Мамина дочка – 2

Глава 6

– Наша? – два пальца тронули мой подбородок.

– Точно наша, – авторитетно признал приятный баритон. – Полукровка, а жаль.

– Да как же так? Ты знаешь, полукровки не рождаются, или мы, или они, – возмутился второй голос. – Ноэрка же!

– Сто сорок футболок с надписью «За магию!», – пробормотала я.

Мне показалось, что я снова после школы на летних каникулах подрабатываю с подружкой в сувенирной лавочке. Нам тогда заказали футболки на слет анимешников. Там были сплошь лохматые и неровно выстриженные девочки с розовыми и голубыми волосами, и накрашенные длинноволосые мальчики. Анорексичные эльфы, да. С косами.

Эльфы?

Я моментально все вспомнила и распахнула глаза. Этих анорексичными назвать было нельзя. Ребята поджарые, но явно не задохлики. В походной охотничьей одежде, в одинаковых фетровых колпаках с фазаньими перьями сбоку. Вооружены легко, ни лат, ни кирас, кожаные куртки, кинжалы и арбалеты.

– Очень рад, что вы очнулись, но нам нужно спешить, – с этими словами меня закинули в седло перед очередным эльфом, и он меня по-хозяйски обхватил рукой за талию.

Остальной отряд был уже в седлах, поэтому я не успела сказать «мама», как лошадь сорвалась в галоп. Я уткнулась носом в грудь своего эльфа, вцепилась в его пояс и закрыла глаза. Какое счастье, что я не завтракала! В такт хода коня нерадостные мысли метались и подскакивали, путаясь в голове. А завтрак бы точно не удержался.

Слуги-предатели, маги-похитители, непонятный мор среди правительственных чиновниц, и среди всего этого я, беспомощная, слабая, и все только тащат меня, как неудобную поклажу, которую нести тяжело, а выбросить жалко. У меня, блин, целых два мужа! Два! И взвод наложников. И целый гарнизон. И где вот они все?

Меня тут, как одинокую былинку, то тащат невесть куда, то брачеваться под принуждением ведут. И охрана у меня, как оказалось, никудышная, и Барн то ли мертв, то ли ранен.

Я же должна быть, как за каменной стеной, со всеми этими мужиками! Я же глава рода, глава провинции! Мне тут обещали матриархат с преклонением и восхищением! А что выходит? Приходи, кто хочет, тащи, куда надо, делай, что в голову взбредет. И жрицу убили прямо в храме. Эльфы эти непонятные неизвестно откуда взялись. Так мне жалко себя стало, что я всхлипнула.

Да чего там непонятного, возразила сама себе. Эльфы как раз понятные. Папаша отряд диверсантов прислал. Барн, значит, ему написал, как Калеб присоветовал. Князь эльфийский, который заодно мой биологический отец. Парни все рослые и неуловимо похожие, одна порода. Рослые, сухощавые, белокурые. И самое неприятное, что я действительно рядом с ними смотрюсь, как родная сестра. Права Делия была, ноэров ни с кем не спутаешь.

Остановились на привал через час.

Старший группы, тот самый приятный баритон, вежливо представил себя и отряд и осведомился о моем самочувствии.

– Нормально, – мрачно процедила я, еле удерживаясь, чтоб со стоном не потереть отбитую задницу.

Он что, правда думает, что я запомню, кто тут Одди, Норис, Дитер, Халли и Финард? Я еще не надрессирована дворцовой жизнью сходу запоминать имена и титулы! Не сомневаюсь, что Ида Оллис, Рина или хоть бабуля Тортилла сделали бы это запросто, будь их хоть сорок рыл, да еще и внешность могли до мельчайших подробностей описать, хоть сейчас в розыск подавай. А я их вообще по оттенку волос только отличаю! От осознания собственного несовершенства я безумно злилась.

К тому же не выспалась и была голодна. Хотя по-хорошему, мне надо было бы ребят поблагодарить. Но с другой стороны, я и сама почти выбралась, они в самый последний момент появились.

– Как вы меня нашли и вообще тут очутились? – задала мучивший меня всю дорогу вопрос.

Командир неожиданно отвел глаза.

– Да мы, собственно, за вами наблюдаем уже недели две как, госпожа.

– Три, – поправил командира тот, кто возмущался моей полукровностью.

– Четыре, – громко прошептал третий, самый молодой. Два убийственных взгляда заставили его смутиться и отступить подальше.

У меня челюсть банально и некрасиво отвисла.

– Вы за мной следили?!

– Наблюдали! – уточнил эльф. – Осведомлялись и исследовали ваши привычки по распоряжению князя Свенельда. Мы следопыты и разведчики, госпожа. К тому же вы готовились к свадьбе, вам точно не до нас было. Мы аккуратно вас охраняли, издалека, чтоб не мешать. Стража у вас, гм-гм… не слишком внимательная.

– Охраняли? – взвилась я. – А почему тогда этот гад станверийский меня умыкнул при всем честном народе?

Командир смущенно покашлял.

– Так жених ведь, мы и думали, что это р-романтично, чтоб, так сказать, на девушку впечатление произвести. К тому же вы к храму ехали. А уж ночью так вовсе…

– Даже в борделе у мамки Лин бабы так не орали! – встрял непосредственный следопыт. Кажется, Халли.

– Угу, а что там еще одна женщина была, не заметили? – от моего яда завяли бы все растения в округе. – С-следопыты!

– Так ведь дело-то молодое, мало ли… В империи нравы жуткие, разврат кругом, вытворяют невесть что в любых количествах и соотношениях, – командир смущенно отвел глаза.

– Ну, спасибо, – прошипела я. Простодушные ноэры предположили, что я устрою тройничок перед походом в храм? Мило!

– Мы и поняли, что неладное что-то, только когда жрица заартачилась, а жених ваш в нее мечом ткнул, – снова влез непосредственный. – Вы ж не кричали, не сопротивлялись, шли к алтарю добровольно.

– Дурак! – не выдержала я. – С ошейником подчинения и ты бы пошел! Даже если бы тебя ждал у алтаря огромный волосатый мужик!

Ноэры дружно побледнели и сделали шаг назад. Что там Делия говорила? Плохие любовники и крайне закомплексованные мужчины? Блюстители моральной чистоты и строгой нравственности? Я чувствую, обратная дорога будет веселой! Их мир больше никогда не будет прежним!

Сначала я им расскажу об искусстве любви, потом о преступлениях против половой неприкосновенности. Зря, что ли, нам мегера-доцент по судебной медицине отдельную лекцию читала? А потом поведаю о различных извращениях: садо-мазо, педо-зоо-некро- и прочих филиях. Если их будет мутить и тошнить, ничего, переживут. Чувствую себя великим злобным просветителем. Пожалеют, что спасли.

В городской дом решила не возвращаться. Напишу из имения Конраду письмо. Что это за безобразие, в самом деле? У него чуть жену не украли! Веран, по его уверениям, был из страны выслан. Надо бы еще сообщить свекрови. Она куда ближе к сердцу примет мои приключения.

В имении, куда мы доехали в густых сумерках, начался переполох. Слуги метались, ко мне кинулось сразу человек шесть с фонарями. Родственницы хором причитали и заламывали руки, выстроившись на крыльце.

– Ах, госпожа! Вы нашлись!

– Пропустите целителя!

– Вы целы? Что случилось?

– Какое счастье, вы живы!

Вопросы посыпались градом со всех сторон.

– Что значит «нашлась»? Меня искали? – выделила я главное. – Кто? Когда?

– Да, госпожа, еще вчера гвардейцы прискакали с сообщением, что вас похитили. Обыскали все поместье, но вас не нашли. Лира Эрва арестовали и увезли в столицу.

– Что-о?! Рехнулись? Меня похитители должны были прямо домой повезти? Идиоты! При чем тут Эрв?! Какого хрена вы пускаете чужих людей рыскать по дому?! – вызверилась я на дворецкого.

– Так предписание было на обыск, – промямлил слуга. – И бумага на арест…

– Ладно, я смертельно устала и валюсь с ног. Это моя новая охрана, разместить, накормить, – вспомнила про ноэров.

– Госпожа, тут оставили гонца на тот случай, если будут новости, прикажете позвать? Отписать о вашем возвращении?

Как выяснилось, почтовые шкатулки были непозволительной роскошью даже для меня. Их попросту не было, они делались штучно под заказ и находились только во владении империи. Исключительно для государственных нужд, в строго определенных стратегических местах. В пограничной крепости Диксотоле комендант пользовался, а мне, как и всем, приходилось пользоваться курьерами.

Я застонала.

– Зови!

Пришлось быстренько написать две записочки, одну Иде Олисс, вторую мужу – имена похитителей, не забыв про беглую рабыню, очень кратко события в храме и спасение группой ноэрских стрелков. Попросила узнать о судьбе моего отряда и посодействовать освобождению Эрва.

Запечатала печаткой и отдала гонцу, серьезному парнишке лет семнадцати. Вздохнула. Работает ведь парень, зарабатывает себе приданое и авторитет. А у нас все думают, как бы деточками придумать очередное развлечение. Бедные-несчастные, скучно живут детишки. Помнится, у нас даже целую организацию создали, «Молодежный досуг» называлась. А то ведь учебы, спорта и работы мало! Надо развлекаться! А я даже в клубе никогда не была, хоть одногруппницы и звали. Мама всегда говорила, лучший отдых – смена занятий.

Гонец козырнул и умчался в ночь.

– А не опасно так ночью разъезжать? – невольно забеспокоилась.

– Кто же остановит гонца тайной службы? – лира Агата и хотела бы впиться с вопросами, как клещ в собачье ухо, но ей пришлось удовольствоваться обещанием рассказать все завтра.

В моих апартаментах меня ждали истомившийся Тиль и Отис. Мальчишка кинулся мне на шею и разревелся.

– Ну-ну, – похлопала его по спине. – Я жива и даже здорова. Только задницу отбила. В жизни верхом на лошадь больше не сяду! Иди-ка организуй нам перекус и поговорим.

Тиль быстренько меня раздел, замочил в ванне с жасминовым маслом, затем увлек на массажный стол и возродил к жизни мои скукожившиеся и ноющие мышцы спины, ног и ягодиц.

– Я тебя люблю, Тиль, – прошептала, растаяв в неге. Хорошо-то как!

– Я вас тоже люблю, госпожа, – ощутила поцелуй в области поясницы.

Тиль побледнел, осунулся. Впрочем, не надо быть романтичной дурой. Он же не за меня переживал, а за свое положение. Он же меня на свадьбу провожал. Боялся, наверное, что с новым мужем приеду, и он начнет тут важничать, наводить свои порядки и строить наложников. Жених – не муж, а вот после храма уже можно начинать характер показывать. Фаворит первым попадет под раздачу. Тем более, что Тиль у меня хорошенький и моложе мужа. Люблю я себе душу растравить, причем качественно. Нет, чтоб порадоваться, что меня любят и ждут!

Отис приволок поднос с мясными пирожками и жареные сардельки. Добавил ветчину, паштет, тефтели и маринованные огурчики. Знает, что любой выпечке я предпочитаю мясо. Под разговоры мы и умяли всю еду. Парни ахали и ужасались моим приключениям. Так как заговорились мы заполночь, то и спать в моей опочивальне устроились вповалку. На моем ложе и вшестером можно удобно улечься.

Глава 7

Утром после плотного завтрака решительно направилась в кабинет. Работать. Но возникший передо мной Отис вежливо спросил, не приму ли я смотрителя гарема. Я высоко подняла брови. Что-то не припомню, что обзаводилась таким нужным и полезным слугой. У меня и гарем-то в полном забросе.

– Кто таков? Откуда взялся? Кто его нанял?

– Так он, почитай, уже полтора месяца тут, – поморгал Отис недоуменно.

Хорошенькое дело! Смотритель гарема – это, знаете ли, должность не ниже управляющего, а я первый раз о нем слышу?

– Его эссир Ташран прислал, – прошептал Отис. – Король Островов!

Час от часу не легче! Еще один мамин хороший знакомый. Или бывший любовник, что больше похоже на правду. Выдохнула, пригласила в кабинет.

Лир Шо́нар оказался мужчиной рослым, плотным, рыжим и краснолицым. Полуседые баки придавали ему вид отчаянного пирата. Да, точно, и походка вразвалочку, и руки-лопаты, и кинжал у пояса, все вписывалось в этот образ. На палубе у пушки с абордажным палашем4 в руке его можно было представить. Но в гареме? Среди ковров и занавесей, томных красавцев, изысканных духов и драгоценностей?

Одет он был в красную рубашку, кожаный жилет и просторные шаровары. Пират опустился на колени и коснулся ладонями пола.

– Эссир Ташран, да хранит его Морская Дева, прислал вам письмо, госпожа, – лир Шонар приложил свиток к груди, ко лбу и протянул мне.

Я развернула свиток и внимательно прочитала. Если выжать все восточные витиеватости и кучерявости, восхваления моей неземной красоты и добрые пожелания, эссир Ташран поздравлял меня с принятием в род и посылал верного слугу. Или шпиона? Все посылают мне верных слуг, Энси тоже мне прислали, да. Отличная вышла служанка.

– Письмо датировано позапрошлым месяцем, – сразу обратила внимание.

– Верно, госпожа, – спокойно кивнул Шонар. – Вы были в постоянных разъездах, у меня не было возможности передать письмо лично. Вы не слишком интересуетесь гаремом, госпожа.

– Смеешь упрекать госпожу? Почему Эрв поручил тебе управление гаремом? Тут не сказано, какую службу ты можешь нести. Честность и дотошность, они в любом деле пригодятся.

– В молодости я был пиратом и работорговцем, потом меня изловил эссир Ташран и приказал казнить, – начал Шонар издалека.

– Справедливо, – кивнула я. Работорговцев и надо казнить, считаю. Как и наркоторговцев. На месте и без промедления.

– Случайно мне удалось спасти ему жизнь, и я пятнадцать лет сопровождал его в странствиях. Был его телохранителем, казначеем, боцманом, обучал новобранцев. Эссир Ташран доверил мне охранять собственный гарем, когда занял престол своего отца.

– Завидная карьера! И почему же эссир Ташран отправил столь ценного слугу с глаз долой?

– Лекари рекомендовали мне смену климата, – отвел глаза рыжий.

Как будто у этого громилы могут быть проблемы со здоровьем! Я подозрительно прищурилась. Ну-ну, он из тех, для кого нож в печени не стоит беспокойства, так, мелочь, не стоящая внимания. Кажется, истинной причины я не узнаю. Сегодня так уж точно.

– Гарем эссира составляли жены и наложницы? Их было много?

– У эссира Ташрана в настоящее время три жены и около пятидесяти наложниц, – без малейших колебаний ответил рыжий.

– После столь ответственной должности мой скромный гарем для вас равен ссылке. У меня их всего шесть, – тут же посчитала по пальцам и исправилась. – Нет. Восемь наложников и Тиль с Отисом, но последними вы не распоряжаетесь.

– Я уже немолод, но хорошо знаю эту работу, – пожал плечами Шонар. – С большим гаремом мне уже сложно управиться без помощников, но небольшой гарем, как ваш, приведу в полный порядок. Могу оценить потенциал каждого раба или рабыни с первого взгляда. Без труда поддерживаю дисциплину в гареме, не допуская ссор и драк. Слежу за внешним видом наложников. Не допускаю лени и расслабленности, все они ежедневно тренируются и осваивают новые знания. С легкостью могу помочь пополнить гарем самыми лучшими рабами.

Ну да, как бывший работорговец, он конечно, должен разбираться в рабах и их качестве. Полезное умение. Нужен он мне или нет?

Я задумчиво посмотрела на его коренастую фигуру. Ну, не нравится он мне, не нравится. Так мало ли, какая неблагодарная внешность у человека, вдруг внутри он, как нежный цветочек с ранимой душой? Я фыркнула от абсурдности собственного сравнения. Нашла тонкую душевную организацию у старого пирата! Но если он действительно уже почти два месяца поддерживает порядок в гареме, и следит, чтоб наложники всегда были заняты, не маялись дурью от безделья, тогда это подходящий человек. Обученная овчарка при стаде крайне необходима.

– Почему все же Эрв вас нанял? Он мне ничего не сказал.

– Я привез ему письмо от эссира Ташрана, они были лично знакомы в дни юности, – ясно, король прислал, королю не отказывают.

– Хорошо, можете идти.

– Госпожа? – пират вытаращил глаза. – Но мы не обсудили ваши потребности! Вкусы, пристрастия, как часто вам требуется наслаждение… Как часто будут у вас гости, любите ли вы устраивать праздники с участием наложников? Я не могу оставить это на самотек! Я обязан все знать! И докладывать ежедневно о делах в гареме, как без этого?

Вот совсем я не была готова обсуждать такие интимные подробности с незнакомым человеком, да еще и старым пиратом. Такое не каждой подруге расскажешь! Может, поискать не смотрителя, а смотрительницу? Гм… посторонняя баба при моих рабах ощущается еще гаже, чем этот бывший пират. Аж кисло стало. Ревность, что ли, обуяла? Странно, с чего бы?

– Пускать ли ваших родственниц в гарем и как часто? – не унимался пират. – Я не пускал без вашего дозволения, но обычно часть рабов являются общими для семейного пользования.

– Что? – я округлила глаза. При чем тут мой курятник?

– Юные лиры Аньес, Фантина и Орнелла чрезвычайно интересуются вашими наложниками, особенно теми, кто поступил из императорского дворца. Это рабы Саэль, Викар, Ивар и Раваль. Лиры желают снять пробу и неоднократно требовали привести в свои опочивальни этих невольников. Насколько я понял, Тиль ваш фаворит и вы ему многое дозволяете, – Шонар неодобрительно покосился на наложника. – Считать ли остальных рабов общесемейным достоянием? Или еще кто-то из них удостоен статуса сугубо личного?

Я открыла и закрыла рот. Первой реакцией было возмущение. Это мои рабы и только мои! Личная собственность. Потом меня одолели сомнения. Они же живые люди, здоровые молодые мужчины, наверняка им самим хочется всего этого самого, а я тут изображаю собаку на сене? Разве остальные должны страдать от моего низкого темперамента? Нет, даже не низкого, нормально у меня все с темпераментом, просто я никого не люблю, да и голова другими делами занята. А на работе девчонки говорили, что когда любишь, насытиться не можешь и отлипнуть от любимого человека. А это мужчин напрягает. Хорошо, что их у меня много.

Зато теперь мне стали понятны намеки родственниц. Я думала, они шутят. Что-то вроде: «В чужой гарем не ходят со своими наложниками». Смысла этой фразы я до сих пор не понимала. Это как в Тулу со своим самоваром? Ну да, ну да, тут же принято меряться наложниками, обмениваться ими, дарить, давать в аренду, угощать подруг и гостей. Нарядами, кошками, собаками, лошадьми и рабами можно и нужно хвастаться. Сабина вон взяла же напрокат опытного наложника у подруги и ждет теперь ребенка. И что делать? Если я такая ревнивая дура, что меня охватывает гнев при мысли о том, что кто-то будет стонать, оседлав бедра Тиля и намотав его светлые волосы на руку?

Это здешние мальчики растут с осознанием, что они не будут единственными, им придется мириться с другими мужчинами в постели госпожи, жены или просто хозяйки. А меня при мысли о таком товариществе охватывает ярость и отвращение. Будь то Сабина или милые родственницы, делиться своим я не готова. Организовать привычный им «праздник» и прилюдно сексом заниматься тоже не смогу. Поделить рабов на общих и личных? А по какому принципу? Они же для меня одинаковые.

– Принимать ли новых наложников? – назойливо продолжал смотритель. – Многие, очень многие семьи хотели бы пристроить своих сыновей под ваше крыло. Мальчикам полезен такой опыт, обычно на год-два подростков стараются пристроить на обучение в гарем высокопоставленной лиры. Кстати, поздравляю с законным мужем.

Я отмахнулась от поздравлений. Тут не до мужа.

– Лир Шонар, родственниц в гарем не пускать! Я обсужу с наложниками этот вопрос и решу, кого использовать… гм-гм… в каком качестве.

Дарить родственницам свое имущество я не намерена. Не свое беречь не будут, я тут почитала кое-что по рабскому законодательству, примеры были удручающие. Запороть до смерти не запорют, но до гангрены пениса из-за длительной перевязки по глупости и жадности запросто могут довести.

У меня родственниц больше, чем наложников. Умом и добросердечием они не отличаются. Этак никакого гарема не хватит. А вот наоборот, поощрить парня сексом, это будет хорошо и правильно. Наверное. Если они сами будут не против. Но я, само собой, такого раба уже до себя никогда не допущу, побрезгую. Общее имущество, фу!

У нас разводятся из-за измен, потому что невозможно принять, что твой родной мужчина был близок с другой женщиной, ласкал ее, шептал ласковые глупости. Это ранит в самое сердце и убивает чувства. Я не буду лезть в имперские устои со своими принципами, но это даже и не принципы. Это элементарная гигиена! Именно гигиена! Физическая и психологическая. Помыться недостаточно. Где-то я читала, что след женщины из мужской ауры сглаживается за месяц. А женщина глубже переживает и чувствует, она до полугода хранит след мужчины. Так что надо обдумать этот вопрос. И все честно парням изложить.

Спрашивается, зачем мне куча мужчин, для которых я просто источник благ? Вкусной пищи, богатой одежды, красивой обстановки? Должны они это отрабатывать? Обязательно. Так как мне быть?

– Обсудите с наложниками? – поразился до глубины души Шонар.

– Ну да. Я не приветствую насилие и не хочу никого заставлять.

– Заставлять? – Шонар помолчал, видимо, подбирая слова. А может, помолился про себя. – Госпожа, это ведь ваш первый гарем?

– Да, – буркнула я. Первый, да еще и дареный. Практически насильно всученный. И нечего мне тут глаза закатывать и за сердце хвататься. Бывают несчастья похуже, чем восемь парней в собственности.

– Госпожа, наложники должны приносить удовольствие и наслаждение, радуя хозяев свои телом, в этом смысл их существования! Если не использовать саблю, она заржавеет, если не скакать на коне, он растолстеет и умрет! Вы обрекаете наложников на страшную участь забытых вещей! За что такая немилость? – Шонар даже руками всплеснул.

– Да не знаю я, что с ними делать! – вырвалось у меня.

Струна гитары, которую терзал в углу Тиль, жалобно тренькнула.

– Использовать! – Шонар потер руки. – Дозвольте доказать, что вы ошибаетесь, держа гарем в полном небрежении? Вы молодая, сильная, здоровая девушка, и ни разу еще не призывали на свое ложе ни одного наложника!

– Я замужем! – от смущения заполыхали щеки. Блин! Я же не собиралась обсуждать свою личную жизнь! Черт принес этого профессионального сводника!

– Да при чем тут замужество? – искренне удивился Шонар. – Я видел лира Конрада, искренне уважаю его семью и понимаю, почему вы избрали его супругом. Но при чем тут плотские удовольствия?

– Лир Шонар, – сказала твердо. – Я росла совсем в другой среде, не в империи. Вы меня смущаете вашим натиском и вашими вопросами. Мне очень трудно привыкнуть к образу жизни знатной имперской женщины. Для меня это распущенность и непристойность, понимаете? Муж и любовник – это предел моего восприятия. Лично мне хватило бы одного мужчины для счастья.

– О? – изумился лир Шонар и совсем по-другому на меня взглянул. С участием и сочувствием. – Госпожа, я помогу вам это исправить!

Я вздохнула. Да, это надо исправить. Внешне хотя бы. Не выделяться. Выходит плохо, просто отвратительно. И «не таких» нигде не любят. Одно дело – безобидные чудачества, другое – общественный вызов. Мама рассказывала, как ей было трудно привыкнуть. Но привыкла же!

Чтоб меня принимали тут, надо вести такой же образ жизни. Близкий и понятный другим высокородным дамам. Значит, праздники, гости, пиры, обнаженные рабы, и все прочие половые излишества оптом и на развес. Не хочу! Но и становиться изгоем, чтоб за моей спиной перешептывались, не могу. Бизнес, опять же, требует развития связей и общения.

Если уж сама императрица мне подсовывает рабов, пренебрегать ее подарком самоубийственно. У мамы ведь было то же самое. Императрица подарила рабов – будь любезна, используй по назначению.

Кажется, маму чуть ли в государственной измене обвинили за пренебрежение подарком. Надо использовать, не хватало еще из-за собственных стереотипов попасть в немилость.

В конце концов, понравился же мне Гепард? Да, отличный партнер. И первый муж был великолепен, хотя не знаю, он виноват, или острые пряные креветки, которыми меня обкормил Конрад.

Тиль как ласковый, пушистый котенок, мне с ним легко, нравится его тискать, он рад моему вниманию и очень ценит мое отношение. Конрад – опытный мужчина, который умеет доставить удовольствие девушке, но это же ерунда, тело потешить, чистая физиология. Хотя и такого в прежнем моем мире мужчины не умеют и не хотят, за редким исключением. У меня уже четверо мужчин было и все они разные.

Разобраться бы еще, чего я хочу. Чтоб меня любили и обожали? Или качественно ублажали? Тиль меня любит. Говорит, что любит. Но и я ему это говорю. Слова значат мало. А испытываю ли я эти чувства? Он мне нравится. Очень нравится. Но это точно не любовь. Мама говорила, что слабого любовь сомнет, и заставит страдать. Я не страдаю, такого и в помине нет. И нет желания сидеть, держась за ручки и смотреть в зеленые глаза. Привязанность есть, теплота. Секс, опять же, отпадный.

Секс – это такая штука, которой можно умело манипулировать, через него можно женщиной управлять так, что она и не заметит. Хозяйки жизни, да? Рабовладелицы? Которыми умело манипулируют их наложники и любовники? Как Калеб с этим, как его… не помню, управляют решениями императрицы? Об этом Рина говорила и предупреждала.

Тиль часто ночует у меня. Я его не опасаюсь. Доверяю, не жду удара в спину. Плюшевая мягкая игрушка для сна, вот он кто для меня. А вот что он думает по этому поводу – не интересовалась. А зря, наверное.