9 типов компаний в когнитивном программировании корпоративного сознания (КПКС)

Особенно показательно, как система реагирует на попытку сократить анализ. В живой компании это воспринимается как риск, но обсуждаемый риск. В скрыто нарциссической – как угроза качеству мышления, зрелости, этике. Человеку, предлагающему действовать проще, мягко указывают на его недостаточную глубину, на опасность редукции, на ответственность перед сложностью мира. Так анализ окончательно превращается в моральный аргумент, а действие – в подозрительное проявление незрелости.

Для меня, как для когнитивного программиста, это точка, где становится ясно: система больше не использует мышление, она прячется в нём. И никакое увеличение интеллектуальной сложности не выведет её из этого лабиринта, потому что сам лабиринт и есть форма защиты. Работа КПКС здесь заключается в возвращении действиям статуса легитимного способа познания. В том, чтобы разрешить ошибку без философского оправдания, шаг без полного понимания, движение без идеальной карты. До тех пор, пока глубина измеряется количеством интерпретаций, а не способностью выдержать несовершенное действие, скрытая нарциссическая компания будет оставаться корректной, умной и парализованной.

Является ли окаменение скрытой нарциссической компании следствием утраты контакта с фактом или, напротив, гиперфиксации на корректной интерпретации факта, и что именно должно быть демонтировано в её онтологической карте, чтобы право на простое, неловкое и «неправильное» переживание реальности снова стало легитимным внутри корпоративного сознания?

Окаменение скрытой нарциссической компании почти никогда не связано с утратой контакта с фактом в прямом смысле. Факты здесь видят, собирают, анализируют с поразительной тщательностью. Проблема в другом: контакт с фактом оказывается полностью подчинён корректной интерпретации, и в какой-то момент интерпретация становится важнее самого события. Компания не теряет реальность – она лишает её права быть сырой, неловкой, вызывающей немедленную реакцию. Факт допускается к существованию только после того, как он прошёл очистку через язык, ценности, контексты и мета-контексты. Это и есть механизм окаменения: жизнь не исчезает, но замуровывается в идеально отполированные смысловые конструкции.

Как когнитивный программист, я вижу, что в этой точке корпоративное сознание перестаёт различать «я вижу» и «я правильно понимаю». Переживание реальности больше не считается достаточным основанием для действия. Оно должно быть валидировано – этически, интеллектуально, методологически. В результате возникает парадокс: компания бесконечно занята уточнением картины мира, но сама картина давно перестала обновляться. Всё новое либо интерпретируется как частный случай уже существующих концепций, либо теряет остроту в процессе корректной формулировки. Это не слепота, а гиперзрение, доведённое до паралича.

Окаменение происходит тогда, когда онтологическая карта компании перестаёт допускать ошибку как форму знания. Ошибка здесь больше не является событием, она становится поводом для объяснения. Не «мы сделали неверный шаг», а «мы столкнулись с комплексным системным эффектом, требующим более тонкой рамки». Таким образом исчезает сам опыт столкновения с пределом. Всё, что могло бы потрясти систему, оборачивается подтверждением её интеллектуальной зрелости. Это глубоко нарциссический момент: реальность больше не имеет власти ранить образ, потому что образ заранее включил в себя любой возможный упрёк.