История смерти: Мой сладострастный грех

– Всё готово?

Строгий, лишенный любой приятной эмоции голос обратился к Луану. Он, лучезарно улыбаясь, будто подменённый, подбежал к коню, на котором сидела Каллисто и подал ей руку. Демонесса бестактно проигнорировала помощь и спрыгнула с лошади сама. Вслед за ней спустились два демона охранника в железных доспехах и преклонили колени перед герцогской свитой.

– Вещей оказалось много. Я распорядился подготовить дополнительную повозку. Оповестил прислугу в замке. К нашему приезду все должно быть на высшем уровне.

– Превосходно. Тогда грузимся.

– Мой котенок!

Ламия взволнованно смотрела на дочь, держа вспотевшие ладони, сцепленными в замок перед собой. Каллисто послушно подошла к матери, и когда та вытянула руки в желании обнять, исполнила ее просьбу. Ламия крепко прижала голову дочери к груди. Со стороны выглядело очень трогательно, и во взгляде герцогини читалась уже постигшая ее тоска и беспокойство. Герцогиня ощущала уже заметно возросший аромат сущности Каллисто.

– Обещай мне заботиться о себе. Не заставляй маму волноваться. Не сиди целыми днями за алхимией, пора уже перестать отвлекаться на игрушки. Больше тренируйся в фехтовании и контролю ауры. Ни отталкивай, ни ссорься с братом, ни увлекайся подаренной вещью, ни марай себя. Не сдерживай желании крови. Был приступ, верно?

– Матушка слишком беспокоится. Я уже выросла.

– Не подведи меня, Каллисто.

Расцепляя объятия. Взгляд Ламии поменялся, стал строгим, и мать крепко сжала плечи дочери.

– Возможно, в следующую нашу встречу мы встретим друг друга уже ни как мать и дочь. Не позволяй себе слабину. Каллисто, как будущая герцогиня, ты не имеешь права на ошибку. У тебя осталось мало времени. Вернее, у нас его почти нет. Обещай. Обещай, что не ошибешься!

– Я не разочарую вас.

Герцогиня улыбнулась и нежно прикоснулась губами ко лбу дочери. Взгляд наполнился легкой пеленой влаги, которая не смела выступить за границу глаз. У Каллисто дрогнули губы. Она с большим уважением и, к изумлению ангела, малозаметной скорбью встала на колени и поцеловала подол платья матери, а затем землю рядом с тканью.

– Вам пора. Дорога тяжелая.

Во дворе появились роскошная карета и две повозки с вещами. Каллисто обратилась к Луану.

– Почему карета одна?

– Она большая, в ней поместятся и я с Грини, и ангельская тварь вместе с Блу. Сестра сказала, что отправится на своем коне.

Эрос, который до этого пребывал немного в прострации, спустился с небес и со страхом посмотрел на Каллисто. Каллисто в свою очередь, не ожидала от Луана решения разделить карету с тем, кого он до мозга костей возненавидел.

– Исключено.

– Тебе не о чем волноваться.

– Я сказала нет. Мне хватило выходки, которую ты учинил несколько дней назад.

– Вторую карету с таким же уровнем защиты по щелчку пальцев мы сейчас не достанем. Я клянусь, что и пальцем не трону ангела.

Каллисто не стала отвечать. Вместо этого вновь оседлала своего коня, подбираясь ближе к Эросу, и протянула руку.

– Залезай.

Двор застыл. Казалось, заледенела и так промерзлая земля. Ангел посмотрел сначала на ладонь, а затем девушке в лицо, всматриваясь в ее глаза. В груди разлилось теплое чувство, перемешанное с сомнением.

– Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?

– Хочешь разделить одну карету с ним?

Эрос лихорадочно замотал головой и ухватил нежную руку, взбираясь на животное.

– Держись крепче. Мы будем лететь быстро.

Он не знал, за что ухватиться, отвергая от себя любую мысль о том, чтобы держаться за девушку. А Каллисто, списывая все на глупость и невинность небожителя, сама взяла и положила его руки себе на талию, заставляя ангела всей грудью припасть к ее спине. Из-за близости Эрос покраснел и непроизвольно столкнулся взглядом с Луаном. Тот улыбался, но ангел ощущал, как демон в мыслях разрывал его плоть и сжигал каждый оторванный кусочек. Ламия подошла к дочери и коснулась ее лица, как в последний раз.

– Мама будет тосковать.

Каллисто сжала руку матери, а после отпустила.

– Мы отправимся вперед. Вы догоняете. И без фокусов.

Как молния, лошадь взмыла вверх, высоко за границы купола и устремляясь дальше в небо. От дикой скорости ангел ощутил невероятный страх мгновенной смерти и зажмурился. Эрос сильнее прильнул к Каллисто. Всякое чувство стыда, какого-то излишнего стеснения испарились, оставляя только леденящий душу ужас. Он нарастал с каждым метром, на который они отдалялись от земли.

Когда демонесса добралась до нужной высоты, ее конь аккуратно стал парить над облаками копытами отталкиваясь от них. Эрос распахнул глаза и увидел, как они бегут по длинному облачному коридору, окрашенному в светлые оттенки красного. Словно кто-то обмакнул кисть в лунную палитру ада, а затем нежными мазками предавал серым облакам метели фееричность. Для полной красоты не хватало снега.

– Уже не так страшно?

– Красиво.

Каллисто усмехнулась. Она оглядела, чем так восхищается ангел, но от приевшейся картинки лишь вздохнула.

– Разве святые небеса не во множество раз прекраснее?

– Подлинное небо и правда чарует. Возвышается над тобой ясным лазурным морем, ослепительным от ярких солнечных лучей, таким пустым, но одновременно с этим невероятно глубоким. Так его видят смертные на земле. Но глубже, в месте, неподвластным человеческому взору, где распахиваются врата Вилон, лежит небесный град "Иридель". Возможно, потому, что я всю свою жизнь до определенного момента прожил в нем. Мне не осознать в полной мере того восхищения и красочных описаний, которые люди приписывают ему.

– Это правда, что вы живете в облаках?

– Тебе интересно?

Для Каллисто вопрос был неудобен. Ей было интересно, но показывать этого не хотелось, поэтому она как бы равнодушно пожала плечами и, натянув вожжи, хлестнула их, чтобы лошадь прибавила скорости.

– Иридель создан из необычных облаков: они прочные, как камень, золотисто белые. В ночной час, стоит луне выйти из тени солнца, меняют цвет и становятся похожими на поблескивающий от света звёзд лазурит. У нас нет замков, вместо – уютные дома, на каждого по одному. Даже дети живут в отдельном, своем собственном, который по мере их взросления растет вместе с ними. А в середине возвышается золотыми куполами "Колыбель Мироздания". Храм Господа.

– Скукота.

– Ну, по сравнению с необычной архитектурой демонов ты права. Но на небесах твоя душа свободна и непоколебима. Покой расслабляет и возвышает над примитивными желаниями. У вас же, как в кандалах, везде опасность и подвох.

– Принимай суровую реальность. У нас нет времени наслаждаться красотой неба и целый день пребывать в своих раздумьях на тему, что хорошо, а что плохо.

– Вы сами виноваты в этом.

– Мы?

– Само собой. Вы отступились от своего отца, возомнив себя равным ему, за что и были сосланы. Таково ваше наказание.

– Примитивное мнение.

– Оно истинное.

– Тогда ответь мне, о самый праведно чистый и непоколебимый ангел. А в чем перед вашим отцом виновна я?

– Ты? Ты демон. Само воплощение греха.

– Но не мой выбор был рождаться демоном. Я родилась такой после тысячи лет со дня битвы Небес с Падшими. Кроме тебя никогда не видела кого-то с Ириделя. Не встречалась с вашим Господом. Не знаю его, а он меня. Так кто дал вам право судить мои поступки и меня?

Эрос задумался над словами Каллисто. У него не было ответа на ее вопрос. Он никогда не размышлял о том, как живут падшие. Само собой разумеющееся, как и то, что естественно, их дети – порождение зла. В априори те, кто сеет смуту, грязь, забираются в слабые людские сердца, развращая их и предавая самым страшным грехам.

Ему никогда в голову не приходила мысль, что дети демонов не виноваты в поступках их родителей. Они созданы для ненависти и злобы, гордыни и морального уродства и навеки должны быть заперты в аду, как в тюрьме. Мысли заполонили разум, запутали и посеяли смятение.

– Это наказание за грехи родителей. Просто тебе не повезло. Как говорят люди, жизнь несправедлива.

– Видимо, и к тебе. Оказаться в руках демона. Думаю, такого краха своей жизни ты не ожидал.

– И правда, такого поворота в моей жизни не предвиделось.

– Ну, в какой-то мере ты можешь считаться счастливчиком. Остался жив. И поверь, все могло быть гораздо хуже.

Приподнимая уголки губ в печальной улыбке, Эрос посмотрел на профиль Каллисто, отмечая всё ту же серьёзность и холодность. Но в ее голосе он услышал что-то, напоминающее поддержку.

– Ты утешаешь меня?

Каллисто проигнорировала его вопрос. Одной рукой, лишь заставляя плотнее обхватить себя за талию.

– Сейчас мы летим в центр снежного циклона. Ветер всеми силами будет пытаться сбить тебя, а после нам предстоит довольно резкий спуск. Держись крепче и переставай думать о всякой ерунде.

***

Луан без интереса смотрел в окно кареты, на те же будто залитые кровью, облака. Ох, как бы ему хотелось, чтобы это кровь принадлежала ангельской твари. Демон был мрачнее тучи. В глазах полыхала буря, а в голове постоянно проносилось воспоминания как Каллисто позволяет Эросу садится на свою лошадь, кладет его руки себе на талию и одаряет презрительным взглядом Луана.

Сердце участило стук. Оно призывало хозяина подняться, распахнуть крылья, и собственноручно сбросить наглеца в пропасть. Но что будет потом? Двойной поток ненависти? Взгляд, который заставлял каждый раз вспоминать своё грязное происхождение, не достоинство – носить благородную фамилию, давать кровь, полное отрицания всех его чувств по отношению к ней.

«У тебя есть право ненавидеть меня, но я никогда не приму то, что твоя ненависть стала сильнее из-за этого уродца»

Луан отстранился от окна и посмотрел на слуг: Блу и Грини спокойно сидели на полу кареты, их руки покоились на коленях.

– Почему сестра оставила эту тварь в своих покоях?

Блу отчётливо ощущал опасность, исходящую от Луана, и понимал, Грини по прибытию снова будет избит, если Блу не расскажет хоть что-то. Вдохнув побольше воздуха, он слегка склонил голову, чтобы не пялится прямо на Луана и вежливо ответил.

– Для хозяйки в первую очередь важна безопасность королевского подарка. Она не имеет права допустить ошибку и того, чтобы кто-то навредил королевскому сокровищу.

– Это он то сокровище? – ядовитое шипение сквозь зубы. – Да что в нем такого ценного? Он даже не красивый, эти грубые рубленные черты лица, и абсолютно посредственные глаза, волосы. В мире смертных куда не плюнь, все такие!

– Тем не менее, господин Луан знает, что хозяйка демон крови. Нет ничего необычного в том, что хозяйка хочет изучить ангельскую кровь.

– В этом есть смысл, но… Если бы сестра приказала, никто и близко не подошёл бы к камере в подземелье, где бы он находился! Или, она пьёт его кровь?

– Вовсе нет, хозяйка практически не находилась в комнате. Однако, прошу простить меня за грубость, все знали, что подарок принцессы неприкосновенен, но вам наличие этого факта не помешало покусится на его жизнь.

– Как дерзко!

Луан подорвался, возвышаясь над низшими демонами, его убийственный взгляд смотрел на наглого слугу, а руки изнывали от желания схватить того за шею и задушить. Луан хотел увидеть в чёрных глазах страх, желании пресмыкаться, спасая свою никчемную жизнь, но желаемого не было. Блу непоколебимо смотрел снизу вверх, совершенно не боясь, в отличие от Грини. Тот весь съежился и аккуратно принялся дёргать край рубашки Блу.

– Сестра избаловала тебя! Какой-то мелкий слабый раб и так смеет смотреть на высшего демона, твоего хозяина!

– У меня одна хозяйка.

– Надолго ли? Скоро я стану Герцогом и в моей власти будет смена всех подчинённых, не боишься вылететь в первую очередь?

– Господин Луан, вы опять наступаете на одни и те же грабли, совсем как в детстве. Я вам не враг и определенно на вашей стороне. Так как вы будущий Герцог, всё пытаюсь помочь, но вы лишь утопаете в ненужной ревности. Я несколько раз просил вас не проникать в крыло хозяйки, она ненавидит, когда в ее пространство врываются! Что же вы? Лишь злите ее. Я столько раз умолял взять себя в руки и научиться сдержанности, а вы? Напали на ангела сразу, как только тот по своей глупости выступил за порог комнаты. И что вы получили в ответ? Я спрашивал у вас, приготовили ли вы для нас с ним отдельную карету? Вы сказали не беспокоиться и не мешать вам, и как? Понравилось, что хозяйка посадила это существо на своего коня и теперь они вместе, без какой-либо границы находятся близко друг к другу? Вы сами создали проблему.

– Заткнись!

Луан занёс руку для удара, но Грини заслонил Блу, и пощёчина досталась ему. Он обхватил ноги своего хозяина и тихо стал умолять, его глаза были мокрые от слез, голос дрожал.

– Если хозяин ударит Блу, госпожа Каллисто не простит хозяина. Прошу, Блу сказал глупость, он извинится!

Луан капризно отбросил от себя Грини и посмотрел на Блу. В его глазах не было раскаяния лишь уверенность. Демону ничего не оставалось, кроме как снова сесть на свое место и отвернуться от слуг, вновь погружаясь в разъедающие чувства. Правда, высказанная в лицо, осела на подкорке давая новый повод для мрачных размышлений и самокопаний. И вновь все вращалось по кругу. Луан прикрыл глаза и припал головой к холодному стеклу.

«Сколько еще змея, будет жевать свой хвост? Бесконечность… Я устал.»

***

Они прорывались сквозь беспросветный туман. Из-за сильного ветра Эрос как можно крепче обнимал девушку, стараясь не слететь с "весёлой" карусели. К его горлу подступила тошнота, а живот неприятно скрутило. Подбородок лежал на бледном плече. Не до конца прикрытые глаза пытались спастись от попадания маленьких льдинок, губы же плотно сжимались. Еще через полчаса полёта к ним приблизился сопровождающий рыцарь и кивнул демонессе, рукой указывая вниз. Каллисто подала сигнал, и рыцарь послушно полетел вниз, а затем обратилась к юноше за спиной.

– Мы на месте. Готов к спуску?

– Как можно быть готовым к тому, чего не знаешь? Если я упаду – умру?

– Ты не умрешь, пока я рядом.

– Скажи, что будет. Если.

– Не будет если! Лучше держись. Спускаемся.

– Нет, стой. Так внезапно.

Договорить Эрос не успел. Конь резко взмыл еще выше, вычерчивая в воздухе из снежных туч петлю, и рывком стремительно помчался вниз, пробивая стены из облаков. Адреналин захлестнул ангела, легкие наполнились воздухом. Он не мог ни кричать, ни дышать, лишь чувствовал, как они летят навстречу земле, которой не видно то ли от тумана, то ли от невообразимой высоты. Ангел зажмурился, настойчиво, в отчаяние, отгоняя от себя навязчивую мысль, что они сейчас разобьются, и заменил ее молитвой.

"Отец Небесный, Господь мой, прости меня за грех, пусть я его и не совершал. Прошу, помилуй, не оставь своего верного сына в эту минуту без твоего покровительства. Молю тебя, Отец Вседержатель, Спаситель. Дядя. О, Святой Рафаэль, сжалься над своим изгнанным племянником. Молю тебя, прошу, спаси меня, мою душу вовек! Никогда не подумаю о пререканиях и спорах с тобой. Умоляю, умоляю, умоляю, спаси и защити! Спаси и защити! Спаси и…"

Резкий удар копыт оземь. Звенящая тишина в ушах: ни звука хлестающего ветра, ни ощущения бьющего снега. Дрожь пока не отпускала, и Эрос не смог опустить трясущихся рук. Постепенно он стал дышать ровнее, медленно выдыхая страх, сглатывая скопившуюся во рту слюну.

– Мы на месте.

Голос Каллисто, как спасительный бальзам, прозвучал ровным и усталым тоном, успокаивая. Эрос открыл глаза и отпрянул от плеча Каллисто, обращая взор на открывшийся пейзаж. Полностью сделанный из-за льда замок романского стиля сверкал золотисто гранатовыми оттенками утренней зори. Его пинакли горели изнутри хладным огнём, а двор был похож на сказочный сад, чьи цветы росли, несмотря на лютый холод, и прекрасные красные розы, покрытые инеем, блестели своим изяществом, завораживая эдакой суровой, но с тем необыкновенно сильной красотой, воссоздавая образ той самой неприступной царицы зимы, замораживающей всех, кто слабее. Небо в смешанных оттенках из-за восходящего солнца градиентом переходило из полярной чёрно-синей ночи в белый морозный день. Замок окружал огромный заснеженный лес. Верхушки елей прятал преодоленный ими туман, кольцом, как стеной, опоясывающий территорию, скрывая всё пространство за её пределами.

К ним подошли несколько демонов. Их кожа светилась опаловым окрасом, а белоснежные волосы украшали два высоких рога, похожие на вмёрзшие длинные глыбы льда. Они опустились на колени и головой коснулись земли у копыт коня, приветствуя демонессу. Вслед из замка вышла, легкой походкой, подобно тому, как порхает зимняя бабочка, статная леди в белом фатиновом платье, расшитым узорами соек из кристально фиолетовых вставок. Ее волосы сизого цвета переливались и предавали коже еще больше синевы. Она склонилась, но уже в реверансе.

– Сольха, хранительница замка "Вечного Молчания", приветствует молодую наследницу. Ваше Светлость Каллисто Блэк, добро пожаловать в вашу обитель.

Каллисто улыбнулась и спрыгнула с коня, не обращая внимание на Эроса, которого до сих пор не отпускал из своих пут страх. Она нежно прикоснулась к щеке Сольхи и аккуратно погладила выступающие на коже шрамы. Один из тех, что покрывали и лицо, и тело. Изъяны создавали вид битого фарфора, отнюдь не портя северную красоту. Сольха улыбнулась.

– Минуло семьдесят лет. Нет нужды в беспокойстве.

– Почему не избавилась от шрама?

– Об ошибках нельзя забывать. Он служит мне напоминанием о совершенном преступлении и последовавшим за ним помиловании, показывая, как милосердна со мной расправилась судьба. Прошу, ваша светлость, позвольте проводить вас внутрь. Вы наверняка устали. Я не удивлена вашим решением добраться до замка самостоятельно, но слегка ошеломлена увидеть рядом чуждое нашей природе создание. Это и есть ангельское существо, о котором меня предупреждал господин Луан?

– Верно.

Каллисто повернулась к Эросу и протянула ему руку.

– Слезай.

Эрос посмотрел на неё и отвернулся.

– В чем дело? Хочешь до конца веков просидеть на моём коне?

– Я чувствую, что если встану на ноги, то не смогу сделать и шагу.

Каллисто посмотрела на ангела с раздражением и схватила того за локоть, стаскивая вниз. Эрос, как и предполагал, не смог устоять на ногах и упал, шипя от боли и, поджав губы, посмотрел на демонов. Сольха с широкой улыбкой наблюдала за ними, а затем наклонилась к уху Каллисто.

– Все ангелы такие… Неженки?

– Думаю, в силу моего везения и удачного стечения обстоятельств дефектный попался именно мне.

– Мне сообщили, что вслед за вами прилетит карета с господином Луаном, слугами и ангелом. Почему он с вами?

– Кое-кто постарался приготовить только одну.

– Господин Луан брезгливый даже к приближённым. С чего решил делить карету с ангелом?

– У него и спроси, какой из его змеиных ядов мозг затуманил. Сольха, я могу доверить ангела только тебе. Прошу, позаботься об этом тепличном цветочке.

– Несомненно, ваша светлость. Уверена, мы с господином ангелом найдём общий язык.

– Найди безопасное крыло. Со всем необходимым.

– Подальше или поближе к вашим покоям.

– Подальше от Луана. В остальном всё равно. Мне пора. Я должна встретить отстающих. И, нет. Стоп.

Каллисто наклонилась как можно ниже и очень тихо что-то прошептала. Глаза Сольхи заблестели.

– Вас поняла. Прошу, не волнуйтесь.

Каллисто облегченно обняла Сольха, и на коне взмывала вверх. Эрос лишь посмотрел ей вслед, прежде чем его вновь одолел страх. Остался без Блу и Каллисто, единственных, кто его защищал, и единственные, кого он знал. Сольза он не доверял и видел пока только опасность.

– Ты боишься меня?

Демон осторожно подошла ближе к ангелу, от чего тот отполз дальше и остерегающе выставил руку вперед, на что она лишь улыбнулась. Возможно, это была первая располагающая к себе теплая улыбка, не считая Блу. Фиалковые глаза не показывали ничего, кроме дружелюбия. Девушка опустилась на колени и помогла Эросу встать, стряхивая с него снег.

– Тебе не следует меня боятся. Я не причиню вреда. Меня зовут Сольха. Какое у тебя имя?

– Эрос.

– Эрос. Твоё имя имеет значение любовь. Твои родители наверняка тебя очень любят.

– Ну, возможно, так и есть. Не видел их никогда.

– Они тебя бросили?

– Нет, погибли.

– Вот как. Я тоже сирота. Мои меня продали Герцогине за неуплату подати.

Повисло неловкое молчание. Эрос не знал, как ответить, да и внезапное откровение лишь сильнее насторожило.

"Нельзя доверять демонам. Как с той скрипкой. Выглядит безобидно, но в душе черное дно! ".

Сольха считывала его мысли по глазам, и решила не предпринимать больше попыток разговорить ангела. Вместо этого легким шагом направилась в замок, призывая юношу следовать за ней.

Внутри было светлее, чем в замке Герцогини. Солнечные лучи озаряли янтарным светом через огромные прозрачные окна широкий длинный коридор, отчего стены и пол блестели. От коридора вверх во все стороны, как плющи, росли лестницы из горного хрусталя. На их ступеньках драгоценными камнями были выгравированы узоры жёлтых роз, а потолок озаряла люстра в виде пятиконечной звезды.

Сольха решила выступить в роли рассказчика. Чтобы Эрос чувствовал себя комфортно с ней.

– Замок "Вечного Молчания" построен и подарен Герцогине Ламии Блэк в качестве подарка на помолвку с младшим сыном Герцога Ахане – Ямилем. Ранее замок носил другое именование, однако, Герцогиня распорядилась сделать из замка не уголок для влюбленных, а место уединения и отречения от мира, для познания магии и медитации. Все ради самосовершенствования будущих поколений. Территория живая, и, несмотря на лютый холод, розы могут вырасти в любом уголке. Они пробивают твёрдый купол льда, скрываясь под серебристым покровом снега. Днём распускаются в разноцветные бутоны. В замок невозможно проникнуть без разрешения Герцогини или Герцога. Смерч не пропустит, а те, кто рискнёт, станут пылью, которую проглотит смертельная воронка. Ведь на самом деле это не просто стихийное явление, а настоящий монстр, что подчиняется лишь герцогской семье.

– Неужели есть необходимость угрожать страхом?

– В нашем королевстве, когда правда на стороне сильного, опасно быть добрым и гостеприимным хозяином. Если бы Герцогиня не показывала клыки, было бы герцогство одним из сильнейших, а юная наследница ценилась как отпрыски королевской крови? Отец Каллисто Феликс, полностью разделяет мнение Герцогини.

– Стоп. Разве отец Каллисто не Ямиль? Как я понял, именно он муж Герцогини, то есть Герцог. Ты так сказала.

– Ты абсолютно не сведущ… Это не твоя вина. Нашим герцогством правит третья по счёту Герцогиня очень сильного четвертого рода основателя Ламия Блэк. Госпожа Ламия заняла место Эриды Блэк в свои сто восемьдесят лет и сразу успешно подавила несколько восстаний. В то время один из детей правителя решил захватить власть и настроить дворян против своего отца. Наша Герцогиня принесла голову предателя на окровавленном бриллиантовом подносе. Камни от алой жидкости сияли, словно отполированные рубины, и герцогский дом получил от Люцифера весь кладезь добычи камня и приватизировал его, сделав своим фамильным. Повелитель посчитал это слишком маленьким даром и предложил Ламии выбрать подарок самостоятельно, хотя прекрасно знал, чего именно попросит герцогиня.

Все аристократическое общество знало о любви суровой герцогини Блэк к сыну герцогского дома Сангралис. Завиднее жениха, чем Его Светлость Ямиль, не существовало. Он был настоящим сокровищем королевских кровей. Вот только в набор с невероятной красотой шёл и скверный, до безумия эгоистичный характер, и мало каких-либо умений. Храбрый Герцог Левиафан, хранитель морей, стыдился своего чада за отсутствие усердия и любви к познаниям, корил за желание сына жить на широкую ногу, ни о чём не беспокоясь, как малое дитя. Поэтому, когда Герцогиня попросила отдать ей Ямиля, обещая сделать его своим Герцогом и всю жизнь любить, не думая, согласился, предупредив: Герцог из сына выйдет скверный. Люцифер был недоволен, но поделать ничего не мог и в качестве личного дара распорядился построить этот дворец для герцогской четы. Сложно выразить чувство Ямиля.

– Он не был влюблён в Герцогиню?

– Ямиль в этом мире любил и любит только себя. Ему нравилось жить без забот в родном доме, а новость о невесте и новом титуле расстроили. Однако возражать Его Светлость не стал, особенно после гневных тирад отца. Пусть Ламия и была молодой красавицей, и, может быть, она и понравилась бы Ямилю, но лицо Герцогини всегда было серьёзным, гордым. Она редко улыбалась. Наша герцогиня в первую очередь воин. Суровый, непоколебимый, как когда-то и ее отец. До женитьбы он был генералом Его Величества в столице "Эл-Марид". Ямилю претила перспектива разделить всю жизнь рядом с угрюмой женой, чьи дворцы, хоть и прекрасны, но в самых холодных местах, где всегда идет снег. Наперекор идти было поздно, и их поженили.