Игра с демоном

Каталина Сиприани

Игра с демоном

Знакомство

Меня зовут… Мишель. Но пусть пока будет просто я.

Мне двадцать восемь, и большую часть своей жизни я провела в постоянной гонке – за контролем над собой, за карьерой, за идеальным распорядком всего вокруг. Я стремилась выглядеть уверенной, независимой, сильной – лидером, которому не страшно ни одиночество, ни перегрузки, ни бесконечные дедлайны.

Я работаю в диджитал-компании: шум мониторов, вспышки уведомлений, отчёты, таблички, KPI… Для кого-то это рутинные будни, а для меня – почти медитация. В этом механическом движении вперёд легко теряется ощущение времени, будто дни сливаются в ровную, бесконечную линию.

Люди часто удивляются, когда узнают, что я одна. Любовь в моей жизни была редким гостем – настолько редким, что я почти убедила себя: она просто не для меня. Все прошлые связи были скорее короткими интрижками, красивыми на поверхности, но пустыми внутри. И хотя я держала всё под контролем, одиночество иногда накрывало внезапно и остро: парочки на улице вызывали у меня не злость, но раздражающее напоминание о собственной пустоте.

Недавно я пережила депрессивный период. Внешне оставалась всё той же собранной, но внутри – будто серый туман разъедал краски каждого дня. Коллеги и знакомые советовали одно и то же: психолог, психиатр, специалист, помощь.

Я не верила.

Психологи казались мне людьми, чья работа – навешивать ярлыки и придумывать проблемы. А психиатры… ну, их методы я представляла слишком драматично, чтобы всерьёз рассматривать.

Но однажды, в совершенно обычный день, что-то изменилось.

Я сидела в своей любимой кофейне, погружённая в ноутбук, в шум клавиатуры, в запахи обжаренных зёрен. Всё было привычно – до секунды, когда официант подошел и протянул визитку. Он мельком указал на парня, который выходил из кафе, словно намекая:

«Ты нуждаешься в этом».

На визитке было указано:

«Саймон Ли – психотерапевт».

Дорогая плотная бумага, выверенный шрифт, почти премиальная подача. Я фыркнула про себя:

Конечно. Очередной специалист, который умеет красиво говорить и ещё красивее брать деньги.

Не вглядываясь, я бросила визитку в сумку – туда, где хранились чеки, старые пропуска и прочий мусор, которому места быть не должно. И снова погрузилась в привычный ритм: задачи, звонки, отчёты. День сменял день, и мне казалось, что ничего уже не сможет нарушить привычное течение жизни.

Но на очередном собрании шеф объявил о ежегодном медицинском обследовании – и обязательном визите к психиатру. «Корпоративная политика», «эмоциональная стабильность сотрудников» – всё это звучало как пустая мантра, но отказаться было невозможно.

Осмотр в больнице прошёл быстро, а вот запись к психиатру оказалась проблемой: очередь на недели вперёд. Осенняя хандра, предновогодняя усталость – специалистов сметало, как горячие булочки.

И тут я вспомнила о той самой визитке, затерянной на дне сумки.

Саймон Ли.

Мистер «дорогая бумага и красивые слова».

Я усмехнулась – и впервые за долгое время почувствовала лёгкую искру азарта.

Ну что ж, мистер Ли…

Посмотрим, кто окажется сильнее – ты или мое нежелание верить таким как ты.

И признаться, меня действительно заинтересовало, кто же скрывается за тем кусочком идеально оформленного картона.

Первый прием

Я вошла в кабинет, стараясь не показать, насколько сильно меня раздражает сама необходимость сюда приходить. Я была уверена, что приду, быстро получу справку и больше никогда не увижу этого высокомерного психиатра, который однажды сунул мне визитку в кафе и исчез, будто это была не реальность, а сон.

Он сидел за столом, опершись на локти и безразлично взглянул на меня. В его глазах не было ни малейшего интереса к человеку напротив – только лёгкая оценка, как будто я была просто очередной цифрой в его графике.

И всё же… что-то в нём цепляло. Возможно, это была самоуверенность, излучаемая каждым движением, или идеальная осанка, или взгляд, который, несмотря на холодность, приковывал.

Его присутствие было ощутимым – оно давило лёгким током, не позволяя полностью остаться равнодушной. И это меня раздражало. И притягивало одновременно.

– Здравствуйте, – бросила я, стараясь не выдать, как мне неприятно само присутствие здесь.

– Садитесь, – произнёс он ровным голосом.

В жизни же он выглядел слишком… собранным, уверенным, наблюдающим. Таким умным, что это было почти оскорбительно. И слишком привлекательным – так, что это тоже раздражало.

Я села, закинув ногу на ногу, и постаралась говорить чётко:

– Мне нужно пройти осмотр, получить заключение, и всё. Я работаю в компании, у нас обязательная проверка. Я… чувствую себя нормально. Работоспособна. Спокойна.

Он выслушал – то ли внимательно, то ли оценивающе.

– Вас действительно всё устраивает в вашей жизни? В работе? В состоянии? – тихо спросил он.

Я мгновенно ощетинилась.

– Да. И я не хочу копаться в каких-то… придуманных проблемах. Я в психологии не нуждаюсь.

Он сделал легчайшее движение – будто отметил что-то во мне.

– Вы уверены, что проблемы придуманные?

Я закатила глаза, намеренно.

– Я пришла за формальностью. Не хочу тратить время ни своё, ни ваше.

Он смотрел слишком пристально. Слишком глубоко.

– Я не раздаю справки незнакомым людям, которые приходят, отвергая сам факт разговора, – произнёс он медленно.

Меня будто ударило. Я выдохнула раздражённо:

– Я пришла, потому что это требование допуска к работе, а не потому что мне нужен психиатр!

– Хм, не будьте так категоричны. Все нуждаются в помощи.

Его спокойствие было хуже крика. Хуже удара. Я чувствовала, как во мне всё кипит.

Я резко поднялась.

– Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы пытаетесь придумать мне диагноз!

Он не двинулся. Даже не моргнул.

– Я предлагаю продолжить, – мягко, почти издевательски предложил он. – Но решать вам.

– Я ухожу, мистер Ли, – сказала я твёрдо.

Он медленно поднял взгляд, будто ему даже не нужно было подниматься, чтобы выглядеть сверху вниз.

– Уходите, – спокойно произнёс он. – Но вы вернётесь.

Вот тут я сорвалась:

– А знаете что? – наклонилась ближе, сжав кулаки.

– Мне кажется вы понимаете как оплошали, когда передали мне визитку в кафе и сбежали. И сейчас навязываете мне эти "сессии", чтобы продолжить эту вашу игру? Хотите подкатить? Если так – это глупо.

Он моргнул. Один раз. И тихо рассмеялся.

– Подкатить? – переспросил он с лёгкой, почти ленивой улыбкой. – Забавно, что вы об этом подумали.

– Ну а что ещё? – бросила я.

Он чуть наклонил голову.

– Вообще-то… если уж говорить о том, кому кто нравится… – его взгляд скользнул по мне слишком внимательно – …то, похоже, вы куда больше заинтересованы во мне, чем я – в вас.

У меня перехватило дыхание.

Он сказал это не пошло. Не нагло. А уверенно.

Словно утверждал факт.

– Вы… – я задыхалась от злости. – Вы невероятно самоуверенный человек.

– Только в тех случаях, когда прав, – ответил он.

– Я ухожу! – рявкнула я, хотя голос дрогнул.

– Конечно, – сказал он.

И добавил уже тише:

– Но вы позвоните.

Я практически вылетела из кабинета и хлопнула дверью.

Мурашки бежали по коже, голова гудела, сердце билось слишком быстро.

"Почему он вызывает во мне такую реакцию?"

"Почему мне будто не хватает воздуха рядом с ним?"

"Почему его взгляд ощущается, как прикосновение?"

Позже, дома

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Я сделала чай. Открыла ноутбук. И начала искать других психиатров в городе.

Через пять минут я уже хмурилась.

Через десять – материлась.

Через двадцать – стучала по клавиатуре так, будто это была его чертова голова.

Все, абсолютно все специалисты были заняты на ближайшие три месяца. Даже те, у которых всегда были свободные окна.

Это было невозможно.

Абсурд.

Совпадение? Нет.

Не может быть.

Я закрыла ноутбук.

Подняла телефон.

Поднесла к уху.

Когда он ответил, его голос был слишком спокойным.

– Добрый вечер, Мишель.

– Кажется, – процедила я, – у меня нет выбора.

Время найти другого специалиста… Вдруг оказалось невозможным.

Пауза.

Его лёгкий, едва заметный выдох.

– Вот как. Ну что ж…Добро пожаловать обратно.

И я поняла одно:

Это был не выбор.

Это была ловушка.

И я вошла в неё сама.

Тонкая грань

Несколько дней после первой неудачной встречи с Саймоном прошли будто в тумане. Я старательно убеждала себя, что тогда мне просто стало плохо: переутомление, недосып, стресс. Любой нормальный человек мог сбежать с сеанса. Это не было трусостью… наверное.

Я пыталась вернуться в привычный ритм – работа, отчёты, встречи, бесконечные уведомления. Но мысли возвращались к нему, к тому, как он смотрел, как говорил…

Дни потекли как густой, тягучий мёд – медленно, вязко, почти муторно. Я пыталась заняться обычными делами: отчёты, встречи, несколько проектных планёрок. Всё было предсказуемо, стандартно, разумно – так, как я привыкла.

Я старалась убедить себя, что эта встреча в кофейне – случайность, что странный мужчина с усталым взглядом и непонятной улыбкой не имеет никакого отношения к моей жизни. Я забрасывала себя задачами, открывала ноутбук раньше, закрывала позже, лишь бы не вспоминать.

Но я вспоминала.

Иногда – мельком.

Иногда – слишком отчётливо.

Что-то в его взгляде раздражало меня. Зацепило? Возможно. Но сказать это вслух я бы никогда не призналась.

Когда корпоративная рассылка наконец напомнила мне о необходимости пройти обследование, я почти автоматически взяла телефон. Проверила сайты клиник – всё занято на недели вперёд. Несколько попыток записаться по телефону закончились одинаково:

«Принимаем через месяц… через полтора… оставьте заявку».

И я уже знала, к чему это ведёт.

– Чёрт, – прошептала я себе под нос и всё-таки набрала номер.

Он ответил почти сразу, будто ждал звонка.

Голос был низким, собранным – и от этого почему-то ещё более раздражающим.

– Добрый вечер, Мишель, – сказал он так, будто мы давние знакомые. – Хотите записаться?

Слова застряли в горле.

– У меня нет выбора, – наконец выдохнула я. – Мне нужна справка.

– У всех всегда есть выбор, – ответил он спокойно, зная заранее, что я приду. – Но вы выбрали меня. Приходите завтра в девять.

Я хотела возразить, сказать, что это не выбор, а необходимость. Но он уже попрощался.

Утром я долго не могла решить, что надеть.

Это было глупо, нелепо – но я меняла одежду трижды. Всё казалось слишком откровенным, слишком строгим, слишком… неправильным. В конце концов я выбрала простую чёрную блузу и брюки – нейтрально, спокойно, без попыток произвести впечатление.

Хотя почему меня вообще волновало, какое впечатление я произведу на этого странного психотерапевта?

По дороге в его кабинет я ловила себя на том, что сердце бьётся быстрее обычного. Не от волнения – от злости. Злости на себя. На обстоятельства. На него.

Особенно – на него.

По пути в его кабинет я повторяла себе: это всего лишь повторная обязательная консультация. Это формальность. Я возьму документ – и всё закончится.

Вот только… почему сердце билось сильнее обычного?

Я пришла раньше времени. Стояла у двери его кабинета и не решалась постучать. Дверь была чуть приоткрыта, и я увидела его – сидящего за столом, спокойного, неподвижного, будто ожидающего именно меня.

Он поднял взгляд.

– Вы рано.

Его голос – тихий, спокойный, слишком спокойный – будто бросал вызов.

– Заходите. Не заставляйте меня повторять.

Я вошла.

– Вы сами сказали прийти утром, – буркнула я.

Он чуть приподнял бровь.

– Я сказал: «приходите». Не «стойте в коридоре, как растерянная школьница».

Как он меня раздражал.

Но я села.

Он изучал меня долго, молча. Хищно спокойно.

– Выглядите так, будто не спали, – сказал он ровно. – Что-то тревожит?

– Какой-то демон ворвался в мою жизнь и нарушил покой, – пробормотала я.

На его губах мелькнула неправильная улыбка.

– Демон? Любопытно.

И как же этот демон нарушает ваш порядок, Мишель?

Он понимал, что я имею в виду. Дразнил. Намеренно.

– Мы будем работать? – спросила я резко. – Или вы хотите поболтать?

Он наклонил голову, глаза блеснули.

– Так вы хотите начать работу? Хорошо.

Он встал и медленно подошёл.

– Закройте глаза и расслабьтесь.

Сердце ёкнуло. Но я подчинилась.

Его голос стал ниже, почти бархатным.

– Расскажите мне, что вы чувствуете. Только честь. Никаких мыслей.

Я попыталась сосредоточиться. Но мысли… о нём.

– Я чувствую ваше присутствие, – выдохнула я.

Он наклонился. Я почувствовала его дыхание у шеи.

– Это приятное чувство?

Я резко открыла глаза и встала.

– Почему вы играете со мной?

Он посмотрел как на дерзкого ребёнка.

– Играю? Нет, Мишель.

Вы просто очень… чувствительны.

Я отступила.

– Мне нужен документ. Больше ничего.

Он рассмеялся тихо.

– Вы ужасная лгунья. Вы пришли не за документом.

– Вы ошибаетесь. Если вы не собираетесь ничего подписывать – я ухожу.

Я шагнула к двери, но он перехватил её, закрыв прямо передо мной.

Встал на пути.

– Я не говорил, что ты можешь уйти.

– Я вызову полицию.

Он усмехнулся хищно.

– И что вы им скажете? Что ваш терапевт говорил с вами слишком близко?

Я скажу им, что вы проблемный пациент.

Я вздрогнула.

Он склонился чуть ниже, его глаза блеснули хищным блеском.

– И, Мишель… – его голос стал тихим, почти интимным. – Ты ведь вернулась ко мне сама.

– Чего вы добиваетесь? – спросила я, чувствуя, как тело предательски реагирует на его присутствие.

Его запах обволакивал, тянул, кружил голову. А губы… я поймала себя на том, что смотрю на них дольше, чем позволительно.

Саймон словно заметил каждую мою реакцию.

– Скажи мне что-нибудь, Мишель, – тихо произнёс он. – Что бы ты сказала… если бы я попросил тебя подойти поближе?

– Я чувствую ваше дыхание на своём лице. Как я могу подойти ещё ближе? – выдохнула я.

Он тихо рассмеялся. Низко. Насмешливо. Слишком интимно.

– Думаешь, это близко?

Его голос стал шёпотом – она почти ощущала его слова на своей коже.

Он наклонился чуть ближе.

– Слишком близко? – повторил он – Тогда почему ты так жадно смотришь на мои губы? – спросил он, словно изучая что-то внутри меня. – Вы пришли сюда пустой. И впервые за долгое время почувствовали… заполненность. Именно поэтому вас тянет ко мне.

Я почувствовала, как в груди появляется горячий, болезненный комок.

– Ещё тогда, в первый раз, я видел ваш взгляд, – продолжил он. – Томный. Внимательный. Вы не признаётесь себе… но вы были увлечены мной с первой минуты. А когда получили визитку- решили, что это судьба.

Он чуть улыбнулся.

– А теперь, пути назад нет.

Он неожиданно отступил на шаг.

Будто резко выключил своё влияние.

– Идите домой, Мишель, – сказал он мягко. – Посмотрим, какие сны создаст ваш разум сегодня… когда он перестанет притворяться.

Я вышла из кабинета почти бегом.

Снаружи я дышала часто, нервно, как после долгого забега.

Я решила: никогда больше сюда не приду.

Ни за что.

Добравшись домой, я упала на кровать и сразу же заснула – тяжёлым, непривычным сном. Проспала весь день, будто кто-то выключил свет внутри меня.

Проснулась от звонка в дверь.

На пороге стоял курьер. В руках – конверт.

– Для вас, – только и сказал он.

Внутри лежала справка.

И записка. Его почерк – чёткий, уверенный, спокойный.

«Теперь ты не сможешь сказать мне, что пришла только из-за бумажки. Пора признаться хотя бы себе.»

У меня дрогнули пальцы. Конверт выскользнул на пол.

Я не знаю, что страшнее – идти к нему снова… или признать, что часть меня этого хочет.

Будь осторожна Мишель

Прошло полгода

Иногда мне казалось, будто вся история с Саймоном была просто странным, нервным эпизодом, чем-то, что должно было раствориться в памяти, как плохое лекарство. Я почти перестала думать о нём… только вот по ночам его образ возникал снова и снова. Слишком чёткий, слишком близкий, слишком неприличный, чтобы признать это вслух. Во снах он будто знал, чего я хочу, ещё до того, как сознавала это сама. Будто видел сквозь моё сознание, прямо в то, что я пыталась прятать.

Но днём жизнь шла своим чередом.

Мои старания наконец окупились: меня пригласили работать в главный офис компании – просторный, блестящий, с панорамными окнами и суетой людей, уверенных в собственном будущем. Там я познакомилась с Лесли Хейз.

Лесли была полной противоположностью мне – лёгкая, разговорчивая, добрая и искренне влюблённая в офисные интриги. Она знала всё. С кем кто встречается, кто вот-вот уйдёт, кто получил повышение, кто опозорился в баре после корпоратива. Иногда она раздражала меня своей бесконечной болтовнёй, но чаще – помогала чувствовать себя частью коллектива.

В один из рабочих дней, когда я разбирала отчёты и пыталась не уснуть над монитором, Лесли практически влетела ко мне, сияя так, будто выиграла лотерею.

– Ты не поверишь! – прошипела она и оглянулась, убедившись, что никто не слушает. – Только что босс объявил: мы подписали контракт с огромным клиентом. Просто гигантом. И знаешь что? Они устраивают торжественный вечер, и нас туда пригласили.

Я моргнула.

– Нас?

– Да! – Лесли подпрыгнула от восторга. – Наш отдел, ещё пара руководителей… И там будут все. Сливки города, вся элита, знаменитости, инвесторы – короче, любой, у кого есть имя, деньги или оба этих пункта сразу.

Она с заговорщицким видом наклонилась ко мне:

– Так что можешь уже выбирать платье. Мы идём.

Я усмехнулась, хотя внутри что-то странно дрогнуло – будто нечто давно забытое поднялось со дна.

Последние недели я часто ловила себя на том, что делаю всё возможное, чтобы заполнить пустоты в своей жизни – работой, новыми людьми, делами. Но иногда, всего на секунду, мне казалось, что я не сама выбираю путь… словно меня кто-то мягко направляет. Незримая рука. Чужая воля.

Вечер уже набрал обороты.

Зал сиял от света хрустальных люстр, сотни голосов сливались в единый гул, а мягкий аромат дорогого парфюма витал в воздухе, словно в нём было что-то опьяняющее. Люди беседовали, смеялись, обнимались при встрече, поднимали бокалы.

Лесли то и дело шептала мне в ухо имена гостей, будто подсказывала ответы на экзамене:

– Это жена директора финансового холдинга.

– А вон тот – владелец сети отелей.

– Не смотри так открыто, это топ-модель, ты его точно в рекламе видела.

Я слушала вполуха, оглядываясь вокруг. Атмосфера была действительно замечательной – лёгкой, тёплой, праздничной. И хотя внутри меня ещё оставались тени воспоминаний, я впервые за долгое время чувствовала, что могу просто быть здесь. В моменте.

– Сейчас выйдет главный клиент, – взволнованно прошептала Лесли и слегка подтолкнула меня локтем. – Виновник всего этого праздника.

Музыка стихла, свет мягко сместился на сцену.

Толпа разом затихла, будто ожидая появления звезды.

И он вышел.

Высокий, статный мужчина в идеально сидящем тёмном костюме. Движения уверенные, спокойные – те, что бывают у людей, привыкших к вниманию. Его лицо… его лицо показалось мне до боли знакомым. Сердце сделало странный, болезненный толчок – как будто память попыталась что-то выкрикнуть, но застряла между мыслями.

Мужчина оглядел зал, задержав взгляд где-то в толпе. Он приблизился к микрофону:

– Добрый вечер. Меня зовут Дэвид Ли. Для меня честь работать со всеми присутствующими…

Его голос был глубоким, ровным, приятным – и совершенно чужим. Не тем, который я помнила. Не тем, который звучал в моих снах.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает плечи.

Ну конечно.Глупо.

Я просто слишком много думала. Слишком долго позволяла прошлому преследовать меня.

Этому мужчине не было дела до моих ночных кошмаров или странных воспоминаний – это просто клиент. Успешный бизнесмен, каких здесь десятки.

Я подняла бокал шампанского и сделала маленький глоток.

– Пора перестать искать призраков», – сказала я себе. – Пора начать жить.

Мы с Лесли уже порядочно повеселели. Музыка стала громче, официанты приносили новые напитки быстрее, чем я успевала замечать, как пустеет бокал. Мы смеялись, обсуждали гостей, а Лесли, как всегда, была в своей стихии – собирала самые сладкие сплетни прямо из воздуха.

И вдруг она замолчала на полуслове, схватила меня за руку и наклонилась ко мне с выражением лица «ты должна это видеть».

– Смотри, – она слегка мотнула подбородком в сторону. – Видишь? В красном.

Я повернулась. И замерла.

Девушка действительно была невозможна: шелковое платье цвета крови облегало её фигуру так плотно, будто ткань боялась отпустить её тело. Волосы – тёмные, блестящие, волнами спадающие на открытую спину. Она двигалась лениво, будто уверенная, что весь зал принадлежит ей одной.

Но взгляд мой остановился не на ней.

А на руке, обхватывающей её талию – уверенно, собственнически, так, как мужчины касаются женщин, которые давно привыкли им принадлежать.

– Это… кто? – спросила я, голос предательски дрогнул.

– Она? Не знаю, какая-то модель, кажется. – Лесли махнула рукой. – Но он… – её глаза заговорщицки округлились. – Это брат Дэвида. Вроде… его зовут Саймон.

Саймон.

Имя ударило меня сильнее, чем алкоголь.

Будто кто-то щёлкнул выключателем в моей голове: словно я позвала его мысленно… и он услышал.

Я не увидела его лица сразу – он стоял боком, а затем, будто почувствовав мой взгляд, медленно повернулся.

И я поймала его глаза.

Я замерла, забыв, как дышать.

Голубой лед.

Голубое пламя.

Что-то между.

Он смотрел не просто на меня – внутрь, глубже, чем позволено чужому мужчине. Как будто читал то, что я сама боялась признать. Его губы дрогнули, складываясь в самодовольную, наглую усмешку.

Будто он уже знал, что я испытываю. Будто знал, что я вспомнила.

И будто это всё забавляло его.

Он отвёл взгляд с той уверенностью, что может получить обратно мой в любой момент – стоит только захотеть. И продолжил разговаривать с девушкой в красном, будто ничего не произошло.

Но что-то произошло.

Со мной.

Меня обдало жаром.

Пот скользнул между лопаток.

Алкоголь ударил в голову, и я одним движением опрокинула бокал. Потом второй. И третий.

– Мишель… ты в порядке? – Лесли уже не веселилась. – Господи, ты бледная. Что происходит?

Я пыталась ответить, но слова застревали в горле. В груди стучало слишком громко. Внутри что-то поднималось – старое, забытое, как будто глубинная часть меня наконец проснулась.

Телефон вспыхнул в моей руке. Сообщение от неизвестного номера: «Будь осторожнее, Мишель.»

Я фыркнула.

Да пошёл он к черту.

Кто бы это ни был – я уже догадывалась. И эта самоуверенность, эта манера приказывать… заставила меня ощутить ярость, перемешанную с дрожью внизу живота.

– Лес, – сказала я, поднимая бокал, – давай напьёмся так, чтобы завтра не вспомнить собственные имена.

– О, я только за! – радостно откликнулась она.

Официальная часть мероприятия закончилась, и нам наконец можно было расслабиться. Музыка стала громче, зал наполнился смехом и шампанским.

Лесли на минуту отвлекли коллеги, а я почувствовала, что мне нужно освежиться и направилась в уборную.

Я пригладила волосы, подправила помаду. Голова чуть кружилась, но приятно. Когда я вышла, мир словно стал тише. И я увидела его.