Переход. Репетиция следующего

Самуил Бабин

Переход. Репетиция следующего

Действующие лица.

ПАЛЫЧ и АРИСТАРХ – актеры одного не столичного театра

МАРТА – женщина с непростым характером и судьбой. Упоминается вскользь, как жена Палыча

КЭТ – современный модный режиссер из столицы. Из тех людей, которые всегда и везде очень востребованы, независимо от моды и времени. При этом милая женщина.

МАРК (он же КАМИЛ)– выделяется яркой внешностью и модной одеждой. Видно, что из элиты. Считается главным героем.

ДЖЕКСОН – молодой человек, выступает в разных ролях – администратора, солдата, даже человек из народа. В общем многогранный персонаж.

СОЛДАТЫ, народ – три, четыре человека. Выступают единым персонажем.

СТАРШИЙ – он же центурион. То же из народа, но выслужился. Говорит мало.

***

Акт 1.

Постепенно освещается авансцена. Глубже в полумраке, грубо сколоченные деревянные столы, лавка, несколько массивных стульев. Входят двое мужчин (Палыч и Аристарх). Первый одет в потертый цивильный костюм, в руках ведро с яблоками. На втором поверх одежды надеты элементы доспехов или латы. Останавливаются.

АРИСТАРХ. Ну, почему наши осветители всегда жалеют света. Можно подумать от трех лишних включенных лампочек наш театр разориться. (В зал). Эй, есть кто там наверху, добавьте света на сцену. Сейчас начнется репетиция, а я не могу рассмотреть текста в этой темноте (к первому). Как можно в таких условиях заниматься искусством. Разве это театр?

ПАЛЫЧ. Успокойся, там, наверное, уже никого нет. А лампочки просто перегорели. Какой текст ты собираешься читать? Там у тебя всего пара десятков фраз, или ты что-то решил добавить от себя? Что там у тебя из кармана торчит?

АРИСТАРХ. Это вчерашняя газета. Между прочим, и две фразы можно забыть, когда не репетируешь месяцами.

ПАЛЫЧ. Зачем ты в эти доспехи вырядился и вытащил меня сюда? В театре все равно никого нет.

АРИСТАРХ. Это сценический костюм. Сам придумал. Мне это помогает лучше войти в образ. А, что у тебя в ведре? Что ни будь съедобное?

ПАЛЫЧ. Да, вот яблок нарвал в городском саду. Хочу отнести Марте в больницу. Врач сказал, что ей сейчас очень нужны витамины.

АРИСТАРХ. Дай попробую. (Берет яблоко, кусает). Тьфу, они же еще не созрели. Разве можно такие яблоки давать больным. Ты сам их пробовал?

ПАЛЫЧ. Ничего, полежат на подоконнике, дозреют. Где я тебе возьму спелых. Сам знаешь, все деньги ушли на лекарства.

АРИСТАРХ. А как чувствует себя Марта?

ПАЛЫЧ. Хуже чем в прошлом месяце, но зато лучше, чем в январе.

АРИСТАРХ. Это хорошо, что лучше, чем в январе. Так и на поправку пойдет.

ПАЛЫЧ. Я тоже так думаю.

АРИСТАРХ. Все наладиться, Палыч. (загадочным голосом). Скоро приедет новый режиссер, поставит спектакль, будут хорошие сборы, и ты сможешь купить Марте настоящих фруктов, и не будешь кормить ее этой кислятиной.

ПАЛЫЧ. О чем ты говоришь? Какой режиссер? Никого и ничего здесь больше не будет. Вот уже два месяца только мы с тобой приходим сюда, ты да я, и все. Вся труппа давно уже разбежалась по антрепризам в столичные театры или вступают в этих пошлых юмористических шоу. Даже осветители давно нашли другую работу. Остались только мы с тобой Аристарх. Да и то смешно сказать, какие мы с тобой актеры? Вечно вторых ролей, с парой десятков фраз. Один играет римского сенатора, который в финале произносит, «Сенат решил казнить злодея.» Второй, представитель римского народа, радостно кричит в ответ. «Смерть, диктатору! Казнить его». И в итоге на одного порядочного человека становиться меньше. Вот такие наши роли в этом спектакле, маленькие и подленькие.

АРИСТАРХ. В таком случае, ты не находишь дорогой Палыч, что в условиях когда все разбежались и никого не осталось, наши роли могут стать главными. Парадокс, но факт.

ПАЛЫЧ. (ставит ведро с яблоками на стол). Нет, уважаемый Аристарх, просто мы в этом случае становимся никому не нужными. Скажи честно, зачем ты вытащил меня сегодня? Чтобы написать заявление на увольнение? Я согласен. Пора бросать театр и искать себе другое применение. Где ни будь пристроимся, с краюшку. На новом месте глядишь и жизнь наладиться?

АРИСТАРХ. Тоже на вторых ролях?

ПАЛЫЧ. Нет, на второстепенных. Первые распределены с младенчества. А на вторые знаешь, какая там очередь. В этой жизни, которая настоящая. Не протолкнешься. Там схватка настоящая идет. На вторые претендентов еще больше. В разы больше.

АРИСТАРХ. (с пафосом). Вот видишь, Палыч. Поэтому нам за наши вторые, которые здесь, держаться надо до последнего. И позвали нас сегодня не просто так, а на репетицию. Мне администратор с утра позвонил и предупредил. (Достаёт из-под стола кусок белой ткани и набрасывает ее на плечо Палыча.

ПАЛЫЧ. Что это? Зачем?

АРИСТАРХ. Это древнеримская тога. (отходит, с интересом рассматривая Палыча).

ПАЛЫЧ. Зачем она мне?

АРИСТАРХ. (отходит в сторону и вскинув руку вверх, торжественно произносит). У меня для вас господа есть при-приятнейшее известие!

ПАЛЫЧ. Ну, говори. Не тяни.

АРИСТАРХ. Подожди. Дай паузу выдержу. Итак, хочу вам сообщить (медленно подходит к Палычу). К нам едет, режиссер!

ПАЛЫЧ. Извини, но немой сцены не получиться. На сцене никого нет. Актеры все разбежались. Некому изображать. А я тебе не верю.

АРИСТАРХ. Вернутся актеры. А не вернуться новых наберут. Вот! (трясет газетой). Здесь про наше спасение (Разворачивает газету. Пытается читать). Ничего не вижу. Да дайте же кто ни будь свет на сцену! (свет становится чуть ярче). Слушай! В связи с провальным выступлением и вылетом в низший дивизион женской городской команды по хоккею на траве, Городские власти приняли решение прекратить финансирование этой позорной команды, а освободившиеся спонсорские средства направить на подъем духовных ценностей, то есть в искусство. А теперь, внимание! Основным очагом, которого, по словам мэра, у нас является городской театр. Дождались, Палыч. Теперь и наши второстепенные роли станут востребованы.

ПАЛЫЧ. Наивный ты, Аристарх. Это всего лишь очередные пустые обещания.

АРИСТАРХ. Не торопись с выводами. Слушай дальше. В настоящее время сделано предложение одному модному столичному режиссеру, который в ближайшие дни посетит наш город с целью подписания контракта. Что теперь скажешь?

ПАЛЫЧ. Тогда, нас в театре станет трое.

АРИСТАРХ. А вот ты и не прав. Я думаю, что многие актеры теперь захотят вернуться обратно.

ПАЛЫЧ. Подожди, я не понял. Это ты так думаешь или написано в газете?

АРИСТАРХ. И я так думаю и в газете написано, что так думает наш мэр. А вот, что ты теперь думаешь по этому поводу?

ПАЛЫЧ. Да, это, какие же деньги уходили на эту команду по траве. Даже на столичного режиссера осталось

АРИСТАРХ. (посмеиваясь) Так, что старина Палыч, готовьтесь к началу красивой жизни. Скоро и мы заживем как эти хоккеисты на траве. И ты сможешь завалить свою Марту ананасами разными и этими фруктами, ну дорогие такие круглые, как их. Манго, что ли, а?

ПАЛЫЧ. Какой- то бред. Хоккей на траве. Это же додуматься надо. А почему не в лесу.

АРИСТАРХ. Палыч, ты рассуждаешь по старинке. Может быть, это новое течение в спорте. Мир не стоит на месте, все развивается. И театр тоже претерпевает значительные изменения.

ПАЛЫЧ. Только не надо здесь упоминать театр!

АРИСТАРХ. Где здесь?

ПАЛЫЧ. На этой сцене! Здесь когда -то играли великие актеры.

АРИСТАРХ. Знаешь, что. Вот из-за таких как ты, которые устраивают из театра священную корову и ничего не хотят менять, зритель уходит из театра. И знаешь, куда он идет? Смотреть хоккей на траве. Да! Но хорошо, что у нас есть мудрая власть и она вернет людей в лоно искусства. Понял?

ПАЛЫЧ. Ты чего сказал? Ты сам понял, что ты сейчас произнес? Откуда эти холопские замашки. Начал вроде хорошо. Еще раз подумай над последней фразой по поводу власти.

АРИСТАРХ. Согласен, увлекся. Кажется, это было в какой- то пьесе. Прости, вырвалось автоматически.

ПАЛЫЧ. Ты, наверное, хотел обвинить меня в косности и неспособности создавать современный театр? Правильно?

АРИСТАРХ. Ну, да! Именно это я и хотел сказать. И обвинить тебя в неспособности.

ПАЛЫЧ. Вот теперь ты прав. Я вынужден согласиться с твоей пламенной речью,

АРИСТАРХ. Мы сами виноваты в том, что остались за бортом. Всегда надо чувствовать время. А если перестаешь, то все кончено.

ПАЛЫЧ. Красиво сказал. Емко. Это чей монолог? Что за пьеса?

АРИСТАРХ. Это от себя, из души.

ПАЛЫЧ. Нет, нет. Это не твой текст. Это монолог главного героя. Те, кто на вторых ролях, они так не говорят.

АРИСТАРХ. Хорошо, а если так. Нет, не все погибло и разрушено, еще может что-то наладится. Не будем терять надежду. Ну, ты чего замолчал? Сейчас правильно сказал?

ПАЛЫЧ. Ты думаешь это еще кому-то нужно?

АРИСТАРХ (вытягивается в сторону кулис). Подожди, там чьи-то голоса. Кажется, сюда идут.

ПАЛЫЧ. Перестань, никто сюда не придет. А если и придут, то нашу пьесу ставить не будут, это уж точно. Потому, что это не современно. (бросает вверх листы с ролью) И это никому сейчас не интересно (На сцену выходит женщина. Останавливается. Поднимает упавший листок. Смотрит)

Женщина. (читает вслух) «Я отдал им все свои деньги, но этого все равно не хватило, чтобы покрыть их долги. Тогда я продал все свои земли и имение. Но и этого оказалось недостаточно. И у меня ничего больше не осталось И теперь, я обращаюсь к тебе о высокочтимый сенат. Пришло время войти в храм Аполлона, взять золото галлов и заплатить кредиторам все долги римского народа. И тогда Великий Рим станет еще и самым справедливым государством среди всех народов и во все времена». Неплохо сказал. Несколько старомодно, но красиво. Притягивает. Это чьи слова?

АРИСТАРХ. Марка Манлия.

Женщина. Это вымышленный персонаж?

АРИСТАРХ. Это бывший консул Рима, спасший город от набега галлов и вставший потом на защиту разорившегося после война народа от кредиторов и олигархов. И потом казненный прилюдно на площади по волеизъявлению того же самого народа. Это если коротко.

Женщина. Так я не поняла – это вымышленный персонаж или так было на самом деле?

ПАЛЫЧ. К сожалению, так было всегда. И до, и после жизни Марка Манлия.

Женщина. Что же это за народ такой странный?

ПАЛЫЧ. Да, нет. Обыкновенный народ, занимающийся с утра до ночи добычей средств на пропитание себе и своей семьи.

Женщина. Современная пьеса. Даже я бы сказала очень актуальная. Ладно, с этими людьми из народа мне более –менее понятно, а вот вы кто? А вы, наверное, актеры этого театра, которых я попросила вызвать на репетицию? Простите, не представилась. Меня пригласили возглавить этот театр на некоторое время. Думаю, двух трех месяцев будет достаточно, чтобы поднять его популярность и соответственно стать прибыльным мероприятием.

АРИСТАРХ. И что, такое возможно в наше время?

Женщина. Несомненно. Но это не зависит от времени. Ничего сложного. Отбросим все старое отжившее, обновим репертуар, сцену переоборудуем. Поставим новый звук, свет. Ну, вообще приведем в современный вид и все. Дальше только работа. Теперь ваша очередь отвечать. Кто вы и чего хотите от жизни?

ПАЛЫЧ. А мы как раз и есть актеры этого отжившего театра. Не совсем еще старые, но уже из того, из прошлого репертуара. Простите мадам, а как к вам обращаться?

Женщина. Зовите меня просто, Кэт.

ПАЛЫЧ. Очень современно.

КЭТ. А скажите, кто из вас должен был играть роль этого странного консула, забыла, как его зовут?

АРИСТАРХ. Марк Манлий. Он жил в четвертом веке до нашей эры.

КЭТ. Да? Это было так давно. (подходит к Палычу) Я почему-то подумала, что вы играете Марка Манлия.

ПАЛЫЧ. Нет, я как раз наоборот и есть тот самый народ, который его предает. У меня роль второго плана, почти массовка.

КЭТ. Выходит, ваша роль здесь далеко не второстепенная. А скорее наоборот. Можно интересно обыграть. (подходит к Аристарху). Значит, это вы Марк Манлий?

АРИСТАРХ. Нет, я играю роль сенатора. Тоже второстепенная. Я должен объяснить этому самому народу, почему Марк Манлий и есть его наизлейший враг. Хотя и пытается делать им добро.

КЭТ. И что народ?

АРИСТАРХ. Соглашается.

КЭТ. Какие оказывается у вас интересные вторые роли. От них практически зависит вся дальнейшая история. Получается, что они как раз и являются главными. У меня уже начинает вырисовываться концепция постановки. Послушайте господа актеры, а кто тогда у нас Марк Манлий? Я хотела сказать, а где остальные актеры?

ПАЛЫЧ. Здесь больше никого нет. Все актеры уже и давно разъехались и играют в веселых шоу. В наличии только народ и сенат, зато в полном составе. Простите, не представился, меня зовут Палыч. Как я уже говорил представитель народа. А это Аристарх. Уже по имени понятно, что он из высшего света, в нашем случае представляет сенат. К сожалению, это вся наша труппа.

КЭТ. Прекрасно. Значит, я не буду ограничена в возможности приглашать актеров со стороны. Неплохое начало.

ПАЛЫЧ. То есть вы собираетесь, ставит нашу пьесу?

КЭТ. А почему бы и нет. То, что вы мне рассказали, очень интересно. А полный текст есть?

ПАЛЫЧ. Конечно, конечно. Мы сейчас ее всю соберем. Аристарх, у что ты стал, давай быстро собирай пьесу (Оба став на четвереньки, ползают по сцене, собирая разлетевшиеся листки). Сейчас, Кэт. У вас будет вся пьеса. Она, конечно, немного старомодная. Но думаю, вам будет интересно и с вашим подходом она обязательно станет современной.

КЭТ. Я помогу вам собрать (опускается на пол, начинает собирать).

ПАЛЫЧ. (останавливаясь). А может быть это все зря и эта старая история действительно никому не будет интересна?

КЭТ. Почему вы так думаете?

ПАЛЫЧ. Столько времени прошло. Века. Да какой – там, тысячелетия. Но иногда мне кажется, так ничего и не изменилось между людьми. Значит и история эта, так никого и не тронула. Кэт, а может действительно надо поставить шоу. Пригласим красивых танцовщиц в этих костюмах, ну знаете?

АРИСТАРХ. Ты имел ввиду в костюмах с открытым верхом, правильно?

ПАЛЫЧ. Ну, да.

КЭТ. А как же Марк Манлий?

ПАЛЫЧ. Что Марк Манлий. Он ошибся, к сожалению. И эта ошибка оказалось для него трагической. А все могло сложиться совсем не так, окажись там и в это время эти танцовщицы.

АРИСТАРХ. Ты, имел в виду гетер?

ПАЛЫЧ. Что?

АРИСТАРХ. Ну, гетер. В те времена красивых женщин с открытым верхом называли гетерами. Но честно, я не понял твоей логики. Как они могли повлиять?

ПАЛЫЧ. Как? Как всегда, случайно. Все могло сложилось бы совсем по- другому. Марк, например, увлекся этими гетерами и забыл бы про народ и ничего бы с ним не случилось. Ни с Марком, ни с народом. И знаешь, я уверен, народ бы его не осудил. Даже наоборот, еще больше бы зауважал. (Встает, осматривается) Ну, что все собрали? Давайте мне, я разложу по страницам. (забирает у всех листки). Так что Кэт, вы скажете по поводу этого сюжета, с гетерами? Получился счастливый конец. Так сейчас принято и зрителю должно понравиться.

КЭТ. Но ведь он не ушел с гетерами, этот ваш Марк Манлий. Он остался со своим народом и народ его предал. Почему они его предали? Кто ни будь знает ответ?

АРИСТАРХ. Я знаю. Его никто и не предавал. Его вовремя вывели на чистую воду. Марк хотел прийти к власть обманом, заплатив долги бедняков, практически подкупить свой народ и в конце концов стать диктатором. А диктатура – это самое страшное преступление против свободы и республики. Хорошо сенат раскусил замысел злодея.

ПАЛЫЧ. Ложь! Вы его оклеветали. Он просто пытался помочь своему народу.

АРИСТАРХ. Его вовремя остановили. И еще неизвестно, сколько бы пролилось невинной крови приди он к власти. Уж мы знаем, к чему всегда приводит диктатура.

ПАЛЫЧ. Не верьте ему, Кэт. Это он так пытается войти в образ, оправдывая при этом поступок своего подлого героя.

АРИСТАРХ. Сенат был прав, и народ поддержал сенат!

ПАЛЫЧ. Нет. Все было совсем не так.

АРИСТАРХ. Как же не так, если его казнили? Это исторический факт. Что ты хочешь теперь опровергнуть? Ну, что замолчал, отвечай.

ПАЛЫЧ. Ну, не весь же народ был такой.

АРИСТАРХ. Наверное, ты хотел сказать, что кое-кто воздержался?

ПАЛЫЧ. Я хотел сказать, что они заблуждались.

КЭТ. Подождите, я ничего не могу понять из вашего спора. То вы с обнаженными гетерами пытаетесь спасти вашего консула, то опять скатываетесь к историческим фактам. Чего вы сами хотите?

АРИСТАРХ. Вот правильно подмечено. Он сам не знает, чего он хочет этот народ. То он за гетер и веселье, забыв идеи Марка Манлия, то за справедливость и за Марка Манлия. Вот такой он всегда этот народ. Но все- таки мне кажется, и гетеры бы не помогли. С таким народом финал не мог быть другим.

КЭТ. Но в пьесе кажется, про гетер вообще ничего не упоминается. Это вы сейчас сами придумали?

АРИСТАРХ. А действительно жаль, что их нет. Может Палыч прав, надо переписать отдельные сцены и за счет танцев, музыки, веселья, освежить пьесу. Дать ей новое прочтение. Как вы считаете, Кэт?

КЭТ. Не сомневайтесь, я обязательно подумаю, как ее осовременить. Здесь важно, подать, чтобы современники ощутили это на себе. Как будто это с ними происходит, прямо сейчас.

ПАЛЫЧ. Что это значит?

АРИСТАРХ. Я знаю. Это новое направление в современном театре. Правильно, Кэт?

КЭТ. В общем, да. Но сейчас, это называется по-другому, не направление, а технологии. Новые технологии.

ПАЛЫЧ. Но мы же актеры старой школы, боюсь нам этого не понять и не потянуть.

КЭТ. А вам и не надо ничего понимать. Наоборот, здесь как раз нужны такие актеры, старой школы, способные психологически перевоплощаться в своих героев. Кстати, мне очень понравилось, как это сделал Аристарх, когда он начал обвинять Марка Манлия в коварстве. У вас это получилось по-настоящему. Вот именно такая игра мне и будет нужна от вас. Но играть вам придется по-настоящему.

ПАЛЫЧ. А сценарий остается тот же?

КЭТ. Сюжетная линия в целом сохранится. А вот все остальное, второстепенные линии, детали, будем менять по ходу, в сторону развивающегося сюжета и в зависимости от вашей реакции на происходящее. И финал в этой пьесе, должен до последнего момент, никто не заранее не должен знать. Это внесет напряжение, остроту. Это называется реализм.

ПАЛЫЧ. То есть вы хотите сказать, что я смогу по ходу принимать собственные решения?

КЭТ. Именно. Но! Вы все равно будете стеснены реальными обстоятельствами, и вам придется действовать по ситуации. И это будет связано с определенным риском. Вам теперь более-менее понятно, что от вас требуется?

АРИСТАРХ. Знаете, Кэт я не хочу вникать в детали этих ваших новых технологий. Я актер, дайте мне роль, и я ее сыграю. Но не бесплатно. У меня накопились долги. Не подумайте плохого, обычные текущие. За квартиру, за лекарства и так по мелочи, но уже набегает. А у Палыча жена в больнице. Ей сейчас фрукты нужны всякие экзотические. Как ты говорил, они называются? Кажется манго? А знаете, сколько стоит? И одним не обойдешься, надо много и по три раза на дню. Вы нас Кэт, только поймите правильно. Я вот слышал у вас в столичных театрах, актеры, даже второго состава, больше десяти тысяч получают, в месяц, конечно. А вот, сколько бы вы… нам., нас., вам. Я, конечно, не настаиваю на таких заоблачных суммах, но все равно хотелось бы…

КЭТ. Я думаю, что десять тысяч вы получите сразу, авансом, остальное потом, после спектакля. Не менее двух миллионов, каждому. Если хотите, в качестве получателей можете указать родственников, друзей, кого хотите. Деньги они получат в любом случае, независимо от финала. Вас устраивает сумма и такая система оплаты?

АРИСТАРХ. Два миллиона…

КЭТ. Это хороший гонорар, мне кажется. Что вас смущает?

АРИСТАРХ. Меня это полностью устраивает. Я согласен на все.

ПАЛЫЧ. Подожди. Кэт, а как долго мы будем играть этот спектакль, и вы еще, кажется, говорили, что это может быть связано с риском?

КЭТ. Спектакль будет идти ровно столько, сколько ему отписано в пьесе. А, что касается риска, то в случае любой опасности, если вам, конечно, это так покажется, вы вправе выйти из спектакля и остановить игру.

АРИСТАРХ. Ты слушал. Палыч, а риска то оказывается совсем никакого. Мы можем уйти в любое время. Правильно я вас понял, Кэт?

КЭТ. Да. Но в этом случае вы не получите никакого гонорара. Мне бы этого, конечно, не хотелось. Но увы, таковы законы бизнеса. Вы должны будете подписать соответствующий контракт с продюсером.

АРИСТАРХ. А я бы, все равно попробовал. Слышишь, Палыч у нас ведь всего вторые роли. Это не Марка Манлия играть, прорвемся.

ПАЛЫЧ. В принципе, я согласен.

КЭТ. Отлично. В таком случае. Давайте мне пьесу. Я сегодня с ней поработаю. А завтра, будем ставить.

ПАЛЫЧ. Вы хотели сказать репетировать?

КЭТ. Нет, именно ставить. Где остальные страницы? (Палыч передает ей собранные листки). Надеюсь, вы мне поможете выйти отсюда. Я еще плохо ориентируюсь в вашем театре.

АРИСТАРХ. Да, Да. Идемте за мной (все уходят)

***

Акт 2.

(Все предыдущие элементы интерьера сохранены, Единственное добавился небольшой ресторанный столик в углу, за которым сидит элегантно одетый мужчина, в черных очках. По сцене задумчиво ходит Кэт с микрофоном в руке. Она оборачивается лицом к залу и подносит микрофон к лицу)

КЭТ. Начинаем проверять свет. Дайте общий (включаются софиты, ярко залита светом сцену). Хорошо. Теперь высветили центр. (софиты гаснут. В круге света остается одна Кэт). Нормально. Что со звуком? (раздается музыка с хорошими басами из динамиков, как в современных кинотеатрах). Окей! Камеры все включены? (в ответ голос из динамика. – Да, Кэт все шестнадцать в работе).

КЭТ (обращается к мужчине в черных очках). Все, бос работает.

Мужчина. Ну, что ты решила. КЭТ?

КЭТ. А ты знаешь мне очень понравился сюжет. Такое еще никто в прямом эфире не ставил. Страсти кипят по любому поводу. Кажется третий век до нашей эры или четвертый, но наши проглотят. Очень актуально.

Мужчина. А как с актёрками?

КЭТ. Наших ты знаешь. Разведут кого хочешь. Но главная фишка, это эти двое местных. Мне показалось, что они живут и мыслят, как из третьего века до нашей эры. Необработанный материал.

Мужчина. Или из четвертого?

КЭТ. Без разницы, Марк. Древние они. И мне показалось, что и до финала могут дотянуть. Впрочем, даже если сойдут с дистанции, но под самый конец. И шоу точно состоится. А вот кстати и они.

(На сцену выходят Палыч с Аристархом в тех же костюмах)

КЭТ. Привет, парни. Познакомьтесь, это Марк, наш генеральный продюсер.

АРИСТАРХ. Здравствуйте. У вас очень интересное имя.

МАРК. Чем же оно интересное?

КЭТ. Это совпадение, Марк. Там в пьесе главного героя зовут тоже Марк. Он римский консул и в конце его предают и убивают.

МАРК. Интересное совпадение. Впрочем, я полностью тебе доверяю, Кэт. Так, что господа давайте подпишем контракты и за работу. Кэт, надеюсь, ты им объяснила все наши условия?

КЭТ. Да, они в курсе.

МАРК. В таком случае господа поздравляю, вам представился отличный шанс. Театр этот все равно закроют, он уже никому не нужен. А у вас есть возможность заработать напоследок на всю оставшуюся жизнь, и хочу особо отметить, совсем не бедную. Что вы молчите? Вас что-то смущает?

ПАЛЫЧ. Смущает. АРИСТАРХ. А меня нет. ПАЛЫЧ. Подожди. Послушайте Марк, мы привыкли играть для зрителя. А в вашем спектакле мы для кого будем играть?

КЭТ. Не беспокойся, Палыч. Я Кажется, поняла. Вы хотели, чтобы в зале сидели люди, правильно?

ПАЛЫЧ. Да, зрители, пришедшие на спектакль.

МАРК. Это единственное ваше требование?

ПАЛЫЧ. Да, единственное. С остальным мы согласны.

МАРК. Хорошо. Кэт, пригласите, пожалуйста, сюда Джексона и пусть захватит с собой контракты.

КЭТ (отходит к кулисе. Зовет) Джексон! Шеф вызывает. И прихватите бумаги для актеров. (на сцену выбегает молодой человек, с чемоданчиком)

ДЖЕКСОН. У меня все готово.

МАРК. Будешь заполнять контракты, впиши, чтобы в зале во время спектакля находились зрители. Так хотят актеры.

ДЖЕКСОН. Уже сидят. МАРК. Что, я не понял?

ДЖЕКСОН. Я случайно слышал ваш разговор, шеф и уже пригласил зрителей. Можете посмотреть. Они все в зале.

МАРК (Встает со стула и смотрит в зал). И, правда, смотрите полный зал. Молодец, Джексон. Тогда ознакомь актеров, пожалуйста, с контрактами.

ДЖЕКСОН. Момент. (открывает чемоданчик, достает бумаги, протягивает Аристарху)

АРИСТАРХ. (берет бумаги). Здесь слишком много написано. Скажите, Джексон, а про два миллиона здесь тоже упоминается, как обещала КЭТ?

ДЖЕКСОН. Конечно, читайте вторую главу, там про это тоже.

АРИСТАРХ. Нет, нет, я полностью вам доверяю. Разрешите вашу ручку. (подписывает, протягивает бумаги обратно). Ну, что Палыч, сыграем? Смотри, зритель ждет.