Дом у старой ивы

«Хороший образ для моей Офелии,– подумала про себя Дарья, и, хихикнув, добавила,– до того, как героиня сойдет с ума!»

– Привет, на смену выходишь? – новый менеджер соизволила обратить свой взгляд на Дашу.

Та, стояла не моргая, зажав в руке стаканчик и рассматривая девушку, бейджик на груди которой поведал, что её имя «Натали».

«Натали, утоли мои печали, Натали…» – запел Лепс в голове у Дарьи.

– Да. Настя сказала мне выходить в зал,– наконец произнесла девушка.

–Хорошо, выходи,– только и ответила новый менеджер, прежде чем отправиться дальше по своим делам.

Голос у неё такой мягкий… А талия осиная… Да, Даша была ценителем красоты. Любой – и женской, и мужской. И красоты природы, и рукотворной красоты. Как все творческие люди, она находила прекрасное во всем и старалась перенимать от харизматичных личностей только самое лучшее.

В комнате отдыха Дарья успела застать подружку.

– Я жду тебя! – воскликнула Женя.

– Ты уже домой уйдешь, пока я окажусь на сервисе.

– Что Церберманн отправила тебя на кухню?

Как только Настю Циперманн повысили, и она стала вести себя, как настоящая стерва, к ней плотно приклеилось прозвище «Церберманн». По аналогии с псом Цербером, в греческой мифологии, охранявшим вход в Царство Мёртвых. Когда Настя злилась, щёки её тряслись и горели, а изо рта, казалось, вот-вот закапает прямо на пол слюна.

– Хуже, я иду в зал,– выдала Даша и плюхнулась на мягкий кожаный диван.

На столе перед диваном лежала газета.

– Не расстраивайся. Ты видела, сколько там посетилей! Тебе недолго в зале работать, скоро заберут на сервис! – уже убегая, сказала Женя.

– Я и не расстраиваюсь,– ответила девушка, открывая газету. – Происки Натали? Теперь каждый день, на её смене будем читать бумажную прессу? – добавила она. Но Женя её уже не слышала.

Когда работаешь в ресторане быстрого питания, время пролетает также быстро. Не успеешь оглянуться, как пора на обед. Хотя и обеды тоже не были обычными, не как у офисного планктона. Из восьми рабочих часов, а то и более, (если людей не хватает, и тебя просят задержаться), ты может пойти покушать и через два часа после начала смены, и через три, а иногда и через пять! Так получилось и с Дашей. Гостей было много в выходной день, так что о ней попросту забыли. Желудок пел серенады, покруче её песен из оперетты. Она уже сбилась со счета, сколько раз за это время убралась в туалетах, поменяла мусор в трешбинах, протерла столиков и стекол во входных дверях, сколько постирала мопов (специальных тряпок для швабр). На улице убирался глухонемой парень, а разносы протирала женщина, которая, как считала Даша, работала здесь целую вечность. И только полы они мыли попарно – один мокрым мопом, другой идет следом и протирает сухим. И обязательно методом «восмёрочки». Шваброй нужно было описывать на полу нечто похожее на цифру «восемь», чтобы было чисто.

Пришла очередь снова мыть туалеты. Голодная и изрядно уставшая Даша, наскоро расправилась с женским, и принялась за мужской. Она быстро заглянула внутрь, чтобы проверить, что внутри никого нет, и протиснулась вместе со шваброй, моющими средствами и таблетками хлора, для устранения неприятного запаха. Девушка всё делала очень быстро и автоматически, правда совершенно забыла повесить на дверь табличку «Идёт уборка».

Уж здесь её душа могла развернуться! Несмотря на то, что сам ресторан не обладал большой вместимостью, туалеты были огромные! Кафель, зеркала и писсуары, а затем кабинки, если немного завернуть за угол. Облаченная в свою униформу, с тряпками, висевшими на поясе брюк, и руками, одетыми в большие желтые перчатки, она самозабвенно репетировала свою арию Офелии. Хотя судя по задумке режиссера их театра, эта ария, больше походила на рок-балладу, Даше она безумно нравилась. Голос у неё не был сильно низким, он был скорее зычным, особенно в конце каждого куплета. И здесь, отбиваясь об кафель, он гулко растворялся в пустоте уборной. Дарья пела, мыла пол шваброй, и с ней же пританцовывала, делая вид, что поет в микрофон.

Так, закончив с арией, и убравшись в кабинках, она повернула за угол, чтобы протереть зеркала. И замерла. Между раковиной и писсуаром, стоял мужчина. Он пребывал в растерянности и видимо забыл ради чего сюда пришел. Рот его был слегка приоткрыт, а руки замерли на ширинке брюк.

– Не знал, что здесь работают такие таланты,– пробормотал он приятным бархатным баритоном, и, поднял руки к груди, чтобы тихо похлопать в ладоши.

– Извините! – бросила Даша, стараясь не смотреть ему в глаза и, стремглав вылетела из мужского туалета.

Прямо напротив уборной находилось маленькое подсобное помещение. Именно туда с разбега влетела девушка. Прикрыла за собой дверь и отдышалась.

А что собственно такого в том, что у неё появился слушатель? Она ведь играет в театре, в конце концов. Самодеятельность, но все же. Если она хочет стать настоящей актрисой – то нельзя бояться публики. Даже, если это публика – приятный мужчина, собравшийся пописать.

Быстро переварив все мысли в голове, Даша поняла, что помимо всего прочего, забыла в мужском туалете швабру. Прошло всего полминуты, и пока туда не набежала толпа, следует её забрать.

Она вышла из подсобки и робко приоткрыла дверь уборной, сощурив при этом один глаз. Туалет оказался пуст. Лишь в углу стояла её швабра, а рядом с одним из писсуаров, валялась денежная банкнота, самого крупного наминала.

Недолго думая, Даша, забрав швабру и деньги, вышла. И хоть соблазн оставить деньги себе был велик, но все-таки они чужие. И явно принадлежат случайному свидетелю её душещипательного «кошачьего концерта». Скорее всего, они лежали в заднем кармане брюк, туго обтягивающие его мужские пампушки. Да, выбегая из уборной, в глаза мужчине, Даша старалась не смотреть, но вид мускулистого тела, врезался в память. К тому же, девушкой она была наблюдательной.

С тряпкой в одной руке, и банкнотой в другой, Дарья побежала по залу, на ходу успевая протирать временно пустые столики от крошек. Гостей было довольно много, и сейчас их снова займут. Она искала глазами этого мужчину, но его нигде не было видно.

Неужели он уже ушел? Все сильнее внутри стали бороться два чувства – природная честность и желание, как можно скорее, снять отдельную квартиру, по возможности поближе к работе и театру.

И вот, наконец, она увидела его. Ранее ей показалось, что он моложе, однако сейчас у неё было немного времени, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. На вид мужчине было немного за сорок, не так уж молод, но очень ухоженный. Черные волосы ещё не тронула седина. Широкоплечий, подтянутый. А белая футболка-поло, выгодно подчеркивала рельеф его мышц и бронзовый загар. Сидел он за длинным столом-стойкой, а рядом с ним была обворожительная блондинка. Она поглаживала мужчину по плечу своими длинными тонюсенькими пальчиками с красным маникюром. При этом нашептывая ему что-то наверняка интимное, потому как выражение его лица было довольным. Вряд ли его так сильно возбуждала картошка-фри.

Даша стала протирать длинный стол, за которым сидела влюблённая парочка, с другого конца, который уже никто не занимал. Девушка никак не решалась обратиться к мужчине, чтобы вернуть его деньги. Слишком уж велико было её смущение. Она уже успела убрать, валявшиеся рядом с ними пустые коробки из-под больших сандвичей и натёрла стол, чуть ли не до дыр, а эти двое по-прежнему не замечали её присутствия. Для них она была всего лишь уборщицей, «пустым местом», как впрочем, и для большинства посетителей.

Внезапно, мужчина отвернулся от своей дамы, с фигурой куклы Барби, и уставился прямо на Дашу. Девушка замерла, чувствуя, что краснеет с головы до ног. Под этим пронзительным изучающим взглядом темно-голубых глаз, она не смело пробубнила:

– Кажется – это вы потеряли,– и положила банкноту на стол.

Мужчина неспешно опустил руку в задний карман брюк, и тот, оказался пуст.

– Да, действительно, я,– улыбнулся он. При этом голос его прямо-таки обволакивал бархатной пеленой. Дашу тут же обдало жаром, от одного только его баритона.

– А я-то никак не мог вспомнить, где вас видел!– продолжил мужчина, хищно прищурив глаз. – Теперь вспомнил – вы пели в туалете!

После этих слов, Даша покраснела еще больше, да так и замерла с тряпкой в руке, у стола. А Барби лишь удивленно выпятила свои пухлые и явно накачанные губки и приподняла вопросительно бровь. Тоже сделанную – таких идеальных форм в природе не бывает. Даша, как ценитель прекрасного, это знала.

– У вас необычный голос,– заметил мужчина, взяв со стола свои деньги, и положив их обратно в карман. А затем быстро, насколько позволяли брюки, туго обтягивающие его мускулистые ноги, извлек из другого кармана, банкноту меньшего достоинства и протянул Даше. – Спасибо, это вам за вашу честность.

– Спасибо и вам, но я не могу их взять,– девушка потихоньку выходила из плена его манящего баритона и бездонных глаз.

И уже разворачивалась, чтобы уйти, но мужчина настаивал:

– Тогда – это вам за ваш талант! Если я ваш первый слушатель, у меня к вам просьба – не зарывайте его!

В его голосе не было ни капли иронии, он говорил вполне серьёзно.

Даша обернулась:

– Политика компании запрещает нам брать чаевые,– и она указала взглядом на камеру, висевшую в углу. – Поэтому у нас в униформе совершенно не предусмотрены карманы.

И девушка пошла прочь, больше не оглядываясь, и уже не слышала, как блондинка шепнула мужчине:

– Так вот почему тебя так долго не было. Тебе что, в туалете пела уборщица? А я-то грешным делом подумала…

– Довольно грамотная уборщица,– ответил он, не поворачиваясь к ней, а провожая Дашу взглядом. – Всякое бывает после фаст-фуда, но сегодня не тот случай.

Через несколько минут, Настя Циперманн отправила девушку на обед, а затем на сервис. Дашина подруга Женя, давно ушла домой и смена тянулась очень долго, во многом благодаря раздражающим комментариям «любимого» менеджера и её жалкими попытками пошутить. Гостей к вечеру поубавилось, и Даша уже не знала, чем себя занять. Лишь бы опять не делать вид, что ей смешно, потому что, Настя не обладает хорошим чувством юмора, хотя никто и не пытается убедить её в обратном. Разложив весь сахар в стиках, во все возможные пустые ёмкости, Даша в итоге отправилась домой.

По пути её ждал приятный сюрприз – позвонил отчим, он предложил встретить дочь с остановки. Она была рада этому настолько, что напрочь, забыла про усталость: ноги сами понесли её домой.

Глава 3.

Воскресное утро, как обычно наступило рано – по квартире витал сладкий запах блинчиков, приятно раздражая носовые рецепторы. Но, пожалуй, на этом, все хорошее для Даши заканчивалось. Сестра снова громко включила музыку и куда-то собиралась, брат носился по дому, а щенок бегал за ним, громко лая при этом.

– Надеюсь, сегодня ты оставишь мои туфли в покое,– сонно пробормотала Даша, сумев приоткрыть один глаз.

В ответ на её замечание, Алина громко рассмеялась:

– Ты всё равно уже сто лет не носишь каблуки! Что жалко для сестры?

– Не жалко, просто надо было хотя бы спросить.

Алина права – Даша так долго носила удобную обувь и одежду, что уже и забыла, что такое выглядеть привлекательно. Когда ты идешь, высоко подняв голову, ветер развевает твои волосы, подол легкого платья взлетает в такт каблукам, округлая грудь плавно вторит твоему дыханию, а мужчины оборачиваются вслед.

Как же хочется пойти на свидание! Последнее было у Даши, чуть меньше года назад, и закончилось тяжелым расставанием. С любовью всей её жизни, как она сама считала. Они учились в одном университете, и девушка очень долго плакала ночами в подушку, потому что любовь не была обоюдной. Но, когда к концу третьего курса её красота расцвела в полной мере – Матвей, так звали её возлюбленного – наконец заметил Дашу. Однако в их отношениях мало что поменялось – она его любила, а он – позволял себя любить. Для него все закончилось так же быстро и безболезненно, как и началось. Он окончил университет и вернулся в родной город. А Даша до сих пор не могла залечить свои раны на сердце.

Воспоминания нахлынули с новой силой, но из них вырвал девушку звонкий голосок сестры:

– Не волнуйся, сегодня твои «типа Лабутены» я оставлю в покое! Они не подходят к моему костюму!

Даша попыталась встать, чтобы взглянуть на Алину, но ноющие мышцы после вчерашней изнуряющей и монотонной работы в зале, давали о себе знать. Попытка провалилась.

– Куда на этот раз в такую рань собралась? – простонала девушка, откидывая на мягкие подушки.

– Попить кофе с друзьями в «Венеции».

«Венеция» – небольшой уютный ресторанчик на берегу реки, один из самых популярных в городе. Так как кухня в нём была заявлена, как итальянская, то и цены были соответствующие.

Даша громко присвистнула. Отчим научил её этому занятию ещё в раннем детстве.

– А денег хватит?

– Я же просто кофе попить. К тому же ребята угощают,– обиженно ответила Алина.

– Да уж, хорошо учиться в универе и жить за родительский счет!

– Бо́льшая часть моих одногруппников подрабатывает в забегаловках! Прям, как ты, застрявшая там, на веки вечные.

Настала Дашина очередь обижаться:

– Ну, хоть ты не начинай! Мне достаточно родителей, с их назиданиями. К тому же я собираю деньги на отдельное жилье, чтобы быть подальше от всех вас. Чтобы просыпаться, когда захочу, есть, когда захочу, убирать, когда захочу и вообще: я тишины хочу! Поэтому пока не могу бросить свою работу. Ну, где еще станут так хорошо платить первое время?!

– Тогда почему ты отказалась от повышения? Менеджеры еще больше получают, а физически устают меньше! – настаивала Алина, заканчивая собираться.

– Была возможность, но тогда я отказалась – боялась ответственности. А теперь боюсь, что стану такой же стервой, как все мои бывшие подруги, которых повысили! А мне потом моя совесть не даст спокойно спать по ночам. К тому же они все «под успокоительным», настолько это нервная должность.

– Нуууу,– протянула сестра. – Ты у нас спокойная, как валенок. Тебе это не грозит!

Даша улыбнулась и снова попыталась подняться с постели. Она лишь успела разглядеть сестру со спины в велюровом дорогом костюме, и, Дашиных ботинках! Опять, молча, взяла её обувь! Девушка, забыв про мышечную боль, вскочила с кровати, с целью преследовать Алину, но в комнату ворвалась мама. За её спиной маячила долговязая девочка, лет тринадцати.

– Дашенька, дорогая, не могла бы ты освободить комнату? – вопрос матери, прозвучал как приказ. – Нам с ученицей нужно позаниматься.

Мама девушки подрабатывала репетиторством на дому. Благодаря Анне, Даша знала все иностранные языки, которыми владеет мать, почти так же хорошо.

Естественно они пришли заниматься в их с сестрой комнату – здесь её компьютер и ноут Алины, а также большой письменный стол. И она не проходная, в отличие от комнаты брата, в которой постоянно лаяла собака и периодически пропадала черепаха. Ну, а спальня родителей – тут и дураку понятно – это святая святых!

Даша нехотя покинула теплую постель, и, шаркая ногами, отправилась умываться, стирать свою форму (после тяжкой работы в зале, стирку нельзя было отложить) и завтракать блинчиками!

– Все равно хотела зайти в театр перед работой, может, успею на одну прогонку,– бормотала себе под нос девушка.

Во время наслаждения сладкими мамиными блинчиками, Дашу уже совершенно не смущала выползающая из хлебницы черепаха и пересекающая по диагонали кухонный стол.

В театр девушка вошла в тот момент, когда Гамлет, принц Датский, разговаривал с духом своего отца. По сюжету, отца, отравил родной брат, вливший, ему в ухо сок белены, пока тот отдыхал в саду.

«Так я во сне от братственной руки… утратил жизнь, венец и королеву…» – говорил её приятель, переодетый в шифоновый наряд. И выглядел он точь-в-точь, как настоящий призрак.

На этом сходство с классикой закончилось. Зазвучала музыка и актеры стали петь трагическую балладу.

– Аркадий Валерьянович,– девушка присела в кресло, рядом с режиссерским. – Я пришла!

– Где ты пропадала, Дарья?! – старался перекричать музыку режиссер. – На звонки не отвечаешь! Если бы не твой прекрасный вокал – я бы тебя давно снял с роли Офелии!

– Не могла говорить – работа! Но сегодня у меня есть два свободных часа, а завтра и послезавтра – мои выходные. Могу репетировать без передышки!

Аркадий Валерьянович, человек в круглых очках и с длинной козьей бородкой, остановил музыку движением руки, и, посмотрел на Дашу так, будто впервые видит. Прошло около минуты, прежде, чем он сказал:

– Ну что сидишь?! Беги переодеваться, и, на сцену! Прогоним твои реплики с Гамлетом!

***

И дни потянулись за днями. Одна часть Даши, должна была повторять: «Свободная касса!» и улыбаться, чтобы заработать денег. А вторая: « Какого обаянья ум погиб!», должна была прочувствовать трагедию на сцене, но она ликовала, отдаваясь прекрасным ощущениям.

Но один день принёс ей большие перемены.

Даша зашла на обед в комнату отдыха и застала там Натали, которая пила чай и читала газету. Она даже не подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел. Выглядела менеджер, как всегда легкой и свежей, и источала приятный аромат духов.

Даша устроилась за соседним диваном и развернула бутерброд, который принесла из дому.

– Приятного,– услышала она из-за спины, и, повернувшись, поблагодарила Натали.

– Теперь я занимаюсь расписанием,– сказала менеджер, наконец, оторвавшись от газеты и проникая своими тёмно-карими глазами в глубину Дашиного сознания. – Ты неоднократно просила себе первые смены, зачем тебе?

– Ну…– протянула Дарья.

Мозг принялся лихорадочно работать.

– Я уже не учусь, и хотела работать с утра.

– Людей с утра, в принципе, достаточно,– задумчиво ответила Наташа.

– А ещё я иду учиться на права,– рискнула соврать Даша. Вдруг прокатит. – Очень хочу водить автомобиль.

– А машина есть? – менеджер лукаво изогнула бровь.

– Есть. Папина,– уже уверенней стала лгать девушка.

Натали издала звук, похожий на «хм», и принялась читать дальше.

Ну и что это было?! Так да? Или нет? Если Даша станет работать с утра, то у неё появиться время и на личную жизнь, и на театр! Она откусила кусок бутерброда и принялась лихорадочно жевать.

Натали встала и своей летящей походкой направилась к выходу. Взявшись за ручку двери, она, повернулась к Даше.

– С понедельника начнешь работать на завтраках.

Девушка от неожиданности поперхнулась хлебной крошкой. Натали терпеливо ждала, пока покрасневшая Даша откашляется. Было видно, что она пытается что-то сказать:

– Большое спасибо,– наконец ответила Дарья. – Но, я, ни разу не работала на завтраках…

– Научишься,– кивнула Натали. – И на машине, может, как-то покатаешь…

И менеджер удалилась. Через пару минут комнату отдыха заполнили работники, которые галдели, не переставая, а Даша сидела, боясь пошевелиться, погруженная в свои раздумья. Ей что действительно придется идти ещё и в автошколу?

Громкий смех хостессы2 (2 –Хостесс, в обязанности которых, входит встречать гостей и проводить детские праздники) Кати, вывел девушку из раздумий.

– А затем он поскользнулся на мокром полу, и, падая, сорвал с женщины стоявшей рядом – юбку! – рассказывала всем собравшимся сегодняшний случай с гостем хостесса.

Дикий смех, заполнил комнату отдыха, а Женя, темноволосый молодой парень, работник второй смены продолжил:

– Я когда выходил покурить, видел, как Церберманн орёт на Толика, который плохо затёр пол. Она орала так, что её тройной подбородок начал жить своей жизнью.

Даша стала смеяться вместе со всеми, а Женя, подмигнул ей.

– Толик – это тот мальчик, который глухонемой? – спросила девушка, хотя прекрасно знала ответ.

– Естественно,– поддержали остальные. – И, которому её крики – до одного места!

Смех прервался, когда в комнату вошел директор ресторана, с разносом, заставленным едой.

– Всем приятного, – сказал он. – Над чем смеетесь, ребята?

Директор был молодым, еврейской наружности, с маленькими узкими очками, криво сидящими на переносице. Но при нём шутить не хотелось никому. Он вроде бы и разделял интересы работников, но, в тоже время, делился своими наблюдениями с менеджерами. А те в свою очередь, зная недостатки каждого, могли надавить на них, в нужный момент.

– Да так… – пространственно сказала Катя, и присев рядом с Дашей, положила руку ей на плечо. – Ты говорила, что ищешь жильё? – тихонько спросила она у девушки.

– Ага,– ответила та.

– У нас большая квартира-лофт, ну ты в курсе. Так вот, Светка, съезжает к парню и её комната освобождается. Можешь заезжать, хоть на следующей неделе! Платить на четверых совсем немного.

Даша не верила своему счастью. Какой содержательный день! Возможно, у неё даже останутся деньги, чтобы пойти учиться в автошколу!

– Конечно, я согласна! – воскликнула она.

Жить в центре, да еще и с подружками, что может быть лучше?!

Глава 4.

Жить с подружками… Что может быть хуже?! Словно Гамлет, рассуждала Даша.

А ведь всего пару недель назад, когда она съезжала от родителей, ей казалось, что она самая счастливая на свете! Она долго объясняла им, что уже взрослая и ей необходимо жить отдельно. На все доводы, что это не так просто, как ей кажется, она лишь махнула рукой. «Скоро прибежишь назад»– говорила мама, а папа согласно кивал. «Не прибегу!» – гордо отвечала дочь.

«Хочу домой!» – теперь вертелось у неё в голове. Да, дома было шумно, и негде было уединиться, но здесь, в лофте с подружками – было еще хуже.

Музыка играла уже не из телефона сестры, а из музыкального центра. И не по утрам – а сутки напролёт. Повсюду были разбросаны женские вещи: сумки, туфли, платья, косметика, украшения и так далее. Прибираться никто не хотел. Первое время Даша попыталась сама навести порядок, но на следующий день, все опять было разбросано. В ванной комнате, для её туалетных принадлежностей, совсем не нашлось места. Все полки были уставлены всевозможными видами баночек с кремами, шампунями, масками для лица, тела, волос. Везде были бритвенные наборы и восковые полоски для депиляции, многие из которых уже побывали в неоднократном использовании. В туалет по утрам выстраивалась очередь. Постепенно Дашины предметы гардероба и обувь, присоединялись к вещам, общего пользования. Девчонки жили, как в общежитии, и менялись одеждой по умолчанию.

Но многое удерживало Дашу, от возвращения домой. Здесь все было близко – и работа, и театр, и даже автошкола, которую она посещала уже вторую неделю. Девушка никогда не задумывалась о вождении, до того дня, как придумала для менеджера свою легенду. Но теперь ей действительно этого хотелось. Она многое умела, но чтобы быть по-настоящему целостной натурой – нужно уметь еще больше. И постоянно совершенствоваться.

Теперь она работала по утрам. Однажды она открыла расписание, и, о, чудо! Наконец-то первые смены! Завтраки ей удавались, и на работе всё шло гладко. Они с подружкой Женей, в последнее время стали кухонными работниками, и это было очень весело. На кухне всегда было веселей! Там было много ребят, шуток из студенческой жизни, всевозможных приколов, а еще там не было видно голодных посетителей и Насти Циперманн.

Два раза в неделю она ходила в автошколу, а остальное время посвящала репетициям. Правда премьеру решили немного перенести – Артур, исполнитель роли Гамлета, так самозабвенно скакал по сцене, изображая сумасшедшего, что упал в оркестровую яму и сломал ногу. Заменить его пока было не кем. Артур обладал удивительным тембром голоса. Одно время Даше казалось, что она в него влюбляется, но это наваждение быстро рассеялось. Актер плохо относился к бездомным животным и часто пинал их ногами на улице. За что и поплатился переломом конечности. Причина и следствие. И как тут не поверишь в карму?

Даша сидела в комнате отдыха месте с бекрумом3 (3-Бэкрум – человек, который занимается доставкой коробок с продуктами, салфетками, стаканчиками, и прочим, на кухню и на сервис. Также, бэкрум переводится с англ.как подсобное помещение, дословно «задняя комната»). Коля Коротков, не оправдывал свою фамилию. Он был высоким и красивым парнем, со стальной мускулатурой. Ведь таскать тяжеленные коробки всю смену – не для слабаков, и, уж точно не для женщин.

– Ты бы хоть для вида взял на обед чизбургер,– улыбнулась Даша.

Никто из парней не любил, когда их из кухни, отправляли на доставку. Но, здесь на бэкруме было одно преимущество – много еды, и никаких видеокамер в холодильнике. Взял с кухни самый горячий огромный сандвич, положил в пустую коробку, закрылся во фризере – и ешь себе спокойно. И так хоть целый день. Все догадывались об этом хитром способе бесплатного питания бэкрумов, но, ни один из них еще не был пойман с поличным.