17 мгновений Макарыча: как тревел-блогер перестал боятся закона о рекламе

[(из Досье МКЭС // Фаза 3: Формирование Очага Сопротивления)]

Объект: ПОЛИЩУК И.М.

Локация: Кафе "People's", центр Новосибирска.

Событие: Несанкционированный образовательный семинар для одного слушателя. Использование подручных средств (салфетки, вилки, нецензурная лексика) для разъяснения положений ФЗ «О рекламе».

Уровень угрозы: Нарастающий. Объект начинает структурировать хаос.

Ночь перед встречей. Где-то в подсознании Макарыча.

Ему снилось, что он сидит за столом в кабинете с обитыми войлоком стенами. Напротив – Кот почти что Бегемот, но в погонах майора, да и герой романа Булгакова, наверное был немного другим. Перед Макарычем – колода карт Таро, только на рубашках вместо узоров – логотипы Госуслуг.

– Тяни, Иван, – мурлыкнул Кот-Майор, макая ус в чернильницу. – Узнаем твою судьбу. Реклама или Информация? Жизнь или Штраф?

Макарыч дрожащей рукой вытянул первую карту.

IX – ОТШЕЛЬНИК. На картинке мужик с фонарем бредет сквозь метель из бумажных актов. Фонарь светит тускло, но освещает всё вокруг. – Это «Информация», – зевнул Кот. – Ты просто светишь. Ты никому ничего не впариваешь. Ты безопасен, как кастрированный хомяк. Иди с миром.

Макарыч потянулся за второй.

IV – ИМПЕРАТОР. На троне сидит жирный купец, тычет пальцем в зрителя. В руке не скипетр, а огромная неоновая стрелка с надписью «КУПИ СО СКИДКОЙ, СУКА!».

– О-о-о, – Кот оживился. – А это «Реклама». Видишь стрелку? Она не светит, она указывает. Она требует жертв. 30 тысяч с физлица, 500 с юрика. Плати или кайся!

Третья карта выпала сама.

XVI – БАШНЯ. Молния бьет в здание ЕРИР. Сверху падают люди, отчеты, токены и надежды на светлое будущее. – А это, Ваня, твой финал, если перепутаешь первое со вторым, – захохотал Кот и нажал красную кнопку с надписью «БЛОКИРОВКА СЧЕТА».

Макарыч проснулся в холодном поту. Будильник орал, как потерпевший. За окном Новосибирск демонстрировал все прелести апреля: вчерашняя весна сдохла, её труп засыпало снегом, а ветер пытался оторвать кондиционер у соседа.

– К черту Таро, – прохрипел Макарыч. – Мне нужен кофе. И лопата, чтобы откопать машину.

17 апреля. Утро. Кафе People's.

Макарыч сидел у окна, наблюдая за битвой титанов на перекрестке. Снегоуборочный "КамАЗ" нежно притер бок новенькому "Лексусу". Водитель "Лексуса" бегал вокруг в легких туфлях по снежной каше и орал что-то, что не пропускала даже двойная рама стеклопакета, но артикуляция читалась четко: "Моя страховка! Твой род! Вертел я ваш климат!".

На тротуаре какой-то парень в модном пуховике – явно блогер или сочувствующий – остановился снять этот блокбастер на телефон. Сделал шаг назад ради лучшего ракурса, поскользнулся на ледяном насте и эпично, взмахнув ногами, как подстреленный журавль, рухнул спиной в грязную жижу. Телефон улетел под колеса стоящего рядом такси.

– Красиво идут, – раздался голос над ухом. – Сразу видно – день задался.

Макарыч обернулся. Ромыч выглядел так, будто пешком пришел с перевала Дятлова. Мокрый, взъерошенный, в глазах – священный ужас человека, который прочитал пользовательское соглашение до конца.

– Садись, жертва цифровизации, – Макарыч подвинул меню. – Ты чего такой дерганый? Баня сгорела?

– Хуже! – Ромыч рухнул на стул, не сводя глаз с ползающего по грязи блогера за окном. – Я вчера пост хотел выложить. Про печку. Купил "Везувий", чугун, вещь! Сфоткал, фильтр наложил, текст написал… А потом рука над кнопкой "Опубликовать" зависла. И всё. Паралич.