Грандиозная история. Часть первая

Ведь по кодексу мафии должность дона передаётся по наследству, и в случае смерти Букки главой мафии становится его сын Борис. Тогда получается такая картина: чтобы стать доном, Кац должен убить всю семью Букки, чего он в принципе на данный момент не в состоянии сделать. Ему осталось только ждать, когда в клане начнётся раздор и смута, и всё начнёт разрушаться, а эти процессы неизбежны.

Кац громко выкрикнул:

– Пропустите меня вперёд!

Он стремительно пошёл ко входу, и остальные двинулись за ним.

– Кто это такой? – удивился незнакомцу Усатый.

– Чёрт его знает, мужик какой-то. – сказал Денисенко.

– Постойте-ка, да это же Каменский! – вспомнил Кац.

– Ну, быть такого не может! Он же помер. – стал сомневаться Усатый.

– Точно, это Степаныч. Что ж я его не признал-то сразу? – поникши сказал Петрович.

– Да неужто Каменский? – изумился Смотритель.

– Не сомневайся, он самый. – улыбаясь от души сказал Кац.

– Действительно… – разглядев получше Ветрова, сказал Смотритель.

Ветров подошёл к ним вплотную и поприветствовал:

– Здорóво!

– Приветствую тебя Степаныч! Мы рады снова видеть тебя среди нас. – сказал торжественно Кац.

– Я тоже рад, что вернулся к вам. – Ветров пожал руку Кацу, затем подошёл к Усатому.

– Здорóво, Степаныч. Честно сказать, уже забыл, как ты выглядишь. Не сразу смог узнать тебя.

– Лица я, конечно, запоминаю очень хорошо, а вот с именами беда у меня. Напомните-ка мне, как всех вас зовут? Чтобы никого не обидеть.

– Да не вопрос! Я – Кац, это Смотритель, вот это Усатый. Наш шофёр – Орехов, а с краю стоит Петрович.

– Всё, теперь вспомнил! Спасибо большое, а то ведь забываю.

– Ничего, бывает. С каждым случается. – с пониманием сказал Кац.

– Честно говоря, Степаныч, мы думали, что ты погиб. Как тебе удалось выжить? – заинтересовался Смотритель.

– В машине меня не было, я инсценировал свою гибель.

– Но ведь взрывчатку подложили зеленогорцы. Они сами подтвердили.

– Обманывают, значит. Взрывчатку сделал я и прикрепил её на заднее сиденье. Убедившись, что никого нет, я отошёл и дистанционно взорвал машину. Тело, которое было обнаружено сотрудниками МЧС, принадлежало Мистрюхину, которого я убил (Ветрову удалось выяснить, что незадолго до гибели Каменского был в тот же день убит некий бандит Мистрюхин, ранее состоявший в Московской группировке).

– Так получается, что ты его, того, грохнул?

– Получается, что да. Так оно и есть.

– А что, Дон знает уже, что ты жив?

– Знает-знает. Вчера встретился с ним здесь, в баре напротив.

– И что же он сказал?

– Про что именно? Мы на разные темы говорили.

– И как он отреагировал на твоё появление?

Ветрову осточертел этот допрос с пристрастием от Смотрителя, и он стал думать, как от него отвязаться.

– Отреагировал так, как надо. Как он ещё мог среагировать? – задал риторический и в то же время провокационный Ветров.

Всеми способами Сергей Александрович пытался показать, кто тут главный и кто доминирует в группировке. Поэтому ему приходилось наезжать на своих «коллег». Делал исключения только для тех, кто стоит выше или хотя бы равен ему по значимости, по статусу и по авторитету. Пока что таких людей было немного, к ним можно с уверенностью отнести Букки, Шляпника (потенциально), Каца, и стоило бы добавить сюда Калугина, хотя Ветров ещё не знал о нём ничего.

– Ты, это, Степаныч, не борзей тут, понял? – стал грубо отвечать ему Смотритель, потянувшись рукой в карман брюк. Видимо хотел достать нож, который был при нём.

Кац увидел это, так как внимательно наблюдал за происходящим, и вовремя пресёк действия Смотрителя.

– Ильич, прекращай балаган немедленно! Ты, что, берега попутал? Сейчас же прекрати это делать.

– Это не я берега попутал, а он. Видимо, думает, что раз он когда-то был главным в своей ОПГ, то ему теперь всё можно! Высокомерность этого типа просто зашкаливает.

Ветров всё это молча выслушал, после чего громко расхохотался.

– Так я в отличие от тебя могу хоть чем-то гордиться. Да, я имею полное моральное право гордиться тем, что сам создал банду, сам возглавил и тащил за собой более трёх лет. А ушёл оттуда, между прочим, только потому, что Александр Иванович оказал мне честь и пригласил меня в мафию. Так что держи своё мнение при себе!

С этого момента между Смотрителем и Ветровым началась непримиримая вражда, которая ещё даст определённые результаты, это стало вопросом времени. Кац немного усмирил Смотрителя, и все они пошли к Дону. Букки сидел в своём обширном кабинете, где всё было обшито качественной итальянской и французской кожей.

Довольно интересной была расстановка мебели в его кабинете – при входе вдоль стены справа от дверей стоял шикарный диван длиной в три метра, предназначенный для особых гостей, всякого рода предпринимателей, бандитских баронов, представителей группировок, в то числе враждебных. Слева от дверей стоял гардеробный шкаф-купе, и можно было бы подумать, что Букки хранил в нём свою одежду, но это было не так.

В шкафу стояло три больших сейфа, в двух из них лежали банковские чеки на сумму двух с половиной миллиардов долларов США, большая часть из них была выписана на имя некоего Степана Дуброва. На самом деле такого человека никогда не существовало – под этим именем брат Дона Владислав получал деньги из банка. Имя ему изменили для конспирации, мало ли, что может произойти. Однако, возникает логичный вопрос – не проще ли было пользоваться деньгами официально, не прибегая к разного рода ухищрениям?

Скажем так, не то чтобы это было проще, но однозначно это было бы где-то эффективнее. Однако, счета мафии были бы быстро заблокированы и не из-за принадлежности к Букки, а из-за «подозрительных по объёму трат». Такую странную формулировку содержал закон от апреля 2023 года. Данный закон существенно ограничивал количество переведённых средств в течение месяца, Букки с десятками миллиардами долларов явно не мог уложиться в сумму, что была в тысячу раз меньше. Поэтому было принято разумное решение хранить деньги в чековой форме и под чужим именем. Остальные чеки являлись чеками на предъявителя, которыми могли распоряжаться Кац, Петрович, Борис Букки и Николай Вернер (о нём я расскажу отдельно). Свободно тратить полученные средства они не имели никакого права, они обязаны были отчитываться о каждом потраченном долларе.

Когда-то в клане состоял предприниматель Терехов, он, как и Кац, как и Петрович, имел доступ к общаку. В один прекрасный момент Терехов решил обмануть Дона. Он взял 173 миллиона долларов из сейфа и отчитался о потраченных 112 миллионах долларов, таким образом украв у мафии более 60 миллионов долларов. Когда Букки об этом узнал, то приказал убить Терехова. Через два дня Терехов был найден мёртвым на своём дачном участке – был утоплен в выгребной яме, перед этим был жестоко избит. И после этого ни одному члену мафии даже в голову не приходило красть деньги из общака.

Теперь настало время рассказать о содержимом третьего сейфа. В нём хранились наличные деньги в размере 240 миллионов рублей, а также валюта на девять миллионов долларов. Деньги эти предназначались для личных нужд клановиков. Брать их разрешалось всем членам клана, независимо от своего статуса.

Кроме шкафа и дивана в комнате общей площадью 49 квадратных метров находился винный шкаф, стоял он у стены между гардеробным шкафом и окном. В нём находилось около 50 видов красного вина и 30 видов белого вина, в основном это были французские и испанские сорта. Букки не особо разбирался в винной тематике, но название вин запоминал хорошо, особенно тех, которые ему понравились. Частенько Дон пил Recioto della Valpolicella Classico Vigneti (Речото делла вальполичелла классико виньети), сделанное из сортов итальянского винограда, произрастающего в коммуне Морон. И вот сейчас он налил себе полбокала вина Речото, не чтобы напиться, а что бы нормализовать своё давление, которое иногда подскакивало, сосудистая система была уязвимым местом у Букки.

– Пожалуй, ещё себе налью. – произнёс вслух Дон, наливая себе вино.

Когда он начал пить, в дверь постучались. Букки крикнул:

– Войдите.

Первым зашёл Кац, а затем и все остальные.

– Что ж, вижу я, все в сборе. Можете ехать на склад, Барецкий должен быть убит.

– С остальными что нам делать? – спросил Усатый.

– По вашему усмотрению, тут уж я даю полную свободу действий. Выполняйте.

– Хорошо, Дон. Всё будет сделано.

Вскоре они приехали на сортировочную станцию. Выбежав из автобуса, они с автоматами в руках продвинулись к месту дислокации Барецкого и компании. Один из его людей заметил их и поднял тревогу.

– Мафия здесь! Стреляйте по этим выродкам!

– Вот, чёрт, они нас спалили! – чертыхнулся Кац.

Началась беспорядочная стрельба по людям Дона, которым пришлось укрыться за контейнерами.

– Стреляйте по бакам с горючей смесью. – посоветовал Кац.

– Без тебя догадались уже. Не получается попасть, огонь отовсюду по нам ведётся! – ответил Петрович.

– Что же делать?

– Надо было гранаты взять.

– Берите, я их взял с собой. – спешно сказал Смотритель, отстреливаясь.

– Ну, слава богу, хоть кто-то не забыл! Давай их сюда.

Ветров схватил гранату и, вынув чеку, швырнул её. Тут же она попала в цель, двое стреляющих погибли на месте, ещё один был ранен и свалился на землю. Следующую гранату кинул Петрович, но не столь успешно – погиб только один. Затем гранату бросил Смотритель, она попала точно в бак с горючей смесью, вероятно, это был дизель.

Произошёл мощный взрыв, в результате которого шестеро людей Барецкого погибли, ещё троих отбросило взрывной волной. Это позволило мафии подойти к ангару вплотную, где находился Барецкий. У людей Барецкого началась паника, и было принято решение применить «тяжёлую артиллерию» – гранатомёт. Когда бежавший впереди всех Усатый увидел целившегося в них из гранатомёта, то закричал:

– Парни, ложитесь! Тут гранатомёт!

Благодаря молниеносной реакции Усатого они все успели укрыться за ближайшим контейнером, и снаряд от гранатомёта угодил в преграду. Воспользовавшись моментом, Ветров застрелил перезаряжавшегося гранатомётчика.

– Идёмте за мной! – скомандовал Ветров и пошёл впереди.

Быстрым шагом они дошли до входа в ангар. Первым вошёл Усатый, он тут же получил пулю в плечо, она прошла на вылет. Усатый вскричал от боли и, встав коленом на землю, убил стреляющего наёмника. Смотритель, Петрович и Ветров бросились в погоню за Барецким, который успел бежать из ангара вместе со своей правой рукой Ярославцевым по прозвищу «Жнец».

– Куда они побежали? – сбился с пути Смотритель.

– Вот же бегут в сторону строящегося дома, нам туда!

– Теперь вижу, им от нас не удрать!

Вскоре им удалось догнать беглецов, началась перестрелка, Смотритель убил Жнеца двумя выстрелами в спину, при этом Барецкому снова удалось ускользнуть. Он скрылся за строительным краном и нырнул в подъезд недостроенного дома. Смотритель, Ветров и Петрович потеряли его из вида.

– Проклятье, он сбежал от нас! – возмутился Петрович.

Ветров, хорошо знавший натуру преступников, бегущих от преследования, успокоил Петровича:

– Далеко он не убежит, он скорее предпочтёт затаиться где-нибудь здесь.

– Откуда тебе-то знать, что у него на уме? – спросил Петрович.

– Просто знаю, я чувствую это. Поверь мне.

– Может, тогда скажешь, где нам его искать?

– Ну, тут есть несколько вариантов. Я предлагаю нам разделиться. Ты, Петрович, пойдёшь по лестнице, осмотри каждый этаж.

– Хорошо, я иду туда.

– А ты, Смотритель, стой здесь, у строительного крана. Стереги, чтобы Барецкий никуда не убежал. Я пойду с другой стороны дома.

– Ну, уж нет, ты стой здесь, а я пойду. Не могу я стоять, скучно.

– Ладно, иди тогда…

Смотритель и Петрович ушли, а Ветров остался стеречь Казака. Время всё шло, шло, а Барецкий нигде не появлялся, словно сквозь землю провалился. Уже полчаса прошло, а его всё не было.

Внезапно Ветров услышал за спиной какие-то подозрительные звуки, похожие на шуршание фольгой. Он обернулся и увидел целящегося в него Барецкого. У того в результате дрогнула рука, и он промахнулся. Ему пришлось бежать.

– Стой! – крикнул Ветров и принялся стрелять в ответ.

Шальная пуля попала в трос крана, на котором висел железобетонный блок. Бетонная глыба обвалилась прямо на Барецкого, раздавив того насмерть. Брызги крови были везде.

– Какая ужасная смерть… – произнёс Ветров вслух.

– Ух ты ж, ёлки-палки. Это Барецкого так расплющило? – ужаснулся этому зрелищу Петрович.

– Да, именно. Случайно так вышло.

– Не хило, однако… – согласился Смотритель.

– Что могу сказать… не завидую я ему. – добавил от себя Ветров.

8 февраля 2025 года, 12:04. Штаб Ладожской группировки

– Алло! Здравствуй, Андрей Иваныч. – поздоровался со Шляпником Букки.

– Приветствую, Дон! Хотел поздравить с ликвидацией врага мафии Барецкого.

– Ага, спасибо. Ну, насколько я помню, он враждовал со многими бандами, в том числе с твоей.

– Да, было дело три года назад, когда он убил моего охранника. Но перед нами Казак извинился и даже заплатил деньги. Пришлось его простить.

– Если бы Барецкий вернул наши деньги и не стал бы убивать моих людей, то и я б его простил. Но он решил стать врагом номер один.

– И это было его главной ошибкой.

– Я таких ошибок не прощаю никому.

– Дорого ему это обошлось, судя по тому, как он погиб.

– Его задавило бетонной плитой, выглядело это впечатляюще.

– Кстати, Дон. Я слышал, что разобраться с ним вам помог Каменский, это так?

– Действительно так. Хороший он парень, способный очень. Степаныч нам здорово помог.

– Мне как раз не хватает таких людей.

– Неужто ты собрался взять его к себе в банду? – рассмеялся Букки, не придав большого значения словам Андрея Ивановича.

– Нет, что ты. Я в своём уме ещё пока что. Просто думаю, где мне найти такого же способного бандита.

– Зачем? У тебя же есть Калугин, Гончаров, Светлицкий.

– Я бы не сказал, что Гончар и Светлицкий такие уж способные, они скорее смекалистые дилетанты, но не более. Калугин на самом деле способный и, вдобавок, очень сообразительный, он – профессионал своего дела. Но практически все его личные инициативы я блокирую. Ты сам понимаешь, что не могу давать я полную свободу действий своему заместителю. Иначе он бы вскоре сместил меня, а потом бы и убил.

– Прекрасно понимаю тебя.

– Поэтому, как я считаю, Калугину нужен напарник. Если бы я нашёл такого человека, то решил бы сразу несколько проблем. А именно: Калугину, во-первых, стало бы проще выполнять мои поручения, порой очень опасные; во-вторых, у меня бы появился новый заместитель, что разбавило бы влияние Калугина. В общем, разделяй и властвуй.

– Тебе, Иваныч, действительно нужен такой человек. Но, как ты понимаешь, Каменского я не уберу из мафии, если он только сам не попросит меня сделать это. К сожалению, не могу тебе помочь.

– Ничего страшного, я сам справлюсь.

– Что ж, тогда до связи! А то у меня дел полно, долго говорить не могу.

– До связи. – Шляпник отключил телефон и вызвал к себе Калугина.

Глава IV. Лицензия на убийство

– Вызывали, Андрей Иванович?

– Да, хотел спросить у тебя, Палыч, как продвигаются наши дела в отношении генерала Верхоянова?

– А разве Лесковец Вам не доложил? – сильно удивился Калугин.

– Пока он мне ничего не докладывал, я от него жду результатов.

– Хорошо. Сегодня Верхоянова осудили на двадцать лет колонии строгого режима и уже привезли в Кресты.

– Отличная новость. Видимо, Лесковец от радости забыл меня об этом известить. Но помимо Верхоянова в главном управлении МВД заседает ещё семнадцать человек, если не ошибаюсь. Как думаешь, кто из них будет сопротивляться нам?

– Да кто их там разберёт. По мне все они одинаковы.

– Ты прав, они очень непредсказуемо себя ведут…

Внезапно речь Шляпника была прервана звонком от генерала Лесковца. Андрею Ивановичу пришлось прервать свой разговор с Калугиным и ответить.

– Это Лесковец звонит… Алло! Приветствую Вас, генерал. Наверное, звоните по поводу Верхоянова? Мне уже всё доложили… А, Вы не по этому вопросу. По какому тогда делу?.. Чёрт, этого ещё не хватало. Ну, Вы можете с ним сделать что-нибудь?.. Нет, так нет. Хорошо, спасибо Вам за информацию. Всего доброго.

Шляпник отложил телефон в сторону и громко стукнул кулаком по столу.

– Что случилось? – заинтересовался Калугин.

– Генерал Гершин отказался признать свою «вину» и устроил скандал прямо в зале суда. Также он грозился подать иск, задействуя общество. Дорого ему это обойдётся, пожалуй…

– Правильно ли понимаю, босс, что я должен…

– Всё правильно ты, Палыч, понял. Едь и устрой всё, ясно?

– Будет сделано.

Калугин быстрым шагом пошёл к выходу. Он должен был убить Гершина. Чтобы сделать это незаметно для всех, ему требовался шприц с нервно-паралитическим ядом, вызывающим спазм сердца. Шприц и отдельно яд хранились в бардачке его машины, в которую Калугин сел, чтобы быстро добраться до здания суда, где судили генерала.

Примерно через час Калугин подъехал к пункту назначения. Было 13:28 на часах, поэтому в суде был технический перерыв между заседаниями. Гершин в наручниках в сопровождении конвоя возвращался из столовой, где он отобедал последний раз в своей жизни. Похоже, в тот день на обед подавали борщ и плов. У генерала из-за нервов был плохой аппетит, поэтому от борща ему пришлось отказаться.

Тем временем Калугин положил шприц с ядом к себе во внутренний карман куртки и, выйдя из машины, направился в суд. На входе скопилась большая очередь из зевак, желающих попасть внутрь, чтобы посмотреть на судебный процесс. Но охранник, надувшийся и покрасневший, не пускал никого.

– Сказано же вам, что заходить в здание суда без специального разрешения строго воспрещается! – крикнул он уже от злости, когда кто-то из толпы попытался пройти в дверь.

Калугин уверенно пошёл ко входу, так как на этот случай у него имелось фальшивое удостоверение на имя лейтенанта полиции Николая Кукушкина.

– Вам чего?! – довольно грубо наехал на него охранник, увидев того вблизи.

– Во-первых, не хамите… – попытался мирно решить вопрос Калугин, но охранник даже не стал его слушать и продолжил наезжать.

– А то что?!

– А то я буду вынужден доставить Вас в ближайший отдел полиции. – ответил ему Калугин и показал свою корочку.

– Прошу прощения, лейтенант. Проходите тогда.

– Сразу бы так!

Калугин прошёл внутрь и первым делом направился к плану здания, висевшего на случай эвакуации. Ему удалось быстро сориентироваться, и он вышел через коридор в холл, где стояли присяжные и что-то бурно обсуждали. Все они готовились к ещё одному заседанию, которое должно было вот-вот начаться.

– О, Вы тоже пришли сюда в качестве присяжного? – спросила Калугина какая-то ярая активистка, у которой в буквальном смысле горели глаза.

– Скажем… да, я присяжный. – улыбнулся Палыч.

– Что ж, поздравляю Вас, коллега!

– Пока не с чем. – закатил глаза Калугин и раздражённо хмыкнул, показывая, что не намерен вести диалог.

– Ладно, не буду к Вам приставать. – сообразила активистка и удалилась прочь.

Калугин ловко вытащил шприц из внутреннего кармана и, пропихнув его через правый рукав, схватил рукой. Вскоре в холл зашёл Гершин с двумя конвоирами. Воспользовавшись моментом, Калугин поставил подножку генералу, и тот от неожиданности грохнулся на пол. И Калугин бросился помогать с конвоирами ему встать на ноги. Когда он схватил его под руку, то быстро воткнул шприц с ядом генералу в плечо, после вынул и спрятал его за пазухой.

– Ох, что-то колется. – Гершин почувствовал укол.

– Наверное, Вы ударились нервом, такое бывает. – помогая встать генералу ответил Калугин.

– Вы врач? – поинтересовался Гершин.

– Как бы да. – растерянно произнёс Калугин.

– Спасибо большое Вам!

Конвоиры отвели генерала в зал для судебных слушаний. Калугин думал о том, как ему избавиться от орудия преступления. Он начал искать место, где можно было бы спрятать шприц. Но поблизости оказалось лишь мусорное ведро небольшого размера, пришлось незаметно кинуть его туда.

Присяжные пошли вслед за конвоирами, Калугин был вынужден слиться с толпой и примкнул к присяжным. В зале суда уже находились прокурор-обвинитель, адвокат господина Гершина, адвокат вдовы погибшего на задании военного офицера (именно гибель офицера вменялась в вину генералу, хотя на самом деле он не имел никакого отношения к этому случаю), а также судья и его помощники.

Зал, между прочим, был очень хорошо освещён, что позволяло всех разглядеть, поэтому Калугин нацепил тёмные очки. Сел он с краю, чтобы в случае чего быстро покинуть помещение. Пока что всё было под контролем и опасаться было нечего, по его расчётам яд должен был подействовать через полчаса и убить генерала. Яд, конечно, мог иметь запоздалое воздействие на сердечно-сосудистую систему Гершина, и этот вариант был бы для Калугина очень опасным, так как в таком случае подозрения могли упасть на него.

– Всем встать, суд идёт! – громко сказал судья, господин Чемоданин. – Можете садиться… Итак, продолжим наше слушание. Слово адвокату обвиняемого. Признаёт ли вину ваш подзащитный, господин Котов?

– Нет, не признаёт. Мы считаем, что нет никакой вины у генерала.

– Но факты и свидетельства очевидцев говорят об обратном…

– Господин судья, ещё не было представлено ни одного очевидца здесь, в суде. Я и мой подзащитный требуем дать слово свидетелям. – адвокат говорил довольно уверенно и чётко.

– Давайте попробуем, Игорь Николаевич. Слово предоставляется свидетелю Никитенко Василию Васильевичу. Итак, что Вы хотели сказать?

– Спасибо Вам, господин судья. А то мне уже неоднократно поступали угрозы от обвиняемого. – ехидным и провокационным голосом проговорил «свидетель».

– Подлая ложь и клевета! Остановите его! – Гершин вышел из себя, он не мог терпеть такого вранья.

– Успокойтесь, пожалуйста! – попросил судья. – Тишина!

– Вон видите, как правда глаза колет. – продолжил провоцировать лжесвидетель Никитенко, но Гершин взял себя в руки и перестал реагировать.

– Когда генерал отправлял на задание погибшего Крылова, то ему было известно о неисправности тормозной системы в грузовике.

– А откуда Вам это известно?

– Ах, да… Забыл сказать. Ведь тогда, в 2023 году я работал уборщиком в отделении МВД Приморского района, где работал генерал. И я подслушал его разговор со своим помощником.

– Это всё, что Вам известно?

– Пожалуй, что да. Пока всё, господин судья.

– Хорошо, спасибо за свидетельские показания. Слово свидетелю Плотникову. Что Вы можете сказать по этому поводу?

Со скамьи свидетелей встал высокий мужчина с пышными усами и, откашлявшись, принялся давать «показания».

– Всё, что сказал Никитенко – чистая правда. Только я бы добавил, что генерал не просто знал, что тормоза не исправны, он лично приказал их испортить. На мой взгляд, это преднамеренное убийство.

– А для чего, по вашему мнению, генералу понадобилось устранить офицера Крылова?

– Ваша честь, я не знаю, почему генерал приказал убить своего подчинённого. Говорят, что офицер взял в долг десять тысяч долларов и не отдавал их.

– У кого он взял деньги в долг? Поясните, пожалуйста.

– Ну, у Гершина он взял в долг, а потом не отдавал в течение года. Видимо, потому Крылов был убит.

– Что можете ещё сказать?

– А, вот ещё, вспомнил. Генерал передал через помощника механику Сидорову, что нужно «разобрать часть тормозной системы и передать её изготавливающему заводу для дальнейшей утилизации». Механик может подтвердить мои слова. Всё, ваша честь.

– Хорошо, благодарю Вас, господин Плотников. Обвиняемый, что можете сказать в своё оправдание?

– Ваша честь, мне не в чем оправдываться, так как я не виновен. Могу сказать, что действительно офицер брал у меня взаймы. Я приказал удалить часть тормозов – это тоже чистая правда. Вот только после этого в грузовике была поставлена новая тормозная система. Старые тормоза были убраны из-за неисправности. Гибель моего подчинённого произошла именно из-за того, что офицер не справился с управлением на огромной скорости и вылетел на встречную полосу, где столкнулся с бензиновой цистерной, произошёл взрыв.

– Спасибо Вам, слово предоставляется адвокату вдовы офицера.

– Ваша честь, генерал умолчал о том факте, что после столкновения и гибели мужа моей клиентки экспертиза установила, что тормоза были обрублены, причём они были устаревшими.

Вот тут-то генерал Гершин вспылил и, покраснев как помидор, завопил нечеловеческим голосом: