Стокгольмский синдром

Но в подробностях знать женские интимные переживания взрослой женщины, – собственной мамы!.. – это, поверьте, может шокировать и более зрелого человека с устоявшейся и окрепшей с годами психикой. У десятилетней же девочки это вообще способно вызвать только шок, ужас и отвращение. К собственному отцу, к мальчикам, к мужчинам вообще.

Кроме того, мама всегда делала большой упор на том, что свою невинность нужно сохранить до замужества. Иначе парень погуляет и бросит; иначе муж всю жизнь ненавидеть и мстить будет; короче, иначе счастья просто не видать… Мама делала на этом такой сильный акцент, что слегка переборщила. С ее подачи, Олеся во всех представителях мужского пола, независимо от возраста, стала видеть потенциальных насильников, которые только спят и видят, как бы обесчестить ее и лишить такой драгоценной добродетели, потеряв которую, можно сразу руки на себя накладывать, потому что жизнь просто будет закончена.

Все это было прямо, как в средневековых романах. И достаточно страшно, на самом деле, если честно. Да, юные девушки должны знать, что некоторые мужчины могут представлять для них потенциальную опасность, и поэтому не стоит уходить с незнакомцами, гулять по ночам, – особенно, на пустырях, окраинах и в лесополосах, – и вообще следует соблюдать осторожность. Но все хорошо, что в меру, – и любых предостережений это тоже касается. И настропалить десятилетнюю девочку так, что она еще многие годы в каждом встречном и поперечном представителе мужского рода видела потенциального маньяка-убийцу и не выходила на улицу без ножа в кармане, – наверное, все-таки это не есть хорошо…

В данном конкретном случае, очевидно, стоило просто пойти навстречу желаниям дочери, которая по натуре была очень смелой и спортивной девочкой, и позволить-таки ей ходить в секцию борьбы, о которой она всегда мечтала, чтобы она получила возможность научиться защищать себя и вообще обрела уверенность в себе и в своих силах. А вместо этого мама в подробностях рассказывала ей об ужасах, происходящих с несчастными слабыми женщинами по вине жестоких эгоистичных мужчин, и внушала, что нужно с детства быть готовой терпеть и страдать всю оставшуюся жизнь.

Последствия этого воспитания, кстати, и маминых заветов аукаются Олеське даже спустя десятилетия. Она так и не научилась толком вести себя с мужчинами, как красивая женщина, каковой она, в принципе, и является, и адекватно реагировать на их внимание. Но это связано еще и с ее неуверенностью в своей женской привлекательности, – за что ей тоже, к сожалению, до сих пор приходится благодарить свою маму.

Олеське никогда не запрещалось категорически, например, носить короткие юбки. Будь ее мама, – как бы это помягче сказать?.. – чуть разумнее, что ли, – она просто тактично объяснила бы дочери, что не стоит одевать чересчур открытую и вызывающую одежду, потому что окружающие могут воспринимать это не совсем адекватно. А вместо этого, она умудрилась привить собственной дочери жуткий комплекс неполноценности.

Те же самые короткие юбки ей носить вовсе даже не возбранялось. Просто Олеся сама, с раннего детства, знала, – с молоком матери впитала, наверное, – что эта одежда – не для нее. Потому что ее короткие полные ноги будут выглядеть в этих юбках попросту нелепо. По той же самой причине она никогда не могла позволить себе обтягивающие брюки, – ведь ее большую задницу необходимо было как-то маскировать и обязательно чем-то прикрывать. И она всю свою юность проходила в старушечьих балахонах, напрочь скрывающих ее, в общем-то, весьма и весьма неплохую фигурку. Ей была совершенно не к лицу подобная свободная одежда, которая действительно делала стройную и красивую девушку приземистой, плотной и неуклюжей. Олеся чувствовала себя в ней жутко некомфортно. Но, что ж тут было поделать, – ведь другие наряды она, со своей непутной фигурой, себе позволить не могла.

Приблизительно по той же самой причине ей нельзя было носить распущенные волосы. Ведь они торчали у нее, по словам мамы, как грива у клоуна, – а головка порядочной девушки должна быть аккуратной и причесанной.

Косметикой пользоваться Олесе, вроде как, тоже не возбранялось, хотя она, к огромному сожалению мамы, делала ее лицо вульгарным. Ну, разве что совсем чуть-чуть, чтобы и не заметно было…

Плюсом ко всему этому, к извечному маминому огорчению, шло то, что Олеся была безумно неуклюжей, совершенно не умела двигаться и обладала просто жуткой походкой. Она топала, как мужик, и размахивала руками, как солдат. В общем и целом, картинка получалась совершенно неприглядная. И, прекрасно осознавая все эти свои недостатки, Олеся всегда была искренне уверена в своей жуткой непривлекательности.

Наверное, мама хотела, как лучше, внушая ей все это. Наверное, она пыталась таким образом защитить свою дочь и уберечь ее от возможных ошибок юности. Возможно, она даже и не осознавала, как страшно перебарщивает. Но она своего добилась. В результате ее усилий Олеся выросла закомплексованной и до боли стеснительной. Парни шарахались от нее, как черт от ладана, когда она с чопорным видом проходила мимо. Да на нее даже мухи не рисковали садиться, чтобы не нажить на свою голову неприятностей…

Самое печальное было то, что, в свои девятнадцать лет, при росте 162 см и весе около 50 кг, Олеська на самом деле обладала идеально пропорциональной фигуркой, с воистину осиной талией, стройными ножками и роскошной гривой густых вьющихся каштановых волос. С личиком у нее тоже все было в полном порядке, – зеленые миндалевидные глаза с шикарными ресницами, черные брови, ослепительная улыбка и изумительно ровные белоснежные зубы. Глядя правде в глаза, – ну, ничем ее Господь Бог не обидел!.. При этом она стеснялась лишний раз на улице показаться, ходила всегда в мешковатых одеждах для тех, кому далеко за сорок, – чаще всего, в маминых, – и в старушечьих туфлях на плоской подошве, тщательно скрывая, похоже, за всем этим свою привлекательность, в полном отсутствии которой она была искренне уверена…

Дискотеки, гулянки и прочие молодежные увеселения, разумеется, были, стараниями мамы, исключены из ее жизни полностью. Ведь это же была возможность потенциального знакомства с мальчиками, а всем мальчикам, разумеется, будет нужно от нее только одно… И если она, по глупости своей, уступит какому-нибудь незадачливому кавалеру, то навсегда останется одна-одинешенька, ведь на “непорядочной” и “не девочке” никто и никогда не захочет потом жениться…

Вдобавок к своей несгибаемой добродетельности, Олеся была еще и слишком гордой и независимой, – ну, или считала себя таковой. Так что стоит ли, при таких обстоятельствах, удивляться полному отсутствию в ее жизни хоть каких-то потенциальных женихов?.. Да на нее, как уже было замечено, даже мухи садиться боялись, – а то и падали замертво от одного ее взгляда!..

Но все это были только внешние проявления ее действительно непростого характера, сформировавшегося под большим давлением со стороны мамы. В душе же Олеська была совершенно обычной молоденькой девчонкой, – трепетной, доверчивой, мечтающей о большой и чистой любви… Да, мама сумела твердо вбить в ее глупую головенку, что муж должен быть для нее первым и единственным во всех смыслах и на все времена. Но при всем этом Олеся была совершенно нормальной здоровой девушкой и имела вполне даже определенные желания и потребности, о которых не смела даже и задумываться всерьез. Ведь реализация всех этих желаний была под запретом и вообще смерти подобна. И поэтому глупенькая Олеся честно, верно и преданно ждала своего принца, любимого и единственного, и свято верила, что он оценит ее добродетель и будет потом всю оставшуюся жизнь носить на руках…

И дождалась…

ПРИНЦ

ПрЫнц был старше ее на девять лет, но внешне едва тянул на ровесника. И, судя по всему, в юной Олеське его действительно привлекла именно ее невинность, потому что никаких других общих интересов у этой пары больше не было от слова вообще…

Гера по паспорту был почти тридцатилетним мужчиной, – правда, типичным маменькиным сыночком. И он тоже очень страдал от целой кучи комплексов. И одной из проблем, из-за которой он ощущал себя совершенно неполноценным и несостоятельным, как мужчина, было как раз то, что все его ровесники давно уже были женаты, – а многие, и не по одному разу, – и, разумеется, имели детей. А он, плод заботливого воспитания властной, но весьма болезненной мамочки, просто панически боялся девушек и до знакомства с Олесей еще даже ни с кем и не встречался.

Его маму это, кстати, устраивало целиком и полностью. Она желала, чтобы сын был всегда под рукой, – чтобы сбегать за лекарствами, например, посреди ночи в круглосуточную аптеку, расположенную чуть ли не на другом конце города. И поэтому отсутствие девушек в жизни сына она одобряла всей душой.

И вот тут, на свою беду, на его пути возникает Олеся. Юная. Красивая. Совершенно невинная. И Гера быстренько сообразил, что сравнивать ей его просто не с кем будет, так что о его мужской несостоятельности она сразу и не догадается. А потом, даже если и поймет, что у него с этим делом серьезные проблемы, деваться-то уже некуда будет. Потому что она – глупенькая, наивная, ни на что не способная, болезненно не уверенная в себе и мечтающая опереться на надежное мужское плечо… Короче, хорошая жена из нее получится, – это Гера определил сходу, как несостоявшийся, но довольно талантливый психолог. Послушная. Робкая. Даже затравленная, можно сказать. Всю жизнь будет благодарить его за то, что он вообще ее взял в жены.

Потому что кому она вообще будет еще нужна, – такая вот закомплексованная идиотка, не знающая жизни, не видевшая мужчин, – да и вообще боящаяся всего на свете?..

Да уж, впечатление на людей Олеся умела производить, – этого у нее было не отнять… Вот только, к сожалению, не совсем верное. При всей ее робости и затравленности, в ней имелся стальной стержень, который психолог Гера не сумел разглядеть вот так, сходу. Он просто ошибочно решил, что она ему подходит, и сразу же объявил о том, что им просто необходимо немедленно пожениться.

По сути, два беспомощных, не способных ни на что путное ребенка, мечтавшие любой ценой освободиться от гнета слишком опекающих и строжащих их родителей, но не решающиеся сделать это в одиночку, встретились, полюбили друг друга и решили, во что бы то ни стало, быть вместе.

Невозможно было не признать, что даже внешне это была очень странная пара. Со стороны любому сразу же становилось понятно, что у них совершенно нет ничего общего. Ну, просто ни малейших точек соприкосновения!.. Кроме, разве что, проблем с родителями. Вероятно, именно это и объединило их в какой-то момент.

К сожалению, в свои девятнадцать Олеся была еще невероятно наивной и совершенно неопытной в плане мужчин. Да что греха таить, – Гера вообще был практически первым в ее жизни молодым человеком, заинтересованно посмотревшим в ее сторону. И именно ее наивность и служила оправданием ее выбора, потому что только такая невинная и неискушенная дурочка вообще могла принять женоподобного манерного Геру за мужчину. Просто он оказался первым, кто вообще обратил на нее внимание, и ей показалось, что она полюбила его всей своей истосковавшейся по чистым и высоким чувствам душой.

Уже позже, став чуть старше, Олеся поймет, что, вероятнее всего, это была даже и не любовь, к сожалению, а всего лишь принятое за нее чувство благодарности к нему за его доброе отношение к ней. Для бедной затравленной девочки это было настоящей отдушиной в ее не слишком-то веселой, что греха таить, жизни. Живительный глоток свежего воздуха и надежда на что-то лучшее… Ей казалось, что теперь, когда у нее имеется, наконец-то, в наличие близкий человек, который понимает и поддерживает ее, у нее появится шанс уйти из родительской семьи, избавиться от всевидящего ока мамы, почти задушившей ее своей странной опекой. И, самое главное, у нее будет возможность реализовать, наконец, все свои тайные желания, которые давно уже будоражили молодую кровь. Ведь с ним, будущим мужем, было возможно все, о чем она так долго мечтала…

Увы, – но на деле все оказалось не так-то просто.

Гера сразу же дал понять, что слишком уважает свою юную избранницу, чтобы опошлить их прекрасные и чистые отношения сексом. Он сразу же выдвинул условия, которые в нормальных парах принято было, вообще-то, выдвигать девушкам: сначала – печать в паспорте, и только потом – постель. Возможно, интуитивно он даже осознавал, что это – единственная для него возможность удержать Олесю около себя. В силу навязанных ей принципов и особенностей воспитания, она готова была выйти замуж, чтобы иметь законные основания заниматься тем, о чем она мечтала. Это было единственное, что привлекало ее на тот момент в Гере, – что уж тут греха таить… А он, зацикленный на своих мужских проблемах, очевидно, прекрасно осознавал, что, если она получит желаемое раньше времени, до свадьбы, то вряд ли пойдет с ним под венец…

Получилось так, что, в силу некоторых обстоятельств, свадьбы им пришлось ждать целых два года. Их родители были против этого союза и чинили препятствия на каждом шагу, изо всех сил пытаясь разлучить влюбленных и строя козни, достойные Монтекки и Капулетти. К тому же, им было негде жить, – да и попросту не на что, поскольку Гера не слишком желал работать и вообще-то до сих пор сидел на шее у старухи-матери, которая, в свою очередь, не гнушалась работать сразу в нескольких местах, чтобы содержать сына. Олесина зарплата вообще на тот момент не заслуживала того, чтобы рассматривать ее всерьез, – и уж, разумеется, семью на эти деньги прокормить было бы невозможно. Тем более, что Гера страстно мечтал о детях, постоянно говорил о них, переводил на эту тему вообще любой разговор… Почему-то его это очень вдохновляло. Вот только, к сожалению, лишь теоретически, потому что практически он не делал ровным счетом ничего для того, чтобы хотя бы начать нормально работать и определиться, наконец, с датой свадьбы.

Признаться честно, Олесю эти навязчивые мечты любимого о расчудесных общих детках порой просто доводили до слез. Во-первых, она, в свои девятнадцать лет, еще просто морально не была готова пока становиться матерью семейства. Она еще и жизни-то не видела; она хотела любить, путешествовать, сделать карьеру, подняться на Эльбрус, прыгнуть с парашютом, опуститься на дно океана… Расчудесные детки в этом списке даже вообще еще не появлялись… Олесина творческая натура жаждала жизни и приключений, и она была бы очень рада, если бы вместе с ней через все эти приключения проходил ее возлюбленный, – но он, к сожалению, напрочь не желал слушать о ее стремлениях, зато упорно прикладывал руки к ее девственно-плоскому животу и глубокомысленно рассуждал о том, что там уже давно сидит его малыш и ждет – не дождется, когда ему позволят оттуда выбраться…

А во-вторых, при всей своей просто непробиваемой наивности, Олеся прекрасно видела, как мало годится ее возлюбленный на роль главы семейства. За два года он, в буквальном смысле слова, палец о палец не ударил ради того, чтобы это семейство действительно завести, зато буквально изводил свою дурочку-возлюбленную рассуждениями о том, какой хорошей женой она будет, и какие чудесные народятся у них детки, совершенно не желая слышать о ее реальных мечтах и планах на эту жизнь.

Олеся буквально умоляла его сделать хоть что-то для этой их замечательной будущей семьи. А для начала – хотя бы устроиться на работу, снять жилье, – можно хоть комнатку в коммуналке; Олеся и на это уже была согласна. Она вообще не хотела никакой официальной свадьбы и уже готова была попробовать пока просто пожить вместе. Но не тут-то было!.. Гера держался за свои принципы незыблемо твердо. Сначала – штамп в паспорте. Потом – постель. И только потом он будет что-то придумывать, чтобы обеспечить свою семью. Потому что сейчас у него, как у почтальона Печкина, еще нет велосипеда. А вот потом, когда он у него появится, он что-нибудь придумает, и тогда у них все будет хорошо…

При всем этом их отношения нельзя было назвать полностью невинными. Своими разговорами, поцелуями, ласками Гера доводил неискушенную Олесю до такого состояния, что она уже жила лишь мечтами о продолжении… Но ее мечты постоянно откладывались, а сроки переносились…

Гера берег ее… По крайней мере, она тогда еще в это свято верила, хотя разумом и осознавала уже противоестественность происходящего.

Гера даже на полном серьезе предлагал ей расписаться, – чтобы они официально числились супругами, – а жить при этом продолжать каждый у своих родителей. Он не видел ничего особенного в такой ситуации. И ничего, что они не смогут при этом жить полноценной супружеской жизнью. Он вовсе не торопится и вполне сможет подождать до тех пор, пока у них не появится хоть какое-то жилье. В конце концов, секс – это вообще не главное в жизни. И они оба пока могут обойтись без него. А главное – это их великая и чистая любовь, для которой не страшны никакие преграды…

Он был такой суперблагородный и порядочный… Что это уже просто выходило за границы разумного и было напрочь лишено здравого смысла. Но Олеся была еще слишком молодой и неопытной, чтобы это осознать.

Взрослый мужчина, терзаемый жутким комплексом неполноценности, желал просто обрести законный штамп в паспорте, чтобы иметь возможность гордо демонстрировать его окружающим. Вот, мол, посмотрите и убедитесь сами: я – нормальный, не импотент, не гомосексуалист, – у меня есть жена!.. А глупая девочка Олеся хотела просто любить и быть любимой…

НЕУДАЧА

И вот, наконец, день свадьбы назначен, банкетный зал снят, гости приглашены, и отступать им обоим уже, похоже, некуда… И Олеська, хоть и была еще на тот момент до боли наивной, все-таки кота в мешке покупать не захотела и решила хотя бы попробовать… Сама нашла возможность, – потому что ждать первого шага от Геры было уже бессмысленно, – договорилась со знакомыми насчет квартиры, привела туда Геру, попыталась создать, по возможности, романтические условия, и… У него ничего не получилось. Причем, не получилось по одной простой причине, ясной даже совершенно неискушенной в любовных отношениях Олеське. Оказавшись, наконец, с ней в постели, Гера почему-то напрочь забыл о каких-то там ненужных, очевидно, на его взгляд, ласках и поцелуях, и попытался сразу же приступить к делу. Ну, а поскольку опыта в этом вопросе он имел еще даже меньше, чем Олеся, – если таковое вообще было возможно, но Олеська хотя бы теорию заранее постаралась изучить, а он, похоже, даже и не пытался, – то его здесь, естественно, ожидал полный облом. Потому что, несмотря на кажущуюся моральную готовность к происходящему, Олеся все-таки была еще девушкой, и хотя бы минимальная подготовка в виде хоть какой-то прелюдии была ей необходима.

Итак, долгожданное событие пришлось отложить до лучших времен, потому что милого постигла неудача. Несмотря на вполне естественное разочарование, Олеся изо всех сил пыталась утешить и поддержать своего будущего мужа. Она же знала, как должна вести себя любящая женщина в подобной ситуации, она очень много читала об этом… Гера чуть не плакал от отчаянья. Он был в полном шоке от своей мужской несостоятельности, которая, якобы, оказалась для него неприятным сюрпризом. На протяжении нескольких часов он повторял, как заведенный, не умолкая ни на секунду, что ему никогда прежде не приходилось иметь дело с девственницами, и он вообще теперь не уверен, что сможет хоть что-то сделать… Он просто не знает, как быть, ведь он безумно боится причинить ей боль, а он просто не может так поступить с нею… Это невозможно… Это, оказывается, очень трудно и страшно, и он теперь вообще не уверен, что хочет этого… Он привык иметь дело с нормальными женщинами, а с ней, похоже, просто что-то не так, и, может быть, у него вообще никогда ничего с ней не получится… И он теперь не знает, как ему быть, и что делать…

Приехали!..

Олеся тоже была в шоке. От его странных, практически обвиняющих слов. От его неадекватного поведения. Но в душе она все-таки поначалу еще старалась его оправдывать. Она читала о том, как тяжело мужчине пережить подобную неудачу, и просто старалась заверить его в том, что все нормально, что у них все еще впереди…

До самого вечера Олеся тщетно пыталась успокоить своего любимого, причитания которого с каждым часом все больше становились похожи на обвинения. А потом у нее все-таки не выдержали нервы, и она закатила истерику. Она просто разревелась со словами: “Ну, прости меня за то, что досталась тебе девушкой!.. Хочешь, я сейчас выйду на улицу и пересплю с первым встречным, чтобы облегчить тебе задачу?.. Или, может, отложить свадьбу до тех времен, пока я не найду себе другого любовника, – который будет рад тому, что я – девушка?!”

После этого остаток вечера уже Гера утешал свою то ли разъяренную, то ли разочарованную невесту, для которой в тот день весь мир перевернулся.

Всю жизнь ей внушали, что ее чистота и непорочность будут самыми ценными ее качествами в глазах любого мужчины, и вдруг в одночасье оказалось, что все это не более, чем досадная помеха, способная вызвать лишь дикое раздражение ее будущего мужа…

В оставшиеся до свадьбы дни Олеся еще пару раз пыталась соблазнить своего возлюбленного, но тщетно. Он благополучно умудрялся избегать ее притязаний под различными предлогами.

Ну, ничего, – утешала себя несчастная Олеся, – ведь скоро они будут вместе!.. Навсегда…

И вот, наконец, свадьба. И последовавшая за ней первая брачная ночь. И четкое осознание Олеси, что все это – самое большое разочарование в ее жизни…

И вот об этом слагают стихи и поют песни?.. Ради вот этого люди совершают подвиги, сходят с ума и накладывают на себя руки?.. Вот этого она ждала целых два года, об этом мечтала, это предвкушала в своих фантазиях?.. Вот это?..

После свадьбы было все то же самое, что и в тот первый, неудачный раз. Гера напрочь отвергал любые прелюдии. Ласки, поцелуи, объятия, – все это навсегда осталось в прошлом и так больше никогда и не вернулось в их жизнь. Гера просто честно пытался исполнить свой супружеский долг… У него ничего не получалось, но он снова пытался… И снова… Олеся поначалу искренне пыталась помочь ему научиться хоть чему-то; предлагала как-то экспериментировать, вместе читать какую-то литературу. Но все было бесполезно.

Беда была даже и не в том, что он оказался даже еще более неопытным и беспомощным, чем его молодая жена. Ведь она-то, по крайней мере, готова была учиться, – и с большим энтузиазмом. Она хорошо знала свое собственное тело и со временем научилась получать свое даже вопреки стараниям любимого мужа. Но с Герой в этом плане все обстояло совершенно иначе. Он не просто не хотел учиться, – он вообще ничего не хотел. При этом у него не было никаких физиологических проблем со здоровьем. Он просто не понимал смысла секса, не испытывал в нем потребности, и, похоже, вообще был абсолютно равнодушен к женщинам. И все попытки молодой жены хоть как-то его расшевелить оборачивались провалом.

Олесе порой хотелось просто в голос выть от разочарования. Да, – ей-богу, – стоило столько лет блюсти себя и терпеливо ждать своего единственного и неповторимого, чтобы в результате после свадьбы оказаться у разбитого корыта!..

Кстати, к чести Геры, нельзя не отметить, что ребенка он все-таки сумел как-то соорудить. Правда, Олеся так никогда и не поняла, как им это вообще удалось, поскольку все их жалкие попытки были обречены на неудачу, – а она еще вдобавок и предохранялась. Видимо, без вмешательства высших сил и святого духа тут не обошлось… Но после подтверждения этого факта Гера ходит гордый, как фанфарон. Вот теперь, когда у него в наличие имеется не только штамп в паспорте, но и беременная жена, никто не посмеет усомниться в его мужской силе и состоятельности!.. Теперь он полноценный мужчина, имеющий жену и ребенка!..

Как было бы просто, если бы полноценность и мужественность диагностировались именно так!..

Уже через две недели после свадьбы Олеся поняла, что совершила ошибку. Если бы действительно не этот чертов штамп в паспорте, она ушла бы от Геры уже тогда. И даже наметившийся ребенок ее бы не остановил. Но вот только уходить-то на тот момент ей было особенно некуда. Ее родители как раз развелись; стоял вопрос о размене квартиры, и ее там, в общем-то, никто и не ждал с распростертыми объятиями. Но и продолжать жить вместе с Герой не имело никакого смысла. Кроме некогда существовавшего сильного физического влечения, – ну, или того, что она по наивности приняла за него, – ее с этим мужчиной совершенно ничто не связывало. Они были чужими друг другу. Еще более чужими, чем до свадьбы…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.