Хроники скитальца: Совет драконов

Здесь Агвинар тоже не стал надолго задерживаться. Он сразу же направился в одну из конюшен, где купил самого резвого и еще не объезженного жеребца. Черная блестящая шерсть так и переливалась на солнце, жеребец, даже когда стоял на месте, переминался с ноги на ногу. Хозяин фермы предупредил, что от него у Агвинара будут только неприятности, что жеребец просто дикий, никого к себе не подпускает, но маг только улыбнулся, сказал, что ему как раз такой и нужен, и попросил ведро воды.

В ведро с водой, которое ему принесли, маг налил тот самый отвар, который он приготовил накануне выезда из Виринтвула. Маг хотел подойти к своему новому коню, но тот встал на дыбы и всем своим видом показывал, что не собирается подчиняться. Тогда Агвинар поставил ведро рядом и, несмотря на все буйство коня, вплотную подошел к нему, тот немного успокоился, а когда маг что-то шепнул ему на ухо и отцепил его от коновязи, конь спокойно подошел к ведру с водой и стал утолять жажду. Опустошив ведро, конь поднял голову, и хозяину конюшни показалось, что в глазах коня сверкнул огонь. Старый владелец конюшни, который сначала был очень удивлен тому, что молодому парню удалось так быстро усмирить необузданного коня, хотел уже попросить, чтобы Агвинар побеседовал еще с парой молодых жеребцов, но теперь, увидев этот недобрый, может, даже адский, огонь в глазах коня, испуганно отпрянул назад. Теперь он уже мечтал только о том, чтобы тот скорее покинул уже его конюшню. Впрочем, ему не пришлось упрашивать Агвинара об этот. Маг с далекого Милинтила без лишних слов, не теряя ни минуты, тут же вскочил на своего единорога и с поразительной скоростью умчался из деревни, а его новый конь не отставал от них.

Проехав немного от деревни, Агвинар повернул на восток к скалам, по его выражению лица было видно, что это не входило в его планы. Что-то заинтересовало мага там, но до последнего было непонятно, что именно он там заметил. Что-то недоступное взору обычных смертных или даже острому слуху эльфов. Только приблизившись к скалам Северных гор, в небольшом ущелье маг обнаружил худощавого молодого парня лет двадцати, который лежал на камнях лицом вниз. Его левая рука была зажата между двумя огромными валунами.

– Ну, наконец-то, – обрадовался он. – Хоть кто-то появился, когда я уж совсем отчаялся ждать. Я здесь уже вторые сутки, – продолжал он, пока маг молча осматривал валуны и руку парня. – Мы не сможем их сдвинуть вдвоем. Я знаю, здесь есть деревня, можно там кого-нибудь позвать на помощь.

В этот момент слова парня застыли у него на губах, когда Агвинар встал в двух шагах от этих валунов, что-то прошептал, вытянув свою правую ладонь вперед, и огромные каменные глыбы сами по себе стали расходиться.

– Ты маг? – первое, что спросил, высвободив свою руку, парень, а затем, не дожидаясь ответа, продолжил: – Должен был бы догадаться по единорогу, конечно. Вот эта сила! Как же я благодарен тебе. А ведь все из-за него проклятого, – парень показывал на короткий кинжал в левой руке. – Я увидел его между этими глыбами и хотел достать. Вот только, когда просунул руку, глыбы захлопнулись, словно капкан.

– Может, тебе не нужно было брать его? – предположил маг.

– Да, это точно, – согласился парень и отбросил в сторону злосчастный кинжал. – Я твой должник навеки. Только у меня ничего нет, только жизнь, которую ты мне спас. Отныне она твоя, я твой верный слуга, – низко поклонился парень. – Я могу быть полезен, я неплохой воин.

– Твоя жизнь мне ни к чему, – сухо ответил маг. – К тому же, я еще до конца не уверен в том, правильно ли я распоряжаюсь своей жизнью, а тут еще твоя мне на голову. Так что ступай своей дорогой. Я почему-то уверен, что мы еще свидимся. Только надеюсь, что к этому времени ты не забудешь о своей благодарности.

– Нет, не забуду, – ответил парень. – Я добра не забываю и надеюсь, что мне еще удастся сослужить тебе хорошую службу.

Агвинар вскочил на единорога и направился на северо-запад. Его новый конь, не отставая ни на шаг от них, всюду следовал за ним. Вскоре впереди показался небольшой лес у подножья Северных гор. Мрачные вековые дубы опускали свои оголенные корни в реку в три—четыре метра шириной, которая протекала рядом. Что-то зловещее исходило от леса. Это чувствовали не только колдуны, но и любой смертный, оказавшись здесь, рядом с этим лесом, чувствовал это. Всем становилось не по себе и скорее хотелось покинуть это место. Словно древнейшее зло сосредоточилось в этом лесу. Маг, конечно же, чувствовал все это особенно ясно.

Единорог Агвинара невольно замедлил шаг и остановился.

– Возвращайся домой, – распорядился маг, пересаживаясь на своего недавно приобретенного коня, который, в отличие от единорога, уверенно стоял с гордо поднятой головой и широкими ноздрями жадно втягивал воздух, словно пытался унюхать какие-то запахи, исходящие от леса.

Сенфил взглянул преданными глазами на своего хозяина, словно извинялся или чувствовал вину за что-то, но все же покорно принял распоряжение мага и поскакал прочь по направлению к Виринтвулу. С другой стороны, он уже изначально знал, что проводит хозяина только до этого места, а дальше маг пойдет один. Видимо, по этой причине он и не стал сильно противиться воле Агвинара. К тому же, оказавшись на опушке этого леса, он явно не имел особого желания идти дальше в лесную чащу.

Агвинар же пришпорил коня, и тот легким галопом поскакал в лес. Они пересекли реку вброд и очутились в лесу. Сквозь плотную листву не проникал солнечный свет. В вечном сумраке этого леса на земле росли только какие-то причудливые грибы. Кривые длинные ветки исполинских дубов переплетались между собой и тянулись к путникам, словно пытались схватить их. Зловещая тишина царила в этом лесу. Однако жеребец Агвинара не отступил назад и непоколебимо продолжил путь в этом сумраке леса.

В один момент совершенно неожиданно они вышли на небольшую поляну. Здесь зеленела трава, рядом расположилось небольшое озерцо, а на берегу его стояла юная девушка. Ее внезапное появление здесь после мрака чащоб было столь неожиданным, что бесстрашный маг горы Асантил невольно вздрогнул, а по его спине побежали мурашки.

Волосы той девушки развевались от ветра, хотя на поляне царил полный штиль, а ее красивые голубые глаза внимательно разглядывали мага. Стройное тело девушки было прикрыто только какими-то обрезками тонкой шелковистой ткани то ли изумрудно-зеленого, то ли голубоватого цвета. Вовсе казалось, что эти обрывки платья меняли свой цвет, развеваясь на ветру, которого маг по-прежнему не ощущал на себе.

Агвинар хотел заговорить, но не сумел, его рот не подчинялся ему. Девушка неожиданно стала отрываться от земли и зависла в воздухе на высоте около двух метров. В этот момент поднялся сильный ветер, который срывал листву с деревьев, поднимал капли воды с озера в воздух, пытался свалить с седла мага, а от девушки начало исходить какое-то голубоватое свечение.

Юный колдун понял, что встретил нимфу – живую стихийную силу, олицетворенную в прекрасной девушке, которая в данном случае была поистине прекрасной, с ней могла сравниться разве что красота лисцент. Агвинар всерьез забеспокоился в тот момент. Ведь помимо управления стихией нимфы могли ввести человека в безумство или бешенство.

Агвинар тщетно пытался вспомнить все, что знал о нимфах, как их можно остановить, чем можно противостоять их силе. Однако ничего не приходило на ум, все мысли путались у него в голове. Ему казалось, что весь мир обезумел, деревья качались необыкновенно быстро, словно их раскачивал не ветер, а дети трясли его ветви в разные стороны, пытаясь сорвать с них плоды. Облака в небе плыли очень быстро. Агвинар поднял руку, но ему показалось, что он сделал это чересчур быстро. После этого маг попытался специально пошевелить рукой как можно медленнее, но у него ничего не получалось, его рука двигалась очень быстро. Все происходило слишком быстро, чересчур быстро. Словно время ускорилось и летит теперь к своему концу с неумолимой силой, которую никто не в силах остановить.

Агвинару захотелось остановить все это, но он все еще не знал, как это сделать. В голову ему приходили только какие-то безумные мысли: спрыгнуть с лошади головой вниз да удариться так сильно, чтобы потерять сознание; разбежаться и прыгнуть в воду; вытащить нож из-за пояса и пронзить себе живот. Маг был готов сделать все что угодно, лишь бы остановить это ускоряющееся до бесконечности время. Агвинар уже начал обдумывать, какой из вариантов самоубийства выбрать, как вдруг неожиданно для себя осознал, что это нимфа нагоняет ему эти идеи. Тогда он попытался собраться со своими мыслями и отогнать безумные идеи. Это ему немного удалось, но все по-прежнему двигалось очень быстро, а это сводило с ума.

В этот момент маг заметил, что его лошадь стоит спокойно, не испытывая ни страха, ни боли. Возможно, сила нимф не распространялась на животных, или же действовал отвар мага, которым он напоил своего коня. Наконец, немыслимыми усилиями магу удалось пришпорить коня, и они двинулись в сторону девушки. Агвинару нужно было только удержаться в седле, не упасть от порывов сильного ветра, которые обрушивались на него со всех сторон: то справа, то слева, а иногда прямо сверху.

Когда они почти вплотную приблизились к нимфе, маг с трудом достал свой меч и приставил его к обнаженному животу девушки. Все сразу же прекратилось, ветер стих, все стало двигаться с обычной скоростью, мысли в голове мага упорядочились.

– Ты выдержал испытание нимф, – нежным голосом произнесла девушка, спускаясь на землю. – Не убивай меня, и ты узнаешь, как умеют любить нимфы. Ведь никто не сравнится с нами в искусстве доставлять удовольствие.

– Я не собираюсь тебя убивать, – ответил маг, убирая меч в ножны. – Просто позволь мне идти своей дорогой.

– Конечно, – ответила нимфа, подойдя ближе к магу и положив свою тоненькую руку ему на бедро. – Ты пойдешь, куда пожелаешь, только чуть позже, а сейчас иди ко мне. А может, ты хочешь верхом на коне? Мне все подвластно.

– Ничего я не хочу, – ответил маг, убирая ее руку со своего бедра.

– Не нравлюсь тебе? – спросила девушка, обнимая ногу мага. – Тебе не нравятся мои груди или, может, моя кожа не столь нежна для такого могучего архимага?

Голос девушки ласкал слух и завораживал. Несомненно, хотелось слушать ее все время и хотелось слушаться ее, подчиняться этому хрупкому и бесподобному созданию.

– Ты прекрасна, но мне нужно идти, – строго ответил Агвинар, в очередной раз отгоняя от себя порочные мысли.

– Зачем же спорить со своим телом? Ведь твое голодное тело странника жаждет меня. Я вижу это, а ты сам знаешь об этом, – продолжала девушка, поглаживая бедро Агвинара, и ее нежная рука скользила все выше и выше.

– Нет, – строго ответил маг. – Я наслышан о коварстве нимф. Я не фавн и не смогу противостоять твоей силе долго. И ты тоже об этом знаешь.

– Ты ошибаешься. Ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Может, и не знаю, от чего отказываюсь, но я знаю, ради чего я все это делаю, – уверенно ответил маг и повернул своего коня в сторону леса.

– Ты!!! Да как ты смеешь?! – кричала вслед девушка. – Ты пожалеешь еще!

Аксен: Дома и семьи

Заполучив пегаса, Аксен первым делом направился на север в королевство витхов. Их земли простирались в долине сразу же за Северными горами. Бескрайние зеленые луга на холмистой местности даже летом обдувались холодными ветрами. Эти места люди также называли краем вечнозеленых овощей, поскольку что-то вырастить в этом суровом климате удавалось только полуросликам, которые обитали к востоку от королевства витхов.

Сами же витхи в основном вели разбойнический образ жизни, не считая рыболовства и животноводства. Хотя местные реки и крупные озера были богаты рыбой, витхи предпочитали совершать набеги на поселения полуросликов, которые были разобщены и не могли оказывать должного сопротивления.

Аксен остановился вдали от поселений, в небольшой придорожной таверне, где на первом этаже ожидал своего давнего приятеля, с которым когда-то они вели торговлю в Кортнербисе, но позже он переехал на север и обосновался у витхов. Поговаривали, что он посмел обмануть самого короля Кортнербиса, поэтому и был вынужден бежать оттуда. Сам же он предпочитал не вспоминать о тех днях и уклонялся от прямого ответа о причинах переезда.

Звали его Васлар. Хоть он и был примерно одного возраста с Аксеном, но выглядел он гораздо старше. У него были ярко выраженные глубокие морщины по обеим сторонам от рта и возле глаз, припухлый нос. Все его красное лицо было покрыто мелкими синими капиллярами. При этом он всю жизнь постоянно страдал от насморка, от чего все время шмыгал носом и не упускал случая высморкаться при первой же подходящей и не очень возможности. В то же время он всегда очень мило улыбался, был учтив и любезен, но глаза его пристально всматривались в каждого прохожего и внимательно рассматривали все вокруг, словно он жил только с одной мыслью о том, как бы кого обмануть, где схитрить и как на этом обогатиться.

Когда Васлар вошел в таверну, Аксен встал и сделал пару шагов к нему навстречу.

– Как же я рад тебя видеть, – широко заулыбался Васлар и обнял своего старого приятеля, а Аксен ответил ему не менее крепким объятием.

– Я тоже рад тебя видеть, мой друг! – предлагая присесть к нему за стол, признался Аксен.

– Прости, но я не удержался и первым делом заглянул в хлев, чтобы посмотреть на твоего пегаса, но там стоит какой-то очень злой гном с огромной секирой и даже близко не подпускает к твоей кобыле. Я пытался объяснить ему, что я твой друг, но он и слышать ничего не желает.

– Это хорошо. Надо будет ему доплатить за хорошую работу.

– Какую работу? Зачем тебе эти лишние траты? Можешь быть уверенным, никто здесь не посмеет увести твоего пегаса.

– Он мне очень дорого обошелся, я уж лучше доплачу за его сохранность.

– Что значит дорого? Много людей твоих слегло?

– С чего ты так решил?

– А какая еще может быть плата. Всем известно, что сейчас пегасов нигде не купить.

– Пусть будет так. Расскажи лучше, как ты тут поживаешь?

– Все прекрасно, если бы не этот холод. Уже не знаю, что делать со своим носом. Отрубил бы его, если бы это избавило от насморка, – выругался Васлар и высморкался прямо на пол.

– Так почему бы не переехать туда, где теплее?

– О, нет! Хватит с меня путешествий. У меня тут красивый дом на берегу озера. Третий кабак достраиваю в столице.

– Я на днях был в Виринтвуле, где пообщался с некоторыми беженцами из Милинтила. Так они пребывают в таком восторге от того, что наконец-то смогли избавиться от лишних и ненужных вещей, когда были вынуждены оставить свои дома. Может, со временем они снова обрастут непосильным бременем беспокойства о своих вещах, но пока они намерены, как они выразились, сохранить свою свободу.

– В чем же выражается их свобода? В нищете? Как раз мои кабаки и дают мне свободу. Я могу купить в этом королевстве все, что только пожелаю. Даже дворец короля при большом желании.

– После чего ты точно никуда не переедешь, ведь не сможешь забрать с собой этот дворец.

– Если у меня будет здесь дворец, зачем мне куда-то ехать?

– За теплым климатом, например. Ты же сам сказал!

– Дворец мой согреет меня.

– Ладно, посмотрю я на тебя еще раз, когда купцы начнут покидать свои дома.

– Этого не случится, – отпив хороший глоток красного вина, вытерев рот рукавом и громко шмыгнув носом, заверил Васлар. – Войны здесь не будет.

– Тогда зачем ваш король стягивает свои войска на запад?

– Там появился какой-то безумный полурослик, который решил потягаться с витхами в силе, но ему не удастся объединить все племена полуросликов.

– Почему ты так уверен? Он уже сумел убедить объединиться Нарина и Фгора.

– Они братья. Это не считается.

– Дунго, Барг и Бриго тоже братья, – попытался возразить Аксен, но едва он начал свое предложение, как Васлар тут же начал отрицательно мотать головой.

– Там замешаны женщины. Они теперь скорее умрут, чем смогут о чем-то договориться.

– В жизни полуросликов их матери и жены всегда играли важную роль, но, когда вставал острый вопрос взаимовыручки, они обычно приходили на помощь друг другу.

– В данном случае не придут, – настаивал Васлар. – Вот ты говоришь про Дунго и Бриго. Жену старшего брата Бриго зовут Сендолла, а младший брат Дунго женился на Арсии. Ты знаешь, кем они приходятся друг другу.

– Двоюродными сестрами! Что как раз и доказывает мою правоту. Братья всегда придут на помощь, ведь даже их жены, будучи сестрами, пожелают помочь друг другу.

– Так оно и было до истории Канселлы.

– Что это за история Канселлы?

– Ты не знаешь эту историю?

Аксен отрицательно помотал головой.

– Значит, я тебе сейчас ее расскажу! – опустошив свой бокал, Васлар приготовился к рассказу, но хозяин заведения, который проходил мимо, отвлек его своим стремлением скорее наполнить пустой бокал гостя. – Благодарствую, Орелис, – поблагодарил хозяина за напиток Васлар. – Дело в том, что у жены Бриго Сендоллы была старшая сестра Гурна. Девка вроде красивая и умная, по меркам полуросликов очень высокая. Вот только замуж так и не вышла. Конечно же, Сендолла задумала свести свою сестру Гурну со средним братом своего мужа Баргом. Вот только Барг, как раз наоборот, ростом не вышел совсем. Ему вроде и Гурна приглянулась, но та все нос воротила.

К тому времени в семье братьев появилась Арсия, жена Дунго, которая понаблюдала за всем происходящим и решила пристроить свою младшую сестру Эйону к Баргу. Эйона была еще совсем юной и неприхотливой, не предъявляла таких требований к росту жениха. Поэтому вскоре они уже объявили о помолвке.

– И Сендолла сумела настроить своего мужа против брата?

– Дунго сразу же перестал быть братом Бриго, как только его жена Арсия стала врагом Сендоллы. Теперь на фоне вражды с Арсией все остальные регалии и кровные узы меркли. Была только Сендолла и ее враг Арсия, а Дунго теперь был лишь мужем Арсии, с которым не стоило кому-либо общаться из окружения Сендоллы.

– Но если даже допустить, что на этом фоне разругались Бриго с Дунго и даже Бриго с Баргом, но Дунго с Баргом-то должны стать еще ближе, взяв в жены двух родных сестер. Разве не так? – не мог уловить смысл рассказа своего товарища Аксен.

– Ты теряешь хватку, дорогой мой друг, – с гордостью сообщил Васлар. – Ты, видимо, уже забыл название этой истории.

– Я помню, что ты назвал ее историей Канселлы, и я знаю только одну Канселлу. Дочь Груфа.

– Совершенно верно!

– Так почему же эта история названа историей Канселлы?

– А потому, что в итоге Барг отменил помолвку с Эйоной, позабыл о Гурне и женился на Канселле, несмотря на то что Груф приходится троюродным дядей братьям. Вот только я бы эту историю назвал иначе.

– Как же?

– Историей Анзы.

– При чем тут дочь вдовы Аселии?

– Притом, что Барг задолжал новому мужу Аселии, наемнику Бэгдалу, крупную сумму. Отдать он ее явно не мог, поэтому был вынужден с позором вернуть свою жену Канселлу в родительский дом и жениться на Анзе.

– Так тут не в женщинах дело, а в одном из братьев, что никак с женой определиться не мог.

– Нет! Дело именно в женщинах, – настаивал Васлар. – Мужики, может, и повздорили бы на этом фоне, но смогли бы понять друг друга. К тому же разве стали бы Дунго и Бриго ссориться с родным братом из-за чести сестер их жен, если бы их жены не начали враждовать?

– В таком случае, из крупных домов полуросликов остается только Нарха.

– Так она вовсе на всех и вся обижена.

– Правда ли, что это все из-за того, что ее забыли позвать на какое-то торжество?

– Да. Это так. Она только похоронила мужа тогда, и, быть может, из-за этого Варзал не стал звать ее на свой юбилей, полагая, что она еще пребывает в трауре, но на том пиру были все, и даже еще не успевшие разругаться братья Дунго, Бриго и Барг, а ее не позвали.

– Прям все и даже брат Варзала Груф?

– Ну, нет, конечно же. Ха! – обрадовался Васлар. – И здесь ведь тоже из-за женщин все!

– У этих двоих давняя вражда непонятная, и уже никто, наверное, и не вспомнит истинные причины.

– Их жены все прекрасно помнят. Жена Варзала первой родила дочь, чем, несомненно, расстроила самовлюбленного Варзала. Масло в огонь подлила жена Груфа, которая как раз узнала о своей беременности в это время. Мало того, что она своему мужу обещала сына, так еще и попыталась странным образом утешить Варзала, сказав ему, чтобы тот не печалился, что раз жена не родила ему сына, она уж точно подарит ему племянника. В итоге у Груфа тоже родилась дочь. Жена Варзала дала ответное обещание родить сына своему мужу и племянника Груфу, но в итоге в обеих семьях по четыре дочери и ни одного сына. Дальше им только оставалось соревноваться между собой, пытаясь доказать, что их «почти сыновья» лучше, чем их двоюродные.

– Очень интересно, но вот только я слышал другую версию, – задумчиво произнес Аксен.

– Поведай ее мне, но я тебе сразу скажу, что она будет далека от истины.

– Я слышал, что у отца братьев Варзала и Груфа был подлинник рукописи «Сказаний о Всесветной войне», и он подарил ее старшему сыну, из-за чего второй расстроился.

– О, нет! То была не рукопись вовсе, а копия. Говаривали, что их какой-то много раз «пра-» дед сам лично переписал с первичной рукописи, но даже в это мне лично не верится. Несмотря на все это, книга та мало интересовала братьев. Истинная причина их раздора – соревнование их жен между собой.

– Почему же ты считаешь, что их дед не мог переписать с подлинника?

– Дед их, конечно, действительно, много странствовал. Был придворным у кого-то из вельмож в Кривении, но откуда рукописи взяться у этих дикарей?

– Копия же откуда-то попала к ним.

– Выкрали наверняка во время своих набегов, – предположил Васлар. – А что ты так интересуешься этой книгой?

– Позволь тебе напомнить, что это ты затеял спор о том, был или не был у полуросликов подлинник, а так ты совершенно прав. В данном случае книга не имеет никакого отношения к текущим раздорам полуросликов, хотя мне видится угроза с их стороны сейчас действительная. Этот полурослик начал объединять их племена, да еще и сумел привлечь наемников.

– Нет! Нет! И еще раз нет! – продолжал настаивать на своем Васлар.

Ульяна: Желаю тебе выжить

И видеть лишь ее одну он мог,

И хотя он был с нею крайне строг.

И найдутся учителя его,

И выступит он против самого.

И тогда уже не будет там ставок,

Сие сказание не терпит правок.

Для всех один уготован исход

В тот самый раковой последний год.

Ансгар сидел на вершине холма, прислонившись к дереву. День клонился к закату, трава и листья деревьев были еще зелеными, но запахи, которые разносили холодные ветра, напоминали, что короткое лето заканчивается.

– Меня зовут Сангрол, – представился воин, который подошел к Ансгару.

– Ансгар, – был коротким ответ.

– Я знаю, – поспешил сообщить воин, присаживаясь рядом с Ансгаром, не спрашивая его мнения по поводу данной идеи, хотя тот всем своим видом показывал, что у него отсутствует желание с кем-либо разговаривать. – Почему ты выбрал этот участок? Он сулит быть самым тяжелым. Здесь пойдут наемники, среди которых люди и гномы.

– Лучше уж биться с гномами, они хоть покрепче выглядят. Биться с полуросликами, что детей рубить, а этого мне не хочется.

– Это уже не те полурослики, что раньше с палками и камнями. Они хорошо вооружены. У них грифоны. Мне приходилось биться с ними. После их первого удара ощущение, что дерешься с детьми, пропадает тут же.

– Пусть даже так, но я все равно выберу бой с более высокими ребятами.

– Эх, – раздосадованно выдохнул Сангрол. – Я решил, что вы увидели будущее, поэтому тоже попросился на этот участок.

– Я не вижу будущего.

– А как же ваши сны?

– Я лишь вижу свою жену во сне, пусть и в необычных местах.

– Разбойники с северных островов верят, что проживают девять жизней и с каждой новой жизнью они становятся все сильнее и мудрее, хотя и не помнят точно свои прошлые жизни.

– Значит, я вижу свои прошлые жизни с Ульяной, – настаивал на своем Ансгар.

– Тогда в них не было бы тех необъяснимых вещей, как, например, оркестр в маленьком ящике.

– Я не знал, что мои сны столь популярны и вы их обсуждаете.

– Мы их не обсуждаем, но я уверен, что вы видите будущее, а если развить ваши способности, то сможете предсказывать многое не хуже любого колдуна.

– Я вижу во сне только Ульяну.

– Расскажи мне, что ты видел прошлой ночью? Мой дед хорошо растолковывал сны. Раз мы будем завтра биться плечом к плечу на этом участке, может, и я смогу что-то полезное почерпнуть.

– Мне приснилось, как я искал подарок для Ульяны, но не хотел ей раскрывать свой замысел заранее. Я обошел весь рынок, но ничего не нашел, а к тому времени ко мне уже присоединилась Ульяна. Мы ехали в повозке, и я неожиданно увидел таверну, где можно было поменять лошадь при необходимости или прикупить провизию в дорогу.