Скверна. Надежды нет

Самой значимой находкой стала филактерия. Грид откопал ее у основания одного из големов-Стражей. Это был не овальный сосуд с надписями, а небольшой черный куб, холодный на ощупь, с поверхности которого струился тусклый, мертвенный свет. На его грани светилась предупреждающая надпись:

*Тип: Контейнер порядка / Тюрьма Душ.

Статус: Запечатана (Печать Магосов).

Содержимое: Единая сущность. Классификация: «Заключенный».

Уровень Заключенного: 50.

Опасность: Категория «Буря».

Условия Вскрытия: Уровень Пользователя >45.

Предупреждение: Несанкционированное вскрытие приведет к высвобождению Заключенного и немедленной нейтрализации пользователя.*

Филактерию Грид с осторожностью поднял и отправил себе в Карман Бездны.

Рядом, полузасыпанный обломками, лежал скелет в доспехах, не похожих на остальные. Грид с трудом оттащил в сторону каменную глыбу. Под ней обнаружился почти неповрежденный кольчужный доспех до колен, сплетенный из темного, отливающего стальным сиянием металла. Рядом лежал двуручный меч, чей клинок был искривлен и асимметричен, словно забывший о самой идеи прямолинейности. Металл был цвета ржавой крови и сумерек, и по нему ползли хаотичные, самопересекающиеся узоры.

Грид прикоснулся к доспеху, и по ткани металла пробежала едва заметная дрожь.

Контакт установлен. Идентификация артефакта: «Хауберк Стойкого Духа».

Эффект: Увеличивает физическую стойкость и сопротивление магическому давлению на 25%. Пассивная способность «Непоколебимость»: снижает эффекты оглушения, страха и ментального воздействия.

*Доступ к артефактному комплекту: «Доспехи Защитника Порядка» (2/4).*

Он отдал его Омегии. Она, не стесняясь, почти тут же сняла свой старый нагрудник наемника и натянула хауберк.

Затем его пальцы сомкнулись на рукояти меча. Рукоять была неестественно прохладной и отдавала едва уловимой вибрацией, похожей на сдержанный смех. В воздухе запахло озоном и пеплом.

Контакт установлен. Идентификация артефакта: «Эхо Хаоса».

Эффект: Наносит повышенный урон существам и конструкциям, аффилированным с Порядком, Светом и Защитой. Пассивная способность «Глоток Бездны»: критические попадания ведут к потери части маны или здоровья жертвы, временно усиливая владельца.

Предупреждение: Длительное использование может провоцировать нестабильность восприятия и привлекать внимание враждебных сущностей извне.

Грид взмахнул мечом, и воздух не разрезался, а с гнусным хлюпающим звуком разрывался. Этот меч для него и он тоже отправился в карман. Теперь у них был не просто лут. У них было оружие для той войны, которую они только что увидели воочию, но в его власти таилась опасность, возможно, не меньшая, чем сам Разлом.

–Уходим, бросил Грид.

Обратный путь был не мучением, а глотком облегчения от самой возможности покинуть это гиблое место. Выросший уровень и новые находки сделали их не просто выжившими, но и настоящими охотниками в этих землях. Когда из-за гребня воронки на них вывалился Шерохруст [Ур. 6], их реакция была молниеносной и отточенной, будто они отрабатывали этот танец годами.

Грид не стал использовать «Удар Скверны». Он метнулся рывком навстречу, его топор описал короткую, смертоносную дугу, чисто отсекая ядовитую конечность. Тварь взревела, развернулась для размашистого удара, но в ее бронированный бок с глухим ударом врезалось копье нового умения Омегии. Удар прозвучал с явственным, удовлетворяющим треском ломающихся костей. Тварь рухнула на бок, оглушенная, и этого мгновения хватило Гриду, чтобы одним точным движением отрубить ей голову.

Они стояли над добычей, ровно дыша, сердцебиение быстрое, но ровное. Не было одышки, не было дрожи в руках. Лишь холодная уверенность в себе и молчаливое понимание, пройденного пути, читаемое в их глазах. Омегия срезала с туши куски мяса и закинула в свой Карман Бездны.

– Идем, – сказал Грид, коротким движением тряпки снимая с клинка темную кровь. – До святилища еще десять километров.

Омегия лишь кивнула, бросив взгляд на свой новый щит. Серебристые жилы на нем пульсировали в такт ее собственному сердцебиению, словно второе, стальное. Они шли домой, неся на себе не только драгоценные кристаллы, но и незримый, тяжелый вес собственного возмужания.

Глава 2. Негостеприимный юг.

Возвращение в логово у Дельта-7 после лицезрения самого сердца апокалипсиса было похоже на выныривание из ледяного кошмара в перегретую, но невероятно желанную баню. Телепортация от Дельта-8 прошла в гнетущем молчании – оба были слишком подавлены увиденным, чтобы говорить.

Едва материализовавшись в знакомом пространстве, Грид, не говоря ни слова, принялся стаскивать с себя доспехи. Потрепанный «Нагрудник наемника», который от также притащил с собой, с грохотом упал на каменный пол.

– Показатели Скверны зашкаливают, – его голос прозвучал хрипло и устало. – У меня 28%. Сопротивление, правда, подскочило на пять процентов – видимо, организм в агонии учится бороться. Но срочно нужно очищаться.

Он, не церемонясь, сбросил с себя всю пропотевшую и пропахшую гарью скверны одежду и почти рухнул в ледяные воды Серебряного ручья. Вода обожгла кожу, заставив его резко выдохнуть, но почти сразу же по телу разлилось волна облегчения. Он видел, как из пор его кожи в чистую воду поднимаются тонкие, черные, похожие на дым нити – яд медленно покидал его тело.

Омегия, стоя на берегу, смотрела на него, затем на свои запыленные, пропахшие смертью латы.

– Вода холодная? – спросила она, уже зная ответ, но нуждаясь в простом, бытовом контакте, чтобы отогнать призраков Разлома.

– Ледяная, – Грид усмехнулся, запрокинув голову и смывая с лица серую грязь. – Но помогает. Напейся и умойся для начала, пока я тут отмокаю.

– Ну да, конечно, «для начала», – фыркнула она, но в ее голосе не было прежней раздраженной колкости.

Она методично сняла свои доспехи, аккуратно сложив их рядом, затем зачерпнула воды. Плеснула на лицо, застонав от контраста жара кожи и холода воды. Потом принялась промывать пластины своего нового доспеха, счищая тряпкой липкий, едкий налет Скверны. Вода тут же темнела.

Через несколько минут, закончив с доспехами, она заколебалась на краю.

– Отвернись, – сказала она, уже без прежней стеснительной дрожи, но с остатками привычки. – Не пялься.

– Ну надо же, – Грид повернулся, ухмыляясь, и принялся с усердием тереть лицо. – Всего один поход к вратам ада, а какие церемонии. Как будто я ничего не видел, когда таскал тебя от ручья к очагу по грязи.

– Это была медицинская необходимость, и я этого не помню! – парировала она, уже погружаясь в воду с резким вздохом.

Около часа они молча отмокали, следя, как цифры заражения в их интерфейсах медленно, но верно ползут вниз. Наконец, Грид, доведя свой уровень до 25%, выбрался из ручья. Вода с него стекала ручьями, оставляя на коже ощущение свежести, смешанное с ледяным ознобом. Он вытерся грубой сухой шкурой, натянул штаны и просторную поддоспешную рубаху, и сразу же принялся за дело.

Достав мяо шерохруста, он опустил его в ручей, тщательно промывая мясо от остатков Скверны, а затем перенес к очагу. Вскоре по логову пополз аромат жареного мяса – простой, но бесконечно ценный запах жизни и дома.

Омегия, тем временем, вышла из воды, завернулась в свою шкуру и, подойдя к своему мешку, достала оттуда небольшой, но аккуратный костяной гребень.

– Предлагаю завтра двинуть строго на юго-восток от Дельты-8, – сказал Грид, разворачивая карту, пока мясо подрумянивалось. – По логике сети святилищ, там должна быть еще одна точка. Кристаллов у нас пока хватает: только Малых и Средних восемь штук, не говоря о Больших и Великих. Хватит на активацию пары новых укрытий. А дальше – режим тишины и тени.

– Согласна, – ответила Омегия, подходя ближе к огню. Мокрые волосы темным плащом лежали у нее на плечах. Она подняла гребень и с легким усилием провела им по непослушным прядям. – Проклятые волосы… стали как проволока после всех этой скверны. Придется опять в хвост собирать.

Грид с любопытством посмотрел на гребень.

– Откуда это сокровище? – спросил он.

– В одном из домов в городе нашла, в старой шкатулке, – она пожала плечами, сражаясь с очередным узлом. – Казалось бы, ерунда. А как приятно, что есть что-то… нормальное. Цивильное.

Она отложила гребень, ловко собрала волосы в пучок и стянула их кусочком кожаного шнурка. Простое действие вдруг сделало ее черты мягче, моложе, смахнув налет суровой воительницы. Грид на мгновение задержал на ней взгляд, затем с деланной суровостью перевернул мясо на импровизированной жаровне.

– С хвостом тебе к лицу, – буркнул он, сосредоточившись на готовке. – Практичнее. За палки не цепляется.

Омегия фыркнула, но в углах ее губ заплясали веселые искорки.

– А ты, я смотрю, уже и в кулинарии большой специалист. Жаришь – не оторвешься.

– Выживаю, – парировал он, но тоже не удержался от улыбки.

В эту секунду, в тепле очага, под шипение жаркого мяса и с тихим шорохом ручья за спиной, ад за стенами отступил. Ненадолго. Но этого хватало, чтобы просто посидеть рядом – два уставших, закаленных в боях человека, нашедших в другом не просто союзника, а того, с кем можно вот так, по-дружески, подшутить над ужасом их будней.

На следующее утро, едва первые лучи холодного солнца тронули горизонт, они начали подготовку. Логово снова наполнилось привычной, деловой суетой. Грид, взял свой верный топор, с минуту молча смотрел на него, словно прощаясь со старым товарищем, а затем убрал в угол, к запасам. На его месте, за спиной, теперь висело «Эхо Хаоса». Тяжелый и неестественно прохладный, меч отдавался в ладони едва уловимой вибрацией, напоминая о дремлющей внутри силе. Старый, изрядно потрепанный нагрудник он заменил на «Нагрудник наемника» -прочный, без излишеств, доспех, который раньше носила Омегия. Он сидел на нем чуть туго, но защищал грудь и спину куда надежнее.

Омегия тем временем тщательно упаковывала припасы. Их «Карманы Бездны», бездонные пространственные мешочки, приняли в себя бурдюки с живительной водой Серебряного ручья и плотные свертки с жареным мясом недавно побежденного Шерохруста. Запах дыма и жареного мяса, смешавшись с сыростью пещеры, на мгновение создал призрачное ощущение уюта.

Телепортация к колонне Дельта-8 прошла как рутинный, отточенный жест. И с нее, не теряя темпа, они двинулись на юго-запад. Решение было принято накануне: искать колонну Дорожного святилища, что должна была быть в этом направлении.

Первый переход был самым тяжелым. Скверна здесь все еще висела плотным, ядовитым покрывалом. Они шли, залитые липким потом, их легкие работали как перегруженные мехи, фильтруя отравленный воздух. Даже с возросшим сопротивлением каждый вдох обжигал. Они прошли около двадцати пяти километров, прежде чем Грид, оценив положение солнца, подал знак остановиться на короткий привал. Рухнув на колени у подножия обгоревшего скального выступа, они молча промочили горло водой, пережевывая жестковатое мясо. Разговаривать не было сил.

Следующие двадцать пять километров не принесли желанной цели. Никаких признаков колонны. Лишь бесконечная, однообразная пустошь выжженных земель. Это начало всерьез обескураживать. Встав на ночевку в небольшой, относительно безопасной расщелине, они провели короткий, но насыщенный совет при свете небольшого костра.

–Карта врет. Или мы не там ищем, -голос Омегии был усталым, но твердым. Она смотрела на карту, которую изучал Грид.

-Значит, идем не к точке, а к границе, -отозвался он. -Скверна не может длиться вечно. Нужно найти ее край.

Утром они снова двинулись в путь, сменив тактику. Теперь их целью была не мифическая колонна, а сам воздух, сам пейзаж. И они не ошиблись. Пройдя еще около десяти километров, Грид первым ощутил перемену. Густая, удушающая пелена Скверны стала редеть. Она не исчезла сразу, а отступала волнами, словно больной жар. Дышать стало чуть легче, а на языке пропал привычный привкус гари и металла.

Еще через два километра они увидели первое живое растение -чахлый, покрытый бледными листьями куст, пробивавшийся у подножия камня. Он выглядел хрупким и болезненным, но это была жизнь, а не искаженная пародия на нее.

И тогда они услышали птиц. Сначала одинокий, робкий щебет, а потом и ответные трели. В сером, но уже не матовом небе, мелькнули темные точки. Это было настолько неожиданно и привычно одновременно, что у Омегии навернулись слезы. Она даже не заметила, как смахнула их тыльной стороной руки в грубой перчатке.

Они буквально вывалились из последнего клочка чахлого, отравленного леска на поросшую жухлой, но настоящей травой равнину. Воздух ударил в лицо чистотой, от которой закружилась голова. Он был холодным, свежим и невероятно вкусным. Они стояли, опершись на колени, и жадно, с жадностью утопающих, глотали его. За спиной, словно стена, стояла блеклая, серая пелена Скверны. Перед ними -хоть и неуютный, но живой мир.

Чувство облегчения от выхода из Скверны было оглушительным, но кратковременным. Инстинкты, выточенные неделями выживания в аду, не позволили расслабиться. Чистый воздух был благом, но он же делал их уязвимыми. Любой дым или звук теперь распространялся без помех.

–Не задерживаемся, -тихо, но четко сказал Грид, его взгляд сканировал горизонт, выискивая не только угрозы, но и укрытия. -Уйдем подальше от этой границы. Прямо на юг.

Омегия молча кивнула, поправив щит на предплечье. Ее пальцы бессознательно коснулись серебристых прожилок, ищущих привычное утешение, но здесь, в чистом мире, их пульсация была едва заметна.

Они двинулись, соблюдая меры скрытности, которые вошли в плоть и кровь. Не по гребням холмов, а по лощинам. Не коротким путем, а тем, что обеспечивал хоть какую-то тень от редких, корявых деревьев. Земля под ногами постепенно менялась. Сперва чахлая, пожухлая трава сменилась густыми зарослями пырея и колючего репейника, выше колена. Каждый шаг вызывал шелест, заставлявший их замирать и прислушиваться.

Еще через несколько часов пути пейзаж начал преображаться кардинально. Воздух стал влажным и тяжелым, но уже не от яда, а от испарений воды. Пахло прелью, влажной землей и цветущими болотными травами. Под ногами почва проваливалась, становясь зыбкой и топкой. Они вышли на край обширной болотистой местности, раскинувшейся до самого горизонта. Она представляла собой лабиринт из тростниковых зарослей в человеческий рост, темной, стоячей воды, покрытой зеленоватой ряской, и редких, кривых островков, поросших чахлыми ольхами и ивами, чьи ветви свисали до самой воды, как спутанные космы. Воздух над водой колыхался от мириад мошек, а вдалеке доносилось громкое, гортанные голоса невидимых птиц.

Грид остановился на небольшом твердом пятачке, снимая с лица паутину. Он мрачно смотрел на раскинувшиеся топи.

–Прямой путь закрыт, -констатировал он, всматриваясь в болото. -Идти напрямик -увязнем или привлечем что-то, что живет в этой жиже.

Омегия, стоя на краю твердой земли, скрестила руки на груди.

-На юг не пройти. Возвращаться —терять дни. Остается либо на запад, либо на восток. Выбирай, проводник.

Грид еще мгновение изучал местность, его Восприятие скользило по водной глади, улавливая смутные следы жизни под поверхностью -ничего явно враждебного, но и ничего доброго.

-Идем на восток, -решил он, наконец. -Край болота должен куда-то вывести. Если повезет, найдем тропу или ручей. Стоять здесь -значит стать мишенью для всего, что охотится на водопое.

Омегия бросила последний взгляд на зыбкую, манящую и пугающую гладь болота и развернулась, следуя за ним.

-Хорошо. На восток. Только бы не пришлось потом плыть.

-Плаванье —меньшая из зол проблем, которые я здесь вижу, -бросил через плечо Грид, уже прокладывая путь по более-менее устойчивой кромке суши.

И они снова двинулись в путь, оставив позади стену Скверны, но войдя в новый, полный скрытых угроз и сырого, гнетущего безмолвия мир.

Они шли на восток еще несколько часов, краем болота, пробираясь сквозь густые заросли папоротника и обвитые лианами кустарники. Влажный воздух плотно облепил кожу, одежда промокла от пота и водяной пыли. Казалось, этот сырой, однообразный мир не имеет ни конца, ни края. И именно в этот момент взгляд Грида, цепкий и опытный, выхватил из хаоса природы нечто рукотворное.

–Стой, -он поднял руку, и Омегия замерла за его спиной.

Прямо перед ними, уходя в зыбкую топь, угадывался едва заметный, но неоспоримый след. Две почти параллельные колеи, просевшие под многовековой тяжестью, поросшие мхом и осокой, но все еще читаемые. Между ними -полоса более твердой, каменистой почвы. Это была дорога. Древняя, забытая, но дорога.

–Смотри, -Грид присел на корточки, проводя рукой по странному уплотнению под слоем ила. -Она ведет туда. -Он кивнул вглубь болота, где среди тумана и кривых деревьев ничего не было видно.

–Кто мог строить дороги в такое гиблое место? -тихо спросила Омегия, скептически оглядывая трясину.

–Те, кому было что здесь охранять. Или что отсюда вывозить, а может болота раньше было, -предположил Грид, вставая. Его взгляд стал сосредоточенным, аналитическим. -Эта дорога куда-то вела. И если цивилизация здесь была, значит, могла сохраниться и ее инфраструктура. Колонна святилища… она вполне могла быть конечной точкой.

Решение созрело быстро. Риск был очевиден, но альтернатива -бесцельное блуждание по краю бесконечного болота -казалась еще худшим вариантом.

Используя свой меч, Грид срубил два прямых, тонких деревца, очистил их от сучьев. Один протянул Омегии.

-Только так. Проверяй каждый шаг. Никакой спешки.

Они ступили на древнюю мостовую. Первые метры вселяли надежду -под ногами чувствовался твердый камень. Но вскоре дорога начала уходить под воду, превращаясь в призрачный ориентир под мутной ряской. Они шли медленно, увязая по щиколотку, а потом и по колено в ледяной, илистой жиже. Грид шел впереди, используя шест как щуп, нащупывая им края разрушенного полотна. Временами шест уходил в трясину на полную длину, не встречая дна, заставляя их обходить такие места по шатким, ненадежным кочкам.

Напряжение росло с каждым метром. Воздух звенел от писка комаров и внезапных всплесков где-то в тростниках. Они прошли, по их ощущениям, около сотни метров, как вдруг Омегия, вглядываясь в чащу на одном из островков, резко схватила Грида за плечо.

–Смотри! -ее голос сорвался на шепот.

Сквозь свисающие ветви плакучих ив на небольшом возвышении виднелся знакомый контур. Каменная колонна, покрытая мхом и эрозией, но с угадываемыми руническими письменами. Дорожное святилище.

–Есть… -выдохнул Грид, и на его обычно непроницаемом лице на мгновение вспыхнула победа.

Но эйфория длилась недолго. Прямой путь к островку преграждала сплошная топь, черная и пузырящаяся. Дорога в этом месте полностью размылась и ушла под воду. Грид, не говоря ни слова, шагнул вперед, решив проверить последний участок. Он погружался все глубже, вода дошла до пояса, потом до груди. Шест уже не находил опоры.

–Грид, назад! -крикнула Омегия, но он, стиснув зубы, сделал еще один шаг.

И провалился.

Он ушел под воду с глухим, чавкающим звуком, не успев даже вскрикнуть. Только пузыри на поверхности отметили место, где он был.

–ГРИД!

Сердце Омегии остановилось. Без мысли, без страха, повинуясь одному инстинкту, она рванулась вперед, растянувшись плашмя на воде и зацепившись ногами за какую-то корягу. Она успела протянуть ему свой шест.

–Хватайся!

Из мутной воды вынырнула его рука, с силой, граничащей с отчаянием, вцепившись в дерево. Омегия изо всех сил тянула его к себе, чувствуя, как сама погружается в жижу. С трудом, помогая себе коленями и свободной рукой, он выполз на более твердый участок дороги, откашливаясь и покрытый слизью и тиной.

Они лежали рядом, тяжело дыша, дрожа от адреналина и холода. Потом Грид поднял на нее взгляд. В его глазах не было благодарности -лишь яростная, холодная ярость на себя и это болото.

–Я сказал… не идти за мной, -прохрипел он, отплевываясь.

-А я сказала -не умирать, -парировала Омегия, ее голос тоже дрожал, но не от страха, а от гнева. -Ты мне нужен живым. А не героем на дне болота.

Они оба подняли глаза на колонну, стоявшую так близко, и в то же время бесконечно далеко. Врата к спасению, к цивилизации, к надежде. Но дотянуться до них было невозможно.

–Значит, не сегодня, -мрачно констатировал Грид, с трудом поднимаясь на ноги. -Запомним место. Найдем другой путь.

Они попятились назад, к твердой земле, унося с собой и радость открытия, и горечь поражения, и новую, обжигающую цель.

Отступая от коварного болота, герои инстинктивно держались за остатками древней дороги -единственным ориентиром в этом незнакомом мире. Влажный воздух болот сменялся более сухим, но напряженная тишина леса внезапно была растерзана отдаленным, но ясным хаосом звуков. Сперва это был просто гул, но по мере их осторожного продвижения вперед, он распался на составляющие: грубые, гортанные крики, звон стали, дикие вопли боли и -что заставило кровь Омегии стынуть -тонкий, пронзительный плач.

Они переглянулись без слов. Старые привычки сработали мгновенно. Грид жестом приказал пригнуться, и они, словно тени, заскользили сквозь подлесок, используя каждую складку местности, каждое дерево и куст как укрытие. Запах дыма и крови ударил в ноздри еще до того, как они увидели само поле боя.

Прижавшись к земле за густой куртиной папоротника на небольшом возвышении, они получили идеальную точку обзора. В пятидесяти метрах от них, на расчищенном участке дороги, разворачивалась кровавая драма.

Силы были заведомо неравны. Семеро орков. Черных орков. Не дикари в лохмотьях, а закаленные воины в добротных, покрытых шрамами и зазубринами латах. Рост под два метра, а уровни, которые Грид мгновенно считал своим Восприятием, колебались между 24 и 27. Они действовали как отлаженный механизм смерти: четверо, прикрываясь массивными круглыми щитами, методично сжимали кольцо, тогда как трое других, вооруженных мощными луками, методично расстреливали обороняющихся. Стрелы были тяжелыми, с тупыми наконечниками, явно предназначенными не для убийства, а для оглушения и травм.

Им противостояли… Грид на мгновение замер, его мозг лихорадочно искал знакомую категорию. Не люди. Слишком низкие, около полутора метров ростом, крепко сбитые, с темной, почти оливковой кожей. И уши… Большие, острые, четко очерченные, оттопыренные в стороны. Слово из далекого прошлого, из старых книг и игр, всплыло в памяти: гоблины. Их уровни -20-22. Обоз состоял из двух низких, крепких телег, запряженных странными, приземистыми животными, похожими на мохнатых бычков. Двое из этих животных уже лежали мертвые в упряжках, их бока утыканы стрелами, а из горловых ран сочилась алая пена.

Гоблины, а их было чуть больше десятка мужчин и несколько женщин, дрались с отчаянной, обреченной храбростью. Они не побежали, используя телеги и деревья как укрытия. Их легкие доспехи, луки и короткие копья позволяли им быть проворными. Один из воинов-гоблинов, улучив момент, метнул копье в шею орка-лучника. Тот с громким хрипом схватился за древко, из его рта хлынула пена -стрелы и копья гоблинов были видимо отравлены. Орк с грохотом сбросил шлем, обнажив искаженное яростью лицо, и рухнул на колени.

Эта потеря вызвала взрыв ярости у самого крупного орка, очевидно, главаря. Он взревел, сотрясая воздух, и его изогнутый меч обрушился на щит одного из защитников, сокрушая его и отправляющего гоблина в небытие.

–Связывайте живых! Остальных -в мясо! -проревел вожак, и его приспешники с новым рвением ринулись вперед.

Несколько гоблинов-мужчин и женщин уже лежали связанными у колес телеги. Из-под нее доносился плач детей.

Грид сжал рукоять «Эха Хаоса». Его лицо было каменным, но в глазах бушевала буря расчетов. Омегия смотрела на сцену, ее пальцы белели от силы, с которой она сжимала эфес своего меча. Она видела не просто бой. Она видела резню. И в глазах этих низкорослых существ, сражающихся против неотвратимой гибели, она увидела отражение их собственной, недавней беспомощности.

–Гоблины… -тихо произнес Грид, больше для себя, просеивая информацию. —Семь орков против нас двоих. Уровни…

-Мы не можем просто стоять и смотреть, -закончила она за него, ее рука уже лежала на рукояти меча.

Главарь орков, устав от сопротивления, направился к телеге, из-под которой доносился детский плач. Одна из женщин-гоблинш, ее лицо искажено смесью ненависти и ярости, бросилась наперерез. В ее руках короткое копье с отравленным наконечником плясало как живое; видно было, что она умелый боец. Она сделала выпад, заставив орка отскочить -он явно опасался яда. Но сила была неравной. Следующим размашистым ударом его меч выбил копье из ее рук, а могучая рука в стальной перчатке схватила женщину за запястье с такой силой, что хрустнули кости.