Прах будущих императоров

Но отказаться он не может.

– Я… – Марк почувствовал, как в груди поднимается страх. – Я не политик. Я едва понимаю это время.

– А потому ты и нужен, – Лициний перебил его. – Ты не связан обязательствами. Не имеешь врагов. И не принадлежишь ни одной фракции.

Он слегка улыбнулся.

– Пока.

Марк понимал: это начало конца его спокойствия. И начало нового пути.

– Я согласен, – произнёс он тихо.

Лициний удовлетворённо кивнул.

– Отлично. Тогда первое поручение.

Он протянул свиток.

– Это список имён. Люди, которые говорят лишнее. Некоторые – в тавернах. Некоторые – в мастерских. Некоторые – в военном лагере. Найди тех, кого сможешь. И послушай. Только послушай. Не вмешивайся.

Марк взял свиток – тяжёлый, будто судьба.

– Я сделаю всё возможное.

Лициний поднялся и положил руку ему на плечо – жест дружеский по форме, но холодный по сути.

– Помни, Марк. В Риме нет ничего ценнее информации. Кроме, разве что… тех, кто умеет ею пользоваться.

Снаружи раздался крик глашатая: новые вести из столицы.

Марк почувствовал, что его охватывает дрожь.

Он стал частью политической игры Римской империи.

И теперь каждый шаг – это шаг по лезвию, которое он знал лучше многих.

Но следующее слово – будет за ним.

Глава 6. Первое подозрение

Марк шёл по улице, сжимая свиток так крепко, будто он был не списком имён, а верёвкой, за которую его тянут в разные стороны. Город просыпался: на рынках уже кричали торговцы, пахло свежим хлебом, в кузницах звенел металл. Всё вокруг казалось мирным – но Марк чувствовал под этой поверхностью напряжение, словно город ждал удара грома, которого ещё не было.

Он остановился у фонтана, расправил свиток и бегло пробежал глазами имена. Некоторые звучали знакомо – он слышал их вчера в казармах. Другие принадлежали ремесленникам, торговцам, даже одному учителю грамматики. «Слишком широкий круг для обычной проверки», – подумал Марк. Это выглядит как сеть. Или как попытка создать сеть.

Он спрятал свиток под тунику и пошёл к первой точке.

Таверна «У трёх виноградин» находилась в узком переулке, куда солнце почти не попадало. Внутри пахло кислым вином, дымом и потом. За столом сидели трое мужчин – один пожилой легионер со шрамом на подбородке, и двое молодых ремесленников. Имена совпадали с первыми в списке.

Марк сел в тени, заказал разбавленного вина и слушал.

– Говорю тебе, – ворчал легионер, – если император не оправится, начнётся… – он сделал широкий жест рукой, – вот это всё. Как в годы Гая Калигулы. Или хуже.

– Кто же тогда станет? – спросил один из ремесленников.

Легионер поморщился:

– Точно не старик, что сейчас в сенате орёт громче всех. Он там только себя слышит.

– А Лонгин? Говорят, он готовит письмо легионам.

– Лонгин – лиса. Но не орёл, – хмыкнул легионер. – Орлы – в армии. Надо смотреть туда.

Марк слушал, делая вид, что не вмешивается. Прямых заговоров он не услышал – только разговоры людей, встревоженных неопределённостью. Ничего, что стоило бы доносить с тревогой. Он уже собирался уходить, когда почувствовал странное.

Кто-то смотрел на него.

Он поднял взгляд – и увидел в дальнем углу мужчину. Невысокий, плотный, с короткими усами. Его одежда была слишком опрятной для таверны такого уровня. А главное – он не пил, не говорил, не двигался. Только смотрел. На Марка.

Когда Марк заметил это, мужчина медленно отводил взгляд. Слишком медленно.

«Слишком внимательно».

Марк опустил голову, изобразил скуку и усталость. Через пару минут он встал, будто собираясь уйти. Мужчина не шелохнулся.

Но когда Марк вышел на улицу и свернул за угол – он услышал шаги позади.

Тихие. Выдержанные. Шаги человека, который умеет следовать так, чтобы его не заметили.

«Началось».

Марк ускорил шаг. Повернул в другой переулок. Шаги позади тоже ускорились. В груди начало колоть.

Он свернул резко, так что сам едва не врезался в стену, выскочил на шумную площадь – и увидел рынок, полный людей. Шум, крики, запахи – всё смешалось. Он растворился в толпе. Шаги позади замедлились.

Марк обернулся, делая вид, что ищет лавку с фруктами.

Мужчина стоял у края площади, но теперь смотрел не на него – а поверх толпы, будто пытаясь вычислить, куда тот делся. И лицо его стало хмурым, жестким.

«Это не простой любопытствующий», – понял Марк.

«Это кто-то, кто знает, что я – новый человек у Лициния. И кому это… не нравится».

Марк купил виноградную гроздь, чтобы не выглядеть подозрительным, и медленно растворился в другой стороне площади.

Следующее имя в списке принадлежало кузнецу, Ауллу. Его кузница шумела так, что внутри невозможно было услышать собственные мысли. Марк постоял, притворяясь, что ждёт заказчика.

– Говорят, император вот-вот умрёт, – рассказывал Аулл своему ученику. – А я скажу тебе вот что: если у власти не будет сильного человека, пусть хоть сам Юпитер вернётся – толку не будет. Народ – как железо. Если его не бить – он не держит форму.

– А бить будет кто? – спросил ученик.

– Полководцы, кто же ещё? – хмыкнул Аулл. – Сенаторы годятся только на то, чтобы считать чужие деньги.

Ничего важного. Ничего тайного. Но в тоне Марк уловил уважение к армии – и презрение к сенаторам. Это было важно. Политические симпатии народа – всегда оружие.

Когда он вышел из кузницы, солнце уже поднималось выше, жара усиливалась. Марк сделал пару шагов… и снова почувствовал взгляд.

Тот же мужчина. Уже ближе. И на этот раз он не скрывался. Шёл прямо к нему.

Марк сделал вид, будто не замечает, но рука уже дрожала.

«Почему он меня преследует? Кто его послал? Лициний? Сенат? Преторианцы? Или… кто-то из тех, о ком я ещё не слышал?»

Мужчина подошёл на расстояние пяти шагов и остановился. Его голос был низким и тихим, но звучал он так, будто он обращается не к Марку, а к человеку за его спиной.

– Ты много слушаешь, чужак.

Марк застыл.

– Я… я просто писец.

– Писцы не ходят по тавернам и кузницам с утра. Писцы сидят в канцеляриях. Кто послал тебя? – Мужчина сделал шаг вперёд. – И главное… что ты ищешь?

Марк попытался держать голос ровным:

– Я просто собираю слухи для отчётов.

– Слухи? – Мужчина усмехнулся. – Здесь не Рим. Здесь те, кто собирают слухи, – шпионы. А шпионы… долго не живут.

Он поднял руку – и Марк впервые заметил металлический перстень с символом. Орёл на щите.

«Преторианцы», – едва не выдохнул он вслух.

Вот почему.

Вот кто он.

Преторианский осведомитель – человек, который следит за всеми, кто связан с политикой, особенно с патрициями вроде Лициния. И если он решил, что Марк опасен…

– Я дам тебе один совет, чужак, – мужчина наклонился ближе. – Не суй нос в дела, которые переживут тебя на сотню поколений. Иначе ты станешь просто ещё одной косточкой в прахе империи.

Он развернулся и ушёл, растворяясь в толпе.

Марк стоял неподвижно ещё долго.

Потом медленно развернулся – и увидел сверху, с балкона канцелярии, Лициния. Он смотрел вниз. Прямо на него.

И улыбался.

Марк понял: патриций знал.

Знал, что за ним следят.

Знал, что Марк столкнётся с преторианцем.

И послал его именно затем.

Чтобы проверить.

Посмотреть.

Увидеть – сломается он или нет.

Марк сжал кулаки.

«Игра становится грязнее», – подумал он.

И впервые с начала его странного попадания в прошлое, он почувствовал не страх.

Он почувствовал злость.

Глава 7. Встреча с полководцем

Утро следующего дня началось с тревоги. Ещё до рассвета в казармах поднялся гул: рабы бегали с лампами, легионеры в торопях надевали доспехи, офицеры отдавали короткие резкие приказы. Марк проснулся от грохота и, выскочив наружу, увидел столб дыма вдалеке.

Но это был не пожар.

Это были сигнальные костры.

– Что случилось? – спросил Марк у солдата, который пробегал мимо.

– Прибыл гонец! – тот даже не остановился. – Из лагеря Авла Клавдия!

Авла Клавдия. Имя, которое Марк знал. Полководец. Один из тех, кто мог – при определённых обстоятельствах – претендовать на власть.

«Слишком рано… или слишком своевременно».

Никто не объяснил, что произошло. Но через час пришёл приказ: патриций Кассий Лициний вызывает Марка немедленно