Лицемер

Евгения Паризьена

Лицемер

.

ПРОЛОГ

Холодный ветерок пронизывал каждую улочку великого Петербурга. А беспокойное море заставляло любоваться блаженной волной. Это город культурных деятелей, тех, кто рожден с большим сердцем, и верит в благородство. А осень в этом году ворвалась так быстро, что жители не успели оглянуться. Но она была по-особенному красивая, с утренней свежестью, и ночами, полными разводных мостов. И всякий прохожий верил, что в сердце придет долгожданная любовь. Люди обожали эту непохожую стихию. И даже те, кто отдыхал на яхте уважаемого бизнесмена, который ценил роскошь. Да, он вообще относился с презрением к дешевым номерам в гостиницах или прочим простолюдинам.

Шикарная палуба, где накрыты столики, и играет живая музыка. И этот роковой красавчик поднимает бокал, сколько же тщеславия в его глазах. Будто он король душ, привыкший шагать по головам. Ведь в его корысти и лицемерии не возможно усомниться.

– Господа! Я пью за свои победы! Они с непохожим, адским вкусом! И сегодня угощаю всех. Купил корабль, ценной в миллионы. Официант, шампанского. Разлей гостям! – гордо подносит к губам фужер, ухмыляясь, демонстрируя свои наглые карие глаза. Иногда они отдавали черным оттенком. Такой лишь у демона, бездушного, страшного. Того, кому плевать на судьбы других.

– Доминик! До чего же пышный прием! Браво! – восхищались приглашённые гости, пока внезапно музыка не стихла и на палубе не появилась девушка в драном нижнем белье. Ее босые ноги были испачканы в грязи, а немытые, сальные волосы, отпугивали публику. Она шагала сквозь боль, унижение, и предательство. Но ее усталые глаза искали его. Кто обманул её, выбросил из жизни. Да, он хребет ей сломал. Гости замерли, не сумели шелохнуться. Наблюдали за каждым ее движением. Лишь из толпы раздавались брезгливые рассуждения дамы в меховой накидке.

– Как эта оборванка оказалась тут? Позор! От нее пахнет помойными отходами! – ответила она, морщась. А ловелас в дорогом черном костюме, нервно сделал глоток. Что скрывать его охватило бешенство, он не привык терпеть неудачи. Все перед ним приклонялись, он пример для подражания. Сжимает руки в кулаки, сейчас случится скандал. Но тут раздаётся безумно изнеможенный голос девушки.

– Я погибаю без тебя, Доминик. Не бросай меня.

– Вы гляньте, сколько наглости! Эта голодранка позволяет себе настолько возмутительные вещи. Да где ее воспитание? – люди жутко нервничали, после появления незнакомки. И главный лжец, наблюдал с пристрастием на данную картину.

– В ногах пришла валяться? А гордость где? Слезы вытри и пошла вон! Охрана! – говорил с таким омерзением, у него не дрогнула ни одна мышца на лице.

– Пожалуйста, послушай. Мне плохо, душа разрывается.

– Несчастная жертва! Ее затоптали ногами, осквернили! Выметайся, шлюха, – на глазах у всех приглашенных людей взял ее за запястье и отвел в каюту, а там вцепился в шею, рассчитывая задушить.

– Не бей, умоляю.

– Дрань паршивая! Что там устроила? Тебя спрашиваю! Смелость проснулась? Ты как миновала охрану? Облезлая шкура, в глаза мне смотри. Решила всех наградить венерическими болезнями?!

– За что ты так со мной? Я люблю тебя. После всего, что ты натворил. Забыл, как обошелся?

– Замолкни, шалава для утех. Сейчас ты скроешься отсюда навсегда. Потому что повторюсь у каждого присутствующего на этой яхте аллергия на подобную плесень вроде тебя.

– Предатель! Растоптал мою жизнь. Клялся в любви. А я верила! Верила!

– Не реви. Мы оба знаем, как ты развлекалась в том борделе. Мне накормить тебя? Дать объедков? Бедная слёзки льет! Вон как покраснели глаза.

– Почему ты такой жестокий? Сейчас, когда я полностью униженная, напоминающая бомжиху, насмехаешься в лицо. За что? Я спрашиваю за что? – вся содрогается от душевной боли, ее мечты разбились. И никто не соберет по осколкам. Он смотрит на неё с отсутствием совести, и лишь заправляет прядь за ухо. Такого ледяного голоса лишь поискать, запросто становится холодно. Приближает губы к уху, а потом произносить злобно и демонически.

– Потому что я – лицемер, крошка. И ты сама запуталась в моей паутине вранья. Думала богач, влюбится в ужасное убожество с растрёпанными паклями? Я просто играл свою роль. И никто не считается более подлым и корыстным. А ты сама придумала любовь. Прости, детка, она утонула в Балтийском море, – сказал с абсолютным равнодушием, а девушка устала всхлипывать.

– Подлец! Ты подлец, Доминик! – плачет, но недолго ей оставаться на шикарном судне. Он поволок ее на палубу, чтобы продолжить и там мощный спектакль. Обожает привлекать внимание.

– Воровка рассчитывала украсть еду. Как вы думаете, есть лучшее наказание для подобной особи? Правильно вышвырнуть словно хлам!

– Нет! Пожалуйста!

– До свидания, прелесть. Помни, на таких дешевок у лицемера аллергия, – хладнокровно бросил ее за борт, совершенно не испытывая угрызения совести. Оттряхивает  руки, продолжая свой величественный праздник. И неважно утонет ли она, всего лишь очередная обманутая дура.

ГЛАВА 1

Доминик

Остывший кофе, выплеснуть бы его в лицо хозяину отеля. Настолько ущербную дыру только поискать. Простыни из дешевой ткани. Он экономит на всём, да эту крысиную помойку давно пора закрыть. Хотя бы долгожданная прохлада. Обычно так и встречаю утро, в пентхаусах. Путешествуя со своими подлыми делишками. Уронил чашку с балкона. И та разбилась на несколько осколков на асфальте. А шокированные люди, с удивлением взглянули на верх. Ну, да проснулся не с той ноги. Ночка выдалась адская. Яхта превратилась в бордель, где телки по вызову, буквально растерзали меня. Ненасытные гадины. Возвращаюсь в номер, и сразу же раздается стук. С брезгливостью отворяю дверь, видя, холопа в важном пиджаке.

– Вы не могли бы проявлять уважение к нашей гостинице?

– От важности не умри. Прежде чем свой рот раскрывать, проведи уборку в номерах. Что за вонь? Вы крыс тут травите?

– Да какое невежество! Клевещите на нас?!

– Повторяю! Здесь пахнет ослиной мочой и прочей блевотиной. Завтра ваш бомжатник закроют! – с нервозностью закутался я в халат, а тот набрал по телефону начальнику.

– Шеф, тут обнаглевший постоялец. Спросить, как зовут? – замешкался, сразу видно переживает за собственную шкуру. Готов танцевать за зарплату.

– Доминик. Слюнями своими не разбрызгивай, – нарочно громко я ответил, чтобы его уважаемый работодатель расслышал.

– Прошу прощения, сэр.

– Что испугался? Увольнения боишься? Твой босс не спасет. Он вечно должен. Нам бизнесменам. Если в следующий раз, я обнаружу тухлый люкс, с постельным бельем словно из дешевой хрущёвки, ты продавать пирожки на вокзале до конца своих дней будешь. Не сомневайся, я это быстро устрою.

– Давайте уладим конфликт.

– Морду свою убери, а то воротит, – выгнал его за дверь. Торопился, отложить деловую встречу не получится.

После нудного совещания, я предпочел снять стресс в роскошном ресторане Питера. Здесь и публика подобающая. Заказал надменно пасту, вчитываясь в договор. А официант подлил сухого белого вина. Мрачно сегодня на улице, дождь намочил все тротуары. Уже вник в суть нудной бумаги, как за мой столик подсела рыжая бестия.

– Ого. Сам коварный мерзавец заглянул. А почему холеный ловелас один? – положила руку на плечо, и начала поглаживать, сразу ее убрал, не скрывая своей хитрой улыбки.

– Кристина, ищет толстые кошельки. Ни гроша не получишь, – прошипел ей в губы.

– Какой сердитый. Давай я сделаю массаж? Доминик, отвлекись от бумажной волокиты, – твердила с неугасающим азартом, порой бесят подобные стервы.

– Голодаешь, да? Раз кормежку выпрашиваешь.

– Обижаешь. Я работаю в шикарном месте. И даже позволяю дорогую одежду.

– Неужели с эскортом завязала? Похвально. Я бы с радостью послушал твою болтовню, полную слабоумия, и другой бабской чуши. Но мне скучно. Вон отсюда! – сказал довольно сердито, и тогда она скрючила физиономию.

– Грубиян! А я по делу между прочим. Потом благодарить будешь! – пробудила азарт в моих глаза, и я действительно отложил папку с документами.

– Выкладывай.

– Угости вином. Ты же богат, Доминик, – постукивала ногтями по столу, раздражая данным жестом.

– Обойдёшься. Бесплатно ничего не получишь.

– Нахал! Но безумно сексуальный, ты способен очаровать любую. Сколько же в тебе страсти, – приблизилась к моим губам, выпрашивая поцелуй, но я опущу ее на землю.

– Онемела? Сколько мне ждать? Повторяю, всякие мымры с дешевым парфюмом раздражают.

– У меня подруга есть.

– Поздравляю. А теперь отсела, – прервал наш разговор, но она принялась снова доставать.

– Доминик, разве ты завязал со своими грязными делами? Они приносили немалый доход. Эта дурнушка тебе точно понравится.

– Ну расскажи про нее. Чем замарашка привлечет?

– Художница с ранимой душой. Пишет картины на финском заливе. Это же смех. Верит в принца на белом коне. Засыпает с подушкой, обнимая ее. Вот такая сентиментальная, – увлекала своим рассказом. И тут официант принёс еду, а я подлил собеседнице вина.

– Искусство любит, говоришь.

– Зацепила? Она поверит в любое враньё. А знаешь почему? Ее сердце растерзано.

– Жених бросил?

– Нет, Доминик. Родители умерли. Плачет каждую ночь. Представляешь, как ее легко утешить. Приголубить на груди. Она согласится сделать всё. Ну разве не заслужила похвалы? – отпила она гордо из бокала. Признаюсь сегодня удивила, раньше особо не воспринимал ее всерьёз.

– Родственники у нее есть? Как выглядит?

– Аплодируй, ловелас. Она сирота. Но насчет мордашки, так ничего особенного. Но есть одна важная деталь. Она девственница. Спросишь откуда знаю? Сама рассказала. Наивная разгуливает в свитере, связанном мамой. Это просто на грани абсурда. Он рваный, все нитки торчат, – положила на стол фотографию девушки с тонкими русыми волосами. Ее грустные глаза смотрели вдаль, она словно мысленно разговаривала с природой. Представил, что скажут насчет этого невинного ангела другие. Оценивающе поглядывал, представляя, как ежедневно буду зарываться пальцами в пряди и рвать их. Она станет лучшей победой. Давненько не испытывал столь возникшего адреналина. Малышка верит в добро, как примитивно. Но отсюда возрастает цена на нее. Тогда я поднял глаза, показывая свой интерес.

– Познакомь нас, – обратился к ней, а та довольно провела пальцем по краю бокала.

– Разумеется, сердцеед. Отрави ее душу ядом. А насчет денег договоримся.

–Если она окажется райская птичкой, машину куплю, – осушил я бокал, потирая руки в предвкушении. Слабовольная дура, она не представляет в какой опасности и какая печальная судьба ее ждет.

ГЛАВА 2

Тиша

Кругом такой беспорядок, неудобно перед подругой. Растяпа, не помню, куда его положила. Волосы растрёпаны, даже не успела причесаться. Перекладываю коробки с акварелью, как неожиданно тревожит она.

– С ночи до утра возишься с кистями. Тиша, отдыхать тоже нужно

– Кристин, я же не успокоюсь, пока не закончу пейзаж. Представляешь мольберт потеряла. Рассеянная до ужаса, – краснела перед ней.

– В коридоре смотрела? – пила она утренний кофе, разгуливая в шелковом халате. Ее грациозности можно лишь позавидовать.

– Спасибо! Так испугалась, что по глупости оставила его в парке.

– Несчастная!  Нашла бы себе жениха.

– Шутишь? Им красавицы нравятся.

– Тиш, ну вот ерунду несешь. Милое личико, хочешь сделаем макияж, и сходим по магазинам, – предложила она интересную затею.

– Я в Петергоф поеду.

– Ох, неугомонная. Да лучше посетить торговый центр. Ну не будь ханжой!

– Прости, но сейчас экономлю. Неудобно перед тобой. Нам платить за квартиру, а ты меня содержишь тунеядку, – произнесла я слегка грустным тоном, а она обхватила мои щеки.

– Чудная ты! О наших расходах не волнуйся, – устремилась готовить омлет. Благо мне удалось разобраться среди разбросанного хлама. Полегчало на душе. После столь рутинного занятия, присоединилась к ней.

– Опять дождь передают. Питер нас не радует погодой. Видела мое новое пальто? – взяла она вилку.

– Да, ты вылитая модель, Кристин.

– Вернемся к нашему разговору. Тиш, случайно не желаешь познакомиться с богатым ухажёром? – задала вопрос, после которого вогнала в краску. Завтракать расхотелось.

– Нелепая идея.

– Почему? Посмотри, ты сидишь в четырёх стенах после трагедии. Нельзя так жить.

– Бред, я выхожу гулять.

– В парк, горбаться вместе с художниками, чумазыми и неухоженными! – высказала она свое мнение.

– Мне состоятельные женихи не интересны.

– Господи, глупая. А какие? Бедные? Наверное, альфонсы, которые нас обдирают как умалишенных дур? – нервничала, подливая себе кофе.

– Ругаться со мной вздумала?

– Да я разбудить желаю. Высокое искусство, это великолепно. Но обитать словно серая мышь, убогое занятие.

– Спасибо за завтрак. Прости, но для меня богатство это прежде душа. В современном мире, люди помешаны на квартирах, машинах, и дорогих путешествиях. Сплошная пустота, – твердила я с неугасающим холодом, тогда она немного смягчилась.

– Остынь. Я же переживаю, стала мне очень дорога. Понимаю больно хоронить родителей. Но закрываться в себе нельзя. Обещай сходить со мной на шопинг. Тиш, – взяла она ладонь в свою руку, и я натянуто улыбнулась.

– Хорошо. Но сейчас тороплюсь. Нельзя пропустить серые тучи, – побежала словно угорелая на автобус…

Я любила этот городок, пропитанный свободой. Где рождались песни, и лилась по строчкам поэзия. Обожала колесить по набережным, наблюдая, как люди загадывают желания. Они счастливы, находясь со своими близкими.  Иногда по вечерам спускались к реке Неве. А путешествия на корабле, несравнимое удовольствие. Где слышишь волны, и закрываешь глаза. А  северный ветер, бодрит душу, наполняя ее большим вдохновением. Мы любили с родителями гулять по Питеру, фотографируя разводные мосты.  Но сейчас они далеко, шрам на сердце не залечить. Пытаюсь быть сильной, но тщетно. В памяти наша парадная, от старой квартиры ничего не осталось. Лишь кулон, который я ношу в кармане. Тут они всегда со мной, улыбающиеся. Чуть не проехала свою остановку. В Петергофе всегда наплыв туристов, здесь приятно посмотреть на танцы фонтанов. Просто роскошь королей, но больше всего изумлял непохожий вид на Финский залив. В непогоду, облака покрываются дымчатым оттенком, хочется постоянно любоваться. Взяв кисть в руки рассчитывала изобразить всю достоверность этого осеннего неба.

 Разумеется, засиделась и прибыла в бутик с небывалым опозданием. Нервничающая Кристина, замучилась звонить.

– Чего трубку не берешь? Скоро свихнешься с картинами своими!

– Прости! Там природа была красивая!

– Всё. Ни слова о живописи. Мы идем тратить деньги на всякую женскую мелочь, – завела в первый отдел, она умеет всегда создать праздник.

– Как дорого! Кристин, да это обдирательство! – возмутилась я.

– Отстала от жизни. Примерь то платье.

– С ума сошла? Оно же пошлое!

– Тиш, раз ты любишь всё красивое. То чем одежда не угодила? – старалась навязать свое мнение.

– Я не стану его брать!

– Напористая! Вот чем оно не нравится?

– Пожалуйста, купи себе что-то. А я обойдусь, – рассчитывала договориться, присаживаясь на скамейке. Тем временем подруга уже обходила все магазины, возвращаясь с полными пакетами.

– Я в кафе. Что заказать?

– Мороженое. Пока помою руки в дамской комнате, – спешила я умыться. Заодно посмотрела в зеркало. От вечного недосыпа синяки под глазами. Сказывается утомление. Приведя себя в порядок возвратилась к ней, она уже болтала с кем-то по телефону.

– Садись скорее, – только проронила к нам приблизился некий мужчина в темных очках.

– Вот твоя хваленая художница?! Я очарован!

– Доминик! Ты? Вот уж не ожидала! – воскликнула приятельница, а мне стало неловко. Пробовать десерт расхотелось.

– Значит, транжирите деньги в питерском торговом центре? – подсел к нам, тогда окутало странное чувство тревоги.

– Да. Показываю подруге город.

– Занимательно как. А чего она молчит? Боится, да? Я же вроде не монстр, – дышал мне в затылок.

– Кристин, я на улице подожду, – смяла в руке салфетку, как он тут же схватил ее.

– Какая вы невежественная. Игнорируете меня?

– Извините. Думаю наше знакомство плохая затея, – вскочила, торопясь скорее уйти…

ГЛАВА 3

Доминик

Белоручка нашлась, гляньте не угодил замарашке. Чувствую словно плюнули в спину. Ничего она попляшет, невинная пташка. Цену себе знает, в ногах валяться станет. Остался наедине с этой эскортницей, показывая раздражение.

– Чего уставилась, проститутка?

– Не срывайся. Я не виновата.

– Ошибаешься, алчная дрянь. Подстилка для богачей. Ты должна была нас познакомить. А твоя приятельница мордочку кислую строит.

– Доминик, я предупреждала, она проблемная. Прояви своё очарование!

– Почему она не стала говорить со мной? Гнев желаешь вызвать? Аферу очередную решила провести? Раздавлю хуже таракана. Только попробуй отвести взгляд, – взял ее за запястье, и так сильно сжал, что она вскрикнула.

– Дай время.

– Сколько? Я не сентиментальный дурак, унижаться перед всякими лохушками!

– Ты пугаешь ее. Сам подумай, после смерти родителей жила замкнутой. Ее отогреть нужно. Наплети чушь, – уверяла, чтобы я поверил.

– Чем она увлекается? Должен знать всё про эту серенькую мышь.

– Кисти, акварель, картины. Весь хлам, который пылится, – рассуждала она, осталось заманить дуреху в капкан.

– Тошнотворная дура.

– Почему столько агрессии? Завоюй ее сердце.

– С огнем играешь. Где гарантия, что дрянь девственница? А если она с бомжами на вокзале спит? Ты понимаешь, что я потом задушу тебя, – срывался, показывая неугасающее бешенство.

– Доминик, доверься мне. Предположу, что она не целованная. Зачем мы спорим? У тебя в руках, невинная скромница. Стань ее первым мужчиной, от которого у нее закружится голова, – нашептывала интригующе, а я машинально выглянул в окно. Увидев просто дикое зрелище. Девица с двумя тонкими косичками и измазанной шапке, стояла под козырьком, прячась от ливня. Всматривается в лужи. Восхищается природой. Я отравлю ее душу. Клянусь, она умирать по мне будет. А я смеяться над ней, и показывать кто господин ее судьбы.

– Готовь платочки. Ее придётся пролить много горьких слез, – швырнул также салфетку в тарелку. Пора навестить нашу испуганную девочку. Быстро спустился по эскалатору. Стоит и ждет свою приятельницу. Ошибается, я так просто не отпущу её.

– Вы замерзли? Возьмите мое пальто.

– Благодарю. Но нет.

– Скажите, я такой страшный? Раз вы меня шарахаетесь, – уставился в ее глаза с зеленоватым оттенком.

– Я боюсь незнакомцев!

– Так давайте это исправим. Доминик, – протягиваю руку, а та неуверенно вымолвила.

– Тиша.

– Божественное имя. Как и сама обладательница, – старался заманить ее в свои сети.

– Извините мне пора, – нервничает, а я собственнически схватил ее ладонь.

– Гроза началась. Это свинство отпускать девушку мокнуть. Предлагаю прогулку по Питеру. Не отказывайте, – говорил настолько волнительно. Она находилась в смятении. И спустя некоторое время из торгового центра выскочила эта лживая Кристина. Переглянулись с ней. Конечно, мы сообщники, в совершении грязного плана.

– Мы согласны, Доминик. Льет как из ведра!

– Подожди, но на автобусе можно, – сказала эта писклявая художница. Она начинает бесить своим неподчинением. Её решили подвести. Но она уперлась, мымра проклятая. Ударить бы за непослушание.

– Тиш, не выдумывай. Мы же не дикие?! – уселась на заднее сиденье, а я нарочно захлопнул дверь. И у этой мартышки не осталось выбора, лишь сесть на переднее со мной.

– Обещаю, не съем вас! Тиша! – поднёс руку к губам, желая оставить поцелуй, но она боязно ее спрятала в карман. Усаживается в салон, а я представляю, как громко стучит ее сердце. Она словно в логове дьявола, коварного во всех смыслах. А я с неподдельным азартом пристегиваю ремень безопасности, не отводя своего непристойного взгляда.

– А давайте я поменяюсь с подругой. У вас же есть общие темы.

– Сбегаете? Словно зайка от серого волка. И не вздумайте, очень упертый. Нельзя со мной спорить, – нажал педаль газа… Пора приструнить нахалку.

ГЛАВА 4

Доминик

Молчала всю дорогу вызывая раздражение, скучная дрянь. Терпение подходит к концу. Игнорирует, будто не интересен.

– Возле книжного магазина остановите!

– Тиш, мы же по городу катаемся, не порть прогулку.

– Без меня веселитесь, Кристин. Спасибо, что подвезли, – ускользнула эта напористая самозванка. Ей плевать даже на дождь. От огромного раздражения стукнул по рулю, глядя цинично в зеркало.

– Клянусь, ты пожалеешь, что подсунула эту дрянную козу. Она бесит с каждой секундой.

– Доминик! Почему раздраженный?

– Тупая? Или прикидываешься? Эта художница не замечает меня. Не привык видеть хладнокровие.

– Да, она сумасшедшая. Но разве с твоим талантом поспоришь? Хочешь я расхвалю тебя?

– Если она отвергнет, потом раздавлю колёсами своего дорогого авто. Что интересного в этих запылившихся книгах? Строит из себя умную. Сколько таких обманывал. И эта поверит моей лжи. Уверяю.

– А я не сомневаюсь. Доминик, а если нам снять напряжение на твоей квартире, – начала флиртовать со мной, но пребывал в агрессивном настрое.

– Спустись на землю. С подстилками не сплю!

– Где благодарность? Я с ангелом свела!

– Вижу! Уже сыт по горло её гордыней. Выметайся из авто, пешком доковыляешь. Сначала научи свою подружу уважать меня, – резко затормозил, указывая ей на улицу.

– Сжалься. Ты же джентльмен.

– До свидания! – сорвался прочь.

В мыслях творился хаос. Она дикая до ужаса, непохожая на других. Держу пари для неё в приоритете благородство и честность. Насколько примитивное мышление. Всё продается, и каждый готов перегрызть горло другому, ради обогащения. Адреналин охватил всю плоть, в своем загородном доме замышлял истинное коварство. Обмануть, обольстить, а потом показать кто господин. Ломать гордость подобных циничных сучек кайф. Снова достал снимок. Художницей себя считает. Кто купит её пейзаж? Познакомить с истинными коллекционерами? Те охотятся за обнаженными цыпочками в различных непристойных позах. Но настанет день, когда ангел обожжет крылья, и не сможет взлететь.

На следующий день подкараулил Кристину в спортзале, следящей за своей тощей задницей. Вдруг хахали богатые бросят.

– От жира избавляешься?

– Дерзкий Доминик! Чем обязана?

– Жажду увидеться с нашим ангелочком. Дуру в рваном свитере. Она моется хотя бы? Или воняет словно потрёпанный бомж? – расспрашивал, стараясь не потерять важных деталей.

– Насчет гигиены не беспокойся. Чистая девочка. Невинная, скромная!

– Только упёртая! Где эта замухрышка обитает?

– В Петергофе. А может заглянешь к нам?

– Обойдешься. Сначала запудрю мозги этой лохушке, – оставил ее в гордом одиночестве…

На ум пришла гениальная идея. Наша ранимая детка должна клюнуть. Я уже подготовился. Растрогаю даже самую бездушную тварь. Миновал очередь туристов. Здесь вечное столпотворение. А вон и наша пташка. Гляньте сколько грациозности во взгляде. Она создает шедевр. Прям значимая персона. Не выношу девиц, полных самовлюблённости. Подкрался, от чего она едва не уронила кисть.

– Вы?

– Да. Скажите почему боитесь меня? – пристально рассматривал ее щеки, испачканные в зелёной краске.

– Заблуждаетесь. Просто не вижу смысла в нашем общении.

– Тиша, это жестоко. Сколько вам повторять, я не опасный человек. Думаете, если богат, то плохой?

– Простите. Я занята. Оставьте меня в покое, – протирала тряпкой свой мольберт. Терпения не хватает, сейчас возьму за шкирку и похищу. А потом под дулом пистолета заставлю выполнять непристойные вещи.

– Мешаю, да?

– Сильно обидитесь, если скажу, что вы не нравитесь?!

– Обманывать, это гадко, Тиша. В глаза посмотрите и произнесите, – зверски рассердился, эта идиотка начинает изводить.

– Прощайте! – торопилась покинуть парк, тогда рискнул крикнуть вслед.

– Погодите. А сколько стоит ваша работа? Хочу заказать пейзаж.

– Я не продаю картины миллионерам, потому что новичок, – шарахалась словно огня. Проклятье. Улизнула. Самая неприступная девица. Нет, я не в ее вкусе. Да кому она брешет? Проверю после поцелуя, подсядет на наркотик, потом не отвяжется. Но сдаваться не в моих правилах. Не поленился отложить встречу и подкараулить ее на Фонтанке. Шла по набережной, бедняжка чуть не упала в реку.