Письмо к Элизе

Он перебежал туда, где оставил одежду, и с удивлением обнаружил сугроб.

– Оглядитесь вокруг, господин Бернард! Как намело!

Лес необыкновенно преобразился. Мало-помалу снег покрыл ветки деревьев, траву и опавшие листья; сильный ветер посеребрил иглы елей и стволы клёнов. Обоим мышам стало очень холодно, силы и трудовой задор разом покинули их. Бернард потянулся к забытой фляге с чаем и обнаружил там корочку льда.

– Пожалуй, надо заканчивать работу, – задумчиво сказал он. – Дёрн стелить ещё долго, а сугробы наметает быстро.

– И становится холоднее, – добавил Франц, натягивая полушубок. Он негромко выругался, когда снег с воротника съехал ему за шиворот.

– Господин почтальон, позвольте вас пригласить на обед.

Франц пробовал отказаться, но скорее из вежливости. Было видно, насколько он рад приглашению:

– Благодарю, господин дорожник! Утром, отправляясь в путь, я планировал добраться до вашего соседа, что живёт дальше на перевале, и у него заночевать. А завтра, подкрепившись, начать спуск в соседнюю долину. Однако теперь я вижу, погода портится. Будет не лишним сначала пообедать, а затем продолжить путь.

Довольные друг другом, мыши собрали инструмент и направились к башне. Канавка защищала их от ветра, идти было не так уж сложно.

– Я обратил внимание на листья возле места, где мы пилили сук. Они сложены так, будто кто-то в них прятался, – вдруг сказал Франц. Поскольку больше никого, кроме Бернарда, в окрестностях не наблюдалось, вопрос был формой вежливости, и мышак, конечно, сразу это понял.

– Да, я спрятался. Мне показалось… – здесь он замялся, и это не укрылось от Франца, который был не так-то прост, как можно подумать о деревенском почтальоне. – В общем, мне показалось, что приближается кто-то большой.

– Вы имеете в виду зверя? – уточнил Франц и на всякий случай прислушался, однако за воем ветра не услышишь мягкого топота рыси.

– Я не знаю, что это было, только вдруг перестал дуть ветер и всё в лесу замерло. Так ведь не бывает, – пробовал объяснить Бернард. – А потом из леса придвинулось что-то и пошло на меня, будто бы ломая деревья, но в то же время ничего не трогая и шума никакого не производя.

– И пришло оно оттуда? – палец Франца в точности указал направление, где проявилась лесная жуть. Причем сказал так, словно заранее знал ответ.

Удивление красноречиво проступило на мордочке Бернарда.

– Вы не из этих мест, так? – уточнил Франц.

– Я родился в Граце, но после свадьбы мы с Элизой переехали из Зальцбурга сюда. В Зальцбурге я учился, там её и встретил.

– Тогда позвольте объяснить всё по порядку. Первый раз я прошёл этой тропой с моим отцом, когда был ещё мышонком, и часть пути он вёз меня на спине, – усмехнулся пожилой почтальон. – Я это хорошо помню. Огромные ели над головой, ярко светит летнее солнце, мои маленькие пальцы вцепились в шкуру папы, и я пытаюсь не соскользнуть. Между прочим, тогда уже стояла ваша башня, а вот кто там работал – не знаю.

Мыши подошли к месту, где канавка заканчивалась, а до зарослей травы тянулось снежное поле в метр шириной. Они замолчали, принюхиваясь и поводя ушами. Нет ли рядом хищников? Грозно выл ветер и летел снег, заставляя всё живое убираться в свои норы. Мыши перебежали открытое пространство и спрятались в траве. Разговор продолжился.

– После той памятной поездки на папе мы с моими друзьями много раз бывали в лесу, собирая хворост для очага. Конечно, когда я уже подрос и родители отпускали меня одного, – пояснил Франц. – Так что можете мне поверить – лес мне как родной.

– Почему вы это рассказываете?

– Потерпите, мой друг, я подхожу к самому главному, – почтальон указал в сторону ручья. – Вам говорили, что там?

– Да, чиновник Министерства, который передавал мне башню, показал место, где нужно набирать воду. Есть пологий берег близ водопада, лапы не замочишь.

– А он сказал, что находится ниже по течению ручья? – уточнил Франц.

– Ну, что там урочище, куда местные не ходят, – Бернард пожал плечами. – Вот, в общем, и всё.

– А почему не ходят, разве он не сказал? – упрямо допытывался почтальон.

– Будто есть разного рода суеверия… – Бернарду хотелось окончить разговор и поскорее войти в тёплую башню.

– Суеверия?! Так это у них называется?! – искренне возмутился Франц. Его лапы сжались в кулаки. – Впрочем, чего ещё ждать от кабинетного писаки, который в лесу-то бывает раз в жизни. Да спешит обратно, всем рассказывая, какой опасности подвергался во имя службы!