Другое чувство

Глава 4. Аскар

– Привез? – спросил я, после того, как кавалькада из двух машин заехала во двор.

Мельком, из окна второго, я видел девушку которую они сопровождали.

– Привёз, – кивнул Руслан. – Училка. Самая настоящая.

Я глянул на монитор, который транслировал видео с камеры наблюдения. Училка сидела в кресле с неестественно прямой спиной, прижав к себе пухлую сумку, и заинтересованно глазела по сторонам. Наверное, в жизни такой роскоши не видела, Руслан еще и отвел ее в эту нелепую комнату с рогами, в которой по какому то недоразумению любил проводить время сам. Через пару минут я уже открывал дверь в нее.

– Здрасьте, – пискнула девушка, подавив желание выпрыгнуть из кресла и усилием воли удержав себя на месте.

– Здравствуйте, – ответил я. – Короткова Нина Андреевна?

– Да, – согласилась она, и после недолгого молчания спросила,– а вы?

– Я?

– Принято представляться в ответ.

– Аскар Владленович.

– Приятно познакомиться.

Я хмыкнул и сел за письменный стол – когда то в планах эта комната была кабинетом. Проигнорировал пристальный взгляд оленя, один глаз которого являлся камерой и вновь посмотрел на девушку.

Она была не просто училкой, ее широко распахнутые серые глаза практически кричали о ее святости, ну или хотя бы невинности. Прозрачные, серые, они смотрели на меня из под пушистых темно русых ресниц со всей возможной наивностью с примесью страха и любопытства. Ей явно была жарко в ее видавшем виды тёплом пальто, но она его не снимала. Тоненькая прядка волос прилипла к покрытому испариной лбу. Пухлые розовые губы чуть обветрились на морозе и норовили перетянуть моё внимание на себя.

– У вас есть хобби, Нина Андреевна?

Девушка смешалась, явно не ожидая такого вопроса.

– Я люблю проводить время с детьми. Много читаю.

– А что вы делали в Ленинском парке в четверг, в семь вечера, учитывая мороз в минус тринадцать и обильный снегопад?

– Я шла, – пожала плечами она. – Я два раза в неделю там хожу, во вторник и в четверг. Если пройти через парк можно здорово срезать дорогу к дому культуры, он там стоит, прямо возле парка.

– А в ДК вам зачем?

Девушка посмотрела на меня явно не понимая, к чему все эти вопросы.

– Я там кружок веду, актерского мастерства, для малышей.

– Актриса, значит?

– Ну, я курсы закончила, когда училась в педагогическом и в студенческом театре немного выступала. Опыт небольшой, но меня взяли, а я и рада, семнадцать тысяч почти оплата, а к моей зарплате это весомая прибавка…

– Бог с ней, с вашей зарплатой, – перебил я. – Там наискосок через угол вполне можно пройти минут за восемь, десять. Вы шли шестнадцать. Почему?

– Я на каблуках была. А еще там мальчишки. Один из моей школы, я узнала. Петарды взрывали! Собаку бродячую напугали. Ну я и наругала их. Сказала, маму в школу вызову. Даже петарды хотела отобрать, но они убежали, а куда мне за ними на каблуках. Скользко.

Мальчишек мы отловим и опросим. Отловить предстояло всех, включая давешнего алкаша, благо кто он такой мы уже знали. Я снова посмотрел на девушку – та волновалась и что есть силы прижимала к себе объёмную сумку с печально отвисшими длинными ручками.

– Что у вас там? – спросил я невольно.

– Творог. Ребята ваши купили…. хорошие ребята.

Я скрипнул зубами – и как эту святую простоту допрашивать?

– Вы не слышали никаких звуков похожих на приглушённый, но явно различимый выстрел?

На Макарове был глушак, но самодельный, выстрел все равно должен был быть хорошо слышен.

– Так там же мальчишки…с петардами…негодники.

– Подозрительные люди?

– Пьяный мужчина стоял в центральной аллее, а больше никого и не видела. Снег же шёл. Там в это время толком никого нет, стемнело же, мамочки разошлись, и те кто из садика детей вел тоже уже дома. Вот когда горку зальют, там будет кутерьма.

Я закатил глаза. Разговор длился еще полчаса, но так ни к чему и не привёл. Я сделал пометку для себя проверить действительно ли она ведет этот кружок в доме культуры и вообще посмотреть, вдруг вокруг самой девушки в последнее время кто подозрительный трется, надо все проверить, ее вполне могли и задурить.

– Пока все, – наконец решил я. – Вы из города никуда не уезжайте, скоро вас еще полиция на допрос вызовет, да и нам вы еще будете нужны. Сейчас вас отвезут домой.

Она вскинула на меня свои прозрачные серые глаза явно удивленная и обескураженная.

– И все? Домой отвезете?

– Да.

– Живую? Вы же бандиты!

Я подавил желание снова закатить глаза.

– Живую и невредимую.

Нина Андреевна пару раз моргнула, осмысливая информацию.

– А зачем вчера тогда пугали? Преследовали? И машина эта возле дома стояла…

– Какая машина? – заинтересовался я.

– Черная. Номеров не видно, грязью заляпаны. Я из дома выходить боялась.

Я задумался. Убийство Вадима значимо для меня и явно для того, кто его убил. Но кто следит за Ниной сейчас? Не убийца же, это было бы глупо. Кому это еще нужно?

– Мы к вам ребят приставим, – решил я. – Пусть попасут. И вам спокойнее, и мы узнаем, кто хулиганит. Я вам скажу какая это будет машина, чтобы не переживали.

Девушка подумала, кивнула своим мыслям и тонкая прядка, которая успела отлипнуть ото лба, качнулась в такт ее движению.

– Серёжу тогда. Я его уже знаю и не боюсь. И творога он мне столько купил, мне не съесть, килограмма четыре, я сырников нажарю и его угощу.

Я пристально на нее посмотрел. Неужели она, эта девица с творогом, может знать нечто такое, что заинтересовало не только меня? Во мне стало просыпаться любопытство, не прежнее, замешанное на ярости и жажде мести, а житейское такое, давно забытое – словно занятный детектив читать сел.

– Только не раскармливайте его, пожалуйста, – попросил я. – Мы, бандиты, в хорошей физической форме должны быть, профессия обязывает.

Девушка серьезно кивнула и пружинка волос снова качнулась, подтверждая нашу договоренность.

Глава 5. Нина

В воскресенье, вскоре после полудня, я вышла из дома с контейнером, завёрнутым в полотенце. Полотенце было красивое, с нарисованной лошадкой. На парковке в автомобиле томился Сергей. Я подошла к нему и постучала в окошко, стекло медленно опустилось.

– Чего вам? – спросил он.

– Я сырников нажарила. И сметанки добавила, будете?

После минутного сомнения Сергей контейнер принял и поблагодарил, а я направилась в сторону остановки.

– Вы куда?

– Мне из полиции позвонили, вызвали на допрос, они медленнее вас работают.

– Садитесь, мне же все равно за вами следом ехать. Довезу.

Я послушно села – чего последнюю пару сапог стаптывать. Домчались мы с ветерком. Внутри я немного замялась, испугавшись незнакомой обстановки и не в силах понять куда идти, но меня любезно сопроводили до самого кабинета, велев немного обождать.

– Короткова Нина Андреевна? – в который раз за последние дни меня назвали полным именем.

Я кивнула и потянулся опрос. Полицейскому явно было скучно, да и работал он спустя рукава. Никакого интереса я у него не вызывала, даже немного обидно стало. В кабинете было по сиротски спартански и пустовато. Пахло немытым телом и тушёной капустой. Никаких тебе оленьих рогов на стенах. Бандиты жили насыщеннее и интереснее. И богаче.

– Перечитайте и распишитесь, – велели мне, что я и сделала. – Город не покидать.

– Куда я его покину, у меня конец четверти на носу, – возмутилась я. – И вообще меня бандиты пасут, куда полиция смотрит.

Полиция в лице усталого сержанта с прыщом на лбу никак на мое заявление не отреагировала. Сережа отвёз меня домой и в следующий раз я увидела его в понедельник утром.

– Вы что, совсем не отдыхаете, – поразилась я, когда передо мной пригласительно распахнулась дверь.

– Я работаю днем, с семи до семи, вот только приехал. Вы по ночам дома сидите, вот сменщика и не видели.

– Если вдруг понадобится попудрить носик или чаю попить вы ко мне стучитесь. А пока я в школе, вообще можете отдыхать, никуда из школы я уходить не буду. Я же работаю.

После уроков он ожидал меня на парковке. Пробок в моем районе особо не наблюдалось, но мы все равно застряли – перед нами два трактора чистили снег, медленно и меланхолично сгружая его в грязный камаз. Музыка в салоне играла тихо и ненавязчиво, но мне все равно казалось, что неловкую паузу нужно заполнить словами.

– Коллеги решат, что у меня богатый ухажер, – сказала я. – Каждый день привозят и увозят на дорогой машине.

– Не такая уж она и дорогая, – пожал плечами Сергей. – Вполне может в кредит взять кто угодно.

– Все равно, – не согласилась я, и повернулась к нему. – Сережа, а расскажите про своего босса Аскара.

Сергей посмотрел на меня с недоумением.

– Зачем вам?

– Ну, как зачем. Он первый бандит, который встретился на моем жизненном пути, скорее всего и последний. Мне же любопытно.

– Любопытство кошку сгубило.

И закурил, чуть приоткрыв окно. Мне сигаретный дым не нравился, но в чужой машине я решила права не качать и потерпеть.

– Ну, пожалуйста. Какой он?

– Он справедливый.

Я даже ушам не поверила. Справедливый бандит? Образ Аскара намертво впечатался в мою память, подогревая излишнее любопытство. Чуть седоватая трехдневная щетина. Тёмные глаза которые смотрят так внимательно, что хочется глаза закрыть, только бы от этого взгляда спрятаться. Усталость, которая сквозит в его движениях, не усталость, а пресыщенность даже. Этот человек видел и пережил многое.

– Да быть такого не может, – не поверила я.

– Не верите, так не спрашивайте. Он самый справедливый человек из всех, что я знаю. Я горжусь тем, что работаю с ним.

Я фыркнула и отвернулась, уставившись на трактор, который неуклюже разворачивался, пытаясь уступить нам дорогу. Сергей чуть отъехал назад, освобождая ему место для маневра. До дома мы доехали молча. Я даже на этаж поднялась сердито чеканя шаг, злилась, не пойми на что, наверное потому, что в моей вселенной бандиты могли быть только гадкими и плохими людьми, даже Робин Гуд так себе исключение, сказка для детей.

Открыла дверь не сразу попав в замочную скважину ключом, потом замерла беззвучно округлив рот, глупо осталась стоять на месте на долгую минуту. А потом бросилась вниз перепрыгивая через ступени, буквально ввалилась в машину Сергея.

– Что случилось? – торопливо спросил он.

– Там…– ответила я. – Там…

Он закрыл меня в машине и бросился наверх. Я отдышавшись подумала было, что зря так испугалась. Во двор заехало еще две машины, из них вышло несколько человек. Одну высокую фигуру я узнала даже издали – Аскар. Он стоял спиной, слушал кого-то и курил, выдыхая сизый дым в сизую действительность, что царила вокруг. Наконец позвали меня и сопроводили наверх.

– Вам нужно внимательно посмотреть и понять, что-то возможно пропало, – сказал Аскар.

Я растерянно стояла посреди прихожей.

– Как тут понять то?

В квартире все было перевёрнуто вверх дном. Валялось, было сломано, разбито. С моего любимого торшера сдёрнули абажур. В кресле разрезана обивка, наружу клочками торчит наполнитель. Коллекция редких фарфоровых тарелок валялась на полу. Половина – вдребезги. Фиалку, и ту из горшка выдернули, а землю высыпали на пол. Фиалку стало так жалко, что я не выдержала и заплакала.

– Что пропало? – требовательно повторил Аскар и чуть подтолкнул в спину, вынуждая идти вперед.

Под ногами хрустнуло, я посмотрела вниз и разрыдалась.

– Что? – нетерпеливо раздалось сзади.

– Это пастушок из чайной пары…из сервиза Мадонны моей бабушки…

– Ищите, что пропало, а не что разбилось.

Я склонилась подбирая чайную пару с пастушком. У чашки откололась ручка и скол по краю, блюдце – пополам. И мое сердце, кажется, тоже.

– Подождите, – строго, учительским голосом сказала я. – Это важно для меня.

Я умела быть строгой, когда нужно. Этому меня в институте учили. Я нашла коробку и осторожно сложила в нее все фарфоровые осколки пары, что нашла. Поставила в старый дубовый шкаф в прихожей – мародёры не смогли над ним надругаться, слишком массивный и крепкий. Выкинули только все изнутри и чуть от стены отодвинули.

Я ходила по комнатам и давилась всхлипами. Все было испорчено, все. Вещей у меня было мало, да и красть нечего. Однако одну пропажу мне обнаружить удалось.

– Ноутбук пропал, – констатировала я.

– Что на нем было? – заинтересовался Аскар

– Ничего. Книжки. Конспекты. Учебные пособия. Сериал я смотрела по вечерам…да и он недорогой, кому нужен…

Аскар поднял с пола два табурета, отряхнул от пыли, на один сел сам, второй предложил мне.

– Нина, вы учительница. Вы никому не мешали раньше. Понимаете, что вы как минимум видели что-то лишнее в четверг?

– Ничего я не видела! Бомжа, собаку, детей с петардами!

– Чтобы мы могли вас защитить, нам нужно знать правду.

– Это вся правда, что у меня есть!

Я снова разрыдалась. Мне снова и снова задавали вопросы, ответов на которые я не знала. Одни и те же, по кругу. Этот допрос был куда мучительнее первого. Глаза мои опухли, нос тоже, говорила я с трудом. Аскар был невозмутим и красив. Сейчас я почти ненавидела его.

– Ладно, – сказал он наконец. – Теперь охранять всерьез. Камеры ставим и датчики движения обязательно. Глаз не спускать. Отдыхайте, Нина Андреевна.

И даже похлопал меня по плечу лениво – вроде как пожалел. А затем ушёл, оставив меня в разрушенной квартире.

Глава 6. Аскар

На следующее утро я заехал в разгромленную квартиру. Там активно работали два моих парня – осматривали все, попутно закидывая все, что невозможно восстановить в большие мусорные мешки. На выброс шло почти все, даже матрас с кровати распороли и выбросили.

– Много времени не тратьте, – отмахнулся я. – Оксана сюда клининг направила, через пару часов будет. Соседей опросили?

Я не обязан был заказывать клининг и вообще как либо переживать за эту практически незнакомую мне девушку, но она была такой беспомощной и трогательной, что я не мог поступить иначе. И она была нужна нам. Она либо видела что-то, либо некто был уверен что видела, и этот некто был тоже мне нужен. Камеры были уже установлены. Уходя я вдруг заметил в прихожей, в огромном деревянном монстре, что притворялся шкафом, ту самую коробку. В ней осколки. И глупость, да…но она жила так бедно. Советские еще шторы на окнах. Местами протёртый линолеум на полу. Старая мебель. У нее было так мало ценностей, чтобы их терять. Я взял коробку.

– Это не имеет определённой материальной ценности, – ответил реставратор с которым я периодически работал. – Наши мамы и бабушки конечно убить готовы были за такой сервиз, но сейчас такую чайную пару можно найти и купить за несколько тысяч.

– Это память.

– Окей. Завтра после обеда можете забрать. Будет, как новенькая.

На следующий день предстояли похороны, наконец выдали тело. Я приехал туда ещё утром, хотел поддержать, но больше мешал. В большом доме царстовали тоска и деловитость. Тетя Ира, мать Вадима, тонко и горько всхлипывала за дверью в спальне. Кто-то мерно бубнил, ее утешая. Зеркала завешены, Господи, даже телевизоры. А на кухне – работа. Незнакомые мне женщины закатив рукава пекли тонны блинов, длинный стол в гостиной был уставлен яствами, но новые тарелки и блюда все носили и носили. Работа эта длилась и всю похоронную профессию и сами похороны.

На улице потеплело. Снег не растаял, но дороги развезло и с неба бесконечно моросило. Земля, который закидывали опущенный гроб слиплась мокрыми и мерзлыми комками, пачкая все вокруг. Мне все не верилось, что закапывают именно Вадима, того, кто я знал добрых двадцать лет.

Лишь в доме, когда все уселись за стол и принялись есть и пить, пытаясь согреться, я смог поговорить с Риткой, сестрой Вадима. Она уже не плакала, но лицо ее опухло, делая куда старше, чем есть.

– Кто мог это сделать? – хрипло спросила она. – Он же безобидный был…больше понтов и спеси, чем вреда. Добрый он был. Животных любил, детей…Катька моя младшая не понимает ничего, все спрашивает, где дядя Вадим…

Монолог ее прервался тяжким вздохом, грудь задрожала, она сжала кулаки удерживая себя на грани отчаяния.

– Я найду, – сказал я.

– Знаю…– она нервно оглянулась прислушиваясь к гулу из соседней комнаты, в которой шла трапеза. – Я ведь в горе и суматохе забыла совсем, Аскар…

– Да?

– Девушка у него появилась. Не какая-то блядь, как обычно…Он сказал, знаешь, он сказал она особенная.

– Это как?

– Сказал все изменится. Она не такая, как все. Что он любит ее по настоящему. Я посмеялась только тогда, но он ведь правда изменился. Все думал о чем-то, совсем в себя провалился. А я вспомнила только сегодня, не было ее на похоронах, этой девушки, а вдруг она и не знает, что ее любимый умер…вдруг ей не сказал никто, Аскар, ужас какой…

Она все же заплакала, я прижал ее к себе неловко похлопывая по спине. Уходя подозвал к себе Руслана.

– Баба у него была. Ритка сказала. Какая-то особенная. Никому из наших он про нее не говорил.

– Учту, – кивнул Руслан.

Особенная, хмыкнул я. Сел в автомобиль, за руль, благо поминальной горькой водки я не пил. Сидел несколько минут разглядывая морось на лобовом стекле. Стемнело совсем уже, хотя время только шесть будет. Сергей отзвонился – училка на работе еще, на продленку оставили. Я докурил сигарету и направился в центр, к ювелирной лавке.

Чайная пара уже была готова. Мастер был прав – как новая. И нежный перламутр блюдца, и позота еще недавно отбитой ручки, и легкая шершавость донышка чашки с серийным номером. При мне набор упаковали в красивую, но неброскую коробку заполнив ее бумажной стружкой для безопасности.

– Спасибо, – поблагодарил я, оставив на стеклянной стойке сумму втрое превышающую прайс.

Это был ужасный день. Сегодня человека, которого я знал с детства, одели в чопорный костюм, которые он ненавидит, напудрили его лицо, а затем закопали в землю. Сегодня я обнимал его мать, говоря неловкие слова утешения, которые ничем ей не помогут, ничего не поможет. Сегодня я глотал горький сигаретный дым, вместе с ним заполняясь вязким чужим горем, которое ложилось поверх моего и душило, душило меня.

Сегодня должно было случиться что-то хорошее. Поэтому я поехал к дому учительнице первого Б, Коротковой Нине Андреевне. Наверное, продлёнка уже закончилась.

– Кто там? – настороженно спросила она из-за двери.

– Аскар, – ответил я и зачем-то добавил. – Владленович.

Дверь отперлась. Нина тоже была заплаканной. Я заглянул за ее спину – гораздо лучше, чем было. Пусто, чисто. От этой пустоты еще больше выпятилась и полезла в глаза нищета, до этого хорошо замаскированная уютом.

– Спасибо, – сказала она. – За клининг и вообще…одна бы я не справилась.

– Ерунда, – отмахнулся я. – Мне это ничего не стоило.

– Хотите чаю?

Я почему-то согласился. Разулся. Прошел за ней на кухню в форме буквы Г, с газовой колонкой на стене, словно в детство вдруг попал, к бабушке. Сел за стол, на одну из разномастных тубуреток, отодвинув в сторону коробку с рукоделием. Посуды целой почти не осталось, та что была, тоже вся разная. Мне чай налили в большую синюю кружку со сколом по краю. У меня за этот день чай разве что из ушей не лился, но я почему то сделал глоток, потом еще один. Коричневая коробка стояла рядом со мной на столе. Я чуть подтолкнул ее к Нине.

– Это вам.

– Мне?

– Вам, – подтвердил я.

Нина открыла коробку. Потом замерла. Подняла на меня растерянный взгляд.

– Это та же самая пара?

– Да. Склеена, отреставрирована. Один старый скол на донце мастер убирать не стал.

– Это я уронила, когда мне шесть было…бабушка ругалась, я плакала, а сейчас все бы вернула…

И бросилась ко мне вдруг, так порывисто, что я отреагировать не успел. Сбила соседнюю табуретку, та с грохотом упала, едва не сломав мне ногу. А Нина – она мне поцеловала. В колючую, пропахшую сигаретным дымом щеку. Я успел уловить, чем пахнет она. Детством. Корицей. Яблочным шампунем.

Она отодвинулась от меня, отошла на несколько шагов в сторону. Посмотрела широко распахнутыми серыми глазами, в них, в этих глазах небо, именно такое сегодня висело над кладбищем, принимающим в свою землю тело моего друга.

– Спасибо, – сказала Нина. – Для меня такого никто не делал. Никогда.

Определённо, в каждый поганый день должно случиться нечто прекрасное.

Глава 7. Нина

Дни были – один сумасшедшее другого. В нормальной жизни среднестатистического преподавателя такого точно не должно было быть. В четверг, спустя неделю после того самого рокового четверга, когда я так не вовремя прошлась по парку рабочий день у меня был достаточно коротким, но предстояло вести кружок в том самом ДК. Я едва успела перекусить после школы, когда в мою дверь позвонили. За дверью стоял Руслан, помощник Аскара, я успела вникнуть в бандитскую иерархию.

– Собирайтесь, нужно поговорить.

Я молча оделась. Особой злости на этих конкретно бандитов у меня уже не было, они мне вон квартиру отчистили после погрома, да и охраняют, поэтому я не спорила.

– Я готова.

– То самое пальто?

– Да.

Наш путь снова лежал к центру города, но не доезжая до него. Перед нами раскинулся огромный четырёхэтажный паркинг. Первый наземный этаж платная парковка, выше и ниже места сдаются в аренду и продажу, тут же имеется две разные заправки и автосервис, даже кафе и автомойка. Просто рай для автомобилиста – к слову всю эту информацию я почерпнула из рекламных билбордов тут же. Мы поехали через это бетонное царство на самый верх, припарковались, меня вывели и повели к административным помещениям.

Я вошла в комнату. Руслан сел за офисный стол и кивком указал мне на кресло. Села.

– А где Аскар?

– Говорить с вами буду я, – сказал Руслан, и пристально на меня уставился. – Нина, почему вы не сказали, что снимаете эту квартиру?

– Так вы не спросили, – удивилась я. – В полиции вот спросили, им я сказала.

– Откуда у бедной учительницы деньги, чтобы оплатить квартиру на год вперед?

Я фыркнула.

– Во первых я работаю и получаю зарплату. Подрабатываю. Еще я финансово грамотна и умею откладывать деньги. А ещё, цена на квартиру в столь старом фонде и без ремонта, совсем не кусалась. Поэтому я ее и выбрала.

Руслан помолчал, раздумывая.

– Вы из другого города.

– Из Ярославля, – подсказала я.

– И получается, вы приехали в наш город только весной. Зачем?

– Красиво у вас тут. Город больше. И вообще, захотела и приехала, что за странные вопросы?

– Где ваши сапоги, Нина? Те самые. В квартире они тоже не были обнаружены.

Тут я вообще опешила. Мы мой гардероб обсуждать будем?

– Каблук сломался, я выбросила на следующий день…да зачем вам они?

– На вас тоже самое пальто? – я растерянно кивнула и Руслан крикнул в сторону. – Дима, сверь пальто с кадрами видео! Снимайте пальто, Нина.

Вошёл долговязый парень. Пальто я сняла и отдала. Тот разложил его на столе и они несколько минут его изучали.

– То самое, – уверенно сказал Дима.

– Проверь на следы пороха. Дама посидит подождет. Швы и карманы особенно, там тяжелее вывести даже стиркой. Выстрел был сделан прямо в упор, что-то должно было остаться на стрелке, следы пороха, брызги крови.

– Не стирала я пальто! Оно же испортится. Его нужно в химчистку отдавать, а делала я это в октябре.

Тем не менее пальто забрали. В кабинете были вполне комфортная температура, но вскоре мне стало зябко. Еще и от его взгляда – смотрел Руслан в упор.

– Вы мне не нравитесь, – наконец сказал он. – Я вам не доверяю.

– Это взаимно, – упрямо ответила я.

Он внушал мне опасения. Я привыкла к тому, что мужчинам я обычно нравлюсь, они относятся ко мне несколько снисходительно, что бывает мне на руку. Руслан же смотрел на меня, как на гадюку.