Рождение души

Красно-серая поверхность сияла, отражая пробившееся сквозь грозовые тучи солнце. Я пригляделась к цепочке – тончайшая работа звено к звену проходило кулон насквозь. Интересно, как Йона успел сотворить подобное чудо?!

Селестия помогла застегнуть цепочку, улыбнулась.

– А что? Недурно! Такого точно ни у кого нет!

Мы прошлись еще немного, пытаясь понять, о чем говорил Йона, но в главном зале на нас натолкнулась Ру и сказала сестре следовать за ней к отцу. Пройтись с ними не вышло – боль в мышцах постепенно возвращалась, и я поплелась обратно в комнату. Что ж, лучше высплюсь – судя по всему в ближайшие месяцы подобной роскоши не будет.

Арье привык слушать змеиный шепот Закума. Со дня своего рождения на его голову то и дело обрушивались изощренные проклятия Первосвященника. Раньше они задевали, но поток сквернословия, пробивший по началу открытую рану, сейчас превратился в заскорузлую мозоль.

Первосвященник бросил свои украшения на станок, требуя немедленно привести их в порядок. Арье поднял уставшие глаза на Закума, но тот лишь ухмыльнулся.

– Ангельская сталь не ржавеет и вам это известно.

– Что с того? Я желаю, чтобы они сияли! Тебе жалко молний на своего Первосвященника, щенок?

Арье опустил молот. Он выдохнул зарождающуюся злость и молча принялся за работу, позволяя Закуму поливать себя помоями. Так проще, чем спорить.

Первосвященник пошел по классике: начал с личности самого Арье, стал проклинать его родителей, даже упомянул, как лично присутствовал на казни отца. Ничего нового.

Выпущенные умелой рукой молнии разлетались коротко, но четко, превращая ангельскую сталь в почти зеркальную поверхность. Арье улыбнулся – ему нравилось чувствовать острое покалывание в пальцах.

– Скалишься?! – прошипел Закум, понимая, что Арье не слушает его. – Скалься пока можешь! Ордо видит черноту твоей души, недаром послал эту грешницу в попечение! Вот увидишь…

Арье почудилось, как чьи-то пальцы коснулись его лица. От неожиданности он отпрянул, поднимая глаза.

Хессиль стояла на другом конце кузни. Сероватую кожу тут и там покрывали царапины, болезненность пугала, но в глазах поселилось любопытство.

– … в один прекрасный день я буду рад лично придать тебя забвению, проклятый выродок! А для начала стану бичом для твоей подопечной!

Злость вперемешку с виной и бессилием вырвалась внезапно, снесла давно выстроенные плотины и вылилась наружу. Арье отбросил инструменты вместе с драгоценностями и завис над Первосвященником.

– Тронете девочку и, клянусь Порядком, я донесу Светлейшему Совету о расточительстве военных ресурсов, – прорычал он.

Закум отпрянул, стал ловить ртом воздух, но Арье не смог насладиться зрелищем. Вниз по спине разлилась привычная боль, прожигающая кожу изнутри. Стараясь не упасть, парень выбежал на лужайку, поспешил прочь.

Только бы успеть в комнату…

Дверь открылась и в комнату кто-то влетел. Я не успела разглядеть вторженцев – на голове оказался плотный мешок, руки и ноги связали. Голова работала, бешено перебирая возможные варианты: на нас напали дети Хаоса?! Меня хотят развеять?! Что происходит?!

Я хотела закричать, но чья-то ладонь вовремя заткнула рот. Недолго думая, я прокусила пальцы неизвестного, а нападавший зашипел. Меня перехватили, стали тащить куда-то. Что было сил я оттолкнулась ногами, но меня лишь крепче связали. Секунда – и я лечу в пустоту.

Неужто все? Вот и пожила! Зачем вообще было начинать?! Я верещала и дергалась, стараясь скинуть мешок с головы.

Мгновение полета показалось вечностью. Когда чьи-то крепкие руки аккуратно поймали меня, я охнула, хватаясь за спасителя.

– Я же сказал, сама еще будешь ко мне жаться! – хохотнул знакомый голос и мешок стянули с головы.

Флегон прижимал меня за талию, сам парил в воздухе, а за ним, в тени утеса, пряталась пещера, забитая толпой крылатых студентов. Кажется, мой безумный вид напугал остальных, потому что собравшиеся тут же потупились.

– Фу! Хесса! Ты мне руку прокусила! – Селестия спускалась откуда-то сверху, протянула ладонь к моему носу. Тут же улыбнулась. – Молодец, нечего давать себя в обиду!

Я попыталась что-то сказать, но из горла вышел лишь сдавленный хрип. Флегону пришлось посадить меня на землю и сунуть фляжку с какой-то жидкостью. Я хлебнула неглядя и тут же прокашлялась – внутри словно развели жидкий огонь, горло прожгло.

– Что это за гадость? – просипела я.

– Говорит, значит жить будет, – констатировал Флегон. – Это нектар смоковницы.

Селестия погладила меня по спине:

– Прости, каждый артси должен упасть с нашего обрыва. Обычно мы проводим церемонию посвящения позже, но я предложила ускориться… – вдруг она заметила кого-то в толпе и попросила, – Флегон, пригляди за девочкой, я сейчас.

Ангелы оживились. Стихший с моим появлением шум веселья постепенно возвращался. Множество незнакомых крылатых подняло свои фляги в воздух и прокричало мое имя.

– Поздравляю, артси, ты прошла посвящение, – бугай приподнял мою голову за подбородок. – Понравилось летать?

Я мотнула головой, выдираясь:

– Вы чокнутые!

– Тебе повезло, что Туриель сегодня нет. Она предпочитает гнать новобранца до самой земли, – рядом присел Малкиель. На теле парня не осталось и следа недавней битвы. За его спиной стоял смущенный Лаван. – Хотя я бы посмотрел!

Улыбка на лице Флегона померкла. Он качнул головой и отошел к толпе веселившихся.

Потолок и стены пещеры оказались усыпаны теми же кристаллами, что освещали Грозовое Гнездо. Селестины не парили, а росли прямо на каменных сводах, начинали светиться ярче, когда кто-нибудь случайно касался их.

Я огляделась. Ангелы по-настоящему развлекались: кто-то играл на неизвестных мне музыкальных инструментах, другие танцевали, остальные пили и громко обсуждали прошедшую неделю. По углам пещеры сидели яростно обжимавшиеся парочки.

Лицо вспыхнуло.

Проследив за моим взглядом, Малкиель прыснул:

– Смотри какая скромница! Ни за что не поверю, что ты была монашкой в прошлой жизни!

Я подавилась. Не дай Порядок, он станет вытягивать из меня детали! Кто знает, как я могу проговориться…

– Мал! – Лаван одернул друга.

Артси, казалось, пребывал в мирном настроении, потому напирать не стал.

– Что?! Я же не спрашиваю, кем она была, просто выражаю мнение! – парень снова приложился ко фляге. – Веселись, Хессиль, нам это редко позволяют.

«Нам» звучало многозначительно. Сложилось впечатление, что Малкиель имеет в виду не всю ангельскую братию, а конкретно артси.

– Арье тоже сюда ходит? – спросила я, опасливо оглядывая пещеру. Не дай Ордо этот изверг тоже пришел.

Малкиель расхохотался. Лаван покачал головой и ответил:

– Нет, твой наставник редко отдыхает. Он скорее… прагматичный тип.

– Арье хаосова заноза в заднице, – отсмеявшись вставил красавчик. – Никогда не веселится, слишком много сил тратит на поддержание имиджа непризнанного героя Гнезда.

– Зачем ему это?

– А ты еще не заметила? – Мал приподнял темные брови. – У него крыльев нет.

Опять о крыльях!

– Ну и что! У многих тут их нет, – я забрала фляжку из рук Малкиеля и аккуратно пригубила. Жидкость снова обожгла горло, едва не пошла обратно.

– Да, но то первокурсники. А Арье в академии почти тридцать Биений.

– То есть очень долго, – пояснил Лаван. – Не думай, Хесса, вины никакой за ним нет и показатели у Арье всегда самые высокие, даже для ангела…

– Аж бесит! Флегон из-за него вечно на взводе!

Несколько студентов накидали сухих веток и принялись разжигать костер. Стоило маленькой искорке отлететь от камня, как Селестия подхватила ее воздушным потоком и раздула в несколько раз. Огонь жадно набросился на ветки.

С каждым глотком ночь становилась все теплее, и я, наконец, смогла расслабиться. Лаван с неожиданно дружелюбным Малкиелем терпеливо отвечали на миллион моих вопросов.

Они рассказали о наставнике. Арье вырос в Грозовом Гнезде, воспитанный экзархом и Светлейшей Наамой. Никто не знает наверняка, но ходят слухи, что его родители были развеяны за невиданные по своей силе прегрешения, вот и Арье попал в немилость. Теперь парень вынужден лезть из кожи вон, чтобы Светлейший Совет оттаял и простил ему преступления родителей.

– Это не дает засранцу право отыгрываться на мне… – я развалилась на траве возле входа в пещеру. Кажется, жгучая ангельская бурда положительно влияла на всех присутствующих – ни боли в теле, ни натянутых до предела нервов.

Парни переглянулись:

– Работа наставников почти так же ценна, как победа в турнирах. Воспитанный ангелом артси должен показать высшие результаты, тогда наставника примут в столице с почестями, – Лаван выдернул несколько травинок и покрутил их перед лицом. – Там и крылья дать могут!

– То есть, стоит мне облажаться и…

– И рыжий тебя на башню замка натянет, – ласково подсказал Малкиель. Я кинула в него мелкий камушек, но он пролетел мимо. – Я серьезно! Арье ждал здорового артси, способного стать лучшим воином, а ты, Хесса, слабо подходишь под описание.

К нам подсела Селестия. Ангел весь вечер весело порхала от группы к группе, создавая воодушевление в каждой. Она умела заставить окружающих чувствовать себя самыми важными вне зависимости от статуса и наличия крыльев. Даже Флегон глядел на нее с восхищением и позволял подкалывать себя время от времени.

– О чем болтаем? – девушка легла на живот, стала болтать ногами. – Вы бы видели, какой скандал мне Ру устроила, за то, что я ее не взяла.

– Что так?

– Мелкая еще! Выпить осталось?

Я протянула ей полупустую флягу.

– Парни пытаются доказать мне, что Арье не бездушный садист, а травмированная личность. Будь он заинтересован в своем успехе, как вы говорите, то не стал бы пропадать на целый месяц, чтобы появиться и превратить мою жизнь в… ну вы поняли! – я положила голову на круглое плечико девушки. – Вот даже Селестия была рядом, разъясняла мне всякое, хотя я ей не подопечная! Ты настоящий друг!

Подруга охнула, когда я неуклюже ткнула ее локтем, пытаясь обнять.

Ребята переглянулись.

– Хесса, тут такое дело… – бесцветный подался вперед, но Селестия перебила его.

– Ты сама знаешь, что приказы экзарх не обсуждаются. Ему велели спуститься к Разрыву, вот он и спустился.

Привалившийся к огромному кристаллу Малкиель выпятил нижнюю губу и обижено произнес:

– Это Флегона тоже выводит. Как он не поймет, что служить у Разрывов не привилегия, а самоубийство? Какой дурак ускоряет собственную кончину?!

– Хорошо говорить, когда можно выбирать, да Мал?

– Просто прекрасно!

– Какой же ты все-таки засранец! – беззлобно бросила Селестия.

Парень послал ей воздушный поцелуй.

Незнакомый мне ангел, игравший на лире спокойные мелодии, неожиданно сменил репертуар. Музыка его ожила, буквально толкая в пляс хмельное сознание. Один из старших вывел свою подругу в центр пещеры и принялся крутить.

– Пошли танцевать? – я ткнула пальцем в сторону набиравшего обороты веселья.

Малкиель прыснул.

– Кажется кто-то перебрал!

– Вовсе нет! Я отлично себя чувствую! – я прекратила тискать Селестию и поднялась. – Видишь?

Ноги дрожали поначалу, но не болели и это радовало. Я сделала несколько шагов, разминая их, а потом прокрутилась.

Ух, как забавно юбка поднимается! Разлетается во все стороны, совсем как солнышко. Смех ребят наполнил пространство.

– Смотрю земная умеет отдыхать!

– Здесь нет ни Арье, ни Туриель со своей боевой собакой, чего мне напрягаться? – собственная смелость кружила голову. – Замечательный вечер!

Я снова прокрутилась, на этот раз не останавливаясь, чтобы платье развевалось дольше, и едва не влетела в танцующих. Селестия тоже встала, подошла ко мне. Недолго думая, она подняла руки и искусно изогнулась, повторяя телом звуки незнакомой мелодии. Я тут же попыталась повторить. Танцевать так оказалось гораздо сложнее, но изящные движения завораживали.

Еще недавно взгляды детей Порядка несли лишь отвращение и испуг, но сейчас я чувствовала перемену. Едва ощутимую, только начавшую зреть в их сознании, однако колоссальную для меня. Они смотрели с интересом.

– Что здесь происходит?! – ледяной голос Туриель оттолкнулся от сводов пещеры, камнем рухнул мне на голову.

Веселье моментально стихло. Кария опустилась на площадку вслед за своей предводительницей. Курносое лицо исказила приевшаяся гримаса отвращения:

– Какого хаоса в нашем месте забыла девчонка проклятого?! Как могли вы допустить подобное?!

«Девчонка проклятого», «дочь хаоса», «земная куртизанка», скоро список личных оскорблений станет настоящей коллекцией! Внутри зрела непреодолимая потребность высказать все, что думаю об этих занозах.

Селестия вышла вперед. Она ответила Туриель, хотя вопрос был задан ее подпевалой. Голос подруги был тверд и дружелюбен.

– Хессиль прошла посвящение и имеет право находиться вместе со всеми. Разве маленькая артси помешает нашим лучшим ангелам отдыхать?

– Нет, но…

– Конечно, младшие студенты могут быть назойливыми, – моя защитница улыбнулась. – И им необходим здоровый сон, особенно до получения крыльев, так ведь, Туриель?

Тури огляделась. В зрачке переливалось плавленое золото, но точеное лицо выражало лишь брезгливое отвращение.

Кария отчаянно пыталась найти, к чему прикопаться:

– При чем тут крылья, я не понимаю! Эта артси…

– Твоя матушка Тури, эксперт в области роста крыльев, она должна знать, как это важно, – Селестия и не подумала останавливаться.

– Мы пойдем, пусть подрастающий организм готовится. А вы отдыхайте!

Не давая им опомниться, подруга впилась в мою руку ногтями и вытолкала к выходу из пещеры. Она положила мои руки себе на талию и велела держаться. Сильные белые крылья раскрылись, заполняя почти все пространство для взлета.

Буря возмущения внутри меня достигла апогея. Подогретая выпивкой, она подарила иллюзию неуязвимости и, вместо того чтобы послушать Селестию, я проскочила под ее крылом.

– А теперь слушай сюда, – выставив палец, я направилась к девицам. – Какого Хаоса вы решили…

Договорить не вышло, Лаван закрыл мне рот ладонью, а Малкиель поволок обратно к Селестии.

Брыкающуюся и кусающуюся так же, как по дороге в пещеру, меня скрутили и втроем потащили вверх. Бултыхаться в воздухе, как мешок с мукой, оказалось совсем не весело и я затихла. Только добравшись вдоль стен замка до моей комнаты, ребята швырнули меня на пол и завалились следом.

– Какая же ты проблемная, артси! – прошипел Малкиель.

Лаван погладил меня по плечу:

– Нельзя же так на дочь серафима…

– Совсем страх потеряла! – Селестия щелкнула изящным пальчиком по кончику моего носа. – Для тебя же стараюсь!

Их раздосадованные лица – последнее, что я запомнила в тот вечер. Дальнейшие события были таинственным образом стерты из моей памяти нектаром смоковницы.

Глава 5

Небо и Земля

«<…> упоминая Грехоподобных, необходимо описать их среду обитания – Разрывы. Ангелам до сих пор не удалось выяснить, что находится за пределами небесных трещин, есть ли там жизнь, или это дорога в бесконечную тьму, так как ни один доброволец не вернулся обратно. Ученные мужи предполагают, что Разрыв, как и сами Грехоподобные, не имеет источника силы, а потому поглощает дух, расщепляя его на энергию. Появились Разрывы еще у истоков Первого Эдема, положив конец перемирию двух божеств и их детей. Разрывы нельзя закрыть, со временем большинство только растет, трескаясь и создавая вокруг себя искажение реальности на обоих уровнях. Земные создания не могут видеть Разрывов и Грехоподобных, но ощущают гниль на подсознательном уровне, что крайне негативно влияет на окружающую среду и ментальное здоровье. Разрывы излучают чистое зло, заполняя разум рядом стоящих душ тьмой, оттого Светлейший Совет постановил ежемесячно менять отряды в аномальных зонах.» 

Анатомия войны, том второй, переиздание, Светлейший Варшалам

Вжух! Я едва успела пригнуться и древко просвистело над головой. Арье сделал шаг назад, скомандовал:

– Слишком медленно, ускоряйся!

Стараясь не выплюнуть легкие, я перекатилась в сторону.

С моих посиделок в тайной пещере минуло два месяца. Как и обещала Селестия, инициация помогла примирить ангелов с моим присутствием. Нет, Кария не оставила едких высказываний, так и норовит укусить побольнее, но остальные косятся на меня гораздо меньше.

Зато, с легкой руки Флегона, мужская половина Грозового Гнезда стала интересоваться моим происхождением. Последний раз, когда мне удалось вырваться в пещеру, очередной крылатый придурок вздумал проверять, нет ли у меня хвоста под хитоном, благо Кадмиель оказался рядом! Колкости Мала и жестокая прямота Арье, после подобного внимания, стали цениться на вес золота.

Что же наставник? Как и обещал, Медноволосый не давал мне расслабиться ни на секунду. Если мышцы болели настолько, что не могла тренироваться, то он забрасывал меня книгами, которые заставлял пересказывать и объяснять. Если справлялась с книгами – Арье корчил из себя Бецалеля и выжимал из меня крупицы стихийных способностей, которых, к слову, оказалось совсем мало.

На исходе второго месяца я видела наставника чаще собственного изображения, даже привыкнуть успела и перестала дергаться каждый раз, как огненная голова появлялась в поле зрения. Разумеется, с таким расписанием об отдыхе можно было забыть.

– Сдашь экзамены и делай что заблагорассудиться, а сейчас сосредоточься на подготовке, – холодно нравоучал Арье, когда я в очередной раз пыталась выбить себе выходной.

Громкий шлепок по ягодицам выдрал меня из задумчивости. Я ойкнула, обиженно потирая ушибленное место.

– Не спать, артси! – Арье убрал палку за спину, готовясь к следующему нападению. – Опять в облаках витаешь.

Невыносимый! Я встала в стойку, покачнулась из стороны в сторону, стараясь предугадать откуда прилетит следующий удар.

– Почувствуй опору, – мужчина кивнул на мои ноги. – И прекрати скакать, как пьяная мантикора!

– Такие бывают?! – короткое движение и палка снова бьет меня по ягодицам. – «Меньше болтать», я помню!

Арье хмыкнул.

Пришлось сконцентрироваться. Наставник двигался нарочито медленно, позволяя мне привыкнуть к собственным маневрам, а потом резко менял тактику. Бесконечные синяки и удары, и я наконец заметила эту особенность.

Древко ткнуло меня в живот, но я отбила его ребром ладони. Наставник повторил удар, резко шагнул вперед и я проскочила под его пустой рукой. Арье потерял равновесие и покачнулся. Я так растерялась своему успеху, что не заметила подножки и улеглась на лопатки.

Солнце – редкий гость за последние месяцы – слепило глаза, очерчивая силуэт наставника. Он наклонился надо мной, пристально вглядываясь в лицо.

– Цела?

– Жить буду, – я вымучено улыбнулась.

Миг, и я стою, а Арье стряхивает с моей формы налипшую траву.

– Немного лучше, но за ногами по-прежнему не следишь, – спокойно сказал наставник. – Завтра поработаем с повязкой, будешь учиться слушать противника.

Разумеется, он не может просто удовлетвориться результатом! Однако слышать «лучше» от Арье настоящий комплимент. Пусть я расшибу себе завтра лоб, но тело окрепнет еще чуток и появится реальный шанс сдать экзамены. Нагрузка постепенно становилась чем-то привычным.

Я выдохнула, стараясь успокоить сбившееся дыхание.

Сначала мы убрали снаряжение и только тогда двинулись к замку. Арье молча шел рядом, жмурясь на солнце. Каждый раз, когда тучи пропускали его теплые лучи, волосы наставника становились подобны ожившему пламени. Интересно, какие они на ощупь?

– Готова к спуску? – хрипловатый голос парня звучал спокойно. – Правила помнишь?

С ранней тренировкой я совсем забыла какой сегодня день! Экзарх Суламифь посчитала первокурсников готовыми к первому путешествию на Землю. К Разрывам нас, конечно, даже близко не пустят, но для первокурсников имелся свой участок, который полагалось патрулировать. Я готовилась к спуску усерднее, чем ко всем остальным экзаменам, надеясь, что Земля поможет воспоминаниям вернуться.

– Не совать руки в человеческие души?

– Следовать по пятам за старшим группы, никуда не отходить, постоянно держать Шлис наготове, при виде Греха бежать в противоположную сторону без единого писка, – Арье скосил на меня взгляд. – Так, мне посоветовать экзарх исключить тебя из группы?

– Нет! – я выскочила вперед, дернула его за форму. – Я все помню! «Вот», —протянула ладонь с сияющим синевой ключом. – Шлис хоть сейчас могу зажечь!

– Так-то лучше. Боишься?

Наставник ухватил меня за локоть и помог выстоять, когда нога поскользнулась на мокром от дождя камне. Каждый раз, когда подобное происходило, Арье уже даже глаза не закатывал, лишь молча ставил на место.

– Скорее волнуюсь. Нас спустят в безопасный район.

– Хессиль, на Земле нет «безопасных» районов. Будь очень аккуратна, незачем подвергать себя бессмысленной опасности, – это что, забота?! Я скосила глаза на наставника, когда он добавил. – Я слишком много нервов на тебя трачу, чтобы так просто лишаться подопечной.

Кто бы сомневался! Я мысленно показала ему язык, боясь снова получить посохом по мягкому месту, и ускорила шаг. Чем быстрее я окажусь на Земле, тем лучше!

– Эй, артси! – окликнул наставник, когда я почти добежала до входа. – Переход требует много энергии. Отдохни после спуска.

Я кивнула, пряча улыбку в уголках губ.

Нас обязали одеться в легкие доспехи, специально созданные для спуска на незараженные территории. Блестящая белоснежная броня, невесомо обнимала тело, как и вся ангельская сталь, легко подгонялась по размеру.

Возле храма столпилась целая орава студентов. Светлый Эфраим давно разбил нас по группам, учил в случае необходимости биться в четверках. Мне повезло, Селестия выпросила возможность отвечать за меня, а Малкиель увязался исключительно из желания поиздеваться над нами по дороге. Мое общение с арсти имело переменные успехи. Мал то и дело впадал в никому непонятные приступы отвратительного настроения и хамил без разбору, чаще всего это происходило, когда рядом оказывался его наставник, а временами становился вполне адекватным. С нами должна была быть Руфия, но ее, кажется, наказали, так что четвертым поставили Лавана.

– Задание предельно простое: спускаетесь на Землю, отчитываетесь Светлому Еремии, получаете участок патрулирования и ровно через два часа возвращаетесь, – Эфраим обвел нас грозным взглядом. – Не позорьте меня перед Светлым!

– Хорошо, что алтарь починили, а то пришлось бы вас на своем горбу вниз тащить, – шепнула Селестия, когда наша группа дождалась своей очереди.

– Если бы несравненная земная не снесла их своим появлением, ничего чинить бы не пришлось, – Малкиель разглядывал собственные ногти.

Судя по всему, наш красавчик был не в духе. Неужели опять от Флегона досталось?

– Простите, не рассчитала радиус посадки, – парировала я, потом обращаясь к Селестии спросила, – Можно я открою портал? Арье велел тренироваться.

Храм Порядка всегда казался мне жутковатым местом. Огромные своды венчались острыми пиками, направленными вниз, и казалось вот-вот рухнут на прихожан. Тут всегда царил полумрак и странно пахло влажным холодом. Пол и стены не украшали привычные замку фрески, лишь острые выступы. А еще огромная замурованная по грудь статуя Ордо, с раскинутыми руками вызывала острую панику. Казалось, он вот-вот сомкнет руки и прихлопнет тебя за малейшие прегрешения. Единственная статуя, чье грозное лицо можно было разглядеть.

Полумесяц алтаря находился в центре, перед взором Порядка. На нем не осталось швов, говорят лучшие мастера спускались со столицы, чтобы собрать его обратно, а до тех пор с Гнезда приходилось спускаться на крыльях.

Светлейший Закум по обыкновению следил за каждым спуском, читал короткую молитву-напутствие, прежде чем направить студентов. Когда мы остановились возле алтаря, Первосвященник сжал тонкие губы.

– Он делает так каждый раз, когда видит тебя, – шепнул Мал, наклоняясь к самому уху.

– От большой и чистой любви!

– Ага, как же!

– Я смотрю ты сегодня в настроении, – Селестия вклинилась в разговор. – Хочешь спускаться с нами, оставь гонор в Гнезде, будь добр.

Я победоносно ухмыльнулась нахмурившемуся Малкиелю.

Ключ на ладони загорался, стоило о нем подумать, но, чтобы поддерживать силу нужно было концентрироваться. Шлис не направлял в пространстве, лишь открывал уже имеющиеся порталы. На земле их сложно было найти, ангелы создали специальные знаки, каждый из которых вел либо к основным Вратам в порту, либо к храму в академии. В высшие уровни попасть можно было только через Грозовое Гнездо.

– Кто открывает портал? – грозный голос Первосвященника нарушил торжественную тишину храма.