Блатное, пьяное…

Блатное, пьяное…

Пьяное…

Мой бело-пушистый, жадный Зверь! (Памяти Мандолины Страстных)

Коль друг – "собака", это не до смерти мука!

Страшней всего, когда твоя подруга сука!!!

Я в прошлом был наивен и богат,

Я не курил, не пил и церковь чтил.

После Неё стал злобен и "рогат",

И денег нет – грехи лишь накопил!

Ночное кладбище. Дрожит густая мгла –

Дрожу и я!

Нет, не сама Ты умерла –

Помог, свинья!

Я должен был Тебе помочь –

Сомненья прочь!

Лишь после свадьбы я узнал –

"Врага" Ты дочь!!!

Ах, как мечтал вести Тебя я под венец,

Но свадьбу буйную устроил Твой отец!

Затем на ложе пробирался я боясь,

Но целомудрия лишила Ты смеясь!

Умело Ты устроилась на мне,

Летала, прыгала всю ночь, как на метле!

И, после ночи той, всё так и повелось,

Но кончилось всё так, как началось…

Как только в Банк я утром уходил,

Так "милая моя" за Интернет!

Инета-shop подарки ей "грузил",

А я платил, Она не знала слова: "Нет!"

А сериалы без начала и конца!

Смотрела днём и ночью, твою мать!

И выбирала: "Шоб с "концом", про молодца!"

Им ничего, а мне на ней за всех "скакать"!

Мои друзья боялись в гости заходить:

«Коль Зверь-жена, так надо осторожней быть!»

Но всех смогла маньячка соблазнить –

Жестоко, зверски, по-собачьи "отлюбить"!

Но мало было Ей нормальных мужиков,

Здоровых, крепких, загорелых дураков!

Для скотских лесбиянских процедур,

Она водила в дом каких-то дур!

А как хотел я маленьких детей!!!

От всех любовников – их был бы полк!

Но нанимала замечательных врачей,

И в контрацепции Ты понимала толк!

Но и мученья все имеют свой конец,

Терпенье лопнуло – я приготовил ей прикол!

Фантазий сексуальных всех венец,

"Вибратор Русский" – из осины кол!

Сама ты села на него – не помогал!

Я свой подарок объяснил: ""Прибор" сломал!"

Ты вскоре надавила, увлеклась,

И тело кол пронзил со звуком: "Хрясть!"

Ночное кладбище… Печальней нет Тебе жилища…

Но не печален, Люди, я: "Лежи, бл…ща!!!"

Разговор с Богом!

Я третий день не сплю, всё думаю о Боге,

Ты Бог не справедлив, но я люблю Тебя!

Тот мент, в погоне, прострелил мне ноги,

А Ты где был, когда подранили меня?

Нет, Ты не думай, я на Тебя не обижаюсь,

И верю, что простишь, поняв, меня.

И в день, когда я выпимши, поскудно облажаюсь,

Те не убьёшь, а выручишь любя!

Нога болит, но я вообще не плАчу,

За неудачу – сам себе плачУ,

За "с дуру ломство" получил я сдачу,

Вот и попал я в руки палачу!

Но не себе я требую поблажки,

Себе я робко попрошу потом,

Прибились девки две, ну, как дворняжки,

Не помогу, так буду я скотом!

Одна – жена, как сатана, но жалко тоже,

Вторая, наконец, хоть под венец!

У первой, блин, ни кожи, и ни рожи,

Вторая – наших слитие сердец!

Молю, ты помоги на воле,

Девицам, за кого прошу.

Пусть я влачу тяжёлую тут долю,

За девок этих я просить спешу!

Ну, я, вот как вернусь на волю,

И сына в честь тебя я назову!

Не выберу я Васю, или Колю,

"Творцом" он будет, не во сне, а наяву!

Катюха

Нет, ты не лядь, Катюха, ты не лядь!

Хоть и на "трассе" я сподобился забрать,

И хоть любовников твоих скопилась рать,

А мне насрать на это, Катя, мне насрать!

На бабки с "трассы" ты кормила всю семью,

Но что за жизнь была у девки, мать твою!

И вот такую, прости, "утку" полюбил,

И не запил с того, я, братцы, не запил!

Не попрекнуло "общество" меня,

Но поласкала злостью вся родня!

Но вдруг любовь ко мне всерьез зашла,

А злость на всех, куда-то отошла.

Я добрым стал, людей теперь не бил,

Ну, что поделать, если вдруг дебил?

Придурком от любви я стал вполне,

Ах, кто-то разъяснил тогда бы мне!

Да, на гулёну я нарвался, твою ж мать!

И в этом деле мне её не обскакать,

Ей, что мужлан по-русски, что еврей,

Быстрей в постели, и разврат быстрей!

И говорил я с ней, и даже бил,

А по ночам один, в три горла, пил!

А вот послать её, по-русски, я не мог,

Любовь порой туманит словно смог!

Вот тут и подошёл ко мне отец,

И высказал мне правду, наконец.

Что, если не закончу, мне "звездец"!

Конец! Пипец! Пердец! Соплец! Ну, полный "здец"!

И утром я все шмотки ей собрал,

И кольца, серьги – всё, что для неё я крал,

В машину загрузил всё и её,

И не махая ручкой мы "уё"!

На трассе я в канаву всё свалил,

И из салона эту "утку" удалил.

На землю плюнув, я сказал: "Прощай!"

Себе сказав: "Ты больше грязь не посещай!"

Ты прости меня, моя старушка!

Ты прости меня, моя старушка,

Так тебя я в шутку называл.

Постарела ты, разбилась наша кружка,

Мне же впереди – лесоповал!

Старость мы с тобой хотели встретить,

В тихом домике, у голубой реки.

Новый Год там с внуками отметить,

Но судьба сыграла вопреки!

Ты прости, тогда я много выпил!

Ты прости, что я затеял пьяный спор!

Водку, сдуру, на парнишку вылил,

И пошёл кулачный наш разбор!

Не хотел, но двинул ему сильно,

Всё же в прошлом – я боксёр!

Кровь пошла с дурной башки обильно,

Он – в больницу, мне – с ментами разговор!

И "беседа" та уже два года длится,

И ещё продлится десять лет!

Что теперь? О стену на смерть биться?

Лучше дайте застрелиться пистолет!

И, увы, с тобой мы не дождёмся,

Что я с зоны выйду поскорей!

И что с радости шампанью мы напьёмся,

Смерть, увы, найдёт меня быстрей!

Не прощаюсь, встретимся мы снова,

На Том Свете будет веселей!

Там венчальная фата тебе готова,

А пока ты на помин меня налей!

Ветеран на зоне

Я ветеран, я бился за Россию!

В Афгане, в Сирии, в Ираке и в Чечне!

Не надо из меня лепить "Мессию",

Но уважение вы предоставьте мне!

И в министерство я пошёл за этим,

За уважением, жильё мне для семьи,

Но уважение совсем я не заметил,

А на конец посажен был скамьи!

Я ждал неделю мирно и спокойно,

Но раны старые заныли вдруг опять,

Лишь молодым, всё ожидание прикольно,

А мне обидно, не могу я наплевать.

Я встал и секретаршу отодвинул,

Зашёл к министру, ну, как свой!

Куртон я форменный на стул закинул,

Сказал: "Квартиру, пункт договорной!"

"Я тоже ветеран!" – сказал министр-печалька.

Но так сказал, как будто бы чужой!

"Я месяц был на СВО, смотри медалька!

И не скулю, и ты, дружок, не ной!"

Висит на нем медалька, как на лорде,

Таких врунов всегда я не любил!

Так, приласкал его ладошкою по морде,

А если б бил, то я б его убил!

Он заорал, как режут лишь барана!

Кричал, что жизнь его бандитски я сгубил,

Кричал, что в нем, внутри, открылась рана,

И я его коварно долго бил!

Менты, конечно, быстро прилетели,

Я сигарету лишь задумал прикурить!

И про мои права они совсем не пели,

Засунули в машину – стали бить!

Дежурному менты в момент шепнули:

"Он очень важную персону загубил!"

И в камеру холодную замкнули,

И опер, впредь допроса, долго бил!

Сознался я, конечно, очень быстро,

Хоть лет уже не мало – жить хочу!

Что, дескать, я хотел убить министра,

И вновь увижу – сразу замочу!

И полетело, как вы знаете, по смазке,

И следствие, судья и прокурор.

Всё было приготовлено, как в сказке,

Эх, кто бы делу вдруг создал затор!

Вот так и оказался я на зоне,

Мне пятерик вручили, как с куста!