Полная версия
Зефирка для чемпиона
Ольга Коротаева
Зефирка для чемпиона
© Коротаева Ольга
© ИДДК
Зефирка для чемпиона
Кекс-бомба для комдива
Моя сводная Тыковка
Пышка для босса, или Временно беременна
Пряник для Кнута
Веснушка для Бати
Доярка для босса с ребёнком
Плюшка для авторитета, или Двойной кошмар!
Глава 1. Женский каприз и нежданный сюрприз
– С днём рождения! С днём рождения!
Девчонки радостно кричат, поздравляя меня. Тоня дёргает шнур хлопушки, отрывает его с мясом и замирает с испуганным видом. Эпическое зрелище – растерянный мастер спорта по подъёму тяжестей. Мика смеётся:
– Хорошо, что мы не дали ей фейерверк купить! – И поёт оперным сопрано: – Ба-ба-а-ах!
– Пуф! – подпрыгивает лёгкая как пёрышко Настя.
Воздевает тонкие руки, крутит фуэте и опускается в позу умирающего лебедя. Глядит весело.
– Это был серпантин, если вы не догадались.
– Догадались, – улыбаюсь я и задуваю четыре свечи. – Спасибо, девочки.
Торт режем на две части, потому что Тоня всё время на диете, ведь ей нужно удерживаться в среднем весе, а Мика питается по какой-то специальной системе, разработанной для оперных певиц. Не знаю, кем разработанной, порой мне кажется, что британскими учёными, но я помалкиваю. Как все творческие люди, подруга очень впечатлительная и часто обижается. Но и прощает быстро, что радует.
Я протягиваю вторую тарелку Насте, и она с горящими глазами приступает к поеданию.
– И куда в неё влезает, а? – наблюдая за этим, грустно вздыхает Мика. – Эх, мне бы такой метаболизм.
– Девочки, вы хоть не завидуйте, – с набитым ртом отвечает Настя. – Мне и так в театре приходится кушать по листику салата и половинке черри в обед, как другим балеринам, чтобы не наткнуться на сцене на чьи-то случайно разорванные бусы. Я после работы злая, как собака. Лаю на всех подряд! Толя меня уже у порога встречает с ужином, чтобы я его не сожрала.
Мы смеёмся, представляя, как двухметровый шкаф трясётся перед нашей тоненькой Настенькой, а подруга стремительно уминает свой кусок и уже жадно посматривает на мой. Торт очень вкусный, и я едва успела попробовать, но отдаю ей тарелку.
– Держи. А мне немного похудеть надо.
Эта фраза вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Заговорили все и одновременно.
– Да брось, ты же красивая! Зачем?
– Тебе нельзя, у тебя же таблетки!
– Спятила? Хорошего человека должно быть много! А лучше человека, чем ты, я не знаю.
Перебивая друг друга, они доказывают, что диета мне не нужна, а я молча улыбаюсь, радуясь тому, как весело проходит мой новый день рождения. Четыре года назад в этот день произошла авария, которая едва не лишила меня жизни, и теперь у меня идёт два отсчёта. Зато поводов собираться со школьными подругами стало в два раза больше.
– А теперь подарки! – отставив пустую тарелку, заявляет Настя. Берёт один из пакетов, которые я старалась упорно не замечать, прекрасно зная, что там, и протягивает мне. – Посмотри. А лучше примерь!
Скрывая обречённый вздох, поднимаюсь и топаю в спальню. Через несколько минут выхожу к девочкам и, расставив руки в стороны, кручусь перед ними, демонстрируя подарок подруги. В сторону зеркала смотреть боюсь. Я сделала эту глупость один раз, когда Настя впервые подарила мне кружевное бельё, и до сих пор содрогаюсь от увиденного.
– И где ты находишь такую красоту? – ахнув, прошептала Тоня.
– К тому же моего размера, – поддакиваю я, но тут же улыбаюсь с гипертрофированной радостью: – Спасибо, Настёнок. Комплект секси!
– Места знать надо, – довольная собой, отвечает подруга. И смотрит с искренним восхищением: – Тебе очень идёт, Зефирка!
Я же спешу прикрыть красоту халатом, но всё же случайно вижу себя в зеркале и содрогаюсь при виде большого шрама, который идёт от груди восьмого размера до низа живота. Красивый и дорогой комплект вечером отправится на полку, где лежат три предыдущих.
Вряд ли когда-нибудь хоть раз ещё их надену, но подругу обижать не хочу. Поэтому терплю впивающиеся в бока косточки бюстгальтера и стягиваю расползающиеся полы халата. Обычно я ношу минимайзеры, и чтобы скрыть грудь в этом белье, нужен халатик на размер больше. А то и на два!
– Как же я завидую твоим формам, – наблюдая за моими потугами, мечтательно тянет Настя. – Ах, какая грудь!
– А уж какая попа! – в тон ей поддакиваю я. – Извини, у природы всё в комплекте идёт. И нечему тут завидовать. Спина устаёт, плечи ломит, приходится носить ортопедическое бельё, чтобы не сутулиться. Но я не отчаиваюсь, ведь со временем грудь обвиснет, и я смогу заправлять её в брюки!
– Ой, прекрати! – отмахивается подруга и продолжает задумчиво посматривать на моё приподнятое лифчиком с косточками декольте. – Может, мне силикон поставить, а?
– Не вздумай, – иронично фыркает Мика. – Центр тяжести сместится, и улетишь со сцены в оркестровую яму. Представь, как тебя из тромбона выковыривают, и сразу отпустит!
– Зато Толе понравится, – закатывает она глаза.
– Толе и так всё в тебе нравится, – серьёзно говорю я. – Ты красивая талантливая девушка со стальным характером. В том серпентарии, который ты называешь театром, ещё выжить надо. Один раз я согласилась на твои уговоры окунуться в мир балерин и зашла за кулисы… Честно, я лучше в бассейн с пираньями нырну, чем ещё хоть раз решусь на это!
– Лучше любоваться издалека, – поддакивает Мика. – У нас не лучше. Каждая вторая бэк-вокалистка считает себя оперной дивой, спит и видит себя в главной роли. Но исполнители расписаны надолго вперёд, и занять желанное место можно, если дива случайно сломает ногу, её замена спонтанно отравится, а замена замены ненароком не вылезет из туалета. Вот и приходится тщательно контролировать каждый шаг и никогда не есть и не пить то, что было оставлено без присмотра дольше, чем на три секунды.
Настя согласно кивает, и наши две артистки вздыхают слаженным дуэтом.
Я же ёрзаю на диване, пытаясь устроиться поудобнее, но сделать это мешают впивающиеся в попу стринги. Глянув на часы, мечтаю об окончании пытки незримой красотой. Осталось потерпеть полтора часа, потом девочки разойдутся, а я сниму это орудие пытки и уберу подальше.
– Теперь мой подарок! – заявляет Мика и вручает мне тяжёлую коробку. Предупреждает с виноватым видом: – Он немного необычный.
Настя фыркает:
– Они хоть раз были обычными?
Тоня посмеивается, закрываясь ладошкой, и придвигается ближе. Всем интересно, что эдакого придумала наша оперная дива на этот раз. С самого нашего знакомства в первом классе Мика ни разу не подарила шоколадку или открытку. Каждый её презент навеки врезался в память, порой оставляя после себя лёгкий шок.
Настя на своё шестнадцатилетие получила от Мики живого аргентинского таракана и была увезена скорой. Тоня, открыв такую же коробку, какая была сейчас в моих руках, упала в обморок от одного взгляда на ритуальную африканскую маску из чёрного дерева.
Подарки Мики всегда были дорогими, ведь её семья очень обеспеченная. Родители нашей экстравагантной подруги триста дней в году проводили в экспедициях. Даже странно, что Мика не пошла по их стопам, а стала певицей. Страсть ко всему необычному была у неё в крови.
Поэтому открываю коробку неторопливо, заранее вспоминая, где у меня стоит корвалол и внесла ли я номер службы спасения в телефон, чтобы с перепугу не нажать впившиеся в подкорку киношные девять один один.
– Собака? – не верю своим глазам.
Не игуана, которую мне пришлось отдать в зоопарк, поскольку содержать её непросто. Не длиннохвостая серотиновая летучая мышь, которая отправилась туда же. И даже не паук-птицеед, который прямо в коробке вылетел в окно, потому что у меня жуткая арахнофобия.
– Обычный пёсик? – разочарованно тянет Тоня. – Что за порода?
– Не знаю.
– Не слышала о такой, – хмыкает Настя.
– Прости, Зефирка, – кается Мика. – Мне его сегодня поклонники подарили. Представьте, вручили корзину цветов, я и не подозревала, что там кто-то есть. Лишь дома услышала, как скулит. Думала, у меня слуховые галлюцинации. А когда он тявкнул, чуть не поседела!
Мы сочувственно киваем, ведь она жутко боится собак с тех пор, как одна укусила её ещё в первом классе. Осторожно погладив тёмную шёрстку, я уточняю:
– Это мальчик?
– Так мне сказали кинологи, которых я вызвала на дом, – смущённо признаётся подруга. – Намекнули, что забрать могут, но порода дорогая и редкая. Вот я и решила тебе подарить. К тому же ребята помогли спрятать пса в коробку. Прости, что притащила его. Если тебе не нравится, можно продать.
– Какой спокойный рассудительный мальчик, – трогаю мокрый носик, и щенок, глянув на меня, шевелит хвостиком. – Мне нравится. Как его зовут?
– Документы в коробке, – стараясь держаться подальше, сообщает Мика.
Пока девочки тискают моего нового питомца (точнее, первого, которого не сдам в зоопарк), я достаю бумаги и шевелю губами, полагая, что никогда не выговорю ни имя собаки, ни породу.
– Валь-ки-ри-е-фи-ин… – читаю по слогам и приподнимаю брови. – Что? Ой! Это слишком сложно, надо придумать что-нибудь попроще.
Откладываю бумаги и беру щенка на руки. Он машет хвостиком и вдруг писает, попадая в коробку, где сидел. Мика краснеет от смущения, а Тоня восклицает:
– Меткий стрелок!
– Шутер, – подскакиваю я. – Тебе нравится?
Девочки переглядываются и шепчутся.
– Ну конечно! Куда же без любимой игры!
Оставляю собаку на руках, а Тоня берёт с пола последний пакет и протягивает мне.
– Думаю, не секрет, что там…
– Книга! – слаженным трио произносим мы все, и она смеётся.
– Но необычная.
Я разворачиваю упаковку и провожу пальцами по твёрдой упаковке.
– Полукнига, полублокнот, – поясняет подруга. – Каждый день уделяй ей по пять минут, и твоя жизнь начнёт налаживаться. Вот увидишь! Как начала это делать, и спортивная карьера на взлёт пошла, и парень появился. Желаю тебе того же!
– Частично уже сбылось, – смеюсь я и целую в носик Шутера. – С этого дня я живу с весьма симпатичным парнем. Дело за спортивной карьерой!
Шучу, разумеется. Я и спорт так же несовместимы, как Мика и собаки.
Но волшебный подарок Антонины и тут сработал.
Глава 2. Пёс Барбос и жуткий попадос
Стоит девочкам уйти, я сразу открываю инет, чтобы узнать о воспитании собак. С каждой новой строчкой понимаю, что Мика в своём репертуаре. И в прямом и в переносном смысле. Стоит подруге появиться, как начинается трагикомедия!
Собаку нужно правильно кормить, а ещё её нужно воспитывать и приучать к улице. Мне будто маленького ребёнка подарили! Хорошо хоть вынашивать не нужно. Я сохраняю все возможные лайфхаки, но всё равно ощущаю растерянность и тревогу. Справлюсь ли?
Всплывает чат игры.
«Зефирка, ты где пропала?» – пишет Чемпион.
«Сегодня не буду играть, у меня день рождения».
«Что же ты молчала? Надо тебе что-нибудь полезное подарить!»
Сообщения посыпались и от других участников нашего чата. Меня поздравляют, и это приятно. Хотя я не знакома с этими людьми лично, для меня они такие же близкие друзья, как и школьные подруги. Особенно тот, с кем мы в паре поубивали немало иномирных монстров. Чемпион оправдывает свой ник полностью!
«Приходи завтра», – пишет он.
«Завтра меня тоже не будет, – отвечаю в общем чате. – Иду на собеседование. Пожелайте мне удачи!»
«Удачи, Зефирка! Три раза по дереву. Или деревом! Подумай над снаряжением!»
Дальше не читаю их дурацкие шутки, сворачиваю чат и притягиваю к себе книгу-блокнот. Шутер тихо посапывает у меня в ногах, и я открываю первую страницу.
«Запишите десять благодарностей вселенной за то, что имеете».
На минуту задумываюсь, глядя в окно, а потом вывожу округлым почерком, который наставник называл детским.
«Я благодарю вселенную за второй шанс. Спасибо за то, что могу ходить на своих двоих. За Константина Григорьевича и за то, что он поставил меня на ноги после той аварии. За собственную квартиру и за то, что могу зарабатывать на жизнь. Благодарна за клиентов, которые приходят ко мне и рекомендуют другим, за верных подруг и друзей по игре. И за собаку!»
Вдруг вспоминаю, что всегда мечтала о ней.
Больше ничего не придумывается, и я перехожу ко второму пункту.
«Запишите десять благодарностей вселенной за то, что вас расстраивает».
Хмыкаю – всего десять? Да тут надо сотню строчек!
«Лишний вес, большая грудь и попа…»
Вспоминаю, что нужно благодарить за то, что меня расстраивает, и ворчу:
– Благодарю, дорогая вселенная, за то, что мой вес больше, чем у оперной певицы и штангистки, вместе взятых! Прямо огромадное тебе за это спасибище и низкий поклон. Бред какой-то.
Хочу закрыть блокнот и забыть, но вспоминаю лицо Тони и своё обещание пять минут в день уделять этой книге.
– Блин с малиной! Придётся делать.
«Благодарю за лишний вес, за большую грудь и обширную попу! Спасибо, вселенная, за уродский шрам в половину моей тушки! И спасибо за то, что год не могу найти официальную работу!»
Ставлю жирную точку. Жаловаться можно было бы бесконечно, а вот благодарить за то, что расстраивает, оказывается непросто. Малодушно перелистываю незаконченное задание и перехожу к самому приятному.
«Запишите десять благодарностей вселенной за то, что хотите иметь».
– О да!
Тут я себя не сдерживаю. Благодарю за фигурку девяносто-шестьдесят-девяносто, за чистую подтянутую кожу, за мужа хорошего, детей, дом, собаку…
– Стоп. Шутер у меня уже есть!
Щенок шевелит ушами, и я радуюсь, что пёсель откликается. Закрываю книгу, ведь пять минут уже истекли, и поднимаюсь.
– Надо прогуляться до магазина, купить тебе поводок, еду и подстилку…
Меня обрывает стук в дверь. Ломятся так, будто в доме пожар. Встревожившись, бегу открывать, и растерянно смотрю на двухметрового верзилу, на лице которого изображён звериный оскал.
– Что случилось?
Мужчина растерянно моргает, и ярость в его глазах сменяется изумлением. А эти самые глаза он практически забыл в моём откровенном декольте. Увлёкшись двумя последними подарками, я напрочь забыла про первый! Пытаюсь запахнуть халат и скрыть кружева вызывающего оттенка фуксии, но сделать это проблематично.
Похоже, моя объёмистая фигура в откровенном белье повергла незнакомца в шок. Как бы мне не пришлось, как Мике, кинологов вызывать. То есть скорую помощь.
– Вы что-то хотели? – повышаю голос. – Молодой человек!
Мужчина вздрагивает и поспешно отводит взгляд, будто желает развидеть то, что случайно открылось взору. Щёки его розовеют, а голос звучит раздражённо:
– Уймите, пожалуйста, своего пса.
– А что с ним? – Оглядываюсь, убеждаясь, что Шутер дрыхнет там, где я его оставила.
– Он лает не переставая уже три часа подряд!
Мужчина смотрит мне в лицо, но его взгляд снова опускается к груди, и щёки становятся ещё ярче.
Какой впечатлительный.
– У меня завтра важный день, но из-за вашего Барбоса я не могу уснуть, – цедит верзила.
– Вы ошиблись квартирой, – сообщаю ему.
– У вас нет собаки?
Он опять разговаривает с моей грудью? Да, я понимаю, что она огромная, а в этом бюстике кажется ещё больше, но начинаю раздражаться.
– Ни у этих мячиков, ни у меня Барбоса нет. А мой щенок никак не мог мешать вашему сну. Он очень тихий и…
Внезапно Шутер тявкает. Да так звонко, что я подпрыгиваю от неожиданности. А потом заливается непрекращающимся лаем, которого я не ожидала от милого щенка.
– Вот! – протягивает руку мужчина и обвиняет: – Нехорошо обманывать, девушка.
Несмотря на то что незнакомцы редко называют меня девушкой – чаще кличут коровой, жиртрестом, молокозаводом и прочими неприятными прозвищами, – не позволяю себе растаять. Делаю шаг, заставляя мужчину отступить, и заявляю:
– Вы его напугали, вот он и залаял. До вашего прихода он спокойно спал!
– Могли бы просто извиниться… И прикройтесь, наконец!
– А вы не смотрите, раз не нравится! – вспыхиваю я.
– Мне про… – Обрывает себя и отворачивается. – Пожалуйста, успокойте пса.
Уходит, а я думаю, что же он хотел сказать на самом деле?
«Мне противно».
Самое очевидное. Вздыхаю и, хлопнув дверью, запираюсь. Стоит мужчине исчезнуть из поля видимости, Шутер тут же успокаивается и снова засыпает.
– Защитник, – хвалю щенка и иду в спальню, где избавляюсь от подарка Насти. Надеваю своё привычное бельё и, запахивая халат, смотрюсь в зеркало. – Стыдно-то как!
За окном уже стемнело, скорее всего, магазин уже не работает, поэтому я организую Шутеру подстилку из своих старых вещей, а на ужин готовлю нам обоим молочную кашу. Заказываю поводок, специальные пелёнки и корм для щенков через интернет, а потом проваливаюсь в сон.
В радужном видении я стою в парке, залитом солнечным светом. Меня держит за руку мускулистый высокий мужчина мечты, а наши дети играют с собакой, похожей на Шутера, только крупнее. Это так прекрасно, что я трогаю свой живот в надежде на сбывшееся похудение, но под платьем будто шарик спрятали. Я ещё больше пополнела?!
Потом мужчина смотрит на меня, и сон оборачивается жутким кошмаром. Я вижу лицо вчерашнего зануды.
– Прикройтесь, наконец, и успокойте пса! Мне противно!
И наклоняется, чтобы поцеловать…
– А-а-а! – вскакиваю и очумело смотрю на счастливую мордашку Шутера.
Он каким-то чудом забрался ко мне на кровать и, помахивая хвостиком, пытается лизнуть мою руку. Погладив животное, бормочу:
– Пять утра… У-а-а! Хорошо, идём гулять.
Откинув одеяло, поднимаюсь на ноги, но, поскользнувшись, с размаху падаю на пол. Лёжа на спине, обречённо смотрю на радостного пса, поглядывающего на меня с кровати. И ощущаю характерный запах, который намекает, что выгуливать пса уже поздновато.
– Ну, я попала! Спасибо, Мика, огромное-преогромное!
Приняв душ и помыв полы, иду к книге и от злости пишу благодарности.
«Спасибо, дорогая вселенная, за чокнутого соседа! И за побудку в пять утра! За шишку на затылке и за живописный синяк на боку!»
Выписавшись, понимаю, что стало чуточку легче на душе. А вот тело болит сильнее. Соматика, наверное. Надев брюки, понимаю, что становится ещё хуже, резинка впивается в бок и тревожит ушиб. Вздохнув, выбираю свободное платье. Давно его купила, но так ни разу и не надела.
Встаю перед зеркалом и понимаю, что это тоже не вариант, так как видно бельё. С сомнением покосившись на полку, где хранятся подарки Насти, понимаю, что другого выбора нет. Переодеваю бельё и, не глядя на отражение, натягиваю платье обратно.
Кручусь перед зеркалом – теперь лямок не видно, но декольте смотрится чересчур откровенно. Исправляю это, повязав на шею красивый шёлковый шарфик, и присаживаюсь на корточки у лежанки.
– Шутер, я уйду на два часа. Скоро вернусь, и мы погуляем. Хорошо?
Щенок машет хвостом и кладёт голову на лежанку. Такой умненький!
Беру сумочку и иду к выходу. Бросаю взгляд на собаку и закрываю дверь.
Спускаюсь с пятого этажа пешком, и на четвёртом слышу собачий лай. Беспокоюсь, что Шутер испугался один, и возвращаюсь, но в квартире тихо. Щенок спит. Наверное, лает собака, которая мешала спать вчерашнему мужчине.
Кто он вообще такой? Не видела раньше.
Вспоминаю сон, передёргиваю плечами и спешу на собеседование.
Как же я удивляюсь, когда в кабинете, куда меня приглашает девушка со спортивной фигуркой, вижу вчерашнего незнакомца!
Судя по тому, как он косится на мою грудь, тоже узнал.
К сожалению.
Неужели официального трудоустройства мне не видать?
Глава 3. Грудь, случай и Ван Дамм до кучи
За пять минут до встречи…
Приёмная очень впечатляет! Я сижу на кожаном диванчике, внимательно разглядывая лакированные стены с невероятным количеством дипломов и застеклённые стеллажи, полки которых уставлены сверкающими в солнечных лучах кубками. Окна большие, и света здесь много, всё переливается, золотится так, что создаётся впечатление, будто я попала как минимум в олимпийский комитет.
В приёмную возвращается мужчина, который привёл меня сюда.
– Простите, но придётся подождать, – виновато улыбается. – Игорь Степанович отлучился по срочному делу и на звонки пока не отвечает.
Переживая за собаку, я смотрю на часы и спрашиваю:
– Может, мне прийти в другое время?
– Результат может быть таким же, – пожимает он плечами. – У директора очень много дел, и здесь он появляется нечасто.
– А ещё кто-нибудь может провести собеседование за него?
– Сейчас узнаю. – Он снова оставляет меня одну.
Но вскоре появляется девушка, чья спортивная фигурка вызывает восхищение.
– Вы из агентства? Пройдёмте со мной.
И вот я, хватая ртом воздух, смотрю на вчерашнего грубияна.
– Рус, она пришла, – говорит девушка и уходит.
Сжимаюсь, понимая, что мне ничего не светит, а мужчина вдруг говорит:
– Добрый день. – Поднимается и протягивает руку. – Меня зовут Аскеров Руслан. А вас?
Пожимаю ему руку и тихо отвечаю:
– Зефира Лёгонькая.
– Как-как?
Поджимаю губы. Вот так всегда! Как слышат мою фамилию, сразу смеяться и шутить начинают. Повторяю громче, глядя ему в лицо:
– Да, вы не ослышались. Моя фамилия Лёгонькая.
– Теперь точно расслышал, – улыбается он, и весёлый блеск его синих глаз бесит до жути. – У меня небольшие проблемы со слухом, поскольку из-за бессонницы я был невнимателен в поединке и пропустил удар в ухо.
Решаю не обращать внимания на скрытый упрёк, ведь лаяла вовсе не моя собака. Чтобы хоть как-то продолжить разговор, уточняю:
– Вы боксёр?
– Кикбоксёр, – поправляет он.
– Как Ван Дамм? – усмехаюсь я.
– Это актёр, – мрачнеет Руслан.
– Может, отпустите мою руку?
Он разжимает пальцы и опускается в кресло.
– Присаживайтесь, Зефира. Я могу вас так называть?
– Да, ведь это моё имя, – пожимаю плечами.
Он открывает папку, которую принесла девушка, и удивлённо приподнимает брови.
– У вас нет официального опыта работы?
«Иначе я работала бы не здесь, а реабилитационном центре».
– Нет, но у меня хорошая частная практика. На всякий случай я приложила копии благодарственных писем.
– Вижу. – Он перелистывает их, быстро пробегая глазами. – В основном вы работали с детьми. Почему?
– Наверное потому, что люблю детей, – отвечаю осторожно, не понимая, зачем ему об этом знать. – Вас это настораживает?
– С чего бы? – иронично косится он на меня. – Я считаю, что это хорошее качество. Но здесь будет бесполезным…
– Не скажи, – вдруг смеётся кто-то за моей спиной, и в кабинет входит молодой мужчина, чьё спортивное тело не оставляет сомнений в его роде деятельности. – Степаныч постоянно повторяет, что у нас тут детский сад!
С любопытством смотрит на меня:
– Вы новый массажист?
– Егор! – осаживает его Руслан, но тот не слушает. Присаживается на край стола.
– Сколько вам лет?
– Двадцать пять, – отвечаю и качаю головой. – Но мне сказали, что у вас вакантна должность помощника массажиста!
– Да? – растерянно тянет тот. – Степаныч вчера уже кого-то нанял.
– Ну вот, – огорчаюсь едва не до слёз. – Может, есть ещё какие-то вакансии в массажном кабинете?
Я и уборщицей бы пошла, лишь бы зацепиться за официальную работу в нужном направлении.
– Есть, – вдруг говорит Руслан и пододвигает ко мне папку. – Вакансия моего личного массажиста. Думаю, вы подходите.
Смотрю на него, полагая, что мужчина издевается надо мной. Хочет отомстить за бессонную ночь и неудачный поединок.
«Это так благородно!» – кривлюсь. Хочется удалиться, гордо хлопнув дверью, но надежда приковывает к креслу. Решаю идти до конца и спрашиваю:
– Когда приступать?
– Сейчас.
«Вот как?» – прищуриваюсь.
– Хорошо.
– Идёмте. – Он поднимается с места, и я тоже встаю.
Уверена, что всё это злая шутка. Что Руслан доведёт меня до выхода и рассмеётся.
Глава 4. Спорное дело и роскошное тело
Следуя за мужчиной, попадаю в сказочное место. Просторное и уютное помещение, где пахнет лимоном, бергамотом и очень уютным нагретым сандаловым деревом. Мягкие коврики, приглушённый свет и два стола, накрытые пушистыми белоснежными полотенцами не оставляют сомнений, что это и есть массажный кабинет.
– Переодеться можно там, – Руслан показывает на дверь с табличкой «Для персонала». – Я приму душ и подготовлюсь к сеансу.
Он идёт к другой двери, на которой написано «Душ», но вдруг останавливается и, обернувшись, дёргает уголком губ. Нарочито медленно окинув меня с головы до ног очень внимательным взглядом, произносит с сомнением:
