Возрождение Тёмной. NoSugar Books

– Как получилось, что я другая?

– Носители темной ци, как и светлой, могут рождаться у простых людей…

– Что значит «темная» ци, – перебила его Чживэй.

– Демоническая, – коротко ответил брат, явно не желая вдаваться.

– Я… демоница?

– Ты нет! Никогда не говори так о себе! Представители темной ци чаще всего злые, извращенные существа. Они несут смерть всему живому, поэтому фракция Светлых строго следит за рождением каждого темного.

– За мной тоже?

– После рождения… «тебя» Чжунъян проглотил, – настали непростые времена для нашей семьи. Отец отправил матушку молиться на год в храм, обвинив в нечистости души. За тобой в это время ухаживала бабушка, мать отца. О тебе следовало сообщить, но бабушка сказала, что видит в тебе удачу для семьи.

Брат говорил осторожно, стараясь не ранить чувства Чживэй, однако было несложно догадаться, что он скрывает за недосказанностью. Чживэй не должна была выжить, но благодаря защите близких ее оставили в живых, полюбили… И в итоге их Чживэй все равно не здесь.

– …Послушай, Чживэй. Это все от страха и непонимания. Иначе бы семья относилась к тебе совершенно иначе. Ты росла очень умной, но отец с матушкой по-прежнему избегали тебя. Ровно до того дня, когда ты внезапно предсказала исход торговой сделки отца. Уже в совсем маленьком возрасте ты начинала плакать, если отец хотел заключить плохую сделку, и всегда радовалась, если та была хорошей. Благодаря тебе наша семья обогатилась, приобрела влияние… Ты – благословенье. Никогда не думай иначе.

– Понятно.

Чживэй ответила простой фразой, осмысливая сказанное. Как ни пытался брат смягчить углы, участь Чживэй казалась весьма печальной. Она была оставлена в живых лишь как инструмент для добычи денег. Как если бы могла безошибочно показывать месторождения нефти.

Как прошлая Чживэй чувствовала себя? Переживала ли она это как личную трагедию? Или так и жила, никогда не рассчитывая на большее? Однако одно было бесспорно: Чживэй любили. Встреченные ранее сестры и брат дорожили Чживэй. И Чжунъян всматривался в нее с беспокойством, после чего поспешно притянул в свои объятия.

Чживэй отозвалась на его тепло. Как бы то ни было, настоящая Чживэй любила их в ответ. Она чувствовала это отчетливо, как будто частичка души той Чживэй так и осталась внутри, путаясь с ее собственными эмоциями.

Сжатая в объятиях Чжунъяна, Чживэй ощущала его крепость и надежность. Что за беда грозит этой семье, если он не может справиться с ней?

– У тебя есть ци?

– Ци – жизненная энергия, присутствующая во всем.

Чжунъян слегка отстранился, серьезно отвечая.

– Но я много тренирую внутреннюю силу.

– Разве… – Чживэй вспомнила легенду, прочитанную недавно. – Люди способны на такое?

– Я не умею ничего особенного. Моя сила – пустяки по сравнению с тем, на что способен самый слабый Светлый. Так же, как и моя сила покажется невероятным чудом обычному крестьянину, у которого нет времени совершенствовать ци.

– Но я могла бы накопить ци? Приобрести большую силу? – Чживэй пытливо посмотрела на брата.

– Чживэй! – изумленно воскликнул брат, выпуская ее из объятий. Он покачал головой. – В твоей голове не должно быть таких мыслей. Ты добрый ребенок, но твоя ци по природе темная. Эта сила злая, она подчиняет себе. Я видел однажды…

Брат вновь помрачнел, погружаясь в неприятные воспоминания.

– А я не хочу терять свою маленькую сестру, понимаешь?

Чживэй не понимала, но кивнула. Разве прошлой Чживэй не понадобилась внутренняя сила, чтобы поменять их местами? А если у нее было много ци, могла ли она быть злой? Но какая злодейка пожертвует собой ради семьи? Да и может ли быть любое существо злом или добром по факту своего рождения?

Чжунъян вновь переменил тему.

– Мне скоро отправляться на битву. Твои наставления не раз меня выручали. Если вновь что-то увидишь – непременно скажи. И что тебе привезти? Может быть, персиков? Ты их любишь.

Через Персики к Дракону.

Вряд ли упомянутые Чжунъяном персики были ключом к разгадке. Чживэй благодарно улыбнулась на его предложение, тогда как ее мысли уже закрутились вокруг предстоящий битвы. Это была хорошая возможность узнать побольше о грядущей опасности.

– Нам что-то угрожает?

– Ты в полной безопасности, – ответил брат, хмыкая, решив, что она испугалась. – Но к чему столько мрачных вопросов сегодня? Или ты что-то видела?

– Нет-нет. Я ничего не видела… Хотя, будь осторожнее.

– Всегда.

Брат улыбнулся, а Чживэй с сожалением подумала, что его не так легко разговорить.

– Как Мэйцзюнь? Я еще не видел ее. Первым делом пришел к тебе, услышав, что ты очнулась.

Чжунъян обошел Чживэй и устроился на табурете напротив нее. Чживэй задумалась, пытаясь вспомнить впечатление от общения с сестрой.

– Жизнерадостна.

– Хорошо.

– А что?

Чжунъян хотел уклониться от ответа, но Чживэй настойчиво посмотрела на него.

– Отец планирует ее брак. И варианты не по душе Мэйцзюнь.

– Но он же не поступит так? Не выдаст ее замуж без согласия?

Брат печально посмотрел на нее.

– Брак – это вопрос взаимовыгоды. Если чье-то предложение окажется хорошим…

Чживэй подскочила на месте в возмущении. Только одна мысль о том, что такая милая Мэйцзюнь будет несчастлива с кем-то, казалась кощунственно несправедливой.

– Но это же… варварство! Так нельзя!

– Прожить жизнь с нелюбимым – тяжкое бремя. Но отец обещал, что она станет первой женой…

– А есть еще и не первая жена? – ужаснувшись, перебила Чживэй.

Чжунъян приподнял брови, удивившись ее реакции. Однако почти сразу его лицо приняло невозмутимое выражение, приобретая жесткость.

Он поднялся с места.

– Я расстроил тебя новостями.

– Вовсе нет! – поспешно произнесла Чживэй – Меня расстроил не ты, а это…

– Чживэй, – строго сказал Чжунъян. – У тебя был тяжелый день. Тебе нужно отдохнуть. Мне жаль, что я поднял такую серьезную тему.

– Нет, я…

Чживэй не хотела прекращать беседу, однако под внезапно суровым взглядом брата она замолчала. Не хватало его еще разозлить.

– Нам всем предстоит это однажды, – наконец произнес он. – Не переживай, я навсегда останусь с тобой и никуда не уеду. Отдыхай. Я привез из столицы красные финики, сейчас попрошу Мэйцзюнь принести их тебе.

– Спасибо, брат, – с деланным воодушевлением произнесла Чживэй.

На сегодня разговор был окончен, но ей еще предстояло немало узнать. И лучше задавать вопросы небольшими порциями, чтобы семья не начала ее избегать.

– Я провожу тебя, – улыбнулась она. – Спасибо, что навестил меня. Я ценю это.

Чжунъян расслабился, и на его губах вновь заиграла улыбка. Он потянулся, чтобы прижать Чживэй к себе.

Стук дверных створок прервал объятие. В тишине он показался оглушительным, словно раскат грома.

Что-то плохое случилось, безошибочно определила Чживэй. Некто ударил в набат судьбы, и отсчет Плохих Событий начался.

В сад вбежал Лю Цзи, их маленький брат.

– Чжунъян! – вскричал он. – Как хорошо, что ты здесь! Там приехали! С Проверкой!

Чжунъян посерьезнел в ту же секунду и, не оглянувшись на Чживэй, поспешил к выходу.

– Немедленно спрячь сестру! – приказал он, уходя.

Лю Цзи кивнул на команду брата и без промедления бросился к Чживэй через весь сад. Чживэй же вместо того, чтобы побежать к нему навстречу, застыла на месте.

Кто-то пришел с проверкой? Кто? Зачем? Что это значит?

Однако отвечать на эти вопросы было некому. Лю Цзи схватил ее маленькой вспотевшей ладошкой и потянул в сторону дома, но Чживэй не сдвинулась с места, все еще в замешательстве смотря вслед Чжунъяну.

– Что такое Проверка?

– Чживэй, потом! Бежим же! – испуганно посмотрел на нее брат. – Светлые приехали!

Ужас, расплывающийся в глазах маленького брата, убедил ее послушаться.

– Бежим, – твердо произнесла она, выходя наконец из ступора.

Лю Цзи тут же сорвался с места, и Чживэй поспешила за ним. Меньше минуты – и они уже вбежали в ее скромный домишко.

Лю Цзи отпустил ее руку, подбегая к сундуку. Он обхватил тот маленькими ручками и потянул на себя, пытаясь сдвинуть с места. Чживэй, помедлив меньше секунды, помогла ему. Едва сундук был сдвинут, Лю Цзи с силой нажал ногой на одну из половых деревяшек, та прогнулась под его весом, и раздался скрипучий звук. Чживэй повернулась на звук, с изумлением наблюдая, как часть стены справа от кровати отъезжала в сторону.

– Скорее, туда!

Чживэй подчинилась, ныряя в маленькое неуютное пространство. Обернувшись, она увидела, что Лю Цзи нажал на деревяшку, вновь приводя механизм в действие, и принялся задвигать сундук на место.

Сердце ускоряло ритм одновременно с тем, как полоска света становилась меньше. Наконец стена прекратила движение, и Чживэй осталась одна в кромешной тьме. Никакой разницы между закрытыми и открытыми глазами.

Снаружи теперь не раздавалось ни звука, а внутрь не проникало ни капли света. Пальцы на ногах онемели от волнения, и Чживэй показалось, что она не может больше вдохнуть.

Дыши.

Медленный вдох. Выдох. Медленной вдох. Выдох. И так десять раз.

Едва ей удалось успокоиться, Чживэй медленно, стараясь не издавать лишних звуков, начала ощупывать стены вокруг себя. Они были жутковато шершавыми, абсолютно безжизненными и безучастными к ее судьбе. После нескольких минут копошения пальцы Чживэй уловили холодное движение воздуха. Она потянулась вверх и почувствовала ветерок, идущий от стыка стены и потолка. Там были совсем небольшие щели, обеспечивающие приток воздуха.

Успокоившись, Чживэй начала считать минуты, надеясь, что все скоро закончится, и за ней придут.

Прошло уже много времени, когда Чживэй вдруг почувствовала Силу.

Словно цунами, Сила приближалась к ней. Она росла, становилась объемнее, пока не обрушилась на домик.

Кем бы ни была эта Проверка… Она уже здесь.

Глава II

Далекая вода не может потушить близкий огонь

Проверяющий вошел в комнату, и пространство наполнилось новой энергией. Она была могущественной и сокрушительной, заставляя сердце Чживэй учащенно биться от страха. Эта сила проникала всюду, исследуя пространство длинными щупальцами энергетических потоков.

Впервые Чживэй подумала, что в темноте не укрыться от света. Если сила найдет щели в стене, где прячется Чживэй, то песенка ее будет спета даже до того, как она разберется в ее мотиве.

Проверяющий двигался не торопясь, внимательно исследуя пространство. Собственные дыхание показалось Чживэй нервным и громким и, чтобы не быть раскрытой, она зажала себе рот, а затем и вовсе прикусила палец до крови.

Ее накрыло волной силы, и Чживэй охватил благоговейный восторг: сила слепила ее своей яркостью и давила обескураживающей теплотой. Тот, кто снаружи, не желал ей зла, она может доверять ему…

В этом сиянии Чживэй ощутила низость и никчемность темной энергии. Однако это чувство и отрезвило: самоуничижение ей не нравилось. Ей досталось это тело и цвет глаз, и они не определяли ее личность.

Шаги приближались, пока, наконец, некто не остановился напротив стены, за которой пряталась Чживэй. Она оказалась в ловушке, и ей было нечего противопоставить врагу. От страха ци Чживэй сжалась до размера горошины.

– Только один раз, – прозвучал мужской бархатный голос.

В наступившей тишине послышались шаги, неясное шуршание, а затем появился еще один голос.

– Истинный седьмой Чжао Шэнь, – произнес он почтительно. – Во дворе никого.

– Хорошо, – сдержанно ответил бархатный голос. – Здесь тоже.

Наступила тишина. Обладатель величественной ци ушел, как и пришел, словно схлынувшее цунами: вода отступила, а разрушения остались. Чживэй, чувствуя себя выпотрошенной и вывернутой наизнанку, обмякла в полуобмороке и сползала вниз, пока колени болезненно не уперлись в стену, не давая ей упасть окончательно.

Прошло немало времени, прежде чем снаружи послышались звуки. После недолгого копошения стена отъехала в сторону, и Чживэй без сил повалилась на пол. До того, как она ударилась, ее успели подхватить сильные руки.

Чужая внутренняя энергия смыла защитный психологический барьер, установленный прошлой Чживэй для более плавного перехода между мирами. И теперь ее рассудок был затуманен, она чувствовала себя вымотанной.

В голове царил сумбур из неясных образов. Воспоминания Чживэй перемешались, мелькая перед глазами несвязанными между собой картинками. То ей виделся дворовый щенок, живший у ее бабушки, то белый пекинес по кличке Сяобай. То ее прижимала к себе мама, то в следующую секунду она находилась в объятиях Мэйцзюнь. Лица людей из двух жизней смешались, вспыхивая в безумном хороводе и вызывая острую головную боль.

И в этих воспоминаниях было много темноты, словно ее не раз запирали в этой потайной коморке.

– Мэйцзюнь, помоги мне, – попросил Чжунъян, удерживая Чживэй на весу. – Не так. Я ее сам подниму, приготовь одеяло.

Брат, нежно положив голову Чживэй на свое плечо, подхватил ее за колени и поднял в воздух.

– Готово. Клади ее.

Чживэй аккуратно опустили на кровать. Она попыталась приоткрыть глаза, но веки были очень тяжелыми. Холодные ласковые пальцы погладили ее по лицу, убирая налипшие волосы, после чего Чживэй накрыли одеялом.

– Что с ней? Ты можешь ее вылечить? – обеспокоенно спросила Мэйцзюнь.

– Внутри нее бушует темная энергия, и она не выдержала столкновения с истинным светом. Я не в силах противостоять этому.

Мэйцзюнь грустно вздохнула и крепко зажала руку Чживэй в своих ладонях.

– Как же это возможно, брат? Ведь она никогда никому не желала зла.

– Такова ее природа. Насколько бы ее помыслы ни были чисты, внутри она заражена, как и все темные. Их ци разрушительно, несет окружающим страдания. И оно не может терпеть светлое ци.

– Ей так плохо… Я останусь с ней!

– Нет, тебе тоже нужно отдохнуть. Я останусь. Помоги мне разложить циновку снаружи, лягу там.

– Хорошо.

– И успокой близнецов. Чживэй непременно будет в порядке. Она очень сильная девушка.

– Да, брат.

Чживэй изо всех сил старалась удержаться в сознании, чтобы узнать больше о внутренней силе ци, но вскоре провалилась в хаотичные сновидения.

Все вокруг Чживэй кружилось: хоровод энергетических потоков плясал, небо и земля постоянно менялись местами, вызывая тошноту. Она пыталась сохранить баланс, устояв на одной плоскости, но очень скоро все окончательно смешалось, фоны перед глазами менялись слишком стремительно, образы плясали разноцветными картинками.

Все прервалось в одну секунду, и она оказалась в поле. Чживэй оглянулась, нервно сжимая меч в руке. Место было странное: красное небо, поле, покрытое бордовым ростками, река, протекающая рядом, напоминала бурлящую кровь. И много тел обычных людей.

Кто их убил? Чживэй оглянулась.

Здесь была только она.

Стоя на возвышении, она смотрела на сотни безжизненных тел. Чживэй опустила взгляд на свой меч и заметила, как с него капает черная жидкость. Она поднесла клинок ближе к лицу, и в отражении мелькнули красные глаза.

Чживэй вздрогнула от кровожадного удовольствия, пылающего в глубине ее собственного взгляда.

Картинка тут же сменилась.

Лин Юн брела по тротуару вдоль скоростного шоссе. Горе скрутило ее, слезы текли по щекам нескончаемым потоком…

То самое шоссе, где в прошлом году погибла ее семья. Был день ее рождения, они ехали к морю на машине. Мама и папа сидели на переднем сиденье, а Лин Юн с младшим братом на заднем.

Отец повернулся к ней, задавая какой-то вопрос, когда Лин Юн ослепили фары. Пьяный водитель выскочил на встречную дорогу и врезался в их машину. Машины на полной скорости смяло, они полетели в кювет. Мир закружился, а потом потемнел.

Следующее, что Лин Юн помнила, как она ползет по трассе. Машина останавливается. Вызывают скорую, ее увозят, но никто не помогает ее семье. Лин Юн так и не смогла объяснить, что с ней была вся ее семья.

– Ты везучая, – говорили ей тогда врачи, и Лин Юн не понимала, почему: ее жизнь кончена, семья погибла, она больше не могла пойти в университет…

Весь прошлый год ее сопровождали скорбные взгляды и успокаивающее «зато виновник наказан». Пьяный водитель выжил, его посадили в тюрьму, однако он все еще был жив в отличие от ее родителей. Так что Лин Юн не понимала, что же в этом успокаивающего.

Лин Юн дошла до места аварии, впервые за год. Раньше ей было даже тошно думать об этом, но сегодня она решилась увидеть место, где кончилась ее жизнь.

Внезапно фары ослепили ее, совсем как в прошлый раз. Машина с трассы выехала на тротуар и стремительно неслась к Лин Юн.

Неужели все кончится так глупо? Или это наказание за то, что в прошлом году она настояла на поездке на море?

Лин Юн хотела отодвинуться, но все тело застыло. Тогда она просто зажмурилась.

Однако удара так и не произошло. Лин Юн неуверенно открыла глаза, машина замерла перед ней, ослепляя светом фар. Она дернулась в сторону, но обнаружила, что не может пошевелиться. Тогда она оглянулась и заметила, что люди вокруг застыли в различных позах. Время замерло.

Перед Лин Юн возникла девушка с пугающе красными глазами. Та шевелила губами, и не сразу, но Лин Юн разобрала слова.

– Быстрее! Иначе умрешь. Помоги мне. Скажи «да».

Лин Юн нахмурилась. Что-то происходило – вокруг все завертелось. Девушка начала исчезать, а время постепенно ускорялось. Несколько секунд, и машина помчится на полной скорости.

– Да! – воскликнула Лин Юн, не желая умирать.

– Отсчет пошел, – услышала она. Чживэй, а это была именно она, показала на песочные часы, песок уже сыпался в них.

– Но они такие маленькие, – произнесла Лин Юн вслух, и открыла глаза в теперь уже привычной обстановке своего нового дома.

Чживэй приподнялась на кровати. На столике рядом стоял фарфоровый кувшин с водой, она схватилась за него, жадно выпивая большими глотками прямо из носика, проигнорировав стоящие рядом маленькие пиалы. Насытившись водой, она утерла рот и легла обратно на кровать.

Так вот что случилось с ней. В своем мире она бы непременно умерла, но Чживэй спасла ее, поменяв их местами. Значит, ей некуда возвращаться. Забытое чувство онемения от потери вернулось, и Чживэй пожалела, что вспомнила прошлую жизнь. Было бы лучше ничего не знать, было бы не так больно.

Горе, забытый спутник, вновь было рядом, вновь пыталось ей напомнить, что из-за одного пьяного водителя она потеряла все. Одна в том мире, и одна в этом…

Нет, в этом у нее еще была семья. Или у Чживэй. И эту семью еще можно спасти. Отсчет пошел.

Отбрасывая мысли о прошлом, Чживэй превратила их в будущее. Горе неуверенно покачнулось рядом с ней и испарилось, сменяясь новым смыслом. Теперь у нее была цель: спасти семью. И в этой новой цели Чживэй было очень комфортно, ведь собственная боль отходила на второй план.

Чживэй поднялась с кровати и переоделась в заботливо оставленное для нее платье из розового шелка.

Раздался стук в дверь, и после разрешения войти в комнате появился Чжунъян. От проникнувшего внутрь солнечного света в висках начало болезненно стучать.

Интересно, может ли быть, что ее красные глаза чувствительны к солнцу?

– Закрой дверь, – попросила Чживэй.

– Как ты себя чувствуешь? – Чжунъян обеспокоенно посмотрел на нее, подходя ближе.

– Хорошо.

Чжунъян секунду недоверчиво всматривался, но вскоре заметно расслабился. На губах заиграла улыбка.

– Тебе помочь с прической? – Чжунъян кивнул на шпильки на туалетном столике.

– А ты умеешь?

– У меня три сестры!

Чживэй пожала плечами: не то, чтобы у нее был вариант лучше. Она села за туалетный столик, а Чжунъян приступил к работе над волосами.

– Расскажи мне о Проверке.

В зеркале Чживэй увидела, как Чжунъян недовольно нахмурился. Она догадалась, что он собирался уйти от разговора, выбрав безопасную тему, но она не дала ему такой возможности.

– Ты не можешь держать меня в неведении. Так недолго и с ума сойти.

– Ты права, – согласился он, поколебавшись и вздохнув. – Я уже говорил тебе, что в обычных семьях могут рождаться представители темных и светлых фракций. Рождение Светлого дарует семье вечный почет и значительное вознаграждение, но рождение Темного позорит, несколько поколений вынуждены жить в презрении. Соседи начинают косо смотреть, а люди стараются держаться подальше. Рождение Темных стараются скрывать, поэтому и появилась Проверка. Представители Светлой фракции внимательно следят за распределением энергии в городе, и если в каком-то доме происходит выброс энергии, то туда направляется Проверка. Такие колебания в энергии чаще всего означают рождения ребенка с ци. У тебя маны совсем мало, и твоя сила невелика. Однако твои предсказания порой вызывают волнения в энергии – и тогда к нам приходят с Проверкой. Родители выбрали этот дом намеренно: на его территории есть Живительный колодец. Он регулярно самообновляет воду, доставляя ее прямиком с гор. Волнения энергии списывают на него.

– Что из себя представляет эта фракция Светлых? Чжунъян встретил ее взгляд в зеркале. Любопытство сестры было необычным, однако он продолжил отвечать на вопросы.

– Фракция Светлых – единственная и могущественная фракция империи Чжао. Они совершенствуют светлое ци, используя его возможности на благо всего народа. Светлое ци – это энергия, которая потребляется из всего сущего, при этом не травмируя его. Лидером фракции Светлых является наш император Чжао Куанъинь.

– Император – лидер фракции?

– Светлые давно правят империей…

– Чжао, – утвердительно закончила предложение Чживэй.

Чжунъян нахмурился, словно с трудом подбирал слова, чтобы продолжить.

– Но что-то меняется внутри фракции. Нефритовый император благословил Чжао Куанъина благороднейшими принцами и принцессами. Однако столько талантливых Светлых внесло раздор в империю, многие из них борются за власть в желании следующими занять трон, – Чжуенъян замедлился, погружаясь в собственные мысли. – Наш император стар, он разменял уже третье столетие жизни, и он занимает высший, девятый, ранг в развитии ци. Скоро настанет пик его совершенствования силы, и император станет Легендарным бессмертным как Легендарный Гуанмин. По этой причине в Запретном городе в разгаре власть за роль наследного принца или принцессы. Старейшины Светлых и дети Чжао Куанъина изо всех сил сейчас стараются выслужиться перед ним.

– А что же тогда темные?

– Темные не обладают талантом совершенствования, поэтому вынуждены питаться энергией из окружающей среды. Попросту воруют ее извне, умерщвляя все вокруг себя.

– Как живут другие темные?

– Сложно сказать. В основном живут в колониях, где мир надежно защищен от них. Многие убиты – ни одна семья не хочет признаваться, что у них родился темный. Я слышал, есть вольные темные, но, честно говоря, никогда с такими не сталкивался. Больше похоже на сказку-пугалку для детей.

Чживэй вспомнила фразу из послания: «Солнечный отблеск больно делает моим кровавым глазам». Сила, которую она ощутила вчера, была удручающе могущественной, словно одновременно сияли тысячи солнц.

Сможет ли она противостоять этой лишающей воли силе, если враги семьи – Светлые?

– К нам приходили из фракции Светлых?

– Да. Истинный седьмой Чжао Шэнь совершал проверку.

– Чжао Шэнь?

– Принц империи Чжао, – кивнул Чжунъян, правильно поняв ее интонацию.

«Только один раз», – вспомнились Чживэй слова мужчины. Он знал о ее присутствии или просто говорил с собой? Зачем ему отпускать ее, если он знал? Может, он просто не мерзавец, убивающий всех темных? Эта версия, впрочем, казалась ей самой маловероятной.

– Готово, – прервал ее размышления брат.

Чживэй заглянула в зеркало и лишилась речи от увиденного.

– По-твоему, это смешно? – мрачно спросила она, разглядывая нелепую прическу с петухами, из которой в беспорядке торчали изящные шпильки.

– Ты много вертела головой!

– Для такого результата я должна была изрядно сопротивляться.

Чжунъян поджал губы, вызывая у Чживэй смешок. Похоже, у ее идеального брата был один недостаток – он не любил в чем-то уступать.

«Хорошая прическа!» – отразилась мысль на его лице.

«Ага, она прямо на моей голове вообще-то», – кивнула Чживэй в зеркало.

– Ладно, – сдался он, признавая поражение. – Но, возможно, мое поражение сгладит подарок.

При этих словах он указал на ножны, висящие на его ремне. Чжунъян отцепил их, протягивая Чживэй и улыбаясь так, словно дарил возлюбленной цветы.

Чживэй осторожно приняла меч, не желая повредить прекрасную работу мастера.

Ножны, покрывающие острое лезвие, были созданы из темного дерева, украшенного золотыми узорами, излучающими свет. Чживэй подушечками пальцев провела вдоль рисунка, пока рука не дошла до рукоятки, тогда она сжала ее крепко, удивляясь, как идеально меч лежит в ладони.