Блуждающие огни

Александра Ангер

Блуждающие огни

Снег весь день сахарной пудрой пересыпался за края облаков. Припорошенные деревья казались случайным прохожим – тем, что шли через лес на ярмарку – карамельными леденцами. «Леденцы! Ерунда! Лучше ещё раз проверю список покупок…» – думал в тот день каждый деловитый горожанин. И всё-таки от вида посветлевшей, нарядной чащи на сердце становилось теплее.

В сумерках через лес ходить побаивались: говорили, там живёт что-то. Что-то не делало никому зла, но имело привычку шуршать, с хрустом ломать ветки и шумно, устало вздыхать. Этого было достаточно, чтобы заспавшийся покупатель торопился засветло срезать путь, а обратно идти предпочёл долгой, но освещённой дорогой.

И зря! Какой вид с белого холма открывался на ярмарочную площадь! Там, внизу, на ветру то и дело звенели прозрачные бочонки – лампочки старых гирлянд. Своим золотистым светом они обнимали каждую лавку, каждого посетителя. Пройдя ворота, гости обязательно задерживались на минутку-другую: рассмотреть, запомнить, почувствовать ярмарочную жизнь. Между собранных за ночь цветастых домиков кружили покупатели. Слышались музыка, смех и запах горячих коричных булок.

Там, внизу, приближался праздник. А лес молчал уже несколько недель и собирался молчать до весны. Если бы найти в себе смелость и спуститься! Если бы!

Что-то ухнуло, с шелестом прокатилось по ветке и влажным комом свалилось на плечи, засыпалось за шиворот.

– Ну, эй, вы! – не то смеясь, не то ругаясь, выдохнул Младший. Это он – задумчивый и тихий – смотрел сейчас на манящие огоньки в долине. – Кто это сделал? Выходите!

Он был уже почти юноша, но родился в семье последним, и прозвище пристало к нему раз и навсегда. Высокий, стройный, с большими озорными глазами и белый до последнего волоска, он был самым красивым из фейри – маленького народца, живущего в холмах. Младший мечтал походить на людей и сейчас, пусть и временно, был ростом почти с обычного человека. Этому фокусу его научил дед.

Из-за сосны медленно вышла бледная, точно сгусток тумана, лошадь. Глаза и уши были у неё красные – как у всех зверей маленького народца.

– Опять прячетесь за Лакомку? Ну, погодите!

Улыбаясь, он начал набирать за пазуху снежки, готовясь к новой атаке. Когда рядом были другие фейри, он почти не чувствовал ту тоску, что звала его вниз, к горожанам, к сладким запахам и ярким краскам.

Не успел он подумать об этом, как полетели снежки. Десять, двадцать, бесконечное множество, со всех сторон. Поскрипывали сучья, проваливался под маленькими телами снег, кто-то ухал и улюлюкал, веселясь от души. Видели бы люди! И днём бы не вышли на тропинку, и в тёплое летнее утро!

– Вы чего это здесь расшалились? – раздался над головой охрипший голос. – Забыли, как опасна зима? Темнеет! Ну-ка домой! К костру! Я расскажу вам, напомню…

– Но дедушка! – С досадой воскликнул Младший.

– Э-нет! Сложить оружие!

Послышались протяжные, печальные вздохи. Снежки полетели в общую кучу, разбиваясь, рассыпаясь по остывшей земле. Последним снежок бросил Младший. Он ещё раз оглянулся на город и побрёл за всеми. Он становился меньше с каждым шагом, и, дойдя до дома, стал, как и все фейри, не больше спичечного коробка.

Входом в дом фейри служило дупло громадного дуба. Дедушка говорил, что эти деревья защищают народ холмов и других волшебных существ от недобрых мыслей и чужой злой воли. Внутри, стоило переступить порог, по множеству гигантских ветвей расходились тоннели в кладовые, а внизу, ближе к корням, находились гостиная и спальни. В гостиной вечерами собирались, чтобы обменяться новостями, спеть и сыграть, погреться у голубого пламени. Огонь фейри не жёг древесину, только освещал дом и согревал мягким теплом. Сегодня он горел беспокойно – предчувствовал важную, серьёзную беседу.

– Итак, – произнёс Дедушка, садясь поближе к кострищу, – расскажете, чего это вы так веселились?

Он был коренастый, бородатый, будто бы выгоревший на солнце. Младший пошёл в него глазами – голубыми, не красными, как у многих фейри – но глаза деда от времени стали почти прозрачными.

– Праздник скоро… – Мягко начала Мама. – И такой снегопад! Как в детстве! Как…

– Вот ты и решила, что тебе опять триста лет? Милая моя, это не дело.

– Мы живём здесь уже очень долго. – Вмешался Папа. – И никто нас не трогает. Никто не гонит.

– Сегодня – да. Но снег повсюду. Сегодня – зима ваша подруга. Сегодня человечьи праздники вас согревают. А завтра придёт жуткий Холод. Придёт буран, потушит очаг. И что тогда?

Собравшиеся уныло смотрели под ноги. В гостиной сидели шестеро: у родителей Младшего гостила дальняя родня – двоюродные тётки. Они приехали накануне и привезли с собой несколько веточек терновника и желтоватый крестовник – священные растения фейри. Пучки трав и ветки теперь красовались в каждой спальне, в изголовьях кроватей.

Младший хорошо знал, что собирался рассказать его дед. Ещё лет сто назад он выучил эту историю наизусть.

– Некогда мы, народ холмов, жили в далёких, счастливых землях. – Тем временем начал Дедушка. – Мы могли резвиться целыми днями. Наши лошади паслись на изумрудных пастбищах, наши дети играли с человеческими детьми. Люди уважали нас и даже боялись. Мы помогали им с урожаем. Они оставляли нам подношения… Э-хе-хе… – Он мечтательно закрыл глаза. – И рассказывали о нас легенды.

Но в одну зиму – красивую зиму, как сейчас! – прямо перед их Рождеством пришёл Холод. Не обычный Холод – злой. Он тушил всякий огонь, какой мы пытались развести. Он отворял двери в наши дома и врывался с жуткой метелью. Наши запасы помёрзли, а вода застывала в кружках. Мы попросили помощи у людей – но они боялись впускать нас и грелись, хорошенько закрыв все окна и двери.

Как по команде, все снова вздохнули. Тётки протянули руки к огню, и все последовали их примеру. Казалось, в комнате подул прохладный ветерок.

– И мы ушли, бросив свои жилища в корнях терновника. Ушли, забрав с собой только скот и немного еды, что чудом ещё не замёрзла. И первые сотни лет, где бы мы ни появлялись, Холод находил нас. И как бы мы ни старались согреться у людей – они не пускали нас, потому что боятся всех, кто на них не похож. А потом… – И тут дедушка будто бы тайком сморгнул слезу. – Они нас позабыли и перестали видеть. И теперь мы для них – только шорох. Шелест листвы – и больше ничего.

Все помолчали. Каждый думал о своём. Матушка Младшего сожалела о том, что сын никогда не жил свободно, в большом мире. Младший – что Дедушку не переубедить, не переупрямить, а ещё – что страх так часто управляет фейри, хоть его и не потрогать, и не увидеть. Дедушка против своей воли вспоминал, как чудесно пахли гвоздикой прилавки на множестве ярмарок, которые он видел. И как вкусны, и как склеивают зубы яблоки в тягучей, сладкой карамели. Как он любил их когда-то! Много столетий назад… Вытянешься почти в человеческий рост, возьмёшься за деревянную палочку, надкусишь хрустящую корочку… «Ну уж нет! – рассердился он на себя. – И не думай!». А вслух сказал:

– Пора бы всем спать. Младший, проводи тётушек – они очень устали с дороги.

Разведя всех по спальням, со всеми попрощавшись и позволив деду взъерошить ему волосы, Младший подошёл к выходу из семейного убежища. Лес был тёмным. Свет блёклой Луны совсем немного подсвечивал стволы деревьев и отражался снегом. Несколько тяжёлых шагов – и перед дуплом замерла белая, с голубым отливом, морда лошади. Влажный нос чуть толкнул Младшего и шумно выдохнул. Тёплое дыхание согрело его. Взгляд мудрых рубиновых глаз говорил: «Я рядом. Что тебя тревожит?».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.