Наконец-то я люблю

Алика Алмаран

Наконец-то я люблю

Глава 1. Марио

ДЕКАБРЬ. Италия

– Марио, как продвигаются дела?

– Все хорошо, спасибо. Сегодня прекрасная погода. Хочу в кои-то веки воспользоваться моментом и отдохнуть от дел. Так что постарайся приготовить мне лучшую пиццу, на которую ты способен, мой друг. У меня редко выпадают свободные дни. Не разочаруй меня!

– Обижаешь, друг! Сделаем все по высшему разряду!

Друг отправляется на кухню передать мой заказ, а я, глядя в окно, отдаюсь во власть размышлений. И действительно, сегодня очень необычный день. С самого утра мне взбрело в голову устроить себе выходной. Я отпустил водителя, и даже телефон, с которым практически никогда не расстаюсь, оставил дома. Разобравшись со всеми делами на виноградниках, я решил зайти и пообедать у Луиджи. Нас с ним связывает не только бизнес, но и дружба, проверенная годами. Несмотря на то, что я много лет назад покинул родные края, он всегда оставался мне преданным другом и добрым товарищем. У нас много общих воспоминаний, которые вызывают улыбку на устах: озорные игры босоногого детства; как мы стерли пару ботинок, танцуя на его свадьбе; и совершенно потрясающий момент, когда мне выпала честь стать крестным его первой дочери.

За свои пятьдесят два года я многое в жизни успел. Мой чемодан воспоминаний очень колоритен и вызывает уйму разных эмоций, но главное – я чувствую себя полноценным мужчиной. Пожалуй, именно из-за возраста я особенно ценю хороших и преданных людей, с чистым сердцем и добрыми намерениями. Мир многолик, и все люди, которые приходят в нашу жизнь и уходят из нее, преподносят нам опыт (будь он хороший или плохой), и только избранные остаются с нами надолго.

Я родился в маленькой деревушке вблизи Неаполя, расположенной на берегу Тирренского моря. Сейчас это довольно популярное, красочное место для туристов. И замечательная возможность для вложения средств в дорогую недвижимость с прекрасным видом на побережье. Раньше оно служило пристанищем для бедных, но очень гордых рыбаков и виноделов, довольствующихся малыми крохами, которыми едва могли прокормить семью в течение всего года. Прогресс он таков – меняет невзрачные, на первый взгляд, места до неузнаваемости, хоть это и не всегда хорошо. Спокойствие и дружелюбие тоже быстро растворяется в толпе незнакомцев, не уважающих наши традиции и не желающих задерживаться здесь надолго. Правда, у каждой медали есть две стороны, и размышления, какая из них краше, могут занять жизнь, а к точному ответу ты так и не придешь.

Мои корни тоже идут от трудолюбивых работяг, у которых были лишь четыре стены и крыша над головой. Мои предки не одно поколение занималась именно виноделием. Вино. Виноград. Все мы жили этим и радовались тому, что дает Бог. Я же, к разочарованию моего деда, в свои восемнадцать лет посчитал, что этой деревни мне недостаточно. Детство было прекрасным, хотя не могу сказать, что беззаботным. Всей семьей, наравне с работниками, мы начинали трудиться на виноградниках еще до восхода солнца и до тех пор, пока его лучи не выжимали из нас последние соки. Ближе к вечеру, когда женщины готовили ужин и распевали песни, дед учил меня играть в карты и разрешал пригубить вина из бокала. Он мог часами рассказывать об этом напитке, сравнивая его со строптивой женщиной: о его характере, проявляемом в разные погодные условия, изменчивом настроении при бережном или не очень обращении. Призывал любить и уважать этот божий нектар, чтобы он радовал душу и не оставлял неприятного послевкусия. Но одной морали и энтузиазма деда мне было мало. Мне хотелось познать мир. Найти себя и понять, чего же я могу добиться, выйдя за пределы уготованной для меня судьбы.

Сначала я покинул деревню для того, чтобы поступить в армию – исполнить свой долг перед родиной. Затем, надеясь добиться своих высоких целей, которые я быстро себе наметил, я решил учиться и работать в Риме. В этом прекрасном городе, открывающем двери перед столькими возможностями. Там я познакомился с милой и ухоженной римлянкой. Чего душой кривить, я потерял голову от ее красоты. Наш роман оказался очень бурным, и уже совсем скоро она забеременела. Я как настоящий мужчина взял на себя всю ответственность и женился на ней, а вскоре у нас родилась прелестная дочь.

Оглядываясь назад, я не могу сказать, что безумно любил свою первую жену Лукресию. Скорее я ее уважал. Годы шли, страсть угасала, но не это было самым страшным. Взаимопонимание убегало из нашего дома как песок сквозь пальцы, и незаметно для нас наш брак стал держаться исключительно на долге перед дочерью. Как сын, выросший без отца и воспитанный матерью, которая из кожи вон лезла, чтобы исполнять роль обоих родителей, я даже мысли не мог допустить, чтобы бросить своего ангелочка, совсем не виноватого в том, что его родители поспешили в своих действиях. Я поклялся, что мой ребенок не будет расти один и не узнает этой печали и чувства брошенности. Но не уверен, что поступил правильно. Разлад между матерью и отцом не стал лучшим показателем дружной семьи.

Моя молодая жена с самого начала отношений не захотела переезжать на мою родину. Она открыто заявила, что не родилась для того, чтобы просыпаться с петухами и жить там, где каждый все друг о друге знает. Деревенский устой, в котором приходится здороваться со всеми встречными, был ей не по душе. На контакт с моей родней Лукресия шла лишь по принуждению, после долгих скандалов. Таким образом мы остались жить в Риме, изредка навещая мою семью по удобному случаю. Но чаще всего я брал дочь и приезжал с ней к родным на выходные, без жены.

Глава семьи, мой дед, не был доволен моей семейной «идиллией», но он души не чаял в своей единственной правнучке, так что относился ко мне благосклонно. Лишь иногда недовольно качал головой и цокал языком, говоря, что это несчастье, что настоящие итальянские семьи так не живут. А мужчина, проживший свою жизнь без любви, даже если его окружают тысячи людей, в конце концов превращается в одинокого волка с черствым сердцем и заржавевшей душой.

Последнее время я все чаще вспоминал слова мудрого деда. И как бы ни хотелось признавать его правоту, я должен согласиться с его выражением.

Когда дочь еще была совсем крохой, он скончался и весь винный бизнес перешел к его единственной наследнице – моей матери. Она, будучи истинной дочерью своего отца – строгой женщиной с сильным характером, – еще долго продолжала семейное дело.

Когда дочери исполнилось двадцать лет, жить с Лукресией стало совершенно невыносимо. Я всегда хранил ей верность, думаю, как и она мне. Но нас уже много лет вовсе не тянуло друг к другу, а общение и совместно проведенное время тяготило с каждым годом сильней и сильней. Ее единственным интересом стала ее идеальная внешность и положение в высшем обществе. Она перестала улыбаться, дабы не заиметь новые морщинки. Посещения показов мод, ношение брильянтов и постоянная смена дорогих автомобилей создавали картину, к которой она стремилась всю жизнь. Но с каждым днем жена забывала про человеческие качества и другие ценности жизни. И однажды моему терпению пришел конец.

На торжестве в честь ее сорокалетия, желая привлечь к себе больше внимания, она с большим скандалом и слезами на глазах во всеуслышание заявила мне, что потратила на меня свои лучшие годы жизни, что именно по моей вине она никогда не была по-настоящему счастлива. Затем хладнокровно добавила самый неприятный факт: «Если бы не деньги, я бы уже давно тебя оставила».

На следующее утро она как ни в чем не бывало пила свой кофе, сидя на веранде, и листала журналы с подробностями нашей «семейной драмы». И все это ради пиара. Жертвы психологического насилия были в цене у журналистского мира, так что высказанное ею накануне под действием шампанского принесет ей только положительный результат.

Она даже не спросила моего мнения по этому поводу. Жалеть о сказанном и просить прощения за истерику тем более не входило в ее планы. Позор, пережитый мной и дочерью, был для нее лишь всласть. И я в одночасье прозрел, что больше не узнаю свою милую Лукресию, у которой до нашей встречи не было ничего за душой. Хладнокровный монстр, в которого она превратилась, хоть с идеальной красотой по канонам современной моды, уничтожил последние крупицы моих к ней чувств. Что можно было сделать после такого? Это была моя точка невозврата. Выход из ситуации оставался один: уже на следующей неделе, отписав ей половину нашего состояния, я принес ей документы на развод по обоюдному соглашению.

Лукресия никогда в своей жизни не работала. Она бы не справилась ни с каким бизнесом. Да и не хотела она начинать трудовой путь независимой и самостоятельной женщины. Поэтому она некоторое время капризничала, а посовещавшись со своим адвокатом, поняла, что мое предложение более чем щедрое. Да и потеряет она больше, если решит начать судебную тяжбу. Она согласилась и подписала соглашение без лишней нервотрепки, оставшись в итоге жить в Риме, в нашем прежнем доме, а я снова вернулся в родные края…

Жаль признавать, но я явно где-то что-то упустил. Как бы я ни старался воспитывать дочь, прививая ей понимание семейных ценностей, самоуважение и стремление к своим целям, в последнее время начинал замечать, что она становится полной копией своей матери. Живя за мой счет, дочь интересовалась лишь модой, сплетнями и социальными сетями, утверждая, что будущее за блогерами. Я мало чего понимаю на этом поприще, так что не мне спорить. Поздно воспитывать взрослую женщину, раз мне не удалось сделать этого ранее.

Моя дочь никогда ни в чем не нуждалась. Я давал ей все, что мог: лучшее образование, о котором можно только мечтать, жилье в Риме, которое она бы не смогла себе позволить, занимаясь блогами хоть сотню лет. Даже предлагал стартовый капитал на развитие собственного бизнеса. Дочь хотела схитрить и согласиться на капитал, но не на работу. Так что в конце концов осталась без обоих предложений.

Деньги никогда не были моей главной целью, но, судя по всему, они меня любили. От семейного дела я тоже далеко не убежал. Уже через пару лет после развода, уйдя с головой в винный бизнес, я в разы приумножил свое состояние. И чувствовал себя более чем комфортно.

Бывшая жена быстро протранжирила хороший кусок оставленного ей пирога и решила попытаться возобновить наши отношения, наигранно заявив, что ее чувства ко мне еще не остыли и ей не нужен никто, кроме меня. Только она просчиталась: не учла тот факт, что наша разлука позволила мне многое переосмыслить. И я понял главное: несмотря на нашу основную связь, которую никогда не разорвать – нашу дочь, – я ни за что не стану возвращаться к этим токсичным отношениям. Жена однозначно никогда не любила меня, а я никогда не любил ее. И, пожалуй, никакую другую женщину тоже…

«Быть может, любовь не каждому дана?» – задумывался я не раз, стараясь оправдать свой расчетливый ум.

В мои годы я придерживаюсь правильного образа жизни: здоровое питание и хороший сон. Занимаюсь спортом и слежу за модными тенденциями, как и многие другие, уважающие свою внешность итальянцы. Я выгляжу гораздо моложе паспортных данных, из чего следует, что от дефицита женского внимания я не страдаю. Но ни одной женщине не удавалось заставить мое сердце биться быстрее, а тем более гореть сумасшедшим огнем, и заинтересовать меня настолько, чтобы пробудить дикое желание быть с ней рядом большую часть своего времени. Моя рациональность всегда побеждала над эмоциями, даже можно сказать – она им не оставляла и шанса.

Я никогда не обманывал женщин: вел себя уважительно и не давал им пустых обещаний. Красивые леди, попадая в мою постель, понимали, что следующего раза не будет. Я получал сексуальную разгрузку и не желал кого-то повторно. Лишь в редких случаях: только ради физического удовольствия – никакого другого смысла в этом не было.

За прожитые годы я научился читать людей. Я вижу их насквозь, маски не задерживаются на притворных лицах. Ничего из того, что они делают или говорят, не кажется мне чем-то новым, особенным и удивительным. Что уж говорить о типичных меркантильных чувствах женского пола? Видя в глазах женщины алчный блеск на дорогие побрякушки, мой пыл остывал с еще большей скоростью.

Иногда мне кажется, я совершенно разочаровался в обществе. Все больше и больше мне хочется оставаться наедине с самим с собой. Ну или, на крайний случай, в небольшой компании хорошо знакомых мне людей.

Как сегодня. Я решил забросить все дела на денек и пообедать у давнишнего друга в его маленьком, уютном заведении, находящемся в совершенно неприметном, старинном переулке. Об этом месте знают по большей части лишь местные жители. Туристы, замечая дорожный знак «тупик», попадают сюда очень редко. Разве что совершенно случайно заблудившиеся фотолюбители исторических зданий забредают в этот тихий уголок ради красивых кадров.

– Когда в Рим едешь? – спросил Луиджи, возвращаясь в зал ресторанчика и ставя на стол тарелочку с домашними оливками.

– Уже завтра утром.

Продолжая беседу с другом за своим столиком у окна, боковым зрением я замечаю в начале улицы привлекательную девушку, идущую в нашу сторону, и невольно начинаю наблюдать за ней.

Она выглядит так прекрасно, словно волшебная фея, вышедшая из леса. Невозможно оторвать взгляд. Неожиданно для себя я даже отключаюсь от разговора со своим собеседником.

Когда она подошла ближе, мне удалось рассмотреть ее лицо. Она оказалась совсем не молоденькой девочкой, как мне показалось ранее, глядя на ее точеную фигурку. Несмотря на первое впечатление, я с радостью заметил, что это женщина лет тридцати пяти, может, чуть меньше. Высокая, с хорошей осанкой и красивая до умопомрачения блондинка с волосами до плеч. На ней надето воздушное черное платье до колен в мелкий цветочек и черная куртка под цвет элегантных ботиночек. Так и кажется, пройди она дальше, я, как по волшебству, замечу за ней шлейф из нежных лепестков. Платье разлетается на ветру, слегка оголяя ее стройные ножки, словно взбалмошная погода с ней флиртует и пытается увидеть, что там прикрыто тонкой материей. Я засмотрелся, как красотка старается придержать край одежды, словно сражаясь с непослушным декабрьским ветром, и мечтательно склонил голову набок. Придерживая платье, совсем не стесняясь, она ругается с нахальной погодой, но при этом делает это с обворожительной улыбкой, пребывая в веселом настроении. На моем лице невольно растягивается ленивая улыбка. На секунду мне захотелось стать этим ветром и пробежаться пальцами по прекрасному и соблазнительному телу незнакомки.

От неожиданных мыслей я даже губы облизал, как довольный кот в ожидании вкусной сметаны.

Я гляжу на нее, как придирчивый режиссер, просматривающий отснятые кадры, и замечаю каждую мелочь. Девушка идет на своих высоких каблуках летящей походкой. И это в нашей деревне, славящейся совсем не удобной для такой обуви брусчаткой. Я поражаюсь ее грации, она будто парит над дорогой.

Модница явно принадлежит к категории женщин, которые уважают свою внешность. Проводят перед зеркалом не один час, тщательно подбирая каждую составляющую своего стиля, и выходят на улицу, только будучи полностью удовлетворенной своим внешним видом. Видом победительницы! Все ее поведение говорит об этом: как она ровно держит спину, как кокетливо улыбается сама себе, не нуждаясь в чьем-либо одобрении.

Впервые мне захотелось отбросить воспитанность, плюнуть на все, выйти на улицу и познакомиться с ней, или хотя бы прокричать, насколько она красива, как делают все несдержанные итальянцы. Но это совсем не мой стиль. Так что я остаюсь за столом и теперь уже вместе с другом с наслаждением наблюдаю в окно за этим прекрасным созданием Господа и за каждым ее движением.

Волей судьбы она остановилась именно напротив ресторана. С неподдельным интересом рассматривая старинную улицу, девушка достала из сумочки телефон и начала увлеченно фотографировать или снимать видео.

– Мама миа! Красивая, как Мона Лиза, – произнес друг мечтательным тоном, полностью повторяя мои мысли. – Не будь я женат и был бы моложе лет на двадцать, женился бы на ней!

– Действительно, красивая! Именно из-за таких прекрасных созданий мужчины теряют голову.

Мы одновременно выдаем довольный смешок, хотя у меня появляется странное собственническое чувство. Так и хочется прикрыть красавицу, оставив ее только для своего обозрения, что необычно для меня. Я никогда еще не ощущал таких порывов.

– Ой, Марио, смотри, Мартин едет! Этот парень за рулем будто слепой и очень невнимательный крот.

Бросая взгляд на начало улицы, я действительно замечаю маленький мопед, едущий как раз на красивую туристку. Места на проезжей части для маневра горе-водителя более чем достаточно, но я уже инстинктивно поднимаюсь из-за стола и выхожу на улицу, наблюдая за происходящим.

Как и предсказывал друг, Марио не следит за дорогой, продолжая ехать прямо на красавицу. В последний момент я замечаю, что парень не собирается менять траекторию, и у меня не остается другого выхода. Я молниеносно подлетаю к девушке со спины, хватаю ее за локоть и с силой тяну на себя, дабы уберечь от столкновения с проезжающим мопедом.

– Какого черта?! – выкрикивает она на русском языке, оказавшись прижатой ко мне вплотную, но не спешит отстраняться.

В эти секунды меня обдает жаром возбуждения. Красивая молодая женщина оказывается в моих объятиях, и я словно схожу с ума. Запах полевых цветов, исходящий от ее волос, так прекрасен, что хочется окунуть лицо в ее нежные пряди и глубоко вдохнуть. Ее мягкое и податливое тело так притягательно, что нет сил и желания отпускать ее. Но самое главное, что выбивает воздух из моих легких, заставляя неотрывно смотреть на нее, – это ее глаза! Небесно-голубые глаза с синими радужками и расширенными от удивления зрачками. В них будто заключена вся радость и секретная печаль этого мира. Они околдовали меня своей красотой за доли секунды.

Я даже не сразу смог связно ответить, будучи пораженным ее красотой. Пришлось приложить титаническое усилие, чтобы вернуть себе дар речи.

– Простите за грубость! Я не хотел сделать вам больно, просто наш местный парнишка по невнимательности едва не причинил вам вред. Я не мог позволить ему испортить эту обворожительную улыбку на вашем прекрасном лице, – произнес я на английском языке, молясь, чтобы она меня поняла.

Я и сам от себя не ожидал такой фразы: совсем не понимал, откуда взялась вся эта красноречивость. К моему глубокому сожалению, мне пришлось вспомнить о вежливости и отстраниться от девушки, аккуратно выпуская ее из своих объятий. Клянусь небесами, еще минута – и я бы нагло поцеловал красотку! Даже если бы она после этого влепила мне заслуженную пощечину. Ее пухлые губы кораллового цвета просто напрашивались на то, чтобы их попробовали на вкус.

Ух… у меня такой реакции на женщину за всю жизнь не было! Я снова ощутил себя неопытным юнцом. Пришлось даже головой встряхнуть, чтоб развеять возникшие пошлые мысли.

– Нет, что вы! – ответила девушка потрясающим голосом. – Спасибо вам за мое спасение! Провести отпуск в итальянской больнице в мои планы точно не входило! Кстати, очень хорошо, что вы говорите на английском. Мой итальянский только на начальной стадии. Не думаю, что у меня вышла бы сейчас связная речь.

– Вы учите итальянский? – удивленно спросил я, рассматривая любознательную незнакомку.

– Да, меня восхищают разные языки и культуры. В этот раз своей жертвой я выбрала Италию.

– Думаю, Италия в восторге от вашего решения, – улыбаюсь я ее слегка детскому дружелюбию и неохотно отступаю еще на один шаг. – Вы спешите?

– Не особо, – качая головой, отвечает она без всякого жеманства. – Я хотела найти милое место с настоящей итальянской кухней. Как можно приехать в Италию и не испробовать ваших блюд?

– Тогда считайте, что вы его уже нашли! – улыбаюсь я и указываю на вывеску ресторана за нами. А в дверях замечаю заинтересованное лицо Луиджи, как он машет нам рукой, приглашая зайти внутрь.

– Вы советуете это место? – прищуривается девушка, но продолжает улыбаться.

Удивительно! Даже после такого неприятного инцидента искренне добрая улыбка не сходит с ее лица. Другая бы девушка на ее месте начала истерить, кричать, возможно, даже угрожать полицией. Но не она! Она решила не портить себе настроение и продолжить день с жизнерадостным расположением духа.

– Это одно из моих любимых заведений. Я сам приехал пообедать здесь. Если хотите, я составлю вам компанию.

– Почему бы и нет? Буду рада приятному собеседнику, тем более я обязана вас отблагодарить за мое спасение.

– Вы мне ничем не обязаны, – произношу я с облегчением и протягиваю девушке руку, чтобы провести ее в ресторан.

Как только она смело кладет свои пальчики в мою ладонь, чувствую, как по телу пробегает легкий электрический разряд. Ее кожа кажется просто нереально мягкой и нежной, как маленький теплый котенок. Я снова улыбаюсь своему приятному ощущению и самодовольно замечаю, что ее щеки слегка порозовели от смущения.

Мы быстро заходим в помещение, и я перекидываюсь парой слов с Луиджи на итальянском языке. Пока друг вежливо приветствует мою спутницу, а она мило отвечает ему на ломаном итальянском, я помогаю ей снять верхнюю одежду и галантно выдвигаю стул. Поблагодарив меня шепотом и взмахом пушистых ресниц, она аккуратно усаживается и оставляет свой телефон на краю стола экраном вверх, на который тут же приходит какое-то оповещение. Она поднимает телефон, быстро просматривает сообщение и отключает звук, судя по всему, чтобы он нам не мешал.

Воспользовавшись этой заминкой, я украдкой всей грудью вдыхаю нежный цветочный аромат, исходящий от девушки. Неописуемо притягательный, но не похожий ни на один знаменитый бренд. Наслаждаюсь и осознаю, что не забуду этот запах еще очень долго. Перехожу на другую сторону стола и усаживаюсь напротив, пока девушка внимательно изучает маленький зал ресторанчика.

– Здесь очень уютно. Красивый деревенский дизайн, теплые оттенки и элементы декора, точно как в типичных итальянских ресторанах с домашней кухней. «Высокая кухня» хороша, но когда еду готовят в таких местах, то отдают своей работе частичку души – в этом есть некий особенный шарм. Кстати, меня зовут Лиза, ну или Элизабет, если вам так будет проще произносить. В прошлом я работала дизайнером, поэтому я всегда обращаю внимание на внешний вид места.

– Меня зовут Марио, и мне очень приятно познакомиться с вами, Лиза.

– О-о-о, – удивленно восклицает она, – вы хорошо произнесли мое имя, обычно для иностранцев это сложно.

– Я же итальянец, Лиза! Мы с самого детства произносим фразу «красива, как Мона Лиза». – По-мальчишески улыбаюсь, радуясь легкому смущению девушки.

– Какое интересное совпадение, – произносит она скорее себе, чем мне, словно впервые задумывается над чем-то подобным.

– Лиза, а вы откуда?

– Я русская, родилась и выросла в прекрасном городе Санкт-Петербурге. Но уже почти десять лет живу и работаю в Москве.

– Вышли замуж? – вырвалось у меня необдуманно, и я затаил дыхание, мечтая, чтобы она не оказалась замужней женщиной.

– Скорее наоборот. – Она повела плечами, выдавая скромный смешок. – До переезда я развелась с мужем, а позже вовсе сбежала в другой город ради того, чтоб начать жизнь с чистого листа, – добавила она с грустью в глазах, и я заметил, как нервно дрогнула ее рука.

– Он вас обижал?

Как бы она ни старалась утаить это, я поймал резкую перемену в ее лице. Во мне мигом проснулся итальянский темперамент, и мне захотелось найти этого человека и свернуть ему шею.

– Муж? Нет, что вы! Он очень добрый и хороший человек, мы дружили с детства. Просто обоюдно совершили ошибку: приняли дружбу и привязанность за любовь. – Она облокотилась на спинку стула и повела плечами с видом «бывает». Затем заглянула мне в глаза и задала прямой вопрос: – А вы женаты?

Я даже засмеялся в тот момент, когда она впервые без улыбки внимательно посмотрела мне в лицо. Она словно сканировала мою мимику и поведение, планируя вывести меня на чистую воду в случае малейшей попытки обмануть ее.

– Нет, Лиза, я не женат, – признался я, продолжая смотреть в ее восхитительные глаза, чтобы она проверила на мне свои женские инстинкты и удостоверилась в правдивости моих слов.

Мудрые женщины не верят словам. Лиза не исключение. Она умна. Она не только слушает, но и старается поймать любой показатель того, что собеседник может врать: отводит ли глаза, старается ли дотронуться до лица или стряхнуть несуществующий сор с одежды. Я знаю эти трюки, сам часто обращаю внимание на такие мелочи в бизнесе. Да и в личной жизни тоже… Только ни разу не замечал, чтобы меня так пристально разглядывала женщина.

Опытный картежник мог бы пустить пыль в глаза, но психология человека всегда выдаст «красные флаги», которые прагматичная женщина обязательно поймает. И она не даст себя обвести вокруг пальца. Но чаще всего это означает печальную истину – этой девушке уже пришлось сильно обжечься в жизни об чью-то горькую ложь, что и заставляет ее внимательно следить за словесным потоком собеседников.