Время восхода. Команда Бастет

– Не надо!.. – возопила я.

Но крик лишь растворился в порыве метели.

Поздно.

Ладью крутануло по невиданной траектории, уводя в стремительный воздушный дрифт. А в следующий миг я увидела, что нас бросило ровно под нос вольдемаровской лодки.

…И столкновение произошло.

Глава 2. Виновник

Удар.

Меня оглушил грохот. Ладья содрогнулась, разбиваемая силой инерции. Нас бросило на палубу, накрывая градом обломков. Словно в замедленной съемке, я видела, как вольдемаровская лодка разрезает наш корабль на две половины. Ее острый нос вошел в деревянные борта, точно нож в масло, взрывая снежную реальность метели фейерверком из щепок.

Руки едва успели прикрыть глаза, защищая их от обломков. Вафелька на мгновение выпала из моего обзора, и все, о чем я сейчас молила наших богов, – чтобы она таки отпустила рычаг и вышла из своего ступора. Мне оставалось надеяться, что хотя бы теперь у несостоявшегося фантоша Бастет включится инстинкт самосохранения.

До ушей долетел визг, однако не Фаины – Вероники. Со стороны Фаи не было ни звука, из чего я сделала печальный вывод, что Репейнина все так же продолжает абстрагироваться от реальности.

Превозмогая страх быть ослепленной щепками, я оторвала пальцы от глаз. Фаина обнаружилась возле руля. Она лежала ничком, но уже, к счастью, разжала руки. Лицо ее отражало все ту же отрешенность, а с губ не слетало ни децибела. Фая напоминала птенца, выпавшего из гнезда матери и боязливо замершего на месте, не в силах позвать на помощь.

Это зрелище заставило меня вздрогнуть. В прыжке я бросилась к ней, по ходу движения вскидывая руки в призывающем пассе. Стремительный взмах – и из черных линий татуировок выступили золотистые голограммы крыльев. Все, чего мне сейчас хотелось, – это успеть схватить ее до того, как корабль начнет падать.

Вот только времени у меня было чертовски мало.

Когда я достигла Вафельки, ладья Сусинского как раз довершила разрубание нашей лодки. За какие-то пару секунд сокрушаемое судно перестало быть единым целым и превратилось в жалкие обломки. Теперь это было лишь бесполезное нагромождение досок, тотчас же утратившее магические свойства.

Едва последняя деревяшка по курсу сломалась под натиском носа чужого корабля, как превращенная в мусор ладья рухнула вниз. Магия иссякла. Ничто больше не держало в воздухе разрозненные обломки. Лодка более не подчинялась ни рулевому механизму, ни чарам богов. Единственное, чему она теперь была подвластна, – земное притяжение.

– Хватайся! – заорала я наперекор свистящему ветру, протягивая в сторону подопечной свою ладонь.

В этот раз Вафелька меня услышала. Ее белые пальцы схватили мое запястье так, как утопающий хватается за спасательный круг. В движении читалось невероятное желание выжить, пусть и помноженное на недюжинный страх.

Ногти Фаины с невероятной силой впились в мою кожу, оставляя красные траншеи царапин. В обычной ситуации я бы заорала от боли, поспешно отталкивая причину ее появления. Но сейчас все было иначе.

На данный момент мой ум занимало всего две задачи: приземлиться самой и приземлить живой свою подопечную. Дело оставалось за малым: раскинуть крылья и замедлить скорость падения.

И вот тут-то я осознала фатальность происходящего. Для планирования мне требовалось две руки. Два крыла, расставленных перпендикулярно траектории падения.

Однако на одной из рук теперь болталась Вафелька, создавая перевес и не позволяя мне воспользоваться физикой полета в необходимой мере. А время утекало, точно песок, неумолимо приближая нас к грядущей катастрофе. Ладья продолжала падать, а вместе с ней падали и мы.

В панике я попыталась вскинуть одно крыло, чтобы выиграть хоть немного времени. Но никакой пользы это не принесло – нас даже не оторвало от палубы. Лишь откинуло меня порывом ветра в сторону, заставляя сжатую в тисках руку испытать новый прилив боли.

– Схватись за ноги! – крикнула я в надежде, что Фаина услышит меня и выполнит указания без промедления.

Осознавать, что большую часть пути до земли мы уже пролетели, было страшно. По-настоящему страшно.

Я понимала, что, если Вафелька и успеет освободить мое крыло, мы все равно уже не сможем затормозить и снизить скорость до безопасного уровня. Слишком много времени мы потеряли. Слишком много метров пролетели во власти коварного ускорения.

Пальцы Фаи разжались, высвобождая из своего плена мое израненное запястье. Правда, теперь подопечная ухватилась за мою талию – обвивая ее обеими руками, точно цепкими объятиями.

Мои руки наконец оказались свободны. А вместе с ними забрезжил и шанс на выживание.

Взмах – и крылья раскинулись на ветру, затормаживая наше движение. Рывок вышел резким, неприятным. Поясница отозвалась ноющей болью: повисшая на теле Вафелька оказалась не самой легкой ношей.

Полет замедлился. Мы оторвались от обломков на добрый десяток метров, но в то же время продолжали лететь вниз с приличной скоростью. Слишком приличной, чтобы надеяться на благополучный исход при столкновении с землей.