Теневик

Данил Павлов

Теневик

Посвящение

Посвящается моей жене, Елене:

Твой чистый свет озаряет мою полную травм тьму.

Часть первая: У ВСЕГО ЕСТЬ НАЧАЛО. Глава 1

В июле 2013 года Кейси Уолберг продала доставшуюся ей в наследство квартиру за сущие гроши. Поводом для этого послужил страх перед ворвавшимся в её размеренную жизнь воспоминанием о живущих во тьме огоньках.

Последние пятнадцать лет Кейси жила в Нью-Йорке. Она влюбилась в этот город с первого взгляда, поэтому без лишних раздумий переехала и осталась довольна новым домом. В самом же переезде Кейси видела нечто большее, чем простую смену обстановки – она посчитала его первым самостоятельным шагом взрослой женщины на пути к исполнению американской мечты.

В Нью-Йорке у Кейси всё складывалось как нельзя лучше: она закончила колледж, познакомилась с приятным и во многом достойным мужчиной, вышла за него замуж и взяла фамилию супруга – Уолберг. Теперь же рядом с ней был заботливый муж и красавица-дочь, а семейную идиллию дополняла интересная работа художником в одном из процветающих рекламных агентств «Большого яблока». Кейси поистине стала одним из по-настоящему счастливых ньюйоркцев, но она не подозревала, что плоды этого счастья вознамерился вкусить кошмарный хищник. Он вышел из прошлого на охоту несколько месяцев назад и уже почуял запах добычи.

Совсем близко зверь подобрался в самый обычный вечер вторника 2 июля 2013 года, когда художнице пришлось задержаться на работе, чтобы наконец завершить важный проект. Закончив оформление слогана для фирмы, занимавшейся строительством и продажей домов в Хартфорде, Кейси глубоко вдохнула и протяжно выдохнула. Это был её личный ритуал, который она повторяла после каждой законченной презентации, и закрепляла произношением вслух жизненного девиза миссис Уолберг:

– Рабски потрудилась – по-королевски отдохнула.

Перед тем как пойти домой художнице оставалось проверить электронную почту.

Как Кейси и ожидала, ящик был забит надоедливой рекламой. Она взялась пристально изучать темы сообщений, чтобы не пропустить действительно важные письма и внезапно замерла от удивления. От нахлынувший тревоги женское сердце застучало в бешенном ритме, потому что взгляд Кейси застыл на заголовке, который определённо не сулил ей ничего хорошего:

«Кейси Стюарт. СРОЧНО!!!»

«Стюарт? Зачем? Столько же лет… Да кому вообще сдалась эта Кейси Стюарт? Может это ошибка? Ну точно… кто-то что-то перепутал».

Кейси попыталась отвлечься и вышвырнуть из головы мысли о своём прошлом «я». Она давно Уолберг – счастливая и успешная женщина тридцати четырёх лет с прекрасной семьёй, домом и уверенностью в будущем. Но как бы Уолберг ни сопротивлялась, воскресшая из мёртвых Стюарт теперь отчаянно боролась за главенство в голове Кейси.

Нервозность всё больше охватывала Кейси, из-за чего художница в попытке успокоиться по привычке схватила и начала крутить пальцами карандаш. Ладонью другой руки она неохотно накрыла компьютерную мышь и навела трясущийся курсор на письмо. Уолберг противилась изо всех сил, но любопытство Стюарт всё же победило.

Текст послания ничуть не уступал его теме. Короткое содержание не давало никаких ответов, а лишь добавляло вопросов. В письме было имя – Чарльз Градс, а внизу, под подписью, упоминалась некая адвокатская контора «Градс». Фамилия показалась Кейси знакомой, но она не знала, или попросту не помнила никакого Чарльза. Однако подсказкой к разгадке тайны послужил телефонный номер. Рассмотрев его, Кейси сильнее сжала карандаш, а призрачная ладонь – сердце. Телефонный код Блэклифа – штата, в котором притаился омерзительный для Кейси город Риптон. В нём Стюарт родилась и прожила восемнадцать лет, пока ей не пришлось сбежать оттуда и отказаться от самой себя.

Внезапно Кейси почувствовала давящую боль в пальцах. Она отвлеклась от воспоминаний и посмотрела на сжатую в кулак ладонь, побелевшие пальцы словно сами по себе продолжали всё сильнее сжимать карандаш. Ещё немного усилий и деревянная оправа точно треснет. Кейси заставила пальцы расслабиться, но успокоиться самой ей всё никак не удавалось. Тревога вцепилась в неё мёртвой хваткой и продолжала сдавливать как ни в чём неповинный карандаш.

Балансировавшая на грани волнения и паники художница окинула кабинет взглядом и остановила его на шкафе для архивной документации. Зеркальные дверцы отражали белое как бумага лицо c блестящими капельками пота на лбу. При виде этого лица Кейси осознала, что сейчас смотрела не на себя, а на лицо призрака Кейси Стюарт, явившегося ради одной цели – подтолкнуть жертву в лапы давно позабытого ужаса.

Кейси оторвала взор от призрачного лица и кинула его на рабочий телефон. Она уже знала, что наберёт номер, но точно не с мобильного, ведь это была личная вещь Уолберг, а не Стюарт. Пока Кейси продолжала держать карандаш, свободной рукой она нерешительно потянулась к телефону. Взяв трубку, художница вновь, но уже с надеждой на разыгравшую её глаза галлюцинацию, глянула на монитор. Вера в туманность рассудка не оправдалась, письмо никуда не делось, это всё ещё происходило на самом деле. Уолберг где-то на задворках подсознания начала взывать к Богу, чтобы Он вернул ей власть над телом и помог удалить чёртово письмо, будто его никогда и не было, но молитвы тоже не сработали. Стюарт уже поднесла пальцы к кнопкам, а значит – путешествие в прошлое начиналось.

На старт! – Кейси набрала номер.

Внимание! – В трубке раздались два самых напряжённых в жизни Кейси Уолберг телефонных гудка.

Марш! – Кто-то наконец поднял трубку.

Кейси так сильно себя накрутила, что уже почти не сомневалась в истинности поданной её разыгравшимся воображением дикой мысли – сейчас в трубке раздастся пробирающее до костей рычание:

«Привет, Кейси! Давно не слышались. Думала, мы тебя не найдём? Ошиблась, тварь!»

Вопреки воли возбуждённой фантазии раздался ничем не примечательный мужской голос:

– Адвокат Чарльз Градс. Слушаю вас.

Женщину обрадовало звучание размеренного человеческого голоса, но без странностей всё-таки не обошлось – у Кейси возникло ощущение, будто бы заговорил старый друг, поэтому она вновь задумалась, почему же фамилия Градс казалась такой знакомой? Но как бы Кейси ни старалась, вспомнить у неё не получалось.

– Говорите. На связи Чарльз Градс. Чем могу вам помочь?

– Кхм… Здравствуйте! – Хрипло произнесла Кейси, проглотив подступивший к горлу ком. – Я Кейси… Кейси Стюарт. – Если писали Стюарт, пусть говорят со Стюарт, так решила Кейси. – Вы прислали мне письмо…

– Привет, Кисточка! Не забыла ещё меня? Это же я, Генри.

Выстроенные ещё Кейси Стюарт на задворках собственной памяти стены плотины, в заточении которых многие годы перегнивали и забывались события прошлого, были сломлены, и в голову Кейси Уолберг тут же хлынул смердевший мертвечиной и плесенью поток воспоминаний о забытых людях и старых кошмаров.

Кейси вскочила с кресла и в глазах тут же поплыло. Она перенервничала, отчего теперь была на грани обморока. До этого состояния Кейси довело всего одно слово – её старое и уже давно не произносимое вслух прозвище. Знать его мог только тот, кто это прозвище и придумал, потому что Кисточкой её называл лишь один человек.

– Алло, Кейси, я тебя почему-то не слышу. Ты куда пропала?

Генри Чарльз Градс – одноклассник из средней и старшей школы; мальчик, с которым она дружила; парень, с которым она впервые поцеловалась; мужчина, с которым она была совершенно незнакома. Кейси сразу поняла, что за минувшие годы Градс всё ещё не утерял любви к своему второму имени, и только поэтому она его не вспоминала. Все его знали исключительно как Чарльза Градса, а Генри его называли только близкие ему люди: бабушка, родители и единственная подруга детства – Кейси Стюарт.

– П-п-привет, Генри, я… да я не ожидала тебя услышать, – с искренним удивлением сказала Уолберг.

Пусть Кейси ещё не знала зачем Генри её разыскал, но несмотря на это художница пересилила напряжение в теле и обошла обморок стороной. Она с облегчением откинулась на спинку кресла, однако расслабиться в полной мере у художницы не получилось. Чутьё настойчиво подсказывало ей – будь начеку.

– Ох, Кейси. – В трубке раздался тяжёлый вздох. – К сожалению, я звоню по срочному делу.

Кейси насторожилась. Тон Генри не предвещал ничего хорошего, он скорее прозвучал для старой подруги как предупредительный выстрел, который только подготавливал её к чему-то до боли неприятному. Взгляд Кейси невольно вернулся к монитору компьютера, и внезапно, словно откуда-то с краёв вселенной, до неё начал доноситься уже другой, тихий и стрекочущий голос, без устали повторявший:

«Кейси Стюарт. Срочно!», «Кейси Стюарт. Срочно!», «Кейси Стюарт. Срочно!».

Теперь женщиной завладевал страх, особенно её рукой, которую он заставлял сжиматься и продолжать с большей, чем прежде силой, мучить карандаш.

– Ты уехала так давно, – продолжил Генри. – Здесь никто тебя не помнит, а я всё эти годы пытался понять, куда же ты делась. Ох, Кисточка, как же я хотел услышать тебя. Помню, когда я узнал, что ты уехала, то пошёл к твоему отцу, но он запретил мне искать тебя, хотя лучше сказать, он обещал «снести мне башку», если я возьмусь тебя искать. Я так и сделал… точнее, не сделал… в общем, я все эти годы тебя не искал, но сейчас… Пойми меня правильно, Кейси, у меня наконец появилась веская причина. Я потратил месяцы, чтобы найти хоть какую-то зацепку. – Генри вдруг смолк и тяжело задышал, будто бы собираясь с силами и стараясь подобрать нужные слова. – Твой отец… Ох… Я даже не знаю, как тебе это сказать.

– Да говори ты уже как есть! – Вырвалось у Кейси. Эта фраза знакомо отозвалась в её мыслях, и Кейси вспомнила, что Стюарт не раз повторяла их при общении с Генри, а значит эти слова оказались частью смердящего памятного потока, в котором прямо сейчас захлёбывалась Уолберг. Она совершенно не удивилась, что переход из юношества в мужество не выбил из Генри нерешительность, он всегда был рохлей. Но Кейси показалось странным, что такой бесхребетный человек выбрал себе такую ответственную профессию, ведь страшно было даже предположить то, что перед лицом закона тебя возможно будет защищать трусливый адвокат. Впрочем, Кейси Уолберг это не сильно волновало, ей Генри был не нужен ни в каком виде: ни как адвокат, ни как старый друг.

В трубке на мгновение воцарилось молчание, и после гулкого вздоха Генри выдавил:

– В общем… Рик Стюарт… он… его убили десять месяцев назад.

– Убит… десять месяцев… – только и смогла обронить Кейси. Теперь Уолберг была на грани истерики, но она держалась из последних сил, чтобы выслушать Генри, положить трубку и дать волю бушующим в ней чувствам.

– Кейси, пожалуйста… позволь мне закончить, – перебил её Генри, который видимо откуда-то хлебнул смелости, потому что дальше он принялся нещадно вываливать на старую подругу все подробности произошедшего. – Твой отец был… В общем, его похоронили рядом с твоей матерью. У меня не получилось прийти на похороны, но я же его адвокат и твой друг Кисточка, поэтому я всё ещё слежу за расследованием. Прости, но я обязан тебе рассказать все подробности. Его тело нашли в той комнате, где мы… ну… ох… в общем, в твоей комнате. Его опознание провела ваша соседка. Кейси, тот, кто совершил такое зверство, до сих пор не найден, и, честно, я жду не дождусь, когда изловят это чудовище. Я уверен, его схватят и приговорят к смертной казни, уж об этом я позабочусь. Поверь мне, у меня есть кого попросить об этом. Теперь я обязан оповестить тебя о наследстве, это мой долг как его адвоката. – Генри взял короткую паузу, откашлялся и продолжил. – Деньги на свои же похороны твой отец хранил у меня, но как, в случае чего, найти тебя, он не говорил. Да и вообще никто не знал, где ты и под какой… фамилией живешь. – Голос адвоката покоробился на словах о фамилии и Кейси сразу же уловила это, словно Генри всё ещё желал, чтобы она сменила фамилию исключительно на Градс. – Твой отец, насколько я знаю, никому о тебе и слова не говорил, да и в принципе он толком ни с кем не разговаривал. Я искал… как мог искал тебя, Кисточка, и нашёл. Точнее тебя нашёл мой хороший друг – частный детектив. Он изрядно потрудился. По той информации, что я дал ему, найти тебя казалось делом невозможным, но он совершил чудо. Но… я тогда ещё не был до конца уверен, что это была именно ты. Ладно, думаю, тебя это сейчас мало интересует. Кхм, твой отец… Кейси, Кей-си, ты меня слушаешь?

– Да, Генри, слушаю. – Тошнота уже подступала к горлу Кейси, а её глаза всё ещё были на мокром месте, но она всё ещё каким-то чудом сдерживала эмоции, чтобы звонко не зареветь. – И что же он мне оставил? – Кейси не хотела показывать своё настоящее отношение к горю. Безразличие к смерти отца – вот что должен был услышать и навсегда запомнить Генри.

– Кейси, мне очень жаль, что я…

– Генри! – резко перебила его Кейси. – Ты искал меня для передачи наследства и, как я понимаю, для подписания нужных для этого документов? Поэтому прошу, скажи, что в завещании, и пока оставь меня наедине с этой проблемой.

«Проблема, точно! Именно проблема, а не горе, так должен запомнить Генри», – заключила Кейси в мыслях.

– Хорошо, – сухо ответил Генри с явными нотками обиды. – Рик Стюарт завещал тебе свою… вашу квартиру, где вы раньше жили. Думаю, адрес ты помнишь. Ещё сбережения в размере 52 310 долларов…

– Сколько? – Кейси не поверила своим ушам. Она была уверена: отец не мог разжиться такой суммой, если только он не сорвал куш в лотерею, но в это поверить было ещё сложнее, потому что Рик Стюарт был далёк от любого азарта. Это его дочь знала наверняка.

– Кейси, послушай, как-то твой отец пришёл ко мне и попросил помочь составить завещание. В тот день он оставил деньги на оплату своих похорон и попросил внести в завещание квартиру и сбережения. Когда он пришёл ко мне, я только начинал практику. Уже потом я понял, почему Рик выбрал именно меня. Он знал, что я твой друг и в случае чего разыщу тебя, даже несмотря на его запреты. Знай, за свою работу я брал немного, но делал её со всей ответственностью.

«Как благородно. Лучше бы ты послушался запрета», – подумала Кейси.

– …деньги всё это время хранились на счету в местном банке «Финанс-Каст». Каждый год после премии Рик ходил в банк и возвращался ко мне с выпиской, чтобы обновить сумму в завещании. Вот так и скопилось больше пятидесяти тысяч, и твой отец заработал их честным трудом.

– О боже… ты точно уверен?

Несмотря на слова адвоката Кейси всё равно не могла до конца поверить в услышанное. Налоги, плата за дом и машину, в конце концов, еда и вода.

«Он хоть что-то тратил на себя?» – спросила Кейси саму себя.

– Уверен, – ответил Генри. – Я прямо сейчас смотрю на банковскую выписку, а ещё у меня копии его налоговых деклараций. Тут всё оформлено как положено.

– Хочешь сказать, что мой отец на себя ничего не тратил?

– Кисточка, я всё ещё твой друг, и я хочу быть с тобой честным…

– Ну так будь им! – Рявкнула в трубку Кейси. – Хватит уже юлить и говори прямо. Я и с первого раза поняла, что ты мой друг, и я ценю это. – Кейси стало противно от самой себя, но ей пришлось соврать, чтобы побыстрее отмучиться с Генри, ведь он уже давно никакой ей не друг, скорее случайно позвонивший не по тому номеру незнакомец.

– Кейси, прошу, не кричи, я не пытаюсь юлить. Откровенно говоря, я и сейчас прокручиваю в голове все визиты твоего отца. У меня не выходит из головы целая цепочка событий, как бы это сказать, как будто перед глазами прокручивается ряд фотографий, на которых твой отец из года в год он худел. Я понимаю, что это звучит странно, но, когда Рик впервые пришёл ко мне в контору, кажется, он весил все 110 килограмм. В основном мышцы – он же был здоровый, прям могучий дуб, но вот год назад в мой кабинет вошло какое-то жал… в общем, подобие того Рика Стюарта, которого я знал. На вид он весил около 61 кило, если не меньше. А глаза… его голубые глаза изменились до неузнаваемости, белки покраснели, а зрачки сияли как рубин, и… это было жутко. А ещё от него странно пахло. Сколько помню, от него всегда пахло опилками и хвоей, даже когда он впервые пришёл ко мне. Но уже через год от него начинало пахнуть кислыми апельсинами, а через пару лет эти цитрусы… ну будто начали гнить, и с каждым годом запах становился всё резче. Может он и вправду подхватил какую-то странную заразу или может рак, я не знаю, да и врачи ничего такого не отмечали в отчётах о вскрытии, но Кейси, твой отец пожертвовал всем, чтобы оставить тебе хоть что-то. Я не посмею его за это осуждать.

Кейси чуть не сорвалась на словах о запахе опилок и хвои. Она его помнила, с этого аромата начинался Рик Стюарт.

– Наверняка отец завещал мне свой бьюик? – спокойно спросила Кейси, желая поскорее услышать все пункты завещания, чтобы наконец попросить Генри выслать документы секретарю и оставить её наедине с болью утраты.

– Не совсем.

– Не совсем? Что же тогда за счастье мне привалило?

Кейси вздрогнула. Она опять услышала жуткий голос, который неожиданно раздался словно над самым ухом:

«Привет, Кейси, думала, мы тебя не найдём? Ошиблась, тварь, мы уже в твоей голове!»

– Там это… секунду… а, вот, набор юного художника.

Кейси не выстояла перед словами Генри и всё-таки заревела. Она не ожидала, что самое радостное воспоминание юности так подло поступит с ней. По телу Кейси пробежало нечто похожее на разряд тока, заставившее конечности напрячься до предела, из-за чего плач разбавил звук треснувшего карандаша, и одновременно с этим похожий треск раздался где-то в подсознании самой Кейси. Она закрыла глаза и прикрыла их ладонью. Кейси переместилась в темноту, где её, как она думала, никто бы не смог достать, но из черноты начали выплывали картинки, изображавшие её прошлую жизнь и день, когда она потеряла всё, что когда-то давно считала бессмертным счастьем.

Теперь Кейси негде было прятаться, она не могла даже погрузиться в свои мысли, потому что в них она увидела горящих в темноте красных светлячков, и одну пару оранжевых огоньков – чудовищ из давно не снившихся ночных кошмаров. Теперь Кейси не сомневалась – леденящий душу голос сходил от них.

«Соскучилась по нам, Кейси?»

Глава