Навязанная семья. Наследник

– Десять минут. Я жду ровно десять минут и поднимаюсь.

Глава 7

Десять минут? Он серьезно?

Хочу возразить, но Астахов не дает мне такой возможности – он просто сбрасывает звонок.

Прикладываю ладонь к груди и чувствую, как бешено бьется сердце. Он не посмеет подняться, правда?

Нет… Он не приемлет правил. Ему плевать, что уже поздний вечер, что ребенок спит, а родители отдыхают после тяжелого рабочего дня. Ему на всех плевать.

Втянув побольше воздуха, я крепко сжимаю в руке телефон и выхожу с балкона. Как жаль, что окна нашей квартиры выходят не во двор. То единственное окно, откуда просматривается подъездная территория, находится в родительской спальне, куда я сейчас точно не пойду.

На выдохе бросаю взгляд на спящего сына и вышмыгиваю из комнаты. На кухне прошу Марину, смотрящую сериал, присмотреть за Ильей, пока я сбегаю в магазин – мол, у нас закончились бананы, которые мне к утру кровь из носу понадобятся.

Маринка, не почуяв подвоха, обещает не спускать с Илюши глаз. Успокоив свое материнское сердце, я натягиваю ботинки. Куртку напяливаю уже в подъезде, почти бегом несясь по ступеням.

Перед дверью замедляюсь и, нажав на кнопку, выхожу на улицу с таким видом, будто и не бежала сюда как угорелая минуту назад.

Едва я оказываюсь на улице, машина, стоящая напротив подъезда, мигает фарами.

Это он?

Затаив дыхание, делаю шаг и, оглянувшись на родительское окно, юркаю в теплый кожаный салон.

Я не видела Диму два года, но запах его туалетной воды помню до сих пор. Именно он заставляет отмотать назад время, и перед глазами встают картинки нашей первой встречи.

Я была студенткой. Третий курс. Разгар весны, такой, когда можно уже ходить без колготок под платьем.

Нас собрали в конференц-зале, где предприниматель Астахов должен был читать лекцию как человек, ставший «открытием года». Его бизнес тогда выстрелил, набрав невероятную скорость…

Именно тогда, как я теперь понимаю, он стал медийным. Его везде приглашали, с ним хотели познакомиться. Он был нарасхват.

Я сидела с глупой улыбкой, слушая его взахлеб. Говорил он так, что тебе самой хотелось крушить горы и взбираться на свою вершину успеха. Пылко, горячо, завораживающе.

Ему верили!

Мы переглядывались все время его выступления, потому что я сидела в первом ряду. А когда все закончилось, он подмигнул мне и ушел.

Это было забавно, но самое интересное началось после пар.

Он поймал меня у университета и предложил пообедать. Вот так просто…

Взрослый, красивый, успешный. Разве я могла отказаться?

Я смотрела на него как на бога. Ему было тридцать два, мне – двадцать.

Если честно, до него я встречалась только с ровесниками. Наверное, поэтому меня так тянуло к нему. Он будто понимал меня без слов. Во всем.

– Ну, привет, – прерывает молчание Дима, вырывая меня из воспоминаний.

Поворачиваю голову, глядя на него во все глаза, и чувствую, как в носу щиплет от того самого запаха. Он не сменил туалетную воду. Все тот же древесный, теплый аромат.

– Привет, – киваю, зажимая ладони между коленей.

– Прокатимся?

– У меня ребенок дома спит, поэтому поговорим здесь, – отрезаю, не оставляя права на возражения. Судя по лицу Димы, он такого от меня не ожидал.

– Ла-адно, – произносит, растягивая звук и впиваясь в мое лицо еще более цепким взглядом.

– Я повторю еще раз: я никуда не звонила, никому не угрожала и никого не шантажировала. Понимаешь?

– Тогда кто-то из твоих родственников, – не задумываясь ни на секунду, парирует Астахов.

– Кто? – усмехаюсь. – Ты в своем…

Замираю. Днем меня действительно посещала мысль, что это могла быть Марина. Но…

– Ну вот видишь, мы уже нашли, на кого свалить твою вину, – ухмыляется он. – Тебе этого хочется, как и любой мелкой лгунье, желающей пристроить свой… – Астахов осекается и замолкает. – В общем, мне плевать, кто из вас это сделал. Мне нужна твоя подпись, которая возложит на тебя и твою семью ответственность за распространение слухов.

– Это не твой ребенок! Какая тебе разница? Слухи так слухи.

– Не в моем положении. Просто подпиши бумагу, и я исчезну из твоей жизни.

Дима тянется на заднее сиденье, берет оттуда папку, раскрывает ее и протягивает мне вместе с ручкой.

– Подпиши, и больше никогда не увидишь ни меня, ни кого-то из моей команды, ни моего близкого круга.

– Никогда? – прищуриваюсь, наконец понимая: он и правда не верит, что Илья его сын.

Что ж, мне же лучше!

– Никогда.

– Ладно, – сжимаю ручку в пальцах и ставлю свою подпись.

– Отлично, Карина. Так бы сразу, – он улыбается. – А, – снова тянется на заднее сиденье, – это тебе. – Протягивает мне коробку. – Точнее, твоему сыну.

– Зачем?

– Я и правда собирался к вам зайти, если бы ты оказалась несговорчивой. А без подарков в гости не ходят.

Глава 8

Дима

– Нам не нужны твои подарки, – бормочет Веселова, даже не глядя на коробку.

– Выбросишь по дороге, – кладу ей на колени и, обхватив руль пальцами, снова изучаю ее лицо.

Карина за эти два года ни капли не изменилась. Вообще.

Ощущение, будто мы только вчера прощались в аэропорту, а теперь у нее есть ребенок, за счет которого она решила полегкому срубить с меня бабла, устроив публичный скандал.

Электорат очень щепетильно относится к теме семьи и детей. Поэтому все поползновения Веселовой нужно было обрубить на корню.

Людям плевать, что я к этому мальчишке не имею никакого отношения. Никто не будет вникать и читать опровержения.

Глупо с ее стороны было звонить в мой офис. Глупо!

Карина клянется, что этого не делала, но я не склонен повторять свои ошибки. В прошлом вера в нее мне слишком дорого обошлась.

Журавлев сразу предупреждал: отношения со студенткой, которая буквально заглядывала мне в кошелек закончатся плохо. В принципе, так и вышло.

Пока я был в командировке в Китае, моя божественная Карина с ангельским взглядом приперлась на квартиру к моему лучшему другу с бутылкой вина и предложением стать чуть ближе…

Девочка, которую я считал той самой, просто позарилась на бабло и оказалась легкодоступной.

Витька позвонил мне в тот же вечер и все рассказал.

Я злился. Очень. Но выяснять отношения, устраивать разборки в тот момент означало опуститься до ее уровня.

Проще было навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.

Я заблокировал ее, а когда вернулся, у нее еще хватило наглости приехать ко мне домой.

Хорошо, что в тот момент рядом был Журавлев. Он вышел к ней. Я же просто боялся, что не сдержусь и придушу ее. Прямо там.Д евочку, на которой хотел жениться спустя пару недель знакомства.

Она оказалась гениальной актрисой.

Даже сейчас продолжает играть. Сидит, строит из себя мученицу. Униженную, оскорбленную. Хлопает этими огромными голубыми глазами и периодически кусает губу.

Все такая же милая внешне и отвратительная внутри.