Цусимские хроники. Новые земли

Глава 4

Штаб Рожественского в течение двух недель со дня прихода эскадры сильно расширился и размещался в основном на крейсере «Урал». Только когда этот крейсер ушел из бухты Новик в порт на оснащение воздухоплавательным оборудованием, штаб и все учебные классы с него съехали на берег, расположившись в штабных помещениях и казармах форта Русских. Но это был штаб действующей эскадры флота, так сказать походный штаб командующего, который, несмотря на новые обязанности, по-прежнему был намерен лично руководить основными операциями на море.

Для управления военно-морскими делами на всем обширном театре боевых действий параллельно в самом Владивостоке шло формирование основного штаба флота, для размещения которого подыскивалось подходящее здание, поскольку старые помещения оказались теперь тесноваты.

По замыслу наместника, он должен был состоять из разведывательно-аналитического, технического, тактического и стратегического отделов. Кроме того, в него обязательно должна была войти артиллерийская комиссия, продолжавшая опыты со снарядами и пушками и способами управления огнем. Причем теперь внимание обращалось и на береговые пушки, в том числе и старых не скорострельных моделей, с разработкой новых методик их применения и доработкой боекомплектов. Также в составе штаба должен был работать и комитет перспективных вооружений, занимавшийся в основном аэростатами и подлодками.

Комплектовались оба штаба преимущественно из офицеров, имевших боевой опыт, в том числе и из тех, что раньше были на штабной работе во Владивостоке или даже в Порт-Артуре. Так в тактическом отделе работал капитан второго ранга Кладо, бывший начальником военно-морского отдела в штабе Скрыдлова. А разведывательно-аналитический отдел возглавил капитан второго ранга Русин. Общая численность штабных офицеров перевалила за сто человек, и работы хватало всем. Все ответственные должности комплектовались добровольцами и только после личной беседы с командующим. Самым строжайшим образом соблюдалась секретность.

Разведывательная деятельность резко усилилась. Расширялась сеть агентов в Китае, Корее и Шанхае, а к Японским и Корейским берегам снарядили и отправили вторую разведочную экспедицию из шхун. Кроме того, из Петербурга русские военные атташе в Англии, Франции, Германии и САСШ получили списки наиболее активно сотрудничающих с Японцами фирм и начали наблюдение за ними.

От многочисленной агентуры на местах все время поступали свежие сведения о противнике. Крупинки информации от агентов среди портовых рабочих и грузчиков стекались к русским резидентам, и уже обработанные и проверенные отправлялись во Владивосток, где все это анализировалось, еще раз проверялось и складывалась в общую картину. К началу июня уже было известно, что броненосные крейсера японцев «Токива» и «Адзума» ремонтируются в Сасебо, а «Якумо» в Нагасаки.

Эти сведения были получены от капитана немецкого парохода «Рейн», пришедшего во Владивосток буквально на днях. По словам немца, ему об этом рассказал один знакомый шкипер – австриец, встреченный им в Шанхае при последней бункеровке. Тот возвращался из Японии и видел эти крейсера сам. «Рейн» доставил груз паровых электрических машин, лебедок с паровым и электрическим приводом, радиостанции большой дальности (аналогичную стоявшей на «Урале»), а также кузнечное и прочее оборудование для портовых мастерских.

Значение доставленного оборудования было трудно переоценить. Из разговора со шкипером выяснилось, что изначально это все предназначалось для немецкой базы Циндао, но было перекуплено уже в море Главным управлением торгового мореплавания и портов, возглавляемым великим князем Александром Михайловичем. Уже после войны выяснилось, что сведения о грузе тот получил напрямую от принца Генриха, и через него же затем распоряжение самого Кайзера Вильгельма II, разрешающее заключение сделки. Факт перекупки груза держался в тайне, чтобы не привлекать к судну лишнего внимания. Это позволило, воспользовавшись дождливой погодой и ночной темнотой, благополучно проскочить контролируемые японцами Цусимские проливы.

Но кроме груза, Рожественского заинтересовал и сам пароход. Это было крупное судно с максимальным ходом в 15 узлов и водоизмещением за 10 000 тонн. Капитан не скрывал, что его владелец, фирма Норд Дойче Ллойд планировала продать «Рейн». Телеграмму о желательности срочного приобретения этого парохода для нужд флота отправили в столицу уже в день его прибытия. Однако из-за бюрократических проволочек окончательно вопрос решился гораздо позже.

Про «Касаги» знали, что он встал в док для исправления повреждений в Йокосуке, но насколько серьезны эти повреждения, известно не было. Разведкой отмечалось нахождение в Мозампо и Сасебо большого числа поврежденных миноносцев. На стоянках японского флота в Озаки и Такесики на Цусиме, вероятно, также ведутся ремонтные работы на крупных кораблях. Но на каких именно установить не удалось. Известно лишь, что туда отправлена плавмастерская «Куанто-Мару» и два больших парохода, в том числе база миноносцев «Карасаки-Мару» с оборудованием и снабжением. Возможно, именно там и стоят теперь «Асахи» и два японских броненосных крейсера «Касуга» и «Асама».

Исходя из предположения, что они не поставлены в док, а ремонтируются на плаву при помощи плавмастерской, считалось, что их повреждения не столь значительны и они могут выйти в море в ближайшее время. Об остальных японских броненосцах и крейсерах никаких новых сведений не было до сих пор.

Виденный затонувшим на отмели у острова Окиносима, «Микаса» вполне мог быть уже поднят японцами и введен в док для ремонта. Следовательно, можно ожидать его скорого появления в море. А гибель «Сикисимы», о которой стало известно после публикаций интервью бывшего на нем в бою американского морского офицера, ничем более не подтверждалась.

Из столицы пришла долгожданная телеграмма, сообщавшая, что 1 июня с Балтики вышла третья эскадра для усиления Тихоокеанского флота под командованием вице-адмирала Дубасова. Она состоит из броненосцев «Слава» (пятого корабля серии «Бородино»), «Александр II», (аналога «Николая I»). Крейсеров «Память Азова» и «Адмирал Корнилов», десяти эсминцев, из которых шесть – новейшие минные крейсера, построенные уже по военному проекту с усиленной артиллерией.

На последнем этапе их достройки были учтены рекомендации, отправленные штабом Рожественского, и корабли получили по три трехдюймовки (одна на баке, две на юте) и обычный комплект в четыре 47-миллиметровки. Вся артиллерия была прикрыта противоосколочными щитами. Правда, для компенсации веса пришлось снять один минный аппарат, но это того стоило. С эскадрой идет плавмастерская «Либава» и пять пароходов.

Очень большую роль в столь своевременной сдаче флоту минных крейсеров сыграл великий князь Александр Михайлович. Он, кроме Главного управления руководства мореплавания и портов, руководил еще деятельностью особого комитета по усилению флота и организовал в свое время сбор средств на строительство этой серии миноносцев, а затем контролировал их постройку.

После получения им телеграммы Рожественского, об острейшей потребности Тихоокеанского флота в подобных кораблях и желаемых улучшениях в них, он буквально жил на заводах, чтобы успеть к отправке третьей эскадры. Используя свое положение и знание дела, смог быстро организовать круглосуточную работу заводов и высокое качество постройки. Часть работ предстояло закончить уже в походе, но главное было сделано.

Кроме того, он организовал перевооружение отправленных с эскадрой минных крейсеров «Воевода» и «Посадник» на стандартный трехорудийный трехдюймовый калибр, а эсминцев «Гремящий» и «Видный» 75-мм орудиями вместо кормовых 47-мм. Совместно с великим князем Михаилом, из личных средств оплатил срочную закупку и оборудование в Германии плавмастерской «Либава» для обеспечения перехода эскадры на театр боевых действий. Одновременно на Черном море под его руководством велась подготовка к отправке дополнительного каравана транспортов для нужд третьей эскадры и Владивостокского порта с литейным и кузнечным оборудованием, боеприпасами и необходимым снабжением.

Благодаря его настойчивости, в Петербурге и в Туле организовывалось серийное производство мощных фугасных тонкостенных снарядов крупных калибров по проекту инженера Рудницкого, так как мощностей завода в Варшаве, только еще выходящего на полную мощность после получения срочного заказа от флота, было явно недостаточно. Первая партия таких боеприпасов калибром 152, 203, 229, и 305 мм, изготовленная в Петербурге, была отправлена на Дальний Восток уже во второй половине июля. К сожалению, быстро организовать производство подобных снарядов для современной скорострельной артиллерии не удалось.

Даже немецкие и французские предприятия брались немедленно начать выпуск только снарядов старого чертежа с малым зарядом взрывчатого вещества. При этом цена таких снарядов получалась даже выше чем произведенных на казенных заводах, при худшем качестве, из-за чего от этой идеи пришлось отказаться.

Однако, из-за нерадивости артиллерийского комитета, никаких срочных мер для расширения производства тяжелых снарядов в России принято не было, что быстро привело к их дефициту в стране. В результате уже в сентябре для пополнения боекомплекта воюющих броненосцев выгребали буквально все, что попадалось под руку.

Тем временем во Владивостоке к 6 июня стало ясно, что ремонт кораблей как в бухте Новик, так и в заводе явно затягивается. Несмотря на круглосуточную работу в течение всего времени пребывания в базе, ни один из ремонтирующихся кораблей еще не был готов.

«Орел», только что вывели из дока, но до сих пор перебирали паропроводы и запорную арматуру. К переборке правой машины вообще еще не приступали, в то время как левая, разобранная еще в доке, до сих пор не была собрана. Требовали притирки клапана донок и паровых магистралей. Установку новой станции беспроволочного телеграфа дальнего действия специалисты фирмы «Телефункен» уже закончили, но продолжались работы с антеннами. Для ремонта котлов не хватало трубок.

«Бородино» занял место своего собрата в доке и ремонтировал забортную арматуру. Трехлопастные винты на нем уже заменили на стандартные для броненосцев этой серии четырехлопастные. Были разобраны 2 шестидюймовые башни, а в кормовой башне главного калибра переделывали электропроводку. По электрической части также были недоделки в рулевом приводе. Срок ввода в строй этого броненосца оценивался Политовским еще в 4–5 дней минимум, после чего массу мелочевки придется доделывать на ходу.

Гораздо хуже обстояли дела с «Александром III». Он закончил ремонт главных механизмов и башен с заменой части поврежденных или изъятых для ремонта других броненосцев броневых плит, норий, электромоторов и станков снятыми с «Суворова». Но для него теперь не было шестидюймовок, использованных для замены пушек «Богатыря». Впрочем, пушки, собранные с «Богатыря» и «Громобоя», на него все же поставили, и он даже вполне прилично отстрелялся из четырех восстановленных списанных шестидюймовок на полигоне. Но из-за загруженности завода и мастерских к ремонту надводного борта и надстроек, буквально разлохмаченных японскими снарядами, даже не приступали, просто заколотив их досками с парусиной. Так же как к устранению повреждений от торпедного попадания в нос. Для выправления погнутых взрывом шпангоутов и ремонта обшивки подводной части корабль готовится к постановке в док. Срок выполнения основных работ был не менее 6 недель, а скорее еще больше, учитывая недостаток материалов и мощностей.

На заводе оказалось крайне мало тонколистовой стали, и её приходилось снимать с выведенных пока из состава флота разбитых кораблей. От чего те постепенно превращались в ржавеющие стальные скелеты. Но даже несмотря на такой, казалось бы, гарантированный источник запчастей для «Бородинцев», как их близнец «Князь Суворов», проблема русской нестандартности изделий одного назначения и типа, но производства разных заводов превращала его использование в проблему.

К примеру, внешне одинаковые 6-дюймовые башни «Суворова» и «Бородино» имели разную конструкцию. Если установки на «Суворове» и «Александре», изготовленные Путиловским заводом, центрировались в вертикальной плоскости верхней и нижней системами катков и имели станки орудий как у системы Кане на центральном штыре, то на «Орле» и «Бородино» в тех же башнях, но уже Металлического завода, была только верхняя система катков, а внизу центровка осуществлялась нижним штыром, и совсем другие станки. И так во всем. Даже листы наружной обшивки у одинаковых кораблей изготавливались и крепились по-разному.

К повреждениям от японских снарядов добавлялись еще и те, что наши корабли причинили себе сами. Больше всего от собственной артиллерии пострадали новейшие броненосцы. Снятие шлюпбалок и некоторых легких конструкций расширило сектора обстрела башен, но вызвало деформации тонкой обшивки фальшборта и надстроек, а также разрушение настила палуб при ведении огня по носовым секторам.

Поэтому теперь на оставшихся в строю «Бородинцах» по единому проекту устранялись повреждения от дульных газов собственных орудий, при стрельбе на острых курсовых углах. Разбитые иллюминаторы заделывались наглухо, горловины угольных ям, потерявшие герметичность, закрывались специальными боевыми колпаками, а деформированная обшивка бортов и фальшборта подкреплялась дополнительными полушпангоутами и накладками. Причем подобные работы проводились и с учетом возможности ведения огня в корму.

Порты батарейной палубы заделывались наглухо броневыми листами внахлест, позаимствованными с «Суворова». А в самой батарее, используя материал траверзного прикрытия, ставший не нужным после снятия пушек, планировалось установить продольную переборку из тонкой брони, для защиты шахт котельных и машинных вентиляторов от осколков и уменьшения объемов вероятного затопления. Но эти планы пока оставались невыполнимыми. Даже первоочередные работы серьезно отставали от графика.

«Сисой Великий» ограничился переборкой главных механизмов, артиллерийской части и бетонированием переборок, примыкающих к затопленным в корме отсекам. Приступить к его нормальному ремонту в данный момент возможности не было.

Осмотр водолазами выявил обширные деформации корпуса в корме. Объем работ оказался неожиданно большим. По прикидкам Политовского, для восстановления обводов кормовой части, а также прочности и герметичности корпуса, нужно было менять несколько листов обшивки и выправить два шпангоута. Учитывая имеющиеся ремонтные возможности, броненосец сможет выйти в море не раньше чем через два месяца.

Уже собранный кессон требовал еще больших подгоночных работ из-за сложных обводов кормовой части, пострадавшей при взрыве, из-за чего от этого отказались, ожидая возможности постановки в док, а кессон использовали для ремонта забортной арматуры «Николая», а затем «Наварина» и «Нахимова».

Для сокращения сроков работ по кораблям «первой очереди» пришлось отказаться от замены мачт на «Ушаковцах». Но даже после этого, уложиться в сроки не удалось. До сих пор на них ведутся работы по артиллерийской части. Незакончен монтаж дополнительных стодвадцаток и их кольцевых барбетов. Разобраны главные паропроводы и запорная арматура. Для завершения работ необходимо еще не менее 6 дней.

Возникли сложности и с «Князьями». Помимо задержек с монтажом банкетов под размещаемые в диаметральной плоскости орудия, вызванных необходимостью заделки некоторых палубных световых люков, переносом кормового резервного рулевого поста и нехваткой листовой и профильной стали, доставленные из Никольск-Уссурийска орудийные щиты, склепанные железнодорожниками, не подошли по месту. Оказалось, что все они были изготовлены с грубейшим несоблюдением чертежа.

Их пришлось отправить на переделку, оставив пушки, перекочевавшие из батарейных палуб и с других кораблей, совершенно открытыми. На исправление брака депо и вагонным мастерским потребуется еще не менее двух недель. Это вместе с необходимостью составления дополнительного комплекта чертежей и со всеми бестолковыми перевозками, неизбежно возникающими при этом. Так что, скорее всего, в море ветеранам учебного отряда придется идти без них.

Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, на снятых с «Донского» и «Мономаха» для замены щитах палубных установок сейчас собирались приклепать на боковые плоскости дополнительную защиту из котельного железа и ставить их на свои прежние места. Правда, времени даже на это уже не хватало. Список невыполненных работ по обоим старым броненосным крейсерам был самым длинным. Для завершения перевооружения нужно не менее недели.

В свете всех этих затруднений, а также из-за отсутствия патронных орудий, вариант, предложенный Костенко, с заменой старой шестидюймовой артиллерии на современную скорострельную на «Наварине», «Николае» и «Нахимове» пришлось отложить до лучших времен. Державшиеся в готовности выйти в море и проводившие учебные стрельбы «Наварин» и «Нахимов» полностью заменили расстрелянные пушки из батарей среднего калибра, выполнив все работы без помощи завода и порта. Они также провели силами машинных команд профилактический ремонт механизмов и котлов, поочередно выводя из действия по одному отделению.

Сначала перебрали первую кочегарку и левую машину, не прекращая выходов на учебные стрельбы, а потом второе котельное и правую машину. Сейчас оба бессменных дозорных последних двух недель встали к стенке завода для переборки запорной арматуры и чистки подводной части, после чего планируется провести ходовые испытания.

В соответствии с приказом командующего, после завершения ремонта, ожидаемого через 5–6 дней, они должны держать эскадренный ход в 13 узлов и не превышать нормальный для своих механизмов расход угля и прочих материалов в переходах. На этот пункт технических характеристик командующий и все офицеры из его штаба обращали теперь самое пристальное внимание, касаемо всех кораблей, выходящих с ремонта.

«Николай I», после Цусимы прозванный на эскадре «крейсеробойцем», благодаря заботам своего нового командира, уже закончил ремонт по механической части и сейчас успешно довооружался 75-мм артиллерией. Проектом предусматривалось доведение ее численности до 16 стволов, полное удаление всей навесной палубы между носовым и командирским мостиками, а также переделка фальшборта в корме для улучшения защищенности и секторов обстрела ютового орудия и кормовых трехдюймовок.

При этом в работах с артиллерией от помощи портовых мастерских и флотских плавмастерских «Николай» отказался, делая все своими силами. По этой части никакого отставания не было. Зато со стороны завода сразу после окончания разборки спардека работы прекратились. Не хватало людей. Пришлось ограничиться простым срубанием части фальшборта в корме, ограничивавшего сектора стрельбы, и устройством импровизированной противоосколочной защиты из бухт троса и колосников.

Дополнительные трехдюймовки, учитывая появление шрапнельных снарядов для них, резко повышали возможности флота в борьбе с береговыми батареями, где и предполагалось использовать ветерана в дальнейшем. Судовыми средствами оборудовались дополнительные погреба для противоминного калибра и уплотнялись жилые помещения для размещения новых расчетов.

При такой занятости на своем корабле капитан второго ранга Шульц, утвержденный в должности командира броненосца, просто не успевал бывать на берегу. Учитывая это, он был освобожден от обязанностей командира Сибирского флотского экипажа. В Петербург на него, в числе многих было отправлено прошение о предоставлении внеочередного звания, но ответа пока не было.

Обязанности командира корабля первого ранга Шульц совмещал с работой в походном штабе, где за хорошее знание театра боевых действий был включен в состав Тактического отдела. С раннего утра он был в штабе, до ночи распоряжался на броненосце, так что многим было непонятно, когда же он все таки спит.

Вся артиллерия старых кораблей получила новые, более совершенные замки, позволяющие увеличить скорострельность. Эти замки, а также запасные части для патронных орудий и бригада квалифицированных рабочих с Обуховского завода были доставлены из Петербурга специальным литерным поездом неожиданно быстро.

После чего в артиллерийских мастерских Владивостока, куда заранее доставили все нуждавшиеся в доработке орудия, в кратчайшие сроки были проведены необходимые работы. После замены замков пушки уже успели установить на свои места, после чего «антиквары» отстрелялись на полигоне с вполне удовлетворительными результатами.

Теперь их расчеты, практически круглыми сутками, тренировались без боевой стрельбы, в огромных количествах расходуя патроны для стволиковых стрельб. Были отработаны (в теории) методы отражения ночных атак и нападения минных сил противника в тумане артиллерией старых систем.

Несмотря на множество трудностей технического и организационного характера, был полностью завершен ремонт механизмов и артиллерии на всех крейсерах 1-го отряда, за исключением «Богатыря», еще не успевшего полностью поменять свои расстрелянные орудия, и «Олега», на котором, помимо затянувшейся переборки и ремонта котельного оборудования, монтировали новую мощную радиостанцию, такую же как на «Орле».

«Аврора» и «Светлана» успешно отстреляли дополнительно установленные своими силами орудия. При этом работы были выполнены настолько хорошо, что после пробных стрельб на всех дистанциях повреждений палуб и фундаментов не выявлено. При помощи водолазов максимально хорошо очистили от «бороды» подводные части всех крейсеров, что в сочетании с проведенными работами в кочегарках и машинных отделениях заметно прибавило им резвости и экономичности.

Бронепалубные крейсера второго ранга заменили поврежденную артиллерию, перебрали механизмы и провели значительный объем работ по совершенствованию защиты своей новой трехдюймовой артиллерии и путей подачи ее боезапаса. На их грот-мачтах мачтах также появились артиллерийские посты, хотя и полностью лишенные какой-либо защиты.

Но, как показал первый же пробный выход «Жемчуга», тонкие мачты оказались слишком подвержены вибрации на ходу, что серьезно снижало точность целеуказаний сверху. К тому же наблюдатели в этих рубках сильно страдали от дыма из труб, поэтому их сняли почти сразу, оставив лишь наблюдательные посты.

Истребители прошли доковый и заводской ремонт, и даже ходовые испытания. На них появились 37-мм автоматические пушки «Максима». К моменту окончания ремонта во Владивосток были доставлены абсолютно все такие орудия, бывшие в пределах Российской империи на тот момент.

Их оказалось недостаточно даже для скромных легких сил Тихоокеанского флота. Всего 8 таких орудий были доставлены с Черного моря, и одно с Балтики. Еще одно стояло на мостике «Николая I», а потом на одном из паровых катеров. Где и прошло «боевое крещение».

В итоге набралось десять 37-мм автоматических пушек. Это позволило на 5 истребителях заменить ими по две 47-миллиметровки, стоявшие под мостиком. По окончательному проекту перевооружения на всех «Невках» три кормовых 47-мм ствола заменили одной трехдюймовкой на ютовой позиции. Были расширены, еще чуть приподняты и более удобно перестроены навесные ходовые мостики позади боевой рубки.

Разбитый прямым попаданием кормовой минный аппарат на «Бодром» заняла третья 75-мм пушка, что делало его самым мощным по артиллерии кораблем в обоих отрядах. Даже у японцев не было такого! Все трехдюймовки на истребителях закрыли объемными щитами, склепанными железнодорожниками. На этот раз с монтажом проблем не возникло.

Экипажи и командиры владивостокских миноносцев прошли ускоренный курс подготовки по новым способам ведения боя и совместного маневрирования ночью в сомкнутом строю. В ходе интенсивных учений, к большому сожалению, был потерян миноносец № 201, выскочивший на камни у острова Шкота. От столкновений пострадали 4 миноноски, 3 из которых настолько серьезно, что не подлежат ремонту, но зато теперь все остальные 7 миноносцев можно считать готовыми к ведению ночного и дневного боя по новым правилам, а также к групповым минным атакам.

Все номерные миноносцы в данный момент ремонтируются на заводе и оснащаются новыми станциями беспроволочного телеграфа, закупленными в САСШ великим князем Александром и уже доставленными быстроходным пароходом вместе со станками для портовых мастерских. В ходе ремонта особое внимание уделяется главным механизмам и улучшению управляемости и обитаемости мостиков, чтобы обеспечить возможность дальних переходов вместе с флотом. К окончанию ремонта они будут довооружены по проекту инженера Костенко. Для выполнения этих работ уже заготовлены материалы и вооружение.

На № 202 взамен 2 неподвижных носовых минных аппаратов и малокалиберных пушек установят 75 мм орудие позади трубы, а пулемет на крыше рубки заменят на вторую 47-миллиметровку. Миноносцы № 205 и 206 так же лишатся своих минных аппаратов и малокалиберных пушек, но получат стандартный набор из одной 75- и двух 47-мм, № 203 обменяет неподвижный аппарат в форштевне на 75-мм пушку, в дополнение к уже имевшимся двум 47-мм, но сохранит оба поворотных аппарата, благодаря своим размерам. А вот троица типа «Пернов», №№ 209, 210 и 211, для довооружения под стандарт лишатся не только штевневых, но и носовых поворотных аппаратов и после ремонта будет иметь одну 75-мм; две 47-мм и один поворотный минный аппарат в корме. Все вооружение на отремонтированных миноносцах будет размещено в диаметральной плоскости, что даст бортовой артиллерийский залп как у истребителей типа «Сокол»[4].