По ту сторону

Татьяна Бродских

По ту сторону

Глава 1

Честно говоря, я и сама не знаю, чего ожидала от этого параллельного мира. Наверное, ничего конкретного. Или, скорее, я шла сюда без особых надежд на успех. Мне казалось, что всё это гораздо сложнее, что никакого портала не существует, а такие вещи, как прорывы в пространстве, мне просто недоступны. Я перебирала в голове множество вариантов, но все они как-то останавливались на той стороне, и ни одна мысль не коснулась того, что же я буду делать здесь, когда окажусь.

И вот я здесь. Сижу на незнакомой земле, под чужим небом, которое не сказать, чтобы сильно отличается, но все же другое. Цвет какой-то не такой, что ли. Или это просто игра света и тени от этих причудливых растений, которые я вижу вокруг? Они похожи на земные, но в то же время совершенно иные. Какие-то слишком яркие, слишком вычурные, словно сошедшие со страниц детской сказки, нарисованной очень талантливым, но немного сумасшедшим художником.

И тишина. Оглушительная тишина. Ни звука машин, ни голосов людей, ни даже щебета птиц. Только какой-то тихий, едва уловимый шелест, исходящий от этих самых растений. Он успокаивает, но в то же время вызывает какое-то смутное беспокойство. Словно они что-то шепчут, что-то знают, чего не знаю я. Но интересуют меня не растения или небо, а один единственный вопрос. Даже главный вопрос: а дальше что? Что мне делать?

- Ты хотела спросить, что мы будем делать? – Васька произнес вслух то, что я боялась озвучить. Казалось, скажешь вслух и придется не только признать проблему, но и начать ее решать. А проблема была. Причем такая, что никакая сказка передать не может. Это там, дома, я шла по тайге, зная, что где-то есть люди и цивилизация. А здесь? А здесь я как тополь, только не в чистом поле, а посреди водной глади. Куда не плюнь всюду вода. Не считая того небольшого островка, на который мы перенеслись. Когда-то тут был то ли храм, то ли небольшой дворец. Сейчас остались одни руины.

- О, а куда же делся самый передовой метод для общения? Телепатия? – удивляться происходящему не было ни сил, ни желания. Я еще раз огляделась по сторонам, в надежде, что за ночь появилось что-то новое. Ан нет, все та же водная гладь плавно переходящая в туманную дымку. Солнце потихоньку вставало и была надежда, что когда туман развеется, то мы увидим хоть что-то, помимо воды.

- Туда же, куда и моя прекрасная рыжая шерсть, – страдальчески закатил глаза мой верный товарищ. Уже не мохнатый. Я тоже горестно вздохнула, все же кот или даже лис мне более симпатичен, чем шипастая недоящерица.

- Ты поэтому Маню невзлюбил, что она тебе самого себя напоминала? – Да, оказалось, что «выдра» и Васька одной расы или породы, не знаю, как правильно назвать в их. Родственники они в общем.

- Машка еще щенок, наивная, любопытная. Мордочка у нее милая, прям как у ваших младенцев. Но когда-нибудь она вырастет, и будет выглядеть вот так, – Васька демонстративно зевнул, показывая внушительные клыки и острые зубы, вздыбил все свои колючки став похож не на ящерицу, а на длинного ежа.

- А мне нравится, выглядит внушительно. В таком виде тебе никакая собака не страшна. Да что там собака, на тебя и звери крупнее поостерегутся нападать. Но если тебе нравится быть котом, то будь им. Ты же не привязан к своей физической форме, как мы с Машкой.

- В этом мире коты не водятся, и лисы тоже. И вообще никаких, так любимых людьми, пушистиков.

- Во-первых, не водилось. Ты не был на своей родине с тысячу лет. Во-вторых, кроме нас тут нет никого. Так какая разница в каком виде щеголять?

- Ничего ты не понимаешь...

- Конечно, где уж мне, чай не мамонт древний, – усмехнулась я, вставая. – Ладно, ты тут страдай, в смысле вещи сторожи, а я осмотрю окрестности. Да не смотри ты так. Не сошла я с ума, вижу, что охранять не от кого, да и осматривать нечего. Все еще вчера осмотрели. Но организм он такой, требует не только еды регулярно, но и нужду справлять. Ему почему-то моральные терзания не мешают работать, оно и к лучшему, я так думаю.

Да, смотреть действительно было нечего. Вчера, на закате дня – а так совпало, что и тут оказался вечер – мы выпали из портала. Уже само это произвело на меня неизгладимое впечатление. Я до последнего не верила ни в какой портал, тем более в рабочий. А еще Васька меня всяческими ужасами из прошлой жизни стращал. И ладно бы чем-то конкретным, нет, никаких реальных воспоминаний о том времени у него не сохранилось. Только дикий ужас от постоянной борьбы за выживание, по его словам. Его постоянно пытались то съесть, то убить, то поработить.

И вот выпадаем мы с Васей из портала, в прямом смысле, потому что лезть в непроверенное место я не собиралась. Но неудачно влетела в подозрительное марево, как назло решившее активироваться в лучах заката. Мой друг Василий, несмотря на весь ужас, который он испытывал перед переходом в свой родной мир, нырнул следом за мной. Хотя мы с ним изначально договаривались, что я зайду и выйду, а он должен ждать меня, страховать, так сказать. Подстраховал называется. С другой стороны, вдвоем выбираться из неприятностей как-то привычнее.

Не знаю, что случилось при переходе, то ли я потеряла сознание, то ли это сам портал был бракованным, но когда очнулась, не было даже намека на него. Васька тоже не мог объяснить, что произошло, предполагал, что то был «вход», а «выход» придется поискать. Весь остаток вечера до того, как окончательно стемнело, мы искали тот самый «выход» и ничего не нашли. Хотя обыскали каждый уголок небольшого островка.

В развалины правда по темноте не полезли, осмотрели только те, что итак просматривались. Потом я набрала сушняка, его на островке было достаточно, особенно с одной его стороны. У меня даже сложилось мнение, что островок находится в реке, раз есть небольшое течение, которое принесло сухие ветки. Но глядя утром на водную гладь, никакого течения я не увидела. Возможно, оно тут сезонное, или после сильных дождей. Можно было бы попробовать воду на вкус, но пока я не была готова к таким экспериментам. С похода по болотам у меня еще сохранилась полторалитровая бутылка с чистой водой, самолично добытый из пакета с продуктами у бывшего мужа. Ну не из болота же мне воду брать было.

А вот здесь придется рисковать, потому что перемещаться между мирами Васька не умел. Это первое, что он проверил. Он, мне кажется, сильнее меня переживал, потому что я еще не до конца поняла в какую задницу мы с ним угодили. Ведь и в этом мире Васька перемещаться не мог, потому что ничего тут не знал, никаких координат у него не было. То есть, ему и дальше придется ходить лапами, как мне и прочим отсталым существам. Для него это осознание стало тяжким бременем.

Развалины были развалинами, я и обошла их, внутрь влезла (это было просто, потому что останки стен были не выше моего роста). Я смотрела их магическим зрением – тоже безрезультатно. То есть магические потоки в этом месте были, и даже существенно обильнее, чем у нас. Но каких-то аномалий я не обнаружила. Правда, существовала огромная вероятность, что я просто не знаю, что искать. Что тоже было серьезной проблемой, ведь доступ к знаниям рода и интернету остался в родном мире.

Утреннее солнце, словно золотой купол, медленно поднималось над горизонтом, безжалостно рассеивая остатки ночной дымки. С каждым его лучом воздух становился теплее, обещая жаркий летний день. Похоже в этом месте еще полноценное лето.

Я вернулась к нашему скромному пристанищу – скорее, к разложенному на земле спальному мешку у догорающего костра и рюкзаку, небрежно привязанному к лежащему рядом сапу. Вчера я намеренно оставила все как есть, в надежде на скорое возвращение. Васьки нигде не было. Я растерянно огляделась, пытаясь представить, куда он мог отправиться на этом крошечном островке, чтобы остаться незамеченным. Мой мозг, лишенный подсказок, не мог найти логичного объяснения его исчезновению. И тут, словно по волшебству, всплеск воды разрешил все мои сомнения.

- Вась, если ты решил освежиться, может, заодно и рыбы наловишь? – окликнула я, узнав в плещущемся на мелководье силуэте своего спутника.

- Я всего лишь пытаюсь смыть этот отвратительный запах тины, – проворчал Василий, явно недовольный моим предположением. - Не надо делать из меня рыбака.

- Хочешь или нет, а придется, – возразила я, вглядываясь в водную гладь. - Наши запасы еды не бесконечны, а питаться одной травой, думаю, тебе тоже не по душе.

За то время, что я провела среди развалин, солнце поднялось достаточно, чтобы развеять туман. И стало понятно, что во всяком случае с одной стороны, виден берег. Сколько километров было до него, я могла только прикинуть, но радовало, хотя бы его наличие. Плыть непонятно куда, не имея видимого ориентира – опасно, тем более на таком ненадежном плавсредстве, как сап.

Наблюдая, как самоотверженно Васька ныряет, я невольно обратила внимание на собственное состояние. Чистые вещи давно стали для меня роскошью, а после нашего приключения по болотам даже сухая одежда казалась настоящим подарком. Возникло острое желание окунуться в воду, несмотря на её прохладу. Но что потом? Надевать обратно эту грязь, пропитанную запахом тины? Да и вообще, оказавшись в такой необычной ситуации, спешить нам совершенно некуда. Особенно учитывая, что мы даже не представляем, куда нам двигаться, и нужно ли это вообще.

- Вась, думаю, мы тут на пару дней задержимся, – произнесла я, а в голове уже складывался план. – Нужно всё перебрать, постирать, просушить, отмыть, проверить. И заодно посмотрим, как этот мир к нам отнесётся.

Это решение казалось мне единственно верным. Вдруг у меня проявится какая-нибудь аллергия или местная болезнь? Ведь любые неприятности гораздо легче пережить, когда нет других забот.

***

Михей стоял на крыльце своей просторной избы, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. Мимо него проезжал очередной обоз, точнее то, что от него осталось. Замученные лошади везли разграбленные телеги, на которых сидели не менее измученные люди, некоторые раненные.

Солнце, уже клонившееся к закату, бросало длинные тени от покосившихся заборов и грубых бревенчатых стен соседних построек. Воздух был наполнен привычными запахами: дымом из печных труб, навозом с ближайшего скотного двора и терпким ароматом свежескошенного сена, доносившимся с полей. Уже полгода его дружина, закаленные в боях воины, бороздила окрестные дороги, но неуловимая банда грабителей продолжала ускользать, словно призраки.

Михей давно терзался подозрениями, что среди его собственных людей затаился предатель, наводчик, сливающий информацию о передвижении обозов. Но поймать его, как ни старался, не удавалось. Грабители действовали избирательно, но крайне странно и не последовательно. Ценности – злато, серебро, драгоценные камни – это было понятно. Любой бы не отказался от такого богатства. Но вот остальное, что они уносили, озадачивало Михея до глубины души. Взять шкурки хорька, но не взять шерсть горных коз? Не притронуться к тканям, оружию, но при этом забрать черные грибы, которыми кормят скот? Что за странные цели преследовали эти разбойники?

В этот момент из-за угла, где виднелась грубо сколоченная телега, запряженная парой уставших лошадей, показался старшина. Его кожаная портупея была потерта, а арбалет, висевший на поясе, тускло поблескивал в лучах заходящего солнца. Лошади фыркали, переминаясь с ноги на ногу, их гривы были взъерошены, а на боках виднелись следы пыли от долгой дороги.

- Здрав будь, воевода, – поклонился старшина, подходя ближе. Его голос был хриплым от усталости, но в нем звучало уважение.

- И тебе не хворать, Деян. Кое вести несешь? – хмуро спросил Михей, он уже по лицу старшины видел, что новости не радостные.

- Недобрые. Дрейки злятся, ходят слухи, что у них щенки пропадать стали, - ответил Деян. – А ты знаешь, они разбираться не будут, кто их ворует наши или пришлые. Да и говорящих у нас нет…

Что верно, то верно. Не было в ихнем воеводстве говорящих, последняя ведьма померла почитай лет двадцать назад. Михей еще больше нахмурился, стычки с дрейками ему были не нужны. Еще жива была память среди люда, насколько сия нечисть опасна. Пару веков они худо бедно жили в мире, даже торговали насколько это возможно, и вот тебе напасть! И все эти пришлые! Откуда только взялись, мерзавцы!

- Что делать будем, воевода? – не дождавшись ответа, спросил старшина.

- Ты отдыхай, Деян, сил набирайся. Бабам сказывай, чтоб о дружине позаботились. А я думу думать буду. Надобно весточку князю отправлять, ежели буча с дрейками начнется никому мало не окажется. Хм, а не в этом ли задумка, мерзавцев?

Дверь за Михеем закрылась, и привычная тишина окутала его, словно старое, но уже не греющее одеяло. Внутри царила темнота, лишь слабый луч вечернего солнца пробивался сквозь пыльное оконное стекло, выхватывая из мрака очертания знакомой мебели. Еще недавно этот дом жил совсем другой жизнью. Воздух здесь был пропитан ароматом свежеиспеченного хлеба и сладких пирогов, смехом и голосами.

Этот дом… Михей сам возводил его, бревно за бревном, с помощью отца и братьев. Это было его детище, его гордость, его подарок для Милицы, тогда еще невесты. Сейчас, когда он стоял посреди пустых комнат, воспоминания о ней нахлынули с новой силой, сжимая сердце знакомой болью. Он так сильно любил ее, свою тоненькую, маленькую, хрупкую Милицу. Все вокруг твердили, что ей и первого ребенка не выносить, а она, вопреки всем страхам, подарила ему троих здоровых малышей: двух крепких сыновей и дочь, такую же красавицу, как и мать. Но слабое здоровье, все же сыграло свою роль. Зимой, три года назад, она простудилась, и болезнь оказалась сильнее. С тех пор Михей вдовец.

Его дети давно выросли и разлетелись. Старший сын, обзаведясь семьей, уехал служить к князю в город. Средний выбрал путь служения Богу, уйдя в монастырь. А совсем недавно, всего несколько месяцев назад, его любимица, дочка, привела в дом жениха. Сыграли свадьбу, и вот теперь Михей остался в этом большом, некогда полном жизни доме совсем один.

Конечно, иногда к нему заглядывала одна вдовица. Помочь по хозяйству: прибраться, приготовить, постирать. И намекала, не слишком тонко, что не прочь бы и хозяйкой в доме стать. Но душа Михея к ней не лежала. Он понимал, что вряд ли когда-либо встретит другую такую, как Милица, но и ему уже не семнадцать весен. С годами начинаешь понимать, что коли выбирать себе жену, то не только по сердцу чтобы была, но и здорова. А еще из семьи правильной, нужной. Да и с достатком.

Михей остановился у окна, глядя на темнеющий за ним сад. Он помнил, как они с Милицей сажали здесь первые деревья, как радовались каждому новому листочку. Теперь сад тоже казался заброшенным, дикие ветви переплетались, скрывая былое великолепие. Он знал, что жизнь продолжается, что нужно идти дальше. Наверное, дочка права, давно пора наполнить этот дом жизнью. Он еще не стар, вон у старосты Тихомира с соседнего села две дочке на выданье, красивые, статные, кровь с молоком. И приданое Тихомир хорошее даст за то, чтобы с воеводой породниться. Решено. Он все-равно собирался объехать окрестные поселения, слухи послушать, с людьми поговорить, старост на совет собрать. Заодно и к девкам на выданье присмотрится. А то негоже ему век бобылем доживать, не по чину.