Босс, укравший новый год

Проболтавшись несколько мгновений, вцепившись в простыню, я спрыгнула в сугроб и едва не завизжала от холода. Теперь нужно было вернуться в дом и выпустить из комнаты Чака, которого я привязала, ведь бедняга уже сходил с ума от беспокойства!

Выбравшись из сугроба и ступая босыми ногами по льду, я храбро поднялась по ступенькам крыльца и открыла дверь, которую Хосе предусмотрительно закрыл. Меня трясло от холода и пришлось повозиться.

Когда я вошла в дом, меня обдало горячим воздухом наполненного ароматами мандаринов и свежесваренного какой. От этого наслаждения я едва потерял сознание. Убедив перенести это мероприятие на потом, я решительно прошла в гостиную, где на диване с книжкой в руке и чашкой в другой, сидел безмятежный Хосе.

– Хотелось бы сказать «добрый вечер», – хрипло проговорила я. Хосе дернулся и, пролив на себя содержимое чашки, громко чертыхнулся. Я ощутила умиротворяющее злорадство. Наверное, он обжегся. Дольки чищеного мандарина рассыпались по полу. Хосе вскочил на ноги и с удивлением уставился на меня. – Но добрым его никак назвать нельзя, – закончила свою мысль я, наслаждаясь тем, как это мерзавец смотрит на меня. – Еще раз запрешь меня или сделаешь что-то подобное, спалю дом вместе с тобой.

– Ненормальная! – бросил мне в спину Хосе, но мне было все равно.

Я освободила Чака, и мы вдвоем пошли на кухню. Насыпала бедняге сухого корма и поставила вариться кофе. Заглянув в шкафчики, нашла дорогой коньяк и, откупорив бутылку, сделала глоток прямо из горлышка. Мне не нравился алкоголь, но я хотела хоть как-то согреть свое замерзшее тело.

Приготовив скромный ужин из продуктов, что привезла с собой, я села за стол. Уставший Чак уже дремал возле моих ног. За окном завывал ветер и насколько я помнила по прогнозу, всю эту ночь должен идти снег. Я пошевелила пальцами – они, наконец, согрелись. На ногах у меня были розовые тапочки с бело-лиловым мехом сверху. Я подбирала их к своей пижаме и халату.

– Ты еду приготовила? – войдя на кухню и жадно втягивая носом аромат итальянского соуса, которым я залила спагетти, протянул Хосе. Он уже переоделся, и теперь на нем была белая футболка, подчеркивающая каждый мускул его идеальной фигуры. Ну почему, почему он не носит что-нибудь бесформенное? Это бесчеловечно заставлять меня смотреть на внешне совершенного мужика с таким скверным характером! И, вообще, у меня Никита есть!

– Она не для тебя, – отрезала я. – Тебе здесь не рады даже тарелки.

– Ты у них у всех спросила об этом?

– Конечно. Делать-то мне тут нечего.

– Деловая Козочка, – ухмыльнулся Хосе.

Как жаль, что у меня сейчас под рукой не дуршлага! Так и бы и прикрыла им его улыбочку!

Хосе взял вилку и уже устремился к моей тарелке, но я успела стукнуть его по руке!

– Не смей! – прошипела я. – Тебе запрещено есть мою еду.

– Мне не поступало уведомлений об этом, – беспечно проговорил Хосе, пожирая взглядом мою тарелку.

– Это не снимает с тебя ответственности за незнание, – ответила я, доедая спагетти. Хосе по очереди заглянул в кастрюли, а потом в холодильник, который, как я уже проверила, был пуст.

Взяв чашку с кофе, чтобы негодяй ее себе не присвоил, я отправилась на поиски вай-фая. Мне было необходимо пообщаться с адекватными людьми и поделиться в чате с подружками о вселенской несправедливости, приключившейся со мной. Мир должен знать о таких вещах! И таких людях, как Хосе, чтобы держаться от них подальше.

Роутер я нашла в прачечной. Под ним лежала записка: «Наслаждайтесь общением друг с другом».

Это что еще за шутки?