Чревоугодие. Голод

Я бежал, практически не разбирая дороги, опасаясь, что меня могут догнать. Нужно было только скрыться, а затем разобраться во всем происходящем. И только потом…

«Можно будет поесть», – подумал я, представляя, как убиваю очередного зеленого уродца и поглощаю его плоть.

Глава 3. Сон?

***

Сбежав и скрывшись в гроте, я еще долгое время не выходил из своего укрытия. В какой-то момент страх за свою жизнь, который казался мне в тот момент нормальным, овладел мной. Это произошло в тот момент, когда я начал слышать мерзкие выкрики этих зеленых тварей по ту сторону расщелины. И их становилось только больше. Словно эти уродцы нашли мое убежище и только ждали удобного момента, чтобы напасть.

Этот иррациональный страх был столь велик, что я долгое время не мог сомкнуть глаз и пристально смотрел на расщелину. Из-за этого чувства даже вечно съедающий меня изнутри голод временно отступил. Но проходили часы, возможно даже дни, и ни одна зеленая тварь так и не сунулась в мой грот.

Тогда ко мне постепенно начала возвращаться способность к логическому мышлению. Первым пришло осознание одного простого факта: если бы мое укрытие обнаружили, то в гроте уже было бы не протолкнуться от тварей. Все же расщелина не настолько узкая, чтобы чуть более крупные, чем я сам, зеленые уродцы не смогли через нее протиснуться.

Именно в момент, когда эта простая мысль возникла в моем сознании, мое тело внезапно обмякло. Силы покинули его, отчего я сполз по стенке прямо на каменный пол. Свернувшись в клубок у противоположной от расщелины стены, я почувствовал, как мои веки медленно смыкаются.

«Нельзя, – отчаянно подумал я, не в силах поднять внезапно потяжелевшие веки, – спать…»

Уже погружаясь во тьму, я почувствовал на задворках сознания вновь очнувшийся голод. Но сил, чтобы бороться со сном, не было. Оставалось только расслабиться и надеяться, что мое тело не пожрет само себя, пока я буду находиться в отключке.

Я осознал себя во тьме. Не знаю, был ли это сон или другое наваждение, но я словно мог парить в окружающей меня темноте. Вот только долго это не продлилось. Внезапно я застыл, словно меня что-то сковало по рукам и ногам. А тьма тем временем сменилась на казавшиеся бесформенными образы. И не все из них были приятными.

Я был не в силах отвернуться и вынужден лишь наблюдать. Наблюдать и запоминать, даже если сам я этого не хотел. Образы словно сами намертво врезались в сознание, оставляя в нем свой след. И чем дольше это происходило, тем больше я понимал в этих образах. Пока ко мне вовсе не пришло осознание, что это всего-навсего обрывки воспоминаний. Но сложно было сказать, мои ли это воспоминания.

«А чьи же еще, если не мои?», – промелькнула мысль, пока мне приходилось оставаться невольным зрителем.

Сколько я ни просматривал эти воспоминания, понимания того, «кто я», так и не приходило. Словно кто-то подтер всю личностную информацию. Но, к счастью, эти воспоминания несли в себе знания. Знания о многих вещах, терминах, явлениях и прочем, что раньше заставляло меня застывать на месте, задавая себе вопрос: «Что это такое?».

Не знаю, сколько продолжался поток этих бессмысленных воспоминаний, который словно насильно был в меня загружен или, скорее, разблокирован. Но вскоре он резко прекратился, и я вновь погрузился во тьму, которая плавно перетекла в полноценный сон.

Мне снилось, как я выхожу из своего грота и начинаю охоту за зелеными уродцами. Но мои действия сильно отличались от привычных. Я действовал куда четче прежнего. Все мои действия были выверены вплоть до микродвижений. Казалось, что я даже не моргал, когда того требовала ситуация. И, хоть все это было странным, я не придал этому никакого значения, списав все на сон.

Первая встреча с зелеными тварями во сне закончилась быстро. И не в пользу этих уродцев. Я двигался молниеносно, голыми руками вырывая глотки зазевавшимся противникам. Четыре уже мертвых тела упали на каменный пол. В следующий миг образы во сне сменились на картинки того, как я с упоением поедаю своих жертв. Собственными руками запросто отрываю куски мяса и вырываю кости, подсознательно удивляясь скрытой в теле силе. После эти куски исчезали у меня во рту, где моментально проглатывались. Я действовал, как дикий зверь.

Так продолжалось до тех пор, пока от жертв не осталось ни единого кусочка. Даже кости были полностью поглощены. Из моего рта вырвалось довольное рычание. Я втянул воздух через нос и замер, словно зверь, почуявший добычу. Снова рычание, только в этот раз предвкушающее. И в следующий миг я сорвался с места, чтобы побежать в неизвестном направлении, ведомый лишь запахом очередной жертвы.

Наблюдая за своим сном, я чувствовал какое-то странное удовлетворение. Вкупе с этим казалось, что сердце стало биться чаще, а тело словно наливалось силой. Это приносило мне невиданный восторг, но я не придавал этому значения. Ведь это всего лишь сон, хоть и довольно приятный.

Сменялись каменные коридоры, пещеры и отнорки. Сон из четкого видения постепенно превращался в набор бессвязных образов. Темные пещеры. Выслеживание жертвы. Охота. Преследование. Сопротивление. Сражение. И, наконец, поглощение добычи.

Весь мой сон превратился в сплошную охоту за зелеными тварями и их пожирание. Возможно, так повлиял на меня голод, который я почувствовал перед тем, как отключиться. Именно он, должно быть, насылал на меня столь приятные образы. И все же я не просыпался и продолжал смотреть. Я сознательно избегал пробуждения, не желая вновь чувствовать это съедающее изнутри чувство голода. Сон был гораздо приятнее, чем его альтернатива. Особенно такой сон.

И все же, как бы я ни желал обратного, рано или поздно проснуться пришлось. Тьма вновь заполнила сознание, ознаменовав тем самым завершение сна. Организм, будучи неспособным проспать так долго, начал подавать сигналы в мозг. И сигналы эти игнорировать уже не было возможности.

Медленно открыв глаза, я первым делом почувствовал тяжесть и скованность, навалившуюся на мое тело. Это немного раздражало, отчего я с силой потянулся, совсем забыв, где нахожусь. Тем не менее теснота грота не помешала мне потянуться до приятного хруста в суставах. Только после я позволил себе расслабиться и прислушаться к себе.

Удивительно, но чувства голода, которого я так старательно избегал, не было вовсе. Это было странно. Но странность ситуации не помешала мне насладиться ощущением насыщения. Хотя угроза в виде ищущих меня зеленомордых уродцев все же заставила меня начать действовать.

Тут-то мне и пришлось наконец-то обратить пристальное внимание на другие странности, которые я старательно игнорировал все это время.

Первым делом в глаза бросился необычайный простор грота, в котором я скрывался. Перед тем, как отключиться, я отчетливо запомнил, что он был несколько скромнее. Продолжая осматриваться, я отмечал все больше и больше деталей. Высокие потолки. Отсутствие расщелины. Виднеющийся широкий проход неизвестно куда. Все это было крайне странно и необычно. Но что еще важнее, я должен был признать, что уже находился далеко не в том месте, где до этого прятался.

«Что произошло?», – внутренне задавался я вопросом.

В поиске ответа я перешел с осмотра окружения на разглядывание самого себя. Не видя себя со стороны, я не мог оценить всю картину целиком. Но даже так у меня получилось понять, что я сильно изменился с момента отключки.

Одним из заметных изменений была кровь. К счастью, не моя. Это была кровь тварей, обитающих в этих пещерах. Я был полностью покрыт этой зеленой жидкостью, хотя отчетливо помнил, что перед отключкой, если на мне и были следы крови тварей, ее было значительно меньше. Оставалось только понять, откуда она взялась.

Продолжая осмотр, я отмечал еще больше деталей. Например, в какой-то момент я отчетливо понял, что стал больше. Хоть и ненамного, но теперь я явно превосходил в росте этих зеленомордых. И это не говоря о том, что я явно стал сильнее. Я чувствовал это.

Осталось только подумать о том, что послужило причиной таких изменений. За ответом далеко ходить не пришлось. Мне сразу вспомнилось: когда я впервые сожрал местного обитателя, мое тело претерпело едва заметные изменения. Я стал лучше видеть в темноте. Теперь к этому прибавились и другие изменения.

Сложить все факты было несложно. Отключка. Пробуждение в неизвестном месте. Отсутствующее чувство голода. Изменения тела. И на вершине всей этой горы странности был не менее необычный сон. Несложно догадаться, на что указывали факты.

«Это был не сон», – озадаченно подумал я, пытаясь понять, как это все могло произойти.

На ум приходил только один вариант событий. И в этом самом варианте мной управлял голод. Тело, лишенное сознания, а значит и любых страхов и ограничений, и ведомое зверским голодом действовало самостоятельно. И это было чертовски странно и даже в какой-то степени страшно. Ведь если я вновь так отключусь, история может повториться. Вот только последствия могут стать хуже.

Но хорошенько подумать мне не дала суровая реальность, которая из раза в раз намекала о себе. Вот и в этот раз до меня вдруг донеслись странные звуки со стороны. Я сразу же напрягся, стоило мне только их услышать. Руки на автомате начали шарить вокруг в поисках оружия, но, к сожалению, кинжала, который я забрал с трупа зеленого урода, под рукой не оказалось. Видимо он остался в гроте, когда мое тело ушло на самовольную охоту. Вместо кинжала руки нашарили большой камень, который явно не спас бы меня, но наличие даже такого «оружия» меня неслабо успокаивало.

«Сойдет», – подумал я, прежде чем тихо пойти в том в направлении, откуда шел звук.

Привлекший мое внимание шум доносился со стороны единственного доступного выхода из пещеры, в которой я оказался. Это была не какофония визгов зеленомордых, а нечто иное: мерное шарканье по камню, тихое позвякивание твердых предметов и низкий гул голосов. Осторожно ступая по каменному полу босыми ногами, я следил за движениями, чтобы не издавать лишних звуков. Приблизившись к выходу, я увидел странную группу существ, не похожих на зеленомордых, но чем-то похожих на того, кто назвался моим создателем. Их было несколько. Их тела были заключены в темные матовые панцири, а в руках они держали блестящие предметы, в которых угадывалось оружие. Их вооружение не было похоже на кривые кинжалы зеленомордых и явно было куда более высокого качества.

Их голоса становились все громче. Я пытался вслушиваться, но не понимал слов. Хотя это нисколько не мешало понимать общий смысл их фраз по интонациям. Недовольное ворчание одной из них, самки, и резкий короткий приказ от того, кто шел впереди – их лидера или вожака.

После приказа лидера вся группа напряглась. Вся расслабленность в фигурах чужаков тут же пропала. Их движения стали настороженными, а сами они начали вести себя значительно тише. Они начали осматриваться по сторонам. Они явно что-то искали. Один из них, что-то пробормотав, вызвал недовольный гул остальных. Я понял, что они говорят об отсутствии зеленых тварей. Я знал, почему их нет. Это вызвало у меня мимолетное чувство сытости. Хоть мне и казалось все происходящее сном, но я понимал, кто поглотил всех зеленомордых.

Лидер группы вновь отдал приказ, и чужаки двинулись дальше, прямо в мою сторону. Вскоре они вошли в просторный зал, где находился я. Но я не стал прятаться. Это я зачистил пещеры. Это моя территория. В конце концов они заметили меня.

В тот же миг раздался нетерпеливый выкрик одного из чужаков – самки с недовольным лицом. Не успел я моргнуть, как из рук самки вырвался ослепительный шар, который с гулом полетел ко мне, превращаясь в самый настоящий огненный снаряд.

Лидер группы раздраженно крикнул на самку, но было поздно. Я почувствовал волну жара на коже, свет заставил тени в пещере заплясать. Я не двинулся с места, лишь наблюдал. Я видел, как на ее лице появилось выражение, похожее на ужас, когда свет от ее же огня полностью осветил меня – маленькую уставшую фигуру в лохмотьях, с грязным лицом и взъерошенными волосами.

В тот момент, когда огонь был в метре от меня, воздух передо мной исказился. Вожак, который только что стоял в десятке шагов, оказался прямо передо мной, словно тень. Он двигался с немыслимой скоростью. Огненный снаряд врезался ему в плечо. Раздался глухой удар и шипение горящей ткани. Вожак издал короткий сдавленный вскрик боли. Это было странно. Одно существо из группы атаковало, другое – защитило меня, приняв удар на себя. Я не мог понять смысл происходящего.

Остальные тут же бросились к лидеру. Один из чужаков, от которого исходил странный запах, принялся что-то делать с раной лидера, и та на моих глазах начала затягиваться. Это было интересно. Что-то новое, что я еще не видел.

Пока я наблюдал и удивлялся, двое чужаков отделились от группы и направились ко мне. Первый, тот, что был самым шумным, подошел ближе и начал издавать громкие отрывистые звуки. Я не реагировал, просто смотрел на него. Тогда второй, постарше и поспокойнее, отодвинул его в сторону. Он медленно присел передо мной, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Затем он совершил еще одно странное действие – снял с головы свой твердый панцирь.

«Шлем», – тут же всплыло у меня в сознании.

Чужак обнажил свое покрытое морщинами и старыми шрамами лицо. Он улыбнулся, показав при этом зубы. Но это не был оскал. В нем не было угрозы. Заглянув мне в глаза и чему-то слегка удивившись, он заговорил.

Его голос был тихим и ровным, непохожим на резкие выкрики остальных. Он издавал одни и те же звуки, повторяя их снова и снова. Он что-то спрашивал.

Вопрос. Слова чужака сливались в низкое гудение.

Я молчал.

Вопрос. Снова похожий звук.

Я молчал.

Вопросы сыпались один за другим, но я не понимал слов. Я хмурился и пытался уловить смысл. Пытался понять. Что-то было на задворках сознания. Что-то, что я всеми силами пытался ухватить.

– Как тебя зовут? – вдруг отчетливо раздались слова.

В тот же миг что-то в моем сознании щелкнуло. Что-то откликнулось на последнюю фразу. Звуки, произнесенные им, совпали с одним из обрывков информации. Я вспомнил, что понимал слова создателя. И слова чужака не сильно отличались.

Чужак еще несколько раз повторил свой вопрос. И у меня был ответ на него. Единственное доступное мне знание.

Я медленно раскрыл рот, чувствуя, как непривычно двигаются губы и язык, в попытках издать звуки, похожие на слова. Мои губы сами прошептали ответ:

– … мое имя, …

…

…

…

– Ситис… мое… имя… Ситис.

До моих ушей донесся странный шепот. Я недовольно поморщился и попытался отмахнуться от посторонних звуков, чтобы еще немного поспать. По крайней мере так было до тех пор, пока я не понял, что это именно мои губы прошептали эти странные слова.

Я резко открыл глаза и уставился на белый потолок. Нос тут же уловил характерный больничный запах. И это все нетривиально подсказывало мне, что я нахожусь не дома.

– Какого х… – начал было говорить я, но пересохшее горло не дало мне договорить, и я зашелся безудержным кашлем.

И только когда откашлялся, я вновь задался животрепещущим вопросом: «А что, собственно говоря, происходит?». Только в этот раз я не стал озвучивать свой вопрос и лишь подумал о нем.

Однако это нисколько не помешало мне восстановить цепочку событий. Учеба, метро, остановка в тоннеле…

«Прорыв», – промелькнула в голове мысль, после которой в сознании всплыла череда образов с крысами-переростками.

Но не успел я успокоиться, найдя объяснение тому, почему я нахожусь в больнице, как мои мысли свернули в сторону сна. Излишне подробного сна.

«А был ли это сон?», – подумал я, прежде чем согнуться пополам и схватиться за голову.

В сознании вновь начали мелькать события из «сна». Все вновь и вновь в мельчайших подробностях отпечатывалось в моем сознании, не позволяя забыть весь этот ужас при всем желании. В тот момент, когда промелькнули образы того, как «я» пожирал очередного зеленого уродца, я почувствовал, как во рту скопилась слюна.

Всего через мгновение мое тело содрогнулось от отвращения. Стоило только образам прекратиться, как я принялся озираться по сторонам в поисках какой-нибудь емкости. Однако я успел лишь соскользнуть с койки, как меня тут же вывернуло себе под ноги.

Как только содержимое желудка покинуло меня, я почувствовал зверский голод, а в голове набатом звучали мои последние слова из сна: «Ситис… мое… имя… Ситис».

– Какого хрена? – прохрипел я, едва восстановив дыхание после приступа рвоты.

Однако отвечать мне никто не спешил. И лишь раздавшийся в дверь палаты стук позволил немного отвлечься.

Глава 4. Система

***

Ситис.

Стук в дверь моей палаты отвлек меня от лицезрения кисло-пахнущей лужи блевотины на белом кафельном полу. Я попытался убрать следы своего «преступления», хоть и понимал тщетность своих действий. Я хотел оторвать кусок простыни, чтобы протереть пол. Только больничная простынь, жёсткая и пахнущая хлоркой, оказалась слишком уж крепкой, или просто у меня было недостаточно сил, отчего я решил зубами создать надрыв на ткани.

Именно в этот самый момент, после сухого щелчка замка, дверь палаты всё-таки открылась, и посетители увидели меня в довольно глупой позе, с простыней в зубах возле лужи блевотины. Как и предполагалось, замести следы я просто не успел.

«И лучше бы даже не пытался», – промелькнула у меня в голове запоздалая мысль, и я почувствовал, как от смущения начали гореть щеки.

Боясь лишний раз двинуться, я во все глаза смотрел на посетителей, которыми оказались двое мужчин. Один из них был усталым на вид, с тёмными кругами под глазами и, судя по белому халату, явно был врачом. Вторым был совсем не примечательный на вид мужчина в черном, идеально сидящем костюме. Совершенно не запоминающееся лицо. Заурядный клерк.

Вот только из образа офисного планктона выбивался его острый взгляд. Он словно изучал меня, запоминал и анализировал.

Опасный тип.

«Такой кого угодно сожрёт с потрохами и не подавится», – задаваясь вопросом о том, что ему от меня надо, подумал я.

– Смотрю, вы наконец очнулись, – услышал я усталый голос доктора, – и думаю, не имеет смысла спрашивать о вашем самочувствии.

Проследив за взглядом врача, понял, что он смотрел на пол под моими ногами. Чтобы понять, о чем думал врач, не нужно быть менталистом, ведь у него все было написано на лице.

Тяжело вздохнув, он выглянул в хорошо освещённый коридор, откуда доносились шум больницы и голоса людей, и крикнул кому-то, чтобы убрали палату. Уже спустя пару минут в палату вбежала молоденькая девчонка со смешным вздёрнутым носиком и растрёпанным хвостиком светлых волос. К этому моменту я успел вернуться в койку по просьбе врача. Сам врач уже неспеша проводил осмотр, светя мне в зрачки ярким лучом фонарика и прощупывая пульс на запястье холодными сухими пальцами, в то время как второй посетитель тихо встал в углу палаты, словно неживая статуя, и старался лишний раз не отсвечивать.

– А-а… – протянула девушка, когда на нее одновременно уставились три пары глаз.

– Аня, не стой столбом, – сказал врач, возвращаясь к осмотру. – Прибери здесь.

Девушке потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что от нее хотят, после чего она скрылась из палаты, чтобы спустя пару минут вернуться с ведром и шваброй. Ей хватило всего ничего времени, чтобы убрать тот беспорядок, что я оставил. В воздухе остался резкий запах дезинфицирующих средств, вытеснивший прежний противный запах рвоты, после чего она покинула палату.

– Не знал, что уборка входит в обязанности медсестер, – со скепсисом в голосе произнес я, пока врач, склонившись над планшетом и быстро чиркая ручкой, заполнял какой-то формуляр.

После моих слов он тихо хмыкнул и пояснил, ни на секунду не отрываясь от своего занятия:

– Не берите в голову. Назовем это элементом посвящения в жизнь медработника.

Слова врача ясности не внесли, но я не стал допытываться. Тем более, что эта информация была для меня бесполезна, ведь куда важнее было узнать о своем собственном состоянии и разобраться наконец-то в том, как я оказался в больнице.

– Итак, док, – начал я, когда увидел, что врач закончил заполнять бумаги. – Что со мной? Жить буду?

Говорил я с заметным весельем в голосе, стараясь звучать беззаботно. Но, похоже, мое напускное веселье никого не обмануло, потому что в ответ меня лишь смерили нечитаемым взглядом.

– Зря ерничаете, молодой человек, – спокойно и несколько устало проговорил лечащий врач. – Вам несказанно повезло, что вы остались в живых, будучи в эпицентре прорыва Врат. Но думаю, об этом вам подробнее расскажет мой… «коллега».

Последние слова он произнес с нескрываемым смешком и бросил короткий взгляд, едва заметно кивнув головой в сторону «офисного работника», который продолжал стоять в стороне с холодным выражением лица и никак не реагировал на происходящее.

Не дав мне даже рта раскрыть, врач протянул ко мне руку. Его ладонь, до этого момента казавшаяся обычной, вдруг засветилась мягким изумрудно-зеленым светом. Сияние было неярким, но успокаивающим и притягивающим взгляд. Он осторожно положил теплую ладонь мне на грудь, прямо поверх тонкой больничной рубахи.

Я замер, ожидая чего угодно – боли, холода, удара током, но вместо этого по телу разлилось приятное обволакивающее тепло. Оно просачивалось сквозь кожу, мышцы, кости. Оно пронизывало меня, достигая таких глубин моего организма, о которых я даже не подозревал. Странным был тот факт, что я буквально ощущал, что со мной делал врач.

Я чувствовал, как утихает ноющая боль в висках, как расслабляются сведенные от напряжения мышцы, как внутренние органы, которые до этого будто скрутили в тугой узел, возвращаются на свои места. Чувствовал, как саднящая после приступа рвоты гортань приходит в норму, проходит дискомфорт. Это было невероятное ощущение, будто меня наполняли самой жизнью.

Мои глаза расширились от удивления. Я смотрел то на светящуюся руку врача, то на его усталое лицо. Пробужденный. Целитель. Здесь, в обычной городской больнице. Мой мозг отказывался принимать этот факт. Пробужденные, или как их чаще называли в народе – Стражи, были подобны небожителям для простых людей. Герои новостных сводок, богачи и знаменитости. Они сражались с тварями из Бездны, закрывали Врата, получали за это баснословные деньги и всенародную славу. А этот человек… просто лечил меня.

В голове была куча вопросов. Почему пробужденный класса Целитель, которые, по слухам, ценятся на вес золота, работает простым врачом в больнице.

– Вы… вы же Пробужденный, – будучи все еще удивленным увиденным, вместо вопросов я только и смог что невнятно пробормотать очевидный факт, когда он убрал руку.

Зеленоватое свечение тут же погасло, и он снова стал неотличим от обычного врача.

– Стоит отдать должное вашей наблюдательности, – хмыкнув, произнес врач, чьего имени я до сих пор не знал.

Он сверился со своим планшетом, отметив в нем что-то, после чего вновь обратил на меня свое внимание.

– Внутренних повреждений больше нет, – посмотрев на меня, сказал врач. – Было легкое сотрясение и общее истощение, ну и, конечно же, стресс, но это пройдет само за пару дней. Вам действительно фантастически повезло.

Вот только его слова прошли лишь по краю моего сознания, ведь я продолжал вовсю разглядывать врача, как какое-то чудо света.

– Но почему вы здесь? – не унимался я, проигнорировав информацию о своем состоянии. – С такими способностями… Вы же могли бы быть где угодно! Во Вратах, в элитном отряде… Зарабатывать миллионы!

Врач посмотрел на меня с легкой, немного грустной усмешкой. В его глазах промелькнуло что-то, похожее на понимание.

– Не всем же бегать по Вратам в погоне за славой и деньгами, юноша, – снисходительно проговорил он, пожав плечами, будто говорил о чем-то совершенно обыденном. – Кто-то ведь должен и здесь оставаться. Лечить таких, как вы, вытаскивать с того света тяжелобольных. У каждого свое призвание. Свое место. Мое место здесь.

В этот момент мне казалось, что вот-вот, пройдет всего мгновение, и вокруг врача образуется сияющий ореол. Но сам мужчина решил разрушить эту атмосферу своими следующими словами:

– Ладно, мой осмотр закончен. Дальше оставляю вас в руках «коллеги». Он расскажет вам все остальное.

С этими словами он развернулся и, не оборачиваясь, вышел из палаты, оставив меня наедине с человеком в черном костюме. Дверь за ним тихо щелкнула, и гнетущая тишина, которую до этого разбавляло присутствие доктора, теперь стала почти осязаемой. Атмосфера в палате мгновенно изменилась. Исчезла больничная рутина, остался лишь холодный пронизывающий взгляд «офисного работника».