Когда вырастают крылья

Любовь Савлуковская

Когда вырастают крылья

Бабье лето

Лето было в самом разгаре. На не высоком бугре, плоским как блин стояло одинокое здание общежития. Кругом пустошь, низкие кустарники и трава, пробивающаяся из каменистого грунта. Тишину нарушал бульдозер, выравнивая место для предстоящей стройки.

Девушка бойко перебежала дощатый мосток узкой речки и окинула взглядом местность. Только на первый взгляд речушка казалась мелкой и безобидной. А на самом деле её илистые, глинистые берега, могли надолго разделить два берега Верхние бугры и Нижние ямы. Последнее село носило вполне заслуженно. Утопающее в буйстве зелени, сверху, похоже, было на блюдечко с ярким зеленым рисунком. По сути, колхоз назывался «Красноармейский» один из сотни таких же, из множества на просторах обширной страны. В стороне на возвышении стояла церковь, горделиво бросая взгляд на село. Напротив построена новая школа, дети, в которой с раннего детства приобщались к знаниям.

В этой школе предстоит работать Рите ближайшие два года учителем иностранного языка. Девушка с первого взгляда влюбилась в эту необычную местность. Ей в голову не могло прийти, что весной и осенью, деревня утопала в грязи, а зимой в снегу. Не смотря на это, совхоз благодаря низменности процветал и даже считался зажиточным. Животноводство и прядильная фабрика расширялись и требовали все новых рабочих рук. Для этого построили на Верхних буграх общежитие для приезжих и заложили фундамент для больницы и новостроек.

***

Накануне первого сентября Маргариту ждал неприятный сюрприз. Стихия разгулялась. За неделю проливных дождей, речушка наполнилась и выплеснулась через край. Мост был разрушен и на пути стояла непролазная грязь. День был короткий и хмурый, моросил мелкий дождик, собираясь в узкие ручейки, стекал вниз по косогору. На Верхних буграх хозяйничал ветер, загоняя приезжего путника в дом.

Молодой учительнице выделили отдельную комнату в общежитии. В первый же вечер она невольно перезнакомилась со всеми его обитателями. До позднего вечера соседки заглядывали к ней в комнату, нарушая личное пространство. Видно традиции запирать двери у них не было. Каждая наперебой рассказывала о распорядке дня, во сколько завтрак и ужин, о машине, которая возит их через речку. И каждая обещала поступить с утра в дверь, чтобы та не проспала.

Только коснувшись головой подушки, она снова услышала стук в дверь и беготню в коридоре.

-Маргоша, в столовую не опаздывай!

Не то вечер, не то утро. Выспаться на новом месте ей как следует, не удалось.

На улице у входа стояла большая машина с огромными колесами. Какой марки она была, Рита не знала. Девушка вообще не разбиралась в сельскохозяйственном транспорте. Огромная, внушительная и с какой стороны к ней приступиться. Рита замешкалась. Но не успела она охнуть, как сильные руки водителя подхватили её и усадили в кабину.

-Ах, ты какая цаца, прямо королевна, кроме трамваев она грузовика в глаза не видела. Карету, мне карету! – услышала девушка чью-то насмешку. Громкий взрыв хохота заглушила урчание мотора.

На глазах у Риты выступили слезы, проглотив душащий комок в горле, она глубоко вздохнула и испуганно взглянула на водителя, когда тот отчаянно дергал рычаги и крутил баранку, пытаясь преодолеть русло реки. Машина рычала и елозила по вязкому дну.

-Ты на девчат не обижайся. Они привыкшие, в кузов скачут как козы. Сейчас непогода, девки на без рыбье, без мужского внимания скучают. Вот и зубоскалят, овцы паршивые, – проворчал мужчина.

Пассажирка бросила на него короткий взгляд. Парень молод, вполне симпатичен, чисто выбрит. Правда, на вид слегка неряшлив. Так это оправдывает, он ведь шофер, а не пилот. Только, безусловно, от его не совсем чистых рук мог пострадать её совсем новенький светлый плащ. Но тут сама виновата, расфуфырилась, словно на бал собралась.

Через пять минут машина остановилась на дороге к школе. Через мгновение мужчина появился с пассажиркой стороны. И снова она оказалась перед протянутыми руками. Короткий вздох, растерянный взгляд и она лицом к лицу очутилась, заметив простодушную улыбку водителя.

-Вечером буду около шести, не опаздывайте!

-Спасибо, – едва успела ответить девушка, как он успел исчезнуть в кабине грузовика.

Отряхнувшись и поправив одежду, Рита воинственно подняла голову. На миг, остановившись у входа, перекрестилась и, преодолевая волнение, переступила порог школы.

***

В раздевалке вдоль стен стояли скамейки. Под ними спрятались резиновые разнокалиберные сапожки, ожидая своих маленьких хозяев. После знакомства Рите так и не удалось запомнить, выделить хоть кого-то среди множества детей. Казалось, что они все на одно лицо. А впрочем, все так и было. Многие считались друг другу родственниками. И только новый наплыв приезжих мог немного разбавить этот кисель.

Первый рабочий день прошел в суматохе. Короткое замечание завуча по поводу грязных туфель и пятен на плаще слегка вывело её из равновесия. Зато одна из педагогов пообещала на завтра прикупить ей сапожки. Мелкая неприятность привела девушку в раздражение и к концу рабочего дня она едва себя сдерживала. В общем-то, она понимала, что здесь в захолустье ей придется нелегко, особенно в общении с соседками по общежитию. Да, она не похожа на них и не уподобится превращению в деревенскую сплетницу, чтобы грызть семечки и молоть чепуху. Зато, её немало удивило чистое, светлое потертое покрывало на сиденье. «Вот расстарался парнишка», – подумала девушка.

Юноша помог сесть в кабину.

-Я не представился. Меня зовут Владимир.

-Я Маргарита, – уронила она взгляд на его руки, не желая продолжать разговор.

-Я наверняка вам плащ испортил своими лапищами. Вот работа такая. Мне и самому надо целую неделю отмыкать в ванной. Простите, – добавил он.

-Мне нет никакого дела до ваших рук, – она отвернулась к окну.

Мужчина опять помог ей выбраться из кабины.

-Володька клинья подбивает! – услышав дерзкое замечание, юноша громко хлопнул дверью и подошел к кузову.

-Девки, вы языками машете, как поганой тряпкой. Завтра вплавь на работу добираться будете.

Дальнейшей тирады Рита не слышала. Она быстренько упорхнула за дверь общежития. В лице водителя она обрела если не друга, то защитника точно. Зато по вечерам девчата не стучали и не вламывались в комнату, но ухмылки и косые взгляды выводили её из терпения. Девушка уже ненавидела эти короткие поездки, свою неуклюжесть и беспомощность.

Юноша молчал, только коротко приветствовал по утрам и по-прежнему бесцеремонно подсаживал в кабину и вынимал, приобнимая, никого и нисколько не смущаясь.

Да и в школе не ладилось. Все складывалось не так как хотелось. Старшеклассники сильно отстали от программы. Многие даже читали с трудом и не считали нужным учить иностранный язык. Некоторые и вовсе не собирались покидать Нижние ямы.

-Тупые, ленивые! – злилась молодая учительница. Она старалась как-то подогреть интерес к языку. Но похоже успехов на этом поприще ей удастся не скоро. Придется уповать на младших школьников.

***

С тех пор прошло уже две недели. На улице потеплело, словно снова наступило лето. Грязь схватилась уже сухой корочкой. На реке начали строить капитальную переправу.

Вечер пятницы оказался весьма интересным. Гремела музыка. Откуда-то взялись незнакомые мужские голоса. Смех и топот перемещался с одного конца коридора в другой.

-Маргоша, выходи. Сегодня танцы, – предварительно постучавшись, заглянула старшая по общежитию.

-Мужиков-то, мужиков понаехало! – в счастливой улыбке расплылась она и торопливо убежала.

Кто-то снова робко поскребся в дверь. Рита оторвалась от стопки тетрадей, сердито вскочила, чтобы выплеснуть на не прошеного гостя всю злость и запереть дверь.

На пороге стоял Владимир.

-Пойдем, потанцуем? Традиции, понимаешь ли.

-Но я не хочу! – ответила девушка.

-Рановато ты заделалась сварливой старухой, – ухмыльнулся он, – У меня три стопки тетрадей. Эти каракули надо расшифровать до понедельника.

-Успеешь. Жду тебя в актовом зале, если не хочешь отбиваться всю ночь от непрошенных гостей. Владимир, развернувшись, ушел, насвистывая знакомую мелодию. Рита растеряно перебирала платья, размышляя о предстоящем вечере.

В зале был притушен свет. Музыка оглушала. Откуда-то набралось с десяток развязанных парней.

Девчата дергались в незамысловатом танце.

Рита в толпе искала взглядом Владимира. Кто-то неожиданно подошел сзади и обхватил за плечи. Девушка запаниковала и мгновенно обернулась.

-А это вы? – облегченно она вздохнула.

-Послушай. Давай на ты. Мы ведь с тобой почти ровесники. Тебя ведь где-то около двадцати четырех, закружил её в танце.

-Нет, twenty six.

-М-м-м, а мне twenty nine!

-О! Да вы владеете английским? И где же вы его учили?

-В школе! Это просто счет. Упражнение для пятиклассников.

-Не скажите! А отчего крутите баранку?

-А кто тебе сказал, что я водила? В совхозе механиком работаю. Поэтому технику особо не доверяю. Угробят машину и девок в грязи накупают. А мне отвечай. Я в городе вырос. Технический институт закончил, потом армия. А тут в селе мать муженьком обзавелась с престарелой свекровью в придачу. Мать есть мать. Разве её бросишь? В городе жилья не дождешься, а здесь видела? Год два и отстроят дома для специалистов.

«А он не так прост!» – подумала Рита, бросая на него короткие взгляды.

-Значит все эти мужики строители?

-Да, шабашники. Здесь они надолго. Когда капитальный мост построят, гостей здесь будет гораздо больше. А наши девки к покрову заневестятся. Вон как отплясывают.

-Не люблю деревенские танцы. После города они мне кажутся примитивными. Пойдемте лучше погуляем, – Рита подхватила его под руку.

-А это чтобы все заметили, что я твой парень, – ухмыльнулся мужчина.

-А вы очень догадливы Володя, – осторожно заметила девушка, – Только особо не обольщайтесь. Сегодня просто славный вечер. Бабье лето продлится не долго. Мне хочется насладится этим мгновением как можно дольше, а вы просто мой попутчик.

В ответ она услышала лишь тихий вздох.

Нагретый воздух медленно остывал. Туман, стелившийся над рекой, спрятал село. Они подняли головы вверх, чтобы увидеть падающую звезду и загадать желание.

Бегущая за мечтой

Часть 1. Детство на задворках.

В просторной кухне темноволосая женщина хозяйничала у стола, за которым сидел мужчина. Его лицо скрывала развернутая газета, только виднелась русая макушка, на которую падал солнечный свет из окна. Как ни старалась Юлька разглядеть его, все тщетно. Человек каждый сидел на своем месте и непрерывно читал. Образ женщины был смутно знаком, но, настолько расплывчатым, что казалось девочке, будто это она сама. Всей душой она стремилась к незнакомцам во сне, понимая, что это её близкие и дорогие люди. Она безотчетно любила мужчину, спрятавшегося за газетой и через года пронесла в сердце эту любовь.

Телефонный звонок. От него она снова и снова вздрагивала, но не просыпалась, слушала едва различимые слова, произносимые с прихожей какой-то рыженькой девушкой. Почему-то её черты ей так были дороги. Просыпаясь, каждый раз Юлька плакала. А потом снова и снова из года в год она видела этот сон. Со временем она могла разглядеть очертание жилища и осознавала что это её семья, которой у неё никогда не было. Только из скудных рассказов старенькой бабульки, когда она навещала правнучку в детском доме, да опрометчивых фраз, девочка узнавала имена далеких родственников.

В детском доме было не сладко, но ей повезло больше чем другим. У неё была бабушка, и все каникулы она проводила у неё. Юлька помнила её судорожные объятия, торопливые бесконечные поцелуи, поучительные наставления. Дороже и роднее у девочки никого не было, и сердце замирало от трогательных встреч, от прикосновения любимых рук….

Детство на задворках кончилось. Казалось впереди целая жизнь полная приключения. Но, ни чего не происходило, мечты оставались где-то часто в необозримом будущем. Они словно ускользали, и она снова и снова пыталась догнать свою несбыточную мечту.

* * *

Юлька оканчивала первый курс в институте. Все больше и больше тревожилась о здоровье своей бабушки. Не дожидаясь коротких студенческих каникул, решила съездить в ближайшие выходные.

-Стареет, – думала она, глядя на копошившуюся возле неё старушку.

– Ой, я даже не ждала тебя, моя рыбонька, – обнимая внучку за голову, прижимала её к груди.

-Да присядьте бабуля, я сама на стол соберу, – гладила девушка сгорбленные плечи бабушки.

-Присяду, ласточка, рассказать тебе хочу кое-что, а то вдруг приберусь, да не успею. Теперь ты уже взрослая, только смотри сама решай потом, кого тебе судить, кого миловать. Катьке моей внучке всего 15 лет было, когда она тебя на свет произвела. Несмышленыш еще. Ей сказали, что дитё умерло. Она поплакала чуток, да и унялась, наверное, сама поняла, что все к лучшему. Это все происки снохи злыдни, сама за дочкой не уследила, у меня на все лето её украдкой от мужа, моего сына спрятала. Он у неё под каблуком. У, тварь, рыжая! – потрясла старуха кулаком в воздухе кому-то, – А потом, когда девка разрешилась домой её забрала. А до этого всё в больницу бегала, видно договаривалась с кем-то. Как Катюша-то уехала, я в роддоме пороги обивать стала, ребенка, чтоб забрать. Ни хотела, чтобы ниточка оборвалась, чтоб дитё при живых родителях сиротинушкой стало. Ребеночка-то мне не отдали, но сообщили, в какой дом ребенка увезут. Так и начались мои мытарства вслед за тобой. Может хорошо, что тебя не удочерили, а то доживала бы свой век в одиночестве. А то эти совсем дорогу позабыли. Хоть бы схоронить приехали. На, вот, возьми. Много лет копила для тебя, – протянула бабушка деньги, – Дом продадут, тебе ничего не достанется. Хоть тут не много их, ну трать с умом.

Юлька разревелась.

-Ты вот что, – продолжила старушка, – Я накажу соседке, чтобы телеграмму тебе послала, когда умру. Приедешь и свидишься со своей родней, в глаза им поглядишь. А там как Бог даст, только я не хотела, чтоб ты зла на свою мать держала. И так ей Бог счастья не дал, видно за свой грех и мается.

Вдоволь наревевшись, Юлька спросила.

– Баб. А как я их узнаю?

– Тебе сердце подскажет, – ответила бабушка.

Это был последний в их жизни разговор. А через месяц её не стало, о чем Юльку известила телеграмма соседки.

* * *

Юля сидела в углу комнаты, стараясь быть не замеченной среди множества незнакомых людей. Исподтишка стала разглядывать женщин, ища среди них единственного человека «маму». Женщины сновали туда-сюда, от их беготни кружилась голова. Она осознавала, что даже если узнает свою мать, вряд ли удастся ещё раз увидится. Смешалось и горе, и обида, а слезы рвались наружу и душили. Совладав с собой, девушка стала снова осматриваться, пока не столкнулась взглядом с молодым мужчиной. Он словно прожег её взглядом и от этого Юльку начала бить мелкая дрожь. Внутри как будто вспыхнул огонь, и ощущение долго не покидало её, что кто-то все время наблюдает за ней. Потом все встали, и народ волной стал проталкиваться к выходу. Юлька смешалась с толпой. Ей так и не удалось среди всех выделить своих близких, ведь она насчитала четырех рыжих женщин, две из них пожилые, да и еще два мальчика разных возрастов. У одного была золотая шевелюра. Наверное, они все считались её братьями.

На кладбище Юлька снова поймала на себе чей-то взгляд. Она обернулась. Он стоял совсем рядом. Ей как-то неуютно стало, и она протиснулась ближе к прощавшимся, стоящим у гроба бабушки людей. Её сердце забилось учащенно, когда она, что темноволосый пожилой мужчина её дед, а молодая рыженькая худощавая женщина, больше похожая на девочку её мама. Мужчина называл её Катей. Внутри все словно оборвалось. Юльку затрясло, ноги подкашивались, но она подошла и как будто не осознавая наклонилась над бабушкой и всхлипывая прошептала.

-Я нашла её, бабулечка.

Потом поцеловала её в лоб и, пошатываясь, устремилась в толпу. Это не осталось незамеченным.

-Кто это?– услышала она шепот, прокатившийся по кладбищу.

Юлька отбежала подальше и, спрятавшись за чужой оградой, дала волю слезам.

-Папа, чья она? – вдруг встрепенулась Катя и затрясла отца.

Тот передернул плечами.

-Не знаю, дочка.

Мужчина, рядом стоявший с ними, шепнул.

-Найди её, Стас, быстро.

Парень кивнул и юркнул следом за Юлькой. Став рядом с ней громко вздохнул.

-Прячешься?

Девушка подняла к нему заплаканное лицо, – Вы тоже родственник?

-Да нет, я с работы. Иван Иванович попросил, он друг дяди Саши. А ты кем им приходишься?

-Внучка, только они об этом не знают, – с трудом выдохнула Юлька.

-А разве так бывает? – удивился Стас, – расскажешь?

-Если вы поможете мне поскорее уехать отсюда. Я не хочу здесь оставаться ни минуты, мне на вокзал надо. Только это секрет, – доверительно прошептала Юлька.

-Ох, и попадет мне от начальства. Ну ладно, поехали.

Дорогой Юлька рассказала о своей грустной семейной тайне. Стас потрясенный произнес.

-Ты хочешь, вот так украдкой сбежишь, как трусливая собачонка, поджав хвост. Пойми, здесь твоей вины нет. И своим появлением ты не разрушишь ничью жизнь.

-Я боюсь, спасибо, вам! – Юлька выскочила из машины и скрылась за дверьми вокзала.

Когда Стас вернулся, Иван Иванович обрушил весь гнев на его голову.

-Ты где был. Девчонка? Где она?

-Это не моя тайна, – рассеянно ответил парень, – мне нужно съездить в одно место не на долго. Утешите друга, к тому же поминки займут некоторое время. Я скоро буду.

-Ты посмотри, че делает?! Как с начальством разговаривает, – возмутился Иван Иванович. Но Стаса и след простыл.

-Катя, вам надо кое-что знать, прошептал молодой человек на ухо матери Юльки. Они вышли во двор и сели на скамью у ворот. Катя сглотнула комок в горле и взволнованно вглядывалась в лицо юноши.

-Ну не молчите же.

-Она ваша дочь. Та девушка. Она не умерла. Юлия выросла в детском доме, и ваша бабушка об этом знала, – одним махом выдохнул Стас. Катя схватила его за руку, больно сжала и замерла.

-Где моя девочка? – с горечью в голосе спросила женщина.

-На вокзале!

-Она уедет, я больше никогда её не увижу, – женщину стало трясти, когда она лихорадочно садилась в машину. Её волнение передалось юноше, словно он проникся той же болью и нес её вместе с Катей.

Лихорадочно шаря глазами, он метался в панике, теряя надежду, что он найдет Юлю.

Вдруг он увидел её у окна, ноги стали ватными и не слушались. Он сел неподалеку и облегченно вздохнул. До него доносились едва различимые шепот и плач Кати. А девочка молчала. Нет, не потому что ей нечего было сказать, её душили слезы, и она боялась, что расплачется у всех на виду. Потом они обнялись. У парня запершило в горле, и он отвернулся, кусая губы.

-Ну, вот мне пора. Спасибо, что не дали мне потеряться, а то мы с мамой никогда бы не встретились, – взволнованно поблагодарила Юля и взяла его за руки, внимательно вглядываясь в его лицо, – Как вас зовут?

-Ну, Стас, – криво улыбнулся он.

-Я буду молиться, что бы Бог дал вам счастье, – обняла его порывисто девушка и вошла в вагон.

* * *

Она еще не знала, что жизнь снова столкнет их с человеком, вырвавшим её из плена одиночества. Юля будет помнить его долгие годы, пока память не сотрет черты его лица, исполненная благодарности за счастье быть с близкими. Хотя ей правда нелегко далась первая встреча с родными. Внутренний страх и отчужденность и даже прошлые обиды каждую секунду напоминали о детстве на задворках. А ночные сны по-прежнему ставили её в тупик, суля несбыточные надежды.

Часть 2. Дежавю.

Юля окончила институт и, сдержав слово данное бабушке, что вернется домой. Директор завода давний друг детства деда принял её на работу с распростертыми объятиями. В общем, он был наслышан о семейной трагедии. Друга не осуждал. И как мог старался помочь его внучке. Иван Иванович самолично распорядился принести девушке ключи от общежития. Но почему-то хитро улыбался, будто знал то, чего не знает она.

* * *

Девушка шла по знакомой улице, душа её трепетала от радости, что она снова дома. Он совсем неподалеку за пятиэтажками на окраине. Она буквально взбежала на второй этаж одного из домов, где висела обшарпанная вывеска «общежитие». Бесшумно, словно боялась вспугнуть тишину, поставила у порога тяжелую поклажу и огляделась. Длинная прихожая, две комнаты, дверь одной из них была приоткрыта. Что-то смутно знакомое всколыхнулось в её памяти. Почему-то сердце учащенно забилось, когда она направилась в кухню, которую ярко освещало большое окно, и луч падал на макушку мужчине, сидящего за столом с газетой в руках скрывающее лицо.

Мелкая дрожь пронеслась по телу, когда отчетливо в памяти всплыл сон.

-Добрый вечер! – произнесла она ошеломленно.

-Скорее обед, – оторвавшись от газеты, ответил он, с любопытством разглядывая незнакомку.

-Стас?! – радостно воскликнула она и со щенячьим визгом бросилась его обнимать.

-Мы знакомы? – удивленно отстранился он, стараясь вспомнить её, озадаченно почесав себе затылок.

-Извините, я, наверное, обозналась, – смущенная Юлька залилась краской и отступив назад.

Мужчина пожал плечами, стараясь не рассмеяться, видя замешательство незнакомки. Девушка сразу взяла себя в руки, задрала нос, исподлобья взглянув на него.

-Какая из комнат свободная, меня Иван Иванович определил на жительство.

-Вот эта. Располагайтесь. Я сейчас уйду, только на обед заскочил. Чувствуйте себя как дома, – усмехнувшись, ответил хозяин.

-Я итак дома, – расправив плечи, нахально окинув его взглядом, сказала девушка и исчезла в своей комнате.

Сразу после обеда Стас ввалился в кабинет директора, его разбирало любопытство, и неизвестность будоражила мозг.

-Иваныч, что за дела? Кто эта наглая аферистка, которую ты мне подселил? – возмущенно потребовал объяснения он.

-Не бузи, Станислав Анатольевич. Что свою зазнобу не узнал? Это ж Юля внучка детдомовская, моего друга Саньки. Что достала уже тебя? Ладно, потерпи чуток. Вот достроим общагу, я квартиру тебе на совсем отдам вместе с девахой. Она тебе понравится, еще спасибо скажешь! – дружелюбно похлопал по плечу начальник и весело рассмеялся.

«Юля? Неужели это она? Тогда все оправдывает её поступок. Ну, просто рада была видеть меня девчонка. Детдомовские – они такие открытые и наивные», – весь остаток рабочего дня размышлял Стас.

* * *

Юлька быстро освоилась. Разобрала багаж, наплескавшись в ванной, перекусила хозяйскими запасами, мысленно пообещав, что наполнит холодильник едой и домашней утварью, которой на кухне почти не было. Чтобы задобрить хозяина сварила вкуснейший борщ в здоровенной кастрюле, правда в единственной, которая была на кухне не считая сковороды. Наскоро похлебав в мелкой чашке, решила погулять, пройтись по знакомым улицам, что бы как-то оттянуть встречу со Стасом. Она все еще чувствовала перед ним себя неловко, а если это не он, не объяснить же свое дурацкое поведение каким-то сном. Юлька навестила бывшую пожилую соседку. Наревевшись вдоволь, а самое главное получила обещание, что та подыщет ей квартиру у своих знакомых. Они долго чаевничали, пока не стемнело, и ей ничего не оставалось, как только возвращаться назад. Шагая по выщербленной дороге, она прокляла высокие каблуки. Когда уже показался её дом, девушка чувствовала невероятную усталость. Заметив на углу силуэт курящего мужчины, огонек от сигареты мерцал в темноте, незаметно юркнула в подъезд и вдруг услышала быстрые шаги за спиной. С бешеной скоростью влетев на второй этаж, и лихорадочно роясь в сумке в поисках ключа, почувствовала над головой чье-то тяжелое дыхание. От страха мурашки побежали по всему тему. Она с визгом старалась оттолкнуть его.

-Юля, это я Стас, – услышала она знакомый голос и выдохнула, прислонившись головой к плечу.

-За мной мужик какой-то гнался. Я так испугалась, – её сердце бешено колотилось, отдаваясь шумом в ушах.

-Нечего шлятся по ночам. Тут пьяни всякой хватает. Утащат за ноги куда-нибудь и….– не успел договорить Стас, как Юлька грубо перебила его.

-Заткнись. Можно без подробностей. Я ходила себе жилье искать, не волнуйся, скоро съеду.

Стас намеренно не сказал, что этим самым мужиком являлся он сам. Он бросил короткий взгляд в её сторону. «О, кажется, она плакала. Мордашка вся припухшая. Шел бы мимо ни за что не узнал, в такую красавицу превратилась».

-Ты ужинать будешь? Борщ что надо.

-Нет! – резко ответила Юлька, – Давай с тобой договоримся. Ты мне не папик, воспитывать меня не будешь. У меня своя личная жизнь. У тебя своя, и давнее наше знакомство значение не имеет. И еще одна мелкая деталь. Пока я здесь, чтоб твоих баб даже духу тут не было. Охов и ахов мне в общаге хватило, – слегка напирая, нервно съязвила Юлька. Зачем она это вдруг ляпнула? Сама не поняла. Но ответная реакция у Стаса была бешенная.