Свет в конце тоннеля

По злой иронии, встряв в первом же бою в передрягу – раньше, каким бы великим воином себя не мнил, Филд не знал, что это такое, когда на тебя с неба роями сыплется смерть, – он получил ранение и отбился от значительно поредевшей группы таких же головорезов, в конце концов потерялся в лесу. Казалось бы, в современном мире сложно заблудиться в лесополосе, но странная чаща словно перенесла его в другую реальность. А когда наступила ночь, всякая надежда выйти к своим окончательно растаяла, равно, как и надежда выжить. Едва ли русские будут рады видеть на своей земле засранца, притащившегося с другого конца света, ради «охоты на людей». Он сам бы пристрелил себя с радостью на их месте.

Кое-как перетянув кровоточащую руку жгутом, Барт побрёл, сам не понимая – куда. И тут началось… То ли дело было в серьёзной кровопотере, то ли в принятых для обезболивания наркотиках, но среди мрачных зарослей вокруг Филда стали возникать тени людей с арабской внешностью. Они тянули к нему руки и стонали, будто требуя помощи или возмездия. Барт пытался стрелять в них, но автомат не делал этого, сколько бы сержант не давил на спуск. В итоге он бросил оружие, бронежилет, снаряжение и в панике бросился бежать, чувствуя, что теряет рассудок.

И, когда сил уже не оставалось, он вылетел на лужайку с костром, возле которого сидел старик в белом одеянии, разговаривающий с огнём, словно со старым другом. Увидев раненого солдата, старик (хотя при более подробном рассмотрении становилось очевидно, что кроме седых волос и бороды в нём нет ничего старческого) холодно посмотрел на него с осуждением.

– Ты украинец? – на ломаном русском, который быстренько «освоил» после прибытия, выдавил Филд, сам не понимая, на что рассчитывает, ведь перед ним явно был не военный, затем продолжил на английском: – Я по-вашенски вообще не понимаю. Ты знаешь английский? Или… Мне нужна помощь… ясно?

– Ещё как нужна. Даже больше, чем тебе кажется. Но, уйдёшь ли ты отсюда живым, это зависит от тебя, – пробасил «старик» по-русски, однако Барту показалось, что он для него родной, поскольку понял каждое слово так, как и должно.

– Русский? – удивился Филд. – Как тебя сюда занесло? Вас не эвакуируют, что ли?

– Я гораздо больше всего этого, – грозным низким голосом продолжил старец. – Зови меня Белославом, если хочешь. Наступает Конец мира, и за тобой уже пришли. Скоро каждый ответит за свои дела. Но Отец Род милостив и позволит тебе искупить зло, спасая других. Если согласишься, выполнишь важную вещь, ради которой тебя и держат здесь пока.

– Кто?! – позабыв о ране, Барт начал заводиться. – Я верю только в Господа нашего Иисуса Христа, который дал нам высшее право отстрелить башку любому ублюдку, что выступает против свободы и демократии для каждого!

– Можешь кривляться, сколько угодно, – хладнокровно проговорил старец, отворачиваясь обратно к огню, словно заждавшемуся своего собеседника и начавшему «скучать». – Если ты когда-нибудь серьёзно обращался к Вышнему Отцу, то ты уже беседовал с Родом. Но раз тебе на всё наплевать, полагаю ты сможешь сам разобраться с душами, которые заставил маяться.

– Так ты их тоже видишь? – нервно озираясь, спросил Филд. – Хотя о чём это я? Было бы даже глупо, если б странный обкуренный лесной хипарь не видел призраков.

Тут он полностью ощутил «прелести» кровопотери. Ноги повели в сторону, он схватился за ствол растущей на краю опушки сосны, однако не удержался и сполз на землю.

– Может поможешь мне? – просипел Барт из оставшихся сил.

– Ты же не боишься смерти, – лукаво улыбнулся в усы волхв. – Или тебя пугает то, что будет после неё? Тогда ты правильно делаешь. Эти несчастные утащат тебя во Тьму. Но и сами от своей жажды мести пострадают. Согласишься помогать нам, освободишь этих бедолаг и получишь шанс исправить всё, пока мир ещё существует. А нет, так и я не посмею вмешаться в твою судьбу. Каждый сам за себя решает. Ты пришёл на нашу землю убивать наших людей, но Род милостив и позволит искупить зло. Только это будет не просто и о прошлой жизни тебе придётся забыть навсегда. Это не подарок избалованному дитю, а перековка души.

– Было бы с чем расставаться, – тяжело сглатывая кровавую слюну, выдавил Барт. – Я уже давно распрощался с ней. Чего ты от меня хочешь?

– Не я, Род. Не важно. Сейчас мир клонится к своему концу, человечество не оправдало тех ожиданий, что на него возложили Щуры, и теперь ему нужен новый старт в новой плоскости. Те, кто достоин, уйдут туда, кто нет… ну, жаль их. Только тут застряло много душ, которые не могут выйти самостоятельно по разным причинам. Они заслуживают вечной жизни и новых уроков, а обречены тёмной волей на страдания.

– А как я, по-твоему, им помогу? – цинично заметил Барт, даже не обратив внимание, что рана больше не кровоточит и не болит. – Фонариком посветить?

– Никак, увы, – вздохнул волхв. – Непосредственно ты – никак. Но твои навыки могли бы пригодиться, чтобы останавливать тех, кто не даёт нам выводить души.

– Даже не понимаю, чего ты городишь, – раздражённо буркнул Филд, вставая. – Всё очень увлекательно и познавательно, но я, пожалуй, пойду.

Он встряхнул рукой, удивлённо хмыкнул и глянул в дремучую чащу, полную тревожных шорохов и непонятных огней.

– А куда я пойду? – вдруг осознал он. – Ты говорил про мои навыки? Если ты такой умный, каким претворяешься, то должен бы знать, что за навыки у меня такие.

– Знаю, – коротко ответил старец, проведя ладонью сквозь пламя. – Сейчас пригодятся все. Раз ты тут, значит тебе дан последний шанс исправить сотворённое зло или кануть во тьму. Выбор за тобой.

– Так почему всё же я? – всё ещё борясь с противоречиями, спросил Филд.

– Потому, что ты можешь сделать нечто большое, нужное. И не обольщайся, ты не один такой, ха-ха! Многих сейчас пытаются вразумить. Только учти, легко не будет. Убивать людей – одно, а тварей мрака…

– Мрака, да? – заухмылялся Барт. – Что-то новенькое. Раз уж дороги назад всё равно нет, то я бы, пожалуй, попробовал…

5

В первую же секунду в глаза Барту ударила темнота. Под ногами захлюпала вода. Мозг сразу не осознал, что случилось с Димой. Лишь его злорадный, «царапающий» сознание смешок звенел ещё в ушах. Этот вагон выглядел, как и предыдущий, только лампы в нём либо моргали, либо давали очень тусклый свет, либо и вовсе были разбиты. По щиколотку он был заполнен чёрной водой. Не носи Барт высоких кожаных сапог с утеплением внутри, промочил бы ноги. Слава, к счастью, тоже была в сапожках. Под слабо колышущейся лоснящейся жидкостью как будто что-то двигалось, хотя глубина не позволяла скрыться ничему размерами превосходящему змею. Эхом разнёсся тихий хор стонов, мгновенно провалившийся в тишину. Охотник также отметил, что ближайшее ко входу купе перекрывало едва видимое мерцающее силовое поле или нечто в этом роде, внутри помещение было от пола до потолка заполнено водой.

– Что за новости, это поезд или корабль? К чему бы это? – сам не зная, на какой ответ и от кого он рассчитывает, проворчал Филд.

– Этот поезд погиб, сойдя с рельсов на мосту и упав в реку, – тихим светлым голоском пояснила девочка, знакомая с историями об экспрессе-призраке, притом, как будто не от людей. – Из-за чего число жертв выросло. Многие погибли, потому что захлебнулись, получив травмы или попросту не успев осознать, что происходит.

– Твою мать, – пробормотал Барт. – Никому такого не пожелаешь. Прости, конечно, за мой «французский».

Слава только хихикнула, но тут же осознала, насколько неуместно веселье в нынешних обстоятельствах. Остановившись возле того самого купе-«аквариума», девочка приложила ладонь к упругому барьеру, слабо отталкивающему её. Мужчина в полощущейся под водой, как парус, рубахе подплыл с той стороны, глядя со страхом и надеждой. Филд подошёл и похлопал Славу по плечу. Один вид раздутого посиневшего лица и белых выцветших глаз заставил его вздрогнуть. Сколько бы смерти охотник не повидал, вид утопленника пробуждал особое мрачное чувство. Словно вода взяла жертву, а не просто стала причиной гибели человека.

– Давай поторопимся, – мягко напомнил Славе Барт, чувствуя нарастающую в груди тревогу. – Поезд идёт не вечно…

Девочка вздохнула, кивнула мужчине в «аквариуме» и отвернулась, дрожа от сочувствия, которое пока никак не могло помочь несчастным. Они пошли по затопленному вагону, внимательно ставя ноги, будто интуитивно опасаясь чего-то на дне. Все оставшиеся купе перекрывали такие же невидимые барьеры, внутри аналогично, словно декоративные рыбки, плавали разбухшие люди с вытаращенными в предсмертном страхе глазами. Они стучали по прозрачным «стёклам» кулаками, опять-таки по-рыбьи раскрывая немые рты. Они будто предупреждали о чём-то. Филд же старался не смотреть на них. Зато страдания этих несчастных прибавляли его спутнице решимости добраться до конца и вывести поезд на нужный путь.

Вдруг с потолка раздался стук, точно кто-то быстро пробежал на четвереньках по крыше поезда, хотя звучал он скорее так, как если бы там был ещё один «этаж», или беготня и вовсе шла внутри самой крыши. За окнами, которые здесь не замёрзли, просто снаружи царила синеватая густая темнота ночи, вдруг вспыхнул свет. Замелькали металлические балки опор моста, затем что-то заскрежетало, состав начал крениться вперёд, готовясь занырнуть под воду.

– Проклятье! – только и выпалил Барт.

Он подхватил Славу на плечо и побежал, увязая в воде, как будто то была топкая грязь. Из чёрной колышущейся жижи полезли руки, хватая его за голени. Выхватив револьвер, который едва успел вернуть в кобуру, охотник дал пару выстрелов в те места, где должны были находиться их обладатели. Пули с фонтанами брызг ушли куда-то во тьму, словно там имелась глубина в несколько метров. Похоже, они задели тела тварей, но те не отступили свою добычу так просто. Эта мера помогла лишь отчасти, вынудив существ чуть расцепить пальцы, но, хотя бы пнув по чёрным рукам, ослабившим хватку, Филд сумел освободиться.