Праздник с пришельцем

– Моя мама такая же. Хотя дома не было шолана, это стало необходимым. Я одна из пятерых, и ей приходилось быть строгой, чтобы поддерживать порядок. Она стала нам и матерью, и отцом.

– Твой отец бросил твою мать ради другой женщины?

Это странный вопрос. Шолан никогда бы не покинул своего шолани ни по какой другой причине, кроме как для защиты своей женщины, детенышей или мира.

– Родственные сердца привязаны друг к другу.

Я стараюсь, чтобы в моем голосе не было обиды, и отвечаю честно, что и вижу в ее прекрасных карих глазах. Честность. Она хочет понять.

–Мой отец погиб, когда грады атаковали его линейный крейсер недалеко от границы коалиции, – говорю я. – Это было до того, как грады вторглись в Зиан.

– Мне очень жаль. Должно быть, это было очень тяжело для всей вашей семьи.

Выражение ее лица растапливает мое сердце. Эта женщина выросла в мире, настолько отличающемся от моего собственного, но ее сердце полно любви. Ее любопытство и непредубежденность освежают, особенно по сравнению с другими людьми, которых я встречал с тех пор, как прибыл на Землю.

– Сколько тебе было лет? – спрашивает она.

– Пять. Я – самый младший. Я не до конца осознавал потерю до тех пор, пока не пришло время готовиться к воинской подготовке. Когда мне исполнилось восемь, моя мать показала мне правильную технику метания ножа, которой научил ее мой отец, но у нее не было ни времени, ни навыков, чтобы научить меня тому, чему другие мужчины учились у своих отцов.

– Она, должно быть, очень гордится тобой.

– Она гордится всеми своими детьми. У моих сестер есть семьи и должности в правительстве, за исключением Лайаны. Она третий руководитель в медицинском центре, но я уверен, что со временем она станет первым руководителем.

– Очень впечатляюще. Похоже, ваша мать проделала потрясающую работу, и вы все были хорошими слушателями. Это, вероятно, помогает при обучении быть воином.

Глава 7.

Голда.

Стэн будет гостить в доме моих родителей целую неделю. Вот и все мои планы остаться здесь на каникулы, похоже, рушатся. Я не думаю, что смогу находиться в одном доме с этим горячим парнем неделю и оставаться девственницей. Не то чтобы я пыталась оставаться девственницей. На самом деле, совсем наоборот. Я хочу быть на том этапе своей жизни, когда у меня будут близкие отношения с парнем, но это должен быть правильный парень.

Я смотрю на этого высокого, великолепного мужчину и задаюсь вопросом, мог ли он быть тем самым единственным. Мой живот трепещет, а соски твердеют. Я могла бы представить себя с ним, но потерять девственность с родителями, живущими напротив, определенно не тот путь.

Чья-то рука касается моей, вырывая меня из моих мыслей и посылая по мне волну удовольствия. Я замираю, но не потому, что боюсь. Если я останусь неподвижной, он может снова прикоснуться ко мне, а я очень, очень хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне.

– Миссис Бирнбаум посоветовала мне начать готовить семейный ужин на Хануку. Я не знаком с тем, что требуется. Я изучил содержимое вашей кладовой и холодильника и не вижу никакой говядины кувак или киркас, только плоский кусок мяса с толстым слоем жира на нем.

Я поражена тем, насколько он бесстрашен, придя в мир, где все должно быть таким странным по сравнению с тем, что он знает.

– Это грудинка. Мы приготовим ее завтра. Тебе удобно резать?

Он достает четырехдюймовый нож, подбрасывает его в воздух и ловит за рукоять… все это время его глаза не отрываются от меня.

Это так невероятно сексуально. И от его улыбки плавятся трусики. Да и я вся вспыхнула огнем… просто испепелена.

Уголок его рта приподнимается, заставляя мое сердце учащенно биться. Жар заливает мои щеки и верхнюю часть груди. Я бы с удовольствием открыла окно, но сейчас середина зимы. Вместо этого я расстегиваю две верхние пуговицы на рубашке, испытывая искушение продолжить. Стэн нужен мне так же сильно, как воздух, чтобы дышать. На мой взгляд, это звучит глупо, но сейчас моя голова – не та часть меня, которая отвечает за это.

– Я продемонстрирую свои навыки.

Он берет нож за кончик лезвия, отводит руку назад и….бросает…

– Голда, я дома.

Мама открывает кухонную дверь, и свист наполняет мои уши. Нож пролетает через кухню и застревает в дверном косяке, когда она входит.

Мама смотрит на нож, затем на Стэна. Я ожидаю, что она закричит или выбежит из кухни.

Нет, не моя мама. Родившаяся и выросшая в Гримборо, она не только пережила вторжение инопланетян, сохранив в целости всю свою семью, но и делает льва похожим на котенка, когда разозлится. Мама хватает сковороду с плиты и бросается на Стэна.

– Голда, звони в полицию! Достань пистолет!

Пистолет? У нас в доме есть пистолет? С каких пор?

Все происходит как в замедленной съемке, когда моя мама замахивается сковородкой на Стэна с такой силой, что я представляю, как бейсбольный мяч летит на трибуны стадиона "Янки". Мой папа взял меня посмотреть бейсбольный матч, когда мне было пять лет, до вторжения "Града". Только я представляю себе не бейсбольный мяч, а голову с рогами. Мама размахивает сковородкой как профессионал.

С молниеносными рефлексами Стэн поднимает скалку и блокирует сковороду. Треск! Сковорода ударяется о дерево с такой силой, что Стэна выбрасывает в открытый космос, но он остается на месте.

– Женщина, я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.

Кажется, я не могу пошевелить ни ногами, ни ртом. Я знала, что произойдет что-то подобное. Я благодарна, что она не вошла, когда он был полуголым.

Когда она снова замахивается, я кричу:

– Прекрати, мама! Он друг.

Сковорода застывает в воздухе.

– Он инопланетянин! Позвони своему отцу!

– Серьезно, мам? Даже если бы папы не было в городе, мне пришлось бы помчаться к мистеру Каплану и воспользоваться его коммуникатором, чтобы связаться с папиным офисом. Как ты думаешь, злоумышленник будет стоять здесь, притопывая ногой, ожидая, когда папа вернется домой?

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает мама, свирепо глядя на нашего помощника по праздникам.

– Я – Стэн. Мужчина, которому ты велела войти сегодня утром, пока ты ухаживала за детенышем.

Он слегка наклоняет голову, не сводя глаз с моей матери. Он медленно кладет скалку на столешницу. Мы оба смотрим на мою маму, ожидая, когда она отдаст сковородку.

– Ты не Стэн. Стэн – это молодой человек, который останется у нас на неделю.

– Мама, это Стэн. Он был на кухне, когда я пришла сегодня утром.

– Я сказала человек, а не инопланетянин.

– Мой командир разговаривал с мистером Чарльзом Харрингтоном из Департамента по делам инопланетян.

– Это друг Дэвида, – мама опускает сковороду на дюйм.

От ее похвалы я становлюсь выше ростом, позволяя своим рогам высоко подниматься на кухне, почти касаясь низкого потолка.

– Я никогда не позорил своих собратьев-воинов, но иногда я не очень хорошо выполняю приказы. Наши инструкторы в Изоране учат нас быть независимыми и работать в команде. Найти баланс между этими двумя вещами может быть непросто. Вот почему я здесь, в Гримборо. Мне нужно проявить себя перед своим командиром. Он приказал мне делать все, что потребует семья Бирнбаум, во время моего пребывания здесь.

– Вы остаетесь здесь? В этом доме?

– Да. На одну неделю.

– Хорошо, – мама чуть успокоилась.

Я протягиваю руку и забираю сковороду из ее рук.

– Стэн здесь, чтобы помочь нам во всем, что нам нужно, а взамен он узнает о человеческих обычаях. Почему бы тебе не взять Сэйди на прогулку к мистеру Каплану и не воспользоваться его коммуникатором, чтобы позвонить папе?

– Я не оставлю тебя наедине с инопланетянином!

– Он же не из Коалиции.

– Ты этого не знаешь!

Я закатываю глаза.

– Конечно, мам. Коалиция проникает на нашу кухню, чтобы узнать секреты наших рецептов. Это поможет им прорвать оборону Земли.

– Не будь такой легкомысленной, Голда Роуз.

– Кто легкомысленный? Я имею в виду, что если они воспользуются рецептом тети Эвелин для приготовления шариков из мацы, то эти штуки будут похожи на свинцовые пушечные ядра. У них может появиться следующее великое оружие для победы в войне!

– Роза? – Стэн прерывает наш разговор. – Если я правильно помню, это земной цветок. Я уверен, что видел его в своем путеводителе, когда изучал Землю. Это прекрасный цветок, хотя и не такой красивый, как Голда.

О, он такой любезный, делает мне комплимент в присутствии моей матери.

В воздухе что-то меняется, как тогда, когда силы коалиции ушли с Земли. Мы могли почувствовать…… черт возьми, мы могли бы попробовать свободу. Прямо сейчас я вижу, как крутятся колесики в голове моей матери.

Она оглядывает его.

Прищуривает глаза.

Оценивая его потенциал.

– Ты думаешь, моя Голда красивая?

Бум! Вот оно что! Тон моей мамы мгновенно меняется с Терминатора на обычную маму, которая хочет, чтобы ее дочь – старая дева – вышла замуж.

Нет, я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как моя мама ставит меня в неловкое положение, пытаясь свести меня с ума. Взяв ее за плечи, я разворачиваю ее и мягко выталкиваю за кухонную дверь.

– Иди. Возьми Сэйди на прогулку. Поговори с папой, если хочешь, но уйди с моей кухни, чтобы мы со Стэном могли начать готовить.

– Твоя кухня, юная леди?

– Ты назначила меня главной. Так что, да, моя кухня.

– Хм. Я думаю, я возьму Сэйди на прогулку. Может быть, проведаю твоего отца.

Разве я только что этого не сказала?

– Не оставляй беспорядок на моей кухне, Голда Роуз. И надень что-нибудь приличное. – она машет рукой вверх-вниз, охватывая меня всю. – Платье или блузку, в которых ты выглядишь симпатично.

Эти шестеренки не перестают крутиться в голове моей мамы, когда она оценивает высокого симпатичного парня, стоящего в дверях кухни.

– Он здесь всего на неделю. Ладно, мама, иди, проведай папу.

Это должно занять ее на час или два.

Удивительно, как, пока я веду маму к лестнице, чтобы забрать Сэйди, она продолжает говорить так, словно заключила сделку. Бедный парень пришел узнать о людях. Он не понимал, что днем ему придется работать с моей матерью, воспитателем и бабушкой, а ночью – свахой.

Я напоминаю себе, что я ее единственный клиент на фронте сватовства, и я никогда не нанимал ее для этой задачи. Тем не менее, она все еще моя мама, а это значит, что у меня есть много практики быть терпеливой.

– Он здесь не для того, чтобы быть обращенным в нашу культуру, мам. Он просто хочет узнать больше о людях. А теперь иди. Нам нужно поработать.

Очевидно, мне нужно больше практиковаться в терпении.

– Ты можешь продолжить наши традиции, Голда. Именно женщина задает тон в доме!

С вздернутым носом моя мама неторопливо поднимается наверх, чтобы забрать мою племянницу. Кризис предотвращен.

Когда я оборачиваюсь, Стэн стоит в дверях кухни и ухмыляется. Я не знаю, о чем он думает, и, честно говоря, я боюсь спрашивать. Надеюсь, он не понял, что мама уже в открытую говорит о браке. Моя мама желает мне добра, но она может быть невыносимой.

Игнорируя милую ухмылку на лице Стэна, я проскальзываю мимо него и захожу на кухню. Ведя себя так, будто ничего странного только что не произошло, я начинаю доставать лук и картошку из кладовки.

– Мне нравится твоя мать, хотя ты ввела меня в заблуждение.

Это меня останавливает. Я много чего умею, но я не лгунья.

– Как так?

– Ты сказала, что имя "Миссис". Бирнбаум было более подходящим. Я полагаю, мистер Харрингтон был прав, когда сказал мне, что ее зовут Миссис. Герти-Она-Милая-Хотя-И-Несколько-Сумасшедшая-Женщина Бирнбаум.

Мне нравится, что у него есть чувство юмора, особенно после того, как моя мама набросилась на него со сковородкой.

– Поверь мне, ты и половины этого не знаешь.

– Она напоминает мне мою мать.

Это выражение тоски на его лице заставляет меня благодарить судьбу за то, что моя семья здесь. Я не могу представить, что нахожусь за тысячи миль от своей семьи или своего мира.

“Ты можешь называть ее мамой, если тебе так легче. По крайней мере, на ту неделю, что ты здесь. Парень, который скучает по своей матери, называет ее мамой… Я думаю, ей бы это понравилось.

– Это хорошее предложение, Голда. Я подумаю над ним.

– Давай начнем, Стэн. Еда не приготовится сама по себе.

Я поставила пакет с картошкой на кухонный островок.

– Твоя мама была неправа. Ты очень хорошенькая, независимо от того, что на тебе надето.

– Спасибо, – говорю я, поворачиваясь к нему спиной.

Принимать комплименты – не моя сильная сторона. И я получаю их не так уж много, особенно от людей, которых я не знаю.

Я перебираю в кладовке остальные ингредиенты, которые нам понадобятся для латкес и яблочного соуса. Стэн может почистить картошку, а я пока помою яблоки и поставлю на плиту огромную кастрюлю с водой.

Когда я беру кухонную мельницу, чтобы позже измельчить и процедить приготовленные яблоки, я указываю на нож, все еще торчащий в стене.

– Ты определенно умеешь обращаться с ножами, – говорю я.

Стэн вынимает лезвие из деревянной дверной коробки и незаметно засовывает его в ботинок. Почему то, как он обращается с ножом, так чертовски сексуально?

– Спасибо, что не причинил вреда моей маме.

– Я здесь не для того, чтобы причинить кому-либо вред.

– Но она напала на тебя.

– Воин применяет силу только тогда, когда другие меры по сдерживанию противника не работают.

– Мне нравится, что ты такой спокойный и покладистый.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю подумать об этом. Раздача комплиментов, даже основанных на фактах, сорвет мои планы справиться с готовкой, не думая о том, какой красивый и приятный Стэн.

– Чтобы пожарить латкес, тебе понадобится самая большая сковорода, а не та, которой моя мама пыталась тебя убить, – говорю я.

Прежде, чем я успеваю сказать ему, где найти сковороду, он молниеносно проносится по кухне и достает самую большую сковороду из нужного шкафчика. Гадать не приходится. Должно быть, он запомнил содержимое каждого ящика до того, как я вошла сюда сегодня утром. Даже если он не знает, как пользоваться всей разнообразной посудой, ему явно нравится изучать свое окружение.

Одну за другой Стэн открывает специи, которые я достала из кладовки, и нюхает их. Он морщит нос.

– Это интересно.

– Это розмарин и тимьян для завтрашнего супа. Нам повезло, что они у нас есть. Часть преимуществ работы на складе. Работники первыми получают поступающие товары. Нам все равно приходится за них платить, но нам не нужно обращаться к посредникам, что снижает затраты. Склад, где я работаю, торгует только упакованными продуктами, ничего свежего, а также одеждой, инструментами и сырьем. Правительство заботится только о технологиях, оставляя медицину на черный рынок, а все остальное – тем, у кого хватает смелости строить бизнес и противостоять Братству. Учитывая его работу, у моего отца есть кое-какие связи в правительстве. Как в том году, когда мама захотела мед. Мед – предмет роскоши, даже больше, чем сахар. Один из папиных друзей разыскал бутылку в нескольких штатах отсюда и отправил ее ближайшим военным транспортом.

– Я читал, что твой отец – ученый, работающий на частную компанию, а не на правительство.

– Его компания выполняет большую работу для правительства. Подожди… где ты о нем прочитал?

– Досье на вашу семью.

– У нас есть досье?

– Обычная процедура. Земная разведка собирает информацию о семьях ученых.

– Да, я должна была догадаться об этом. В наши дни наши лидеры правят в основном страхом, уделяя особое внимание тому, чтобы все лучшее – природные ресурсы, люди, технологии – шло на обеспечение безопасности планеты. Все, что помогает предотвратить очередное вторжение, получает высший приоритет.

– Это единственная причина, по которой ваши лидеры терпимо относятся к нелюдям. Им нужна помощь Галактического разума. Нам здесь рады только до тех пор, пока мы можем приносить пользу. Даже тогда я не верю, что ваш народ доверяет нам. Но это не то, что я говорю другим людям.

– Очень политически мудро с вашей стороны не говорить этого людям, которых вы не знаете. За исключением того, что вы на самом деле не знаете меня, а это значит, что вы рискуете, доверяя мне.

Его рога слегка шевелятся, в то время как остальная часть его тела остается неподвижной, как статуя. Наверное, мне не следовало этого говорить, но тот факт, что он доверяет мне, согревает меня. Тем не менее, я должен заставить его чувствовать себя желанным гостем. Находиться в новом мире без поддержки поблизости должно быть непросто, даже для воина.

– Я понимаю, почему ты в Галактической разведке. Ты чрезвычайно умен. Ты прошел первую часть теста, – поддразниваю я.

– Тест?

– Неофициальный контрольный список, который мои родители должны составить, чтобы понять, подходит ли парень для того, чтобы жениться на мне.

Не могу поверить, что я только что это сказала! Моей матери пришлось пойти туда и внедрить эту идею в мою голову.

Глаза Стэна расширяются, а его рога закручиваются на макушках.

– Я здесь не для того, чтобы спариваться с тобой.

– Извини! Я этого не говорил! Черт, я сам не знаю, что говорю. Я склонен болтать, когда нервничаю.

– Я заставляю тебя нервничать? – улыбка возвращается на его лицо.

Должна признать, я не хочу, чтобы она исчезала. Он милый и забавный. Да, он заставляет меня нервничать, но в хорошем смысле.

Я сжимаю большой и указательный пальцы вместе, оставляя небольшое пространство между ними.

– Ты такой…

Как мне сказать парню, что он горячий, что он не из моей лиги, особенно когда он кажется таким идеальным? Конечно, к рожкам нужно привыкнуть, но они довольно кокетливы в том, как двигаются вверх и назад, и закручиваются на макушках. Если я правильно его понимаю, это движение связано с его эмоциями. Чем больше я общаюсь со Стэном, тем больше понимаю, насколько он человечен.

– Какой? – спрашивает он.

– Высокий, – я выбрасываю первое прилагательное, которое приходит мне в голову.

Слава Богу, я не сказала "чертовски привлекательный". Я хочу узнать его получше, но я отпугну его, если скажу то, что думаю.

Я плоха во всем, что касается свиданий. И флирт – не моя сильная сторона. Но я не из тех, кто сдается, по крайней мере, когда вижу, что чего-то хочу.

Боже милостивый, Голда, в чем твоя проблема? И на маминой кухне? Она может ворваться сюда в любой момент, снова!

– Высокий рост – преимущество в драке, – говорит Стэн.

Я смотрю на верхнюю полку, туда, куда мой папа положил терку, и теперь понимаю, что высота тоже имеет свои преимущества в приготовлении пищи. Но упрямая часть меня не хочет признавать это и просить помощи у Стэна. Я думаю, это непроизвольная реакция от работы бок о бок с мужчинами на складе. Проявите хоть каплю слабости, даже попытайтесь попросить о помощи, и они поверят, что имеют право на оплату. На мой взгляд, в жизни всегда есть выход, просто нужно проявить творческий подход.

Я прочищаю горло:

– Как насчет того, чтобы приготовить латкес?

– Можете дать инструкции?

– Используй средние отверстия вон на той терке, чтобы измельчить картофель, – я указываю на терку в коробке, прежде чем засучить рукава и покопаться в груде грязной посуды в раковине.

Когда я начинаю мыть посуду после завтрака, я слышу позади себя звук скрежещущей решетки. Я снова улыбаюсь. Он такой спокойный парень, с ним весело.

Когда я оборачиваюсь, Стэн шинкует картошку без кожуры. И он ее не помыл.

– Стой, Стэн! Я полагаю, ты никогда раньше не готовил картошку. Сначала нужно помыть и почистить картошку.

Когда он смотрит на картошку, которую уже нарезал, и хмурится, я добавляю:

– Это моя вина. Я не проинструктировала тебя должным образом.

– Я должен был сообщить тебе об отсутствии у меня опыта в этом вопросе.

– Ты просил инструкций. Я облажалась, а не ты. В любом случае, все в порядке. Мы можем это исправить. И не расстраивайся. Мы привыкаем работать вместе, вот и все. Вот…

Я беру миску с холодной водой и опускаю в нее измельченный картофель:

– В любом случае, нам нужно замочить картофель, чтобы удалить крахмал. Немного грязи еще никому не повредило, верно? Хотя Баббе может не согласиться, так что давайте сохраним этот пропущенный шаг в секрете.

Он хмурится еще сильнее. Стэн так удивительно выразителен.

– Я хочу познакомиться с этим Баббе.

– О, ты познакомишься. Завтра вечером за ужином.

Спина Стэна выпрямляется, и пальцы его правой руки скользят взад-вперед по ножу, висящему у него на поясе. Надеюсь, я не обидела его из-за картофеля. Я забыла, что у меня здесь новичок, по крайней мере, в том, что касается приготовления человеческой пищи.

– Что ты умеешь делать, кроме охоты и метания ножей?

На самом деле мне не нужно, чтобы он готовил. Я могу справиться с этим сама, но я не хочу, чтобы Стэн остался без работы. Если он не умеет готовить, тогда я найду что-нибудь другое, более соответствующее его талантам.

– Я знаю, как выполнять приказы, командир”

О, он такой милый. Мне тоже начинает нравиться это прозвище. Черт, он мне действительно начинает нравиться.

Меня так и подмывает отдать ему заказ, не связанный с приготовлением пищи. Я украдкой бросаю взгляд на его промежность. Фартук хорошо прикрывает его. Хотя намеренно соблазнять парня никогда не было моим коньком, со Стэном я ничего не могу с собой поделать.

– А-а-а….– кто-то прочищает горло за пределами кухни. – Я сейчас иду на кухню, – громко говорит мама.

Вот почему я не разбираюсь в тонкостях. Мама – ужасный образец для подражания.

– Входи, мам. Мы начинаем латкес.

Дверь приоткрывается, и в нее просовывается голова. Когда она видит, что мы сливаем воду с тертого картофеля, она входит.

– Сэйди спит в коляске. Я оставила сообщение для твоего отца. Он вернется из поездки только завтра, но я поговорила с Чарли. Он уверяет меня, что с Воином Стэном мы в полной безопасности. Поскольку мой муж хотел, чтобы вы спали в нашем доме, вы можете занять старую спальню Голды. Голда, ты будешь спать со мной в моей постели.

Это звучит как хорошая идея, но я не доверяю себе в вопросе находиться в одном доме со Стэном. Его запах сводил меня с ума весь день, и у меня постоянный зуд прикоснуться к нему. Как только я прикоснусь к нему, я не уверена, что смогу остановиться.

– Мне нужно сегодня вечером отметиться на работе, мам, так что я останусь у себя.

Интересно, раскусит ли она ложь и заставит ли меня остаться здесь. Если бы она знала, как сильно меня влечет к Стэну, она бы запретила мне оставаться. Я не исключил возможность переночевать здесь в конце недели…

Глава 8.

Стэн.

Я просыпаюсь от крика детеныша, требующего внимания. На краткий миг мне кажется, что я дома у моей сестры Мэйзы, и ее детеныш будит меня посреди ночи, но это не Зиан.

Еще один крик заставляет меня вскочить на ноги. Я размышляю, стоит ли мне войти в комнату Сэйди и позаботиться о ее безопасности. Это может встревожить миссис Бирнбаум после того, что произошло прошлой ночью. Голда и ее мать съели скромный ужин, который они называли сэндвичами, пока я бродил по окрестностям, определяя наилучшие оборонительные позиции и пути отхода, если в этом возникнет необходимость. Хотя Голда и ее семья не являются свидетелями, находящимися под моей защитой, я все равно буду защищать их ценой своей жизни.

Когда я вернулся с ознакомления с местностью, меня ждала тарелка с большим куском мяса и горкой кореньев, которые они называли морковью и картофелем. Голда сказала, что мне нужно набраться сил на неделю, которую я проведу здесь. Я не уверен, что она имела в виду, поскольку это довольно простое задание.

Прежде чем я успел отведать блюдо, приготовленное Голдой, она ушла на свое рабочее место. Я наблюдал за ней из окна, даже не отвлекаясь на ее прелестный зад, покачивающийся, когда она шла по улице. Я беспокоился за ее безопасность, когда она отважилась выйти в этот город, полный иррациональных и опасных людей.

Миссис Бирнбаум поймала меня за тем, что я наблюдал за Голдой из окна, и спросила, почему я шпионю за ней. Я сказал ей правду, что беспокоюсь о безопасности Голды. Миссис Бирнбаум усмехнулась, сказав, что ее дочь выросла в Гримборо, и это сделало ее достаточно сообразительной, чтобы избегать неприятностей, но она по-прежнему относится ко мне с подозрением. Я проигнорировал свои инстинкты, чтобы догнать Голду и сопроводить ее, и все это для предотвращения недоразумений с ее матерью. Мое поведение беспокоит меня. Я должен оставаться верным себе как воину.

Когда я слышу, как миссис Бирнбаум на другом конце коридора успокаивает малышку, я спускаюсь вниз в поисках занятия, чтобы отвлечься от мыслей о Голде.