Медсестра с прерывателем

Она посмотрела на телефон. Одна полоска сигнала. В городской больнице. В центре города.

Буря приближалась. Не физически, а информационно. Их начали отрезать от внешнего мира.

Анна глубоко вдохнула и выдохнула, заставляя себя успокоиться. Паника – главный враг. Она вспомнила слова своего старого командира: «Когда всё дерьмо, главное – контролировать дыхание. Контролируешь дыхание – контролируешь ситуацию».

Она контролировала дыхание. Она контролировала ситуацию. Пока.

Подойдя к Галине Петровне, она сказала спокойным, ровным голосом: – Галя, собери, пожалуйста, весь ночной персонал. Медсестер, санитаров. В процедурной. Срочно, но без паники.

– Что случилось, Анна Викторовна?

– Просто собрание. Надо обсудить тяжелых пациентов на утро. Быстро.

В глазах Галины мелькнуло недоумение, но авторитет Анны был непререкаем. Она кивнула и пошла будить дежурных.

Анна осталась одна в коридоре. Она посмотрела на спящую больницу. На тихие палаты. На огонек в палате Иванова.

Тишина подходила к концу. И она знала – когда она лопнет, это будет оглушительно.

Глава 3: Собрание в полночь

Процедурная комната, обычно заполненная дневным светом и деловой суетой, ночью превратилась в камеру с приглушенным освещением и гнетущей атмосферой. Люминесцентные лампы мерцали, словно нервно подмигивая, отбрасывая резкие тени на стены, увешанные плакатами с анатомическими схемами и инструкциями по внутривенным вливаниям. Воздух был густ от запаха спирта, ваты и невысказанного страха.

Анна стояла у стола, на котором обычно раскладывали стерильные инструменты. Теперь на нем лежала схема этажа, наскоро нарисованная ею на обратной стороне старого бланка для анализов. Вокруг столпились ночные сотрудники: три медсестры, включая Галину Петровну, два санитара – молодой, долговязый Игорь и седеющий, грузный Николай – и юная Света, которая, казалось, вот-вот расплачется от напряжения.

Всего семь человек. Семь против неизвестного числа вооруженных профессионалов снаружи и, возможно, таких же внутри. Анна мысленно оценила свои силы. Не армия, но костяк. Люди, которые знают больницу и друг друга.

– Спасибо, что пришли, – начала Анна. Её голос, тихий, но отчетливый, резал тишину. – Я не буду вас обманывать. Ситуация критическая.

Она обвела взглядом собравшихся. Видела их усталые, испуганные лица. Видела, как Игорь бессознательно сжимает и разжимает кулаки, а Николай тяжело дышит, его взгляд бегает по сторонам.

– Пациент в реанимации, Иванов, – это не просто больной. Это главарь организованной преступной группы. Люди, которые его окружают, – не простые посетители. Это его охранники. И, судя по всему, они готовятся к штурму больницы.

В комнате повисло гробовое молчание. Света ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Штурму? – прошептала Галина Петровна. – Анна Викторовна, да вы в своем уме? Это же больница!

– Именно поэтому они и выбрали её, Галя, – холодно ответила Анна. – Здесь уязвимые люди, здесь нет вооруженной охраны, а те милиционеры, что дежурят у палаты, скорее всего, на их стороне.

– Но… зачем? – спросил Игорь, его голос дрогнул.

– Два варианта. Первый – вывезти его, если он придет в себя. Второй – убить его, если решат, что он не выживет или может заговорить. И в том, и в другом случае мы с вами – свидетели. Ненужные свидетели.

Она сделала паузу, дав этим словам проникнуть в сознание. Она видела, как костяк страха сковывает их лица. Но видела и проблеск понимания в глазах Николая. Старый санитар, проработавший в больнице тридцать лет, видал всякое.

– Что же нам делать? – тихо спросил он. – Сдаваться?

– Нет, – ответила Анна, и в её голосе впервые прозвучала сталь. – Мы будем защищать наших пациентов и себя. Мы – медики. Наша клятва – защищать жизнь. И мы её сдержим.

– Но как? – всплеснула руками одна из медсестер, Люда. – Они же вооружены! У нас ничего нет!

– У нас есть эта больница, – Анна ткнула пальцем в свою схему. – Мы знаем каждый её угол. У нас есть медицинские знания. И у нас есть фактор неожиданности. Они ждут паники и страха. Они не ждут сопротивления.

Она посмотрела на них, пытаясь внушить им свою уверенность. – Я не буду скрывать, будет страшно. Очень страшно. Но если мы будем действовать вместе, у нас есть шанс. Шанс дождаться настоящей помощи. Я уже пыталась связаться с внешним миром, но связь нарушена. Значит, пока мы одни.

– И что вы предлагаете? – спросил Николай, скрестив на груди мощные руки.

– План обороны, – сказала Анна. – Мы не можем защищать всё здание. Нас слишком мало. Поэтому мы создаем зону безопасности. Здесь, на втором этаже, в крыле вокруг реанимации. Мы блокируем все подходы.

Она стала объяснять, перемещая по схеме скрученные колпачки от шприцев, изображавшие людей.

– Главный лестничный пролет и лифты – наш самый большой риск. Мы не можем их заблокировать наглухо, но мы можем контролировать. Николай, Игорь – вам нужно найти всё, что можно использовать как баррикаду: каталки, стеллажи, матрасы. Перекрыть коридор у лестницы. Не наглухо, а так, чтобы замедлить продвижение.

– Замедлить? – переспросил Игорь.

– Да. Каждая секунда, которую они потратят на преодоление препятствия, – это секунда, которую мы выигрываем. Галя, Люда – ваша задача – пациенты. Нужно всех, кто может ходить, переместить в палаты подальше от лестницы и окон. Лежачих… по возможности, тоже переместить, но осторожно. Света, ты поможешь им. И приготовьте перевязочные материалы, анальгетики. Могут понадобиться.

– А что будешь делать ты? – спросила Галина Петровна, глядя на Анну с странной смесью страха и надежды.

– Я буду координировать и… заниматься активной обороной, – ответила Анна. В её кармане лежал флакон с мидазоламом. Хирургический зажим она оставила в подсобке, но сейчас он был ей не нужен. Её оружием сейчас был план.

– Какая активная оборон… – начала Люда, но её перебил резкий, сухой щелчок. Свет погас.

Абсолютная, непроглядная тьма поглотила комнату. Кто-то вскрикнул. Послышались испуганные всхлипы.

– Тихо! – скомандовал голос Анны. Он не повысил тон, но в нем была такая власть, что все сразу замолчали. – Это они. Началось. У всех есть телефоны? Включаем фонарики. Но не все сразу. Экономим заряд.

Лучи света заморгали, выхватывая из мрака перекошенные лица. Анна направила свой на схему.