Пыль и Кровь

Пыль и Кровь

ГЛАВА ПЕРВАЯ: ОСТЫВАЮЩИЕ СЛЕДЫ

Рассвет над равнинами Нью-Остина был делом жестоким и быстрым. Не было здесь ни мягких сумерек, ни постепенного размывания теней. Ночь, холодная и звездная, будто трескалась по шву где-то на востоке, за зубцами далеких гор, и сквозь трещину изливался расплавленный свинец. Он заливал рыжие, выжженные августом склоны холмов, выхватывал из темноты скелеты высохших мескитовых деревьев и начищал до ослепительного блеска рельсы «Южно-Тихоокеанской линии», уползавшие в горизонт.

Джейкоб Райдер наблюдал за этим спектаклем, стоя на крыльце конюшни ранчо «Три Дуба». Он опирался о косяк, чувствуя под ладонью шершавую, потрескавшуюся краску. В руке дымилась самокрутка из дешевого табака. Дым смешивался с паром от его дыхания – ночи здесь, даже в конце лета, знали свое дело. Он сделал последнюю затяжку, прищурился от горечи, а затем раздавил окубок каблуком сапога о стертую доску пола. Ритуал завершен. День начат.

Пять лет. Пять лет с тех пор, как он перестал быть Джейком «Тихим» Райдером, правой рукой Мэтью «Бледного Призрака» Кроули, грозы почтовых дилижансов и банков штата. Пять лет как он стал просто Джейкобом Райдером, наемным ковбоем без прошлого и, как ему казалось, без будущего. Здесь, на «Трех Дубках», у старика Макгрири, будущее измерялось от рассвета до заката, от одного сезона отела до другого. Это его устраивало. Больше того – это было его спасением.

Конюшня встретила его запахом сена, кожи и здорового пота. Его конь, гнедой мерин по кличке Гром, уже нетерпеливо бил копытом по стойлу, почуяв хозяина.– Спокойно, великан, – буркнул Джейкоб, проводя ладонью по его мощной шее. – Сегодня скучать не придется. Проверим западную изгородь.

Работа была монотонной, почти медитативной. Проверить калитки, посмотреть, не ослабла ли где проволока, отогнать пару слишком любопытных койотов от дальнего стада. Макгрири держал землю небогато, но с размахом – его угодья упирались в подножье холмов, где начинались уже ничьи, по-настоящему дикие земли. Джейкоб любил эти дальние рейды. Здесь, в седле, под бесконечным небом, где единственными звуками были скрип кожи, храп коня да крик ястреба, прошлое отступало. Оно не исчезало, нет. Оно дремало где-то на задворках сознания, тяжелым, незваным камнем. Но здесь ему удавалось иногда забыть о его весе.

К полудню он добрался до старой сторожки на краю владений Макгрири – полуразрушенной каменной хибары, оставшейся еще от первых поселенцев. Здесь был его тайный пункт отдыха. Он слез с Грома, стянул с седла бурдюк с водой и сверток с лепешкой и солониной. Развел маленький, почти ритуальный костерок, чтобы вскипятить кофе в походном котелке.

Именно сидя на камне, с чашкой обжигающе горячего, горького кофе в руках, он и увидел их.

Сперва это была просто клубящаяся пыль на дороге, ведущей из ничейных земель. Потом в пыли проступили очертания. Не четкий силуэт всадника или повозки, а какая-то бесформенная, медленно ползущая масса. Джейкоб нахмурился, поставил чашку. Инстинкт, загнанный глубоко внутрь, но не уснувший, зашевелился. Он потянулся к винтовке «Винчестер», прислоненной к стене хижины, и взвел затвор. Звук щелчка был громким в полуденной тишине.

Он встал в тени дверного проема, наблюдая.

Их было шестеро. Но это не был отряд. Это были беженцы. Джейкоб видел таких после набегов, после пожаров. Вид у них был потерянный, разбитый. Впереди тащилась, поскрипывая каждым колесом, старая, перегруженная фура. Одна из боковин была обуглена. За ней плелись две клячи, на которых сидели двое – мужчина, сутулясь, почти обняв шею лошади, и женщина, держащая перед собой завернутый в одеяло сверток. Рядом шли пешком еще трое: парень лет шестнадцати с испуганным, ожесточенным лицом, и две девочки помладше, держащиеся за руки.

Джейкоб опустил винтовку, но не убрал далеко. Он вышел из тени на солнце, подняв руку в нейтральном жесте.

Фура остановилась в десяти ярдах от него. Из-за облупившегося сиденья медленно, словно через боль, выбрался мужчина. Он был высок, сухопар, в поношенном армейском мундире времен войны, с которого были сорваны знаки различия. Его лицо, обветренное и жесткое, пересекал шрам от виска до подбородка. Но сейчас это лицо выражало лишь крайнюю степень изнеможения. В его глазах, цвета стального напильника, горел странный огонь – смесь боли, гордости и отчаяния.

Женщина, слезшая с лошади, была молодой, лет двадцати пяти. Ее платье было в пыли и пятнах, светлые волосы выбились из строгого пучка, но держалась она с прямой, почти воинственной осанкой. В ее взгляде, голубом и четком, читался вызов миру, который обрушил на них все это.

– Мы не ищем неприятностей, – хрипло сказал мужчина. Голос его был низким, простуженным пылью. – Нам бы только воды. Для детей.

Джейкоб кивнул к своему бурдюку, висевшему на седле.– Берите. В колодце у сторожки вон вода есть, но она тухлая.

Пока девочки и парень жадно припали к воде, мужчина представился.– Элайдж Кент. Это моя дочь, Аннабель. Мой сын, Бен. И внучки, Мэри и Элис. – Он махнул рукой в сторону фуры. – Там моя жена, Сара. Она… она не в себе. После пожара.

– Пожара? – переспросил Джейкоб, хотя уже знал ответ.

– «Коронадо Экспресс», – прорычал юный Бен, отрываясь от бурдюка. Его кулаки сжались. – Пришли с бумагами, сказали, наша земля им нужна под рельсы. Отец отказался. Они… они подожгли дом. И амбар. Со скотом внутри.

Джейкоб молчал. Истории эти были стары, как сам Дикий Запад. Просто раньше землю отнимали с шерифом и кольтом, теперь – с судебным приказом и факелом. Прогресс.

– Мы были на участке рядом, у ручья, – тихо сказала Аннабель. Ее голос был удивительно мягким после строгого вида. – Когда увидели дым… Мы успели вытащить маму и кое-какие пожитки. Все остальное…

Элайдж Кент кашлянул, и кашель перешел в долгий, надрывный приступ. Аннабель тут же была рядом, поддерживая его. Когда он выпрямился, на его губах блестела алая капелька.

– Вам к доктору надо, – констатировал Джейкоб.

– Доктора в ближайшем городе три дня пути, – отрезала Аннабель. – А у нас нет ни денег, ни сил. Мы шли сюда, потому что слышали, тут земли старика Макгрири. Говорили, он добрый.

Джейкоб усмехнулся беззвучно. Макгрири был многим – упрямым, консервативным, ворчливым. Но да, в основе своей – добрым. И он ненавидел железнодорожные компании пуще огня. Его собственный брат когда-то проиграл в карты свой участок агенту «Коронадо».

– Макгрири уехал в Форт-Мерсер за припасами. Вернется к вечеру, – сказал Джейкоб, принимая решение. Оно пришло само собой, почти рефлекторно. Бросить их здесь он не мог. – Сторожка пустая. Можете там переночевать. Воды в колодце, правда, мало, но я могу привезти с ранчо. Еды у меня с собой осталось.

На лицах детей мелькнула слабая надежда. Элайдж смотрел на него с тяжелым, оценивающим взглядом.– Мы ничем не сможем отплатить, мистер…– Райдер. Джейкоб Райдер. И платить не надо. Просто заночуйте. Решать будет Макгрири.

Он помог им растащить немного сена в хибару, разгрузить самое необходимое с фуры. Жена Элайджа, Сара, оказалась хрупкой женщиной с пустым, отсутствующим взглядом. Она позволяла делать с собой все, что угодно, не произнося ни слова. Аннабель ухаживала за ней с тихой, сосредоточенной нежностью.

Пока они устраивались, Джейкоб осмотрел фуру. Следы огня были свежими. Но его глаз, наметанный на другом деле, заметил кое-что еще. На обугленной доске, рядом с местом, где, видимо, был привязан сундук, виднелись неглубокие, но четкие насечки. Следы от пуль. Стреляли по фуре. Не просто чтобы поджечь, а целясь.

«Коронадо Экспресс» не ограничилась поджогом. Они стреляли по убегающим.

Камень прошлого в его груди сдвинулся, стал давить на ребра. Он вспомнил другой пожар, другую ночь. Не свой дом – чужой. И он стоял не снаружи, а внутри, с кольтом в руке, а в ушах стоял не детский плач, а дикий смех Бледного Призрака и звон разбиваемой посуды. Он с силой выдохнул, стараясь выдавить из себя этот образ.

– Мистер Райдер?Он обернулся. Аннабель стояла рядом, держа в руках его походный котелок.– Спасибо. За все. Вы рискуете, помогая нам.

– Никакого риска, – буркнул он. – Пока.

– Вы… вы не похожи на обычного ковбоя, – сказала она вдруг, глядя ему прямо в глаза. Ее взгляд был проницательным, как у хищной птицы.Джейкоб почувствовал, как по спине пробежал холодок. Старая маска, маска простого работяги, за пять лет приросла к лицу, но, видимо, не настолько.– А на кого я похож? – спросил он, и в его голосе невольно прозвучала та самая сталь, которую он так тщательно скрывал.

Аннабель не испугалась. Она лишь чуть склонила голову.– На человека, который видел слишком много. Как и мой отец.Она не стала ждать ответа, повернулась и пошла обратно к хижине, неся котелок с водой для матери.

Джейкоб остался стоять у фуры, чувствуя, как старый шрам на его плече, скрытый под рубахой, начинает ныть – верный признак грядущей перемены погоды. Или грядущей беды.

Он посмотрел на запад, откуда пришли эти люди. Там, за холмами, лежали земли, которые «Коронадо» жаждала покорить. Там же, он знал, могли рыскать банды вроде той, что когда-то возглавлял Призрак. Беззаконие с одной стороны, «законный» грабеж – с другой. А посередине – вот такие, как эти. Как он сам, когда-то.

Гром фыркнул, тычась мордой ему в плечо. Джейкоб похлопал его по шее.– Ладно, старик. Пора назад. Надо встретить Макгрири и… подготовить его.

Он оседлал коня, бросил последний взгляд на хижину. Из трубы уже поднималась тонкая струйка дыма. Жизнь, хрупкая и упрямая, пыталась зацепиться здесь, на краю ничьей земли.

Джейкоб Райдер развернул Грома и поехал обратно к ранчо, к миру, который, как он теперь смутно чувствовал, только что дал трещину. И сквозь эту трещину в его тихую, выстроенную по кирпичику жизнь начали просачиваться призраки. И не только его собственные.

ГЛАВА ВТОРАЯ: НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Возвращаясь в сторону усадьбы Макгрири, Джейкоб ехал медленнее, чем обычно. Его мысли, обычно спокойные и сосредоточенные на простых вещах – насколько прочна изгородь, не хромает ли Гром, что скажет старик насчет перегона скота, – теперь метались, как пойманная в капкан рысь.

Образы стояли перед глазами. Обугленная фура. Пустые глаза Сары Кент. Капелька крови на губах Элайджа. И взгляд Аннабель – прямой, оценивающий, видящий слишком много. Он привык, что на него смотрят с безразличием, с легким презрением наемного работника, а то и со страхом, если в чьих-то старших родственниках пробуждалась память. Но этот взгляд… он был как луч солнца, выхватывающий пыль в темном сарае. Неприятно, зато правдиво.

И еще были те насечки от пуль. Не случайные. Целенаправленная стрельба.

«Коронадо Экспресс». Название звучало солидно, прогрессивно. А пахло, как пахло всегда – жадностью и порохом. Джейкоб видел, как такие компании работают. Сперва – легальные предложения, смешные деньги за землю. Потом – давление, подкуп местных шерифов или судей. А если и это не срабатывало… находились «независимые подрядчики». Бывшие солдаты, бывшие бандиты, любые отбросы, готовые за доллар с четвертью облить дом керосином. Разница между такими «подрядчиками» и бандой Бледного Призрака была лишь в том, что одни получали бумажку с печатью, а другие – нет. Суть же была одна: взять то, что хочешь, а тех, кто стоит на пути, смести.

Он подъезжал к главному дому – просторному, низкому строению из темного бруса, с широкой верандой, заваленной седлами, пустыми ящиками и прочим хозяйским скарбом. Перед домом уже стояла фура Макгрири, запряженная парой крепких гнедых. Значит, старик вернулся.

Джейкоб спешился, привязал Грома к коновязи и, сняв шляпу, постучал в дверь костяшками пальцев.

– Входи, если не вор! – раздался изнутри хриплый, привычный голос.

Джейкоб вошел. В главной комнате пахло табаком, старым деревом и жареным беконом. Джон Макгрири, мужчина лет шестидесяти, с лицом, похожим на высушенную речной водой корягу, и усами седыми и густыми, как заросли полыни, сидел за массивным столом, разбирая пачку почты. Рядом с ним, на табурете, дымилась кружка кофе.

– Райдер, – кивнул хозяин, не отрываясь от письма. – Западный участок?

– В порядке, – коротко ответил Джейкоб. – Изгородь цела. Стадо на месте. Но есть дело.

Макгрири поднял на него глаза. Его взгляд, маленький и острый, как у бурундука, умел быть неожиданно проницательным.

– Какое еще дело? Не с «Короной» ли связано? Слышал в Форт-Мерсере, они уже бумаги на участок Эванса в суд подали.

– Прямо скажем – связано, – Джейкоб вздохнул. Он сел на стул напротив, положил шляпу на колени. – По дороге с западного участка, у старой сторожки, я встретил людей. Семью. Элайдж Кент, отставной капитан, судя по всему. С женой, детьми, внуками.

Он рассказал все, что увидел и услышал. Без прикрас, но и без лишних эмоций. Про поджог, про выстрелы по фуре, про состояние жены Кента и его кашель с кровью. Макгрири слушал, не перебивая, его лицо становилось все мрачнее, а усы, казалось, топорщились от негодования.

– …Я разрешил им переночевать в сторожке, – закончил Джейкоб. – Сказал, что решение за тобой. Привез им воды, оставил немного еды.

Макгрири долго молчал, глядя куда-то поверх головы Джейкоба. Потом швырнул нераспечатанное письмо на стол.

– Проклятые стервятники! – вырвалось у него наконец. Голос был тихим, но в нем клокотала ярость. – Сперва Эванса, теперь этих… Кентов, говоришь? Земля за рекой Тремино?

– Так они сказали.

– Знаю тот участок. Хорошая земля, вода рядом. «Короне», ясное дело, чтоб рельсы напрямик пустить, через каньон. Самый дешевый путь. – Он ударил кулаком по столу, отчего затрещали доски, а кружка подпрыгнула. – Нет, так не пойдет. Не пойдет, Райдер!

– Они стреляли по детям, Джон, – тихо сказал Джейкоб. В его голосе впервые прозвучало что-то кроме нейтральной констатации. – Это уже не бизнес. Это война.

– Это всегда была война, – мрачно проворчал Макгрири. – Просто раньше индейцев вырезали, а теперь – своих же. Белых, цивилизованных. Прогресс, блин. – Он отхлебнул кофе, поморщился. – Ладно. Что сделано, то сделано. Пусть ночуют. Завтра съездим, посмотрим. Может, и работу какую найдем для них здесь, если мужик на ноги встанет. Женщина, говоришь, медсестрой была? Умение полезное.

Джейкоб кивнул, чувствуя неожиданное облегчение. Макгрири был суров, но справедлив. И его ненависть к железнодорожным компаниям была личной, выстраданной.

– Спасибо, Джон.

– Не за что благодарить, – отмахнулся старик. – Это долг. Просто… – Он прищурился, снова уставившись на Джейкоба своим бурундучьим взглядом. – Ты, Райдер, себя странно ведешь. Не в осуждение говорю. Но большинство на твоем месте прошло бы мимо. Или прогнало бы. А ты не только воду дал, ты им кров предложил. От моего имени. Рискуешь.

«Опять этот риск», – подумал Джейкоб. Сначала Аннабель, теперь Макгрири.

– Не вижу тут риска, пока они на твоей земле, – ответил он, надевая шляпу. – «Коронадо» может быть наглой, но открыто нападать на твою собственность? Сомневаюсь. Пока.

– Пока, – усмехнулся Макгрири без веселья. – Ключевое слово. Ладно, ступай. Завтра на рассвете поедем.

Джейкоб вышел на веранду, глубоко вдохнув вечерний воздух. Первая задача была выполнена – Макгрири в курсе и не против. Но облегчение было с горьким привкусом. Он втянул этих людей, втянул Макгрири, а значит, и себя, в конфликт, к которому не имел ни малейшего отношения еще утром. И все из-за какого-то старого, дурацкого чувства, которое он считал давно похороненным – чувства справедливости.

Он уже собрался идти к bunkhouse, бараку для работников, как его взгляд упал на дорогу, ведущую к Форт-Мерсеру. По ней, поднимая облако рыжей пыли, скакал всадник. Не спеша, деловым галопом. Солнце, клонящееся к западу, било в спину незнакомцу, мешая рассмотреть детали, но силуэт был четким, собранным. Человек сидел в седле слишком прямо для ковбоя или фермера. Слишком… официально.

Джейкоб замер, прислонившись к столбу веранды. Рука его сама потянулась к тому месту на поясе, где когда-то висела кобура. Теперь там была только пустота. Оружие он носил только на дальних вылазках.

Всадник приблизился, замедлил ход и остановился у коновязи. Это был молодой человек, лет двадцати восьми, в аккуратной, но поношенной коричневой твидовой тройке и такой же шляпе. Лицо у него было гладкое, решительное, с внимательными карими глазами, которые сразу принялись сканировать местность, будто составляя опись. На груди, на жилете, поблескивал небольшой медный значок. Разглядеть его с расстояния было нельзя, но Джейкоб знал, что это такое. Значок детектива агентства Пинкертона.

Сердце Джейкоба упало куда-то в сапоги и замерло там, тяжелым, ледяным комом. Прошлое не просто напомнило о себе. Оно приехало в гости.

Незнакомец легко спрыгнул с седла, привязал свою гнедую кобылу рядом с Громом и направился к дому. Его походка была уверенной, почти бесшумной. Он заметил Джейкоба на веранде, слегка кивнул.

– Добрый вечер, – голос у него был приятным, бархатным, но без тепла. – Я ищу мистера Джона Макгрири. И, возможно, поговорю с его работниками.

– Мистер Макгрири внутри, – сказал Джейкоб, стараясь, чтобы его собственный голос звучал нейтрально, устало-равнодушно. – А работники, кроме меня, еще не вернулись с выпаса. Чем могу помочь?

Детектив поднялся на ступеньки, остановившись в паре шагов от Джейкоба. Его глаза, быстрые и всевидящие, скользнули по лицу Джейкоба, по его рукам, по одежде, задержались на сапогах – на правом, где у самого каблука была старая, плоская вмятина. От пули, которая когда-то пробила стремя, не задев ноги. Пустяк, который никто не замечал. Почти никто.

– Просто рутинный опрос, – улыбнулся детектив. Улыбка была профессиональной, ничего не значащей. – Меня зовут Эдгар Холлис. Я представляю интересы… нескольких коммерческих предприятий на Западе. А также помогаю местным правоохранительным органам в розыске особо опасных преступников.

Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе.– Не видели ли вы в окрестностях подозрительных лиц? Бродяг, незнакомых всадников? Может, слышали о каких-то… беспорядках?

Джейкоб почувствовал, как по его спине пробегает холодный пот. Этот человек не просто спрашивал. Он тестировал. Искал слабину.

– Работаю я здесь, мистер Холлис, – ответил Джейкоб, пожимая плечами. – Вижу скот, изгороди и пыль. Беспорядки были у мистера Кента, на участке за рекой. Дом ему сожгли, говорят, люди «Коронадо Экспресс». Вот вам и преступники кого ловить.

Холлис чуть вздрогнул, и его вежливая маска на мгновение сползла, обнажив что-то жесткое и заинтересованное.– Кент, говорите? Интересно. Вы лично с ним общались?

– Мимо проезжал. Видел, что люди в беде. Воды им дал. Больше ничего не знаю.

– Очень человечно с вашей стороны, – заметил Холлис, и в его голосе зазвучал легкий, едва уловимый металл. – Многие предпочли бы не вмешиваться. Особенно те, у кого… свое прошлое.

Их взгляды встретились. В глазах детектива не было прямого обвинения. Была лишь холодная, хищная уверенность охотника, который учуял запах крови. Он еще не знал, кто перед ним. Но он знал, что перед ним – кто-то. И этого было достаточно.

Дверь за спиной Джейкоба скрипнула. На пороге появился Макгрири, насупленный, с кружкой в руке.– Кого чертушка принесло? – проворчал он, окидывая Холлиса недружелюбным взглядом.

– Джон Макгрири? – Холлис мгновенно переключился, его лицо снова осветила деловая улыбка. Он достал из внутреннего кармана жилета кожаный бланк. – Эдгар Холлис, детектив агентства Пинкертона. У меня к вам несколько вопросов о безопасности в округе. И о некоторых старых делах.

– Пинкертоны? – фыркнул Макгрири. – У меня со всякими сыщиками и наемниками дела нет. А безопасность у меня своя, винчестером обеспечивается.

– Я понимаю, – кивнул Холлис, не смущаясь. – Но, видите ли, мы получили информацию, что в этих краях может скрываться один очень опасный человек. Из банды «Призраки Серрадо». Вы, наверное, слышали?

Джейкоб стоял, не двигаясь. Он слышал, как где-то далеко, в его ушах, начал нарастать гул. Бледный Призрак. Значит, Мэттью Кроули был еще жив. И охота шла не только на него.

– Бредни, – отрезал Макгрири. – Какие призраки? У меня люди работают, земля кормит. Не до бандитов.

– Конечно, конечно, – согласился Холлис, но его глаза снова вернулись к Джейкобу. Они блестели в последних лучах солнца. – А вы, мистер… Райдер, кажется? Вы давно работаете у мистера Макгрири?

– Пять лет, – выдавил из себя Джейкоб.

– Пять лет. Солидный срок. И откуда вы родом, если не секрет?

Джон Макгрири нахмурился, почуяв недоброе.– Хватит вопросов, мистер Холлис. Мои работники меня устраивают. А вам советую съездить в Форт-Мерсер, к шерифу. Он вам лучше расскажет, кто тут скрывается.

Холлис медленно, почти нехотя, кивнул. Он сунул бланк обратно в карман.– Что ж, я, пожалуй, так и сделаю. Спасибо за ваше время, мистер Макгрири. Мистер Райдер. – Он слегка коснулся пальцами полей шляпы. – Уверен, мы еще увидимся.

Он развернулся и пошел к своей лошади. Его осанка, его спина, даже то, как он вскинул ногу в стремя, – все кричало о безошибочной, вымуштрованной компетентности. Это был не деревенский констебль. Это был профессионал. И он уже что-то заподозрил.

Джейкоб смотрел, как Холлис уезжает, растворяясь в багровеющей вечерней дымке. Он стоял на веранде, а камень прошлого в его груди больше не давил – он разросся, заполнил все внутри, превратившись в ледяную глыбу страха и понимания.

Тихая жизнь кончилась. Даже если Холлис еще не знал всего, он был на пути. А с другой стороны, с запада, надвигалась другая угроза – безжалостная, жаждущая земли «Коронадо». И прямо между этими жерновами оказались он, Макгрири и несчастная семья Кентов.

Аннабель была права. Он не был обычным ковбоем. И обычным ковбоем ему уже не быть. Пришло время снова стать тем, кем он был. Только теперь – не ради наживы, а ради защиты того крошечного островка покоя, который он по глупости назвал домом.

Ночь над ранчо «Три Дуба» спускалась тихо, но в воздухе уже явственно пахло грозой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ОСТРОВОК ПОКОЯ

Утро на ранчо «Три Дуба» было неспокойным. После ужина, прошедшего в мрачном молчании, и почти бессонной ночи, Джейкоб спустился в конюшню раньше обычного. Он чистил Грома с почти болезненной тщательностью, вычесывая каждую пропущенную щетинкой соринку, пока шкура мерина не начала лосниться, как полированная медь. Механическая работа помогала заглушить гул в голове – навязчивый, тревожный звук, похожий на отдаленный гром.

Эдгар Холлис. Имя отдавалось в его сознании ледяным эхом. Агент Пинкертона. Молодой, амбициозный, опасный. Такие не успокоятся, пока не докопаются до сути. Пять лет было хорошим сроком, чтобы стереть следы, но не память. И не шрамы. Особенно те, что остались не на теле.

Он бросил взгляд на свои руки – грубые, в царапинах и мозолях, с ногтями, вбитыми грязью. Руки ковбоя, работяги. Но если присмотреться… на сгибе указательного пальца правой руки был тонкий, еле заметный шрам – след от курка, сорвавшегося в спешке много лет назад. Для большинства – ничего не значащая царапина. Для такого человека, как Холлис, это могло быть буквой в разгадываемой криптограмме.

«Призраки Серрадо». Значит, охота шла не только на него. Бледный Призрак, Мэттью Кроули, все еще был жив и, судя по всему, активен. Мысль об этом вызывала в Джейкобе странную смесь холодного страха и старой, застарелой ненависти. Именно Кроули когда-то переступил невидимую черту, превратив банду из отчаянных грабителей в кровожадных убийц. Именно тогда Джейкоб решил бежать. Спустившись с горы Серрадо в кровавом тумане, он оставил позади все – долю, товарищей, свое имя.

Но прошлое, как оказалось, умело ждать.

– Райдер! – Грубый окрик Макгрири вывел его из раздумий. Старик стоял в дверях конюшни, уже в седле, лицо его было озабоченным, но решительным. В руке он держал старый добрый «Спрингфилд». – Поехали. К тем своим беженцам. И бери оружие. После вчерашнего визита… На всякий случай.

Джейкоб кивнул, без лишних слов взяв свой «Винчестер» и заткнув за пояс кольт. Сегодня это не казалось лишней предосторожностью.

Дорога к сторожке казалась длиннее. Солнце, поднимаясь, выжигало последние следы ночной прохлады, и над равниной уже стояла знакомая дрожащая марево. Но сегодня в воздухе висело нечто большее, чем просто жара. Ожидание. Напряжение.

Когда они подъехали, картина была уже иной, чем вчера. Фура стояла в тени хижины, ее обугленный бок был прикрыт снятым с колес холстом. Рядом горел небольшой, аккуратный костер, над которым на треноге висел котелок. Пахло дымом и вареной крупой.