Серая роща

Сергей Бубел

Серая роща

Глава 1

Я сидел в углу «Рыжего Барсука», мирно потягивая прохладный эль, когда воздух у столика сгустился. Трое бугаев, от которых несло дешёвым перегаром и жаждой наживы, заслонили свет дымной масляной лампы.

– Эй, красавчик. Ты занял моё место, – сиплый голос прозвучал прямо над ухом.

Лидер, широкоплечий детина с перебитым носом, упёр руки в стол, нависая надо мной.

– Решай быстро: плати серебром или недосчитаешься зубов.

Я лениво поднял на него взгляд, ловя последние капли эля.

– Прости, друг, но меня не интересуют парни. Да и у тебя, гляжу, уже есть две подружки, – я кивнул на его онемевших подручных. – Идите в подворотню и там играйте в свои голубые игры.

Лицо бугая исказилось гримасой ярости.

– Ты, ёпт… – его глаза налились кровью, и огромная, покрытая шрамами ладонь рванулась к моему вороту.

Время для меня сжалось, став тягучим, как мёд. Я не стал уворачиваться. Моя рука метнулась вперёд, резко перехватывая его запястье и с хрустом вжимая в липкую столешницу. Вторая рука, будто сама собой, сорвала со стола столовую вилку. Вспышка тусклого света на стали – короткий, влажный звук, острие прошло через кожу, мясо и насквозь вонзилось в дерево.

Бугай застыл, не в силах издать звук; его дыхание вырвалось свистящим потоком. В таверне воцарилась гробовая тишина.

– Я же сказал, – мой голос больше не звучал беззаботно и добродушно. Он стал тихим, низким и абсолютно плоским, без единой ноты угрозы отчего становилось только страшнее. – Мне не интересно общение с тобой. Думай дважды, кому угрожаешь, отброс.

Один из подручных, помоложе, инстинктивно рванулся вперёд, но второй, постарше, схватил его за плечо мёртвой хваткой. Его взгляд, полный животного ужаса, был прикован не к моим рукам и не к окровавленной вилке. Он смотрел на небольшую, потёртую эмблему, свисавшую с моего пояса. На тёмном металле угадывались очертания увядающей розы, пронзённой клинком.

– Паразит! Не успел вернуться в город, как уже разгромил мою таверну?!

Голос был знакомым, звонким и полным возмущения. Я медленно повернул голову. На пороге, уперев руки в боки, стояла Джули. Рыжие волосы, вечно выбивающиеся из пучка; кошачьи глаза с гетерохромией – один изумрудный, другой золотой – горели негодованием. Несмотря на все попытки придать лицу грозное выражение, она всё равно выглядела опасно мило, особенно на фоне её миниатюрного телосложения. Все в округе знали, что владелица «Рыжего Барсука» – гибрид-кошка, предпочитает всё делать сама, экономя на наемных рабочих и что под этой милой внешностью скрывается стальной характер.

Я убрал ногу с груди одного из подручных, который уже начал приходить в себя, и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, будто пытаясь привести себя в порядок. Беззаботная улыбка снова вернулась на моё лицо.

– Привет, Джули, давно не виделись. А чего? Это всё они, – я сделал широкий, невинный жест в сторону троицы. – Он это… Поскользнулся, наверное. Вот.

Джули не моргнув глазом посмотрела на бугая, чья рука всё ещё была приколота к столу, на его бледных от ужаса и боли подручных, на опрокинутые стулья.

– ПАРАЗИТ!

На этот раз её крик прокатился по залу, заставляя звенеть чьи-то кружки.

И тут по таверне, наконец, пробежал настоящий, осознанный шёпот. Словно в первый раз они не расслышали моё имя, а теперь, подтверждённое хозяйкой, оно обрело вес и значение.«Паразит… Это же Паразит… Он вернулся».

Я опустил голову, сдавленно вздохнув. Вилку в столе оставил на потом – разбираться с ней сейчас значило только сильнее разозлить Джули.

– Ну прости, – пробормотал я, снова становясь тем самым беззаботным типом, каким притворялся минуту назад. – Ты же знаешь, как я не люблю этих… непрошеных гостей.

Ответом мне стал лишь огнедышащий взгляд её разноцветных глаз.

– Лааааадно, я виноват, прости. Как мне загладить свою вину? – я развёл руками в умиротворяющем жесте.

Джули, не меняя выражения лица, выдохнула и перечислила по пальцам:

– Во-первых, обними старую подругу. А то пропал на полгода – и ни слуху, ни духу. Во-вторых, выдраишь и починишь стол, который ты испортил. Сам знаешь, новые не из дешёвых.

Она замолчала, немного прищурившись и глядя в потолок, будто выискивая там вдохновение. На её губах появилась хитрая ухмылочка.

– И в-третьих… За тобой ещё останется должок. Один. Ма-а-а-аленький.

Я наклонился ближе, чтобы меня не слышали остальные посетители, и прошептал:– Эй, киска, ты не забыла, кто я такой? Где видано, чтобы легендарный член ордена драил столы в забегаловке…

Её взгляд снова стал опасным. Очень опасным.

Я сглотнул и мгновенно капитулировал, подняв руки в знак полного поражения. Джули могла казаться милой хрупкой девчонкой, но я по старому и, увы, болезненному опыту знал – лучше её не злить. Гораздо лучше.

– Хорошо, хорошо, – сдался я. – Где твоё ведро и тряпка?

Я водил тряпкой по липкой столешнице, стараясь не думать о том, что за жидкости составляли эту благоухающую композицию. Краем глаза я наблюдал, как Джули порхает между столиками, с лёгкостью неся три подноса, полных кружками. На её лице сияла приветливая улыбка, и в ответ даже самые матёрые, иссечённые шрамами наёмники отвечали ей подобострастным бормотанием и подобранными локтями.

Меня это всегда восхищало. Магия, которая была сильнее любой боевой.Я хорошо помнил, как она только открыла таверну. Нашлись «умники», которые решили, что хрупкая девчонка-гибрид – лёгкая добыча. Особенно отличился Чёрный Клык, глава местной шайки головорезов. Мало того, что он не собирался платить, так ещё и оскалился, заявив, что теперь это его «точка», и Джули будет платить ему за «крышевание». Апогеем его глупости стала фраза: «Ну, давай, блохастая кошатина, покажись, на что способна».

По залу тогда прокатился оглушительный, пьяный хохот. Хохот, который оборвался в ту же секунду, когда Джули, не меняя милого выражения лица, двинулась. Не было никакой борьбы. Был лишь смазанный бросок, глухой удар о пол и полная, гробовая тишина. Чёрный Клык лежал лицом в луже эля, а Джули, всё так же улыбаясь, поправляла фартук.

Интересно, он до сих пор носит ей Слёзы Селены в качестве компенсации и извинений? Наверняка. И, наверное, теперь он её самый вежливый и законопослушный посетитель.

Прим.: Слёзы Селены – очень вкусный эльфийский десерт.

Влажная тряпка в моей руке на мгновение замерла. Из угла, от столика с вечно пьяной братией, донёсся хриплый голос:

– Ну что, законник? Перед нашей Джули никто не устоит, даже сам Инквизитор!

В зале на секунду воцарилась тишина, более громкая, чем любой крик. Все взгляды, включая кошачьи глаза Джули, устремились на говорившего – и тут же переметнулись на меня.

Мне не пришлось ничего говорить. Не пришлось хмурить брови или сжимать кулаки. Я просто медленно повернул голову и посмотрел на него. Всего лишь посмотрел. Этого хватило.

Лицо пьяницы побелело, будто его обрызгали молоком. Его туманные глаза прояснились, в них вспыхнул животный, первобытный ужас. Он сглотнул, и слышно было, как у него в горле скрипит песок.

– П-простите, Господин Верховный Инквизитор, – прохрипел он – Я… я не подумал…

Он не стал дожидаться ответа. Словно тень, он шмыгнул к выходу, оставив на столе недопитый эль.

Я снова принялся водить тряпкой по столу, делая вид, что ничего не произошло. Но тишина в таверне стала густой и тяжёлой. Теперь они смотрели не на «Паразита», старого знакомого Джули. Они смотрели на Верховного Инквизитора. И от этого знания становилось очень, очень неуютно.

Я с усердием, достойным лучшего применения, продолжал натирать стол, недовольно бубня себе под нос о том, что мои навыки пригодны для куда более тонкой работы.

Внезапно в моё ребро упёрся миниатюрный, но на удивление твёрдый локоток.– Эй, когда я говорила «протереть», я не имела в виду «стереть в труху». Иди уже, оставь эту безнадёжную битву с деревом. Пойдём, выпьем, Инквизитор.

Я с облегчением бросил вонючую тряпку в ведро и развернулся, чтобы последовать за ней к барной стойке, как вдруг в меня буквально влетела другая официантка. Она была ещё мельче Джули, хрупкая, словно пташка.

– А-а-а! П-п-простите! – её тоненький, дрожащий голосок был таким тихим, что его едва можно было расслышать в общем гуле. С первого взгляда её и правда можно было принять за ребёнка.

Я кивнул ей, и мы с Джули продолжили путь.– Я думал, ты принципиально не нанимаешь сотрудников из-за своей легендарной экономии, – заметил я, присаживаясь на барный стул.

Джули, достав две чистые кружки, махнула рукой в сторону, где Лили, покраснев до кончиков ушей, пыталась незаметно слиться со стеной.– Лили? Она не совсем работник. Она сирота, и я приютила её. А она… помогает мне по таверне. Получается пока не очень, – Джули усмехнулась, но в её глазах мелькнула тёплая искорка. – но она старательная.

В этот момент со стороны кухни донёсся тоненький вскрик, за которым последовал оглушительный грохот падающей посуды. Лили резко вскочила и начала кланяться во все стороны, чуть не плача.

– Аааа… Простите, простите, пожалуйста! Сейчас всё уберу!

Гости, видя её отчаянную искренность, лишь посмеивались без злобы и пытались её успокоить.

Я внимательно осмотрел сиротку.– Серая Роща? – уточнил я.– Серая Роща, – подтвердила она, и в её голосе внезапно пропала вся игривость. – Да.

Джули налила в две кружки тёмный, почти чёрный эль и поставила одну передо мной.Серая Роща была самой обычной, ничем не примечательной деревушкой на отшибе. Ни стратегических ресурсов, ни древних руин, ни даже приличной ярмарки. Выделяло её лишь одно: она была одним из тех редких мест, где под сенью старых ясеней бок о бок жили представители самых разных рас. Люди, эльфы-отшельники, несколько семей низкорослов, пара упрямых дворфов и даже немногочисленные, но мирные демоны-переселенцы. Жили небогато, но спокойно.

До того самого дня.

Теперь от деревни осталось лишь пепелище. Стёртое с лица земли неизвестной силой. Ни следов нападения, ни тел – лишь выжженная земля и давящая тишина.

– Самая популярная теория, конечно, демоны, – тихо произнёс я, глядя на тёмную жидкость в кружке. – Но демоны… они уже три сотни лет не те, кем были раньше.

Они давно заключили перемирие. Да, их многие до сих пор недолюбливают, смотрят с опаской, но они правда стараются. Интегрируются, работают, соблюдают законы. Некоторые даже служат в городской страже. Свалить всё на них – самое простое и удобное решение.

– Слишком… чисто, – добавил я, поднимая взгляд на Джули. – Для демонской резни. И слишком бессмысленно. Устраивать бойню в глухой деревне, рискуя расторгнуть многовековой мир? Сомнительно.

Я отпил из кружки. Эль был горьким, с дымным привкусом, точно вобравшим в себя пепел той самой рощи.

– Значит, Орден прав, – заключил я. – Мне поручили разобраться. Это не случайное нападение. Это – послание. И кому-то очень хочется, чтобы его прочли неправильно.

Я отставил кружку и собрался встать. Джули, прочитав моё намерение в глазах, мгновенно среагировала. Её рука, несмотря на миниатюрность, твёрдо и властно легла мне на плечо, прижимая к стулу.

– Не смей, – её голос потерял все нотки прежней игривости и стал низким, почти рычащим. – Я запрещаю.

– Джули, она – свидетель. Единственный, кто выжил. Мне нужно с ней поговорить, – попытался я возразить, но её хватка лишь усилилась.

– Я сказала – запрещаю. Паразит, – она наклонилась ближе, и в её разноцветных глазах вспыхнул огонь, который я видел лишь пару раз в жизни. – Не смей заставлять её переживать это снова. Ты не видел, в каком состоянии она сюда приползла. Не видел её ночных кошмаров. Я не позволю тебе терзать её твоими инквизиторскими допросами.

Между нами повисло напряжённое молчание. Я видел не просто упрямство в её взгляде. Я видел материнскую, почти звериную защиту. Лили для неё была не просто свидетельницей – она была её котёнком, которого она спасала от мира, полного ужаса.

– Хорошо, – тихо сказал я, откидываясь на спинку стула. Её рука медленно отпустила моё плечо. – Но мне нужна правда, Джули. И рано или поздно ей придётся её рассказать.

– Когда придёт время, – твёрдо ответила она. – Но не сегодня. И не так, как это делаете вы.

Снова оглушительный грохот, на этот раз – падающего подноса и звона разбитой посуды. Лили поскользнулась и растянулась на полу, посреди лужи эля и осколков.

– Да чтоб тебя! – вырвалось у Джули, но в её голосе было больше усталости, чем злости. – Всё, Лили, хватит на сегодня. Иди на кухню, помой посуду. Заказы я сама разнесу.

– П-п-п-простите, тётушка Джули… – пролепетала девочка, чуть не плача.

«Тётушка?» На моё лицо непроизвольно наползла ухмылка. Надо бы запомнить это.

Но тут же я вспомнил огонь, пылающий в её глазах всего несколько минут назад – тот самый, что заставлял трещать кости самых отпетых головорезов. И улыбка сама собой пропала. «Хотя… лучше, пожалуй, забыть. На всякий случай.»

Я допил остатки эля, поставил пустую кружку на стойку и, кивнув Джули на прощание, вышел на улицу.

Снаружи уже полностью стемнело. Воздух был прохладным и влажным, пахло дождём и моклым камнем мостовой. После шума и духоты таверны тишина улицы показалась оглушительной. Где-то впереди, в густых сумерках, меня ждала правда о «Серой Роще». Правда, которую Джули так яростно охраняла. Но Инквизиция не терпит незнания. Мне нужно было найти другой путь.

– П-п-п-Простите…

Тихий, как шелест листвы, голосок за моей спиной я поначалу принял за шум в ушах. Погружённый в мрачные размышления, я не отреагировал.

– П-п-п-Простите… – повторилось чуть громче, но всё ещё неуверенно.

Я продолжил идти, мысленно прокладывая маршрут до постоялого двора.

– ПРОСТИТЕ!

Я вздрогнул, буквально вырванный из потока раздумий этим внезапным, отчаянным криком. Обернувшись, я увидел Лили. Она стояла в луже света от уличного фонаря, съёжившись от собственной смелости.

– А? Лили, ты чего тут? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал помягче.

– Вы же… Паразит? – она сделала крошечный шаг вперёд. – Тётушка Джули много рассказывала о вас.

На моём лице снова растянулась улыбка. От слова «тётушка», конечно. Но больше – от странного чувства гордости, что Джули, оказывается, вспоминала обо мне в моё отсутствие.

– Вы… вы расследуете уничтожение моей деревни? – её голос снова стал тихим, но в нём появилась стальная ниточка.

Я прокашлялся, сгоняя дурацкую ухмылку, и попытался придать лицу официальное, но сочувственное выражение.– Да, расследую. Но не беспокойся, я обещал Джули, что не буду мучить тебя допросами.

Лили покачала головой, и в её глазах вспыхнула решимость.– Тётушка Джули слишком оберегает меня. Она боится, что мне будет больно. Но… если это хоть чуть-чуть поможет вам найти и наказать виновных, я… я всё расскажу.

Я видел, как она сжимает свои маленькие кулачки, как старательно сдерживает подступающие слёзы, выпрямив плечики. Мне не хотелось идти против воли Джули. Но разве я мог отказать в таком искреннем, мужественном порыве? Особенно пока Джули не видит.

– Хорошо, – тихо сказал я, оглядываясь. Улица была пуста. – Расскажи. Но только то, что сама захочешь. И где сама захочешь. Пойдём, прогуляемся.

Мы отошли подальше от освещённых окон, в глубокую тень между двумя домами. Лили обняла себя за плечи, будто ей внезапно стало холодно, и начала говорить. Её голос был ровным, монотонным, словно она читала заученный урок, который боялась забыть.

«Это был обычный день. Я помогала мельнику носить муку. Было тепло. Пахло хлебом и дымком из печей…»

Она замолчала, глотнула воздух.«Потом… потом просто стало жарко. Очень жарко. Как будто солнце упало на землю прямо за околицей. Никто не кричал "атака", не было никаких теней… Сначала был просто огонь. Всё горело. Дома, деревья… воздух. Дышалось… больно.»

Её глаза были широко открыты, она смотрела куда-то сквозь меня, в своё прошлое.«Люди… они не бежали. Они… горели. Просто стояли и горели. Мама… мама толкнула меня в колодец. Старый, сухой. Сказала… не шуми.»

Лили сжала кулачки так, что костяшки побелели.«Я видела через щель… как всё стало чёрным. И тихим. Только треск огня. И больше… ничего. Ни криков, ни голосов… Никого. Я просидела там до утра. Когда выбралась… там ничего не было. Только пепел. И тишина.»

Она наконец посмотрела на меня, и в её взгляде был не детский ужас, а взрослая, холодная пустота.«Я никого не видела, Паразит. Ни демонов, ни людей… никого. Только огонь. Он пришёл ниоткуда и всё забрал. И всё.»

Её рассказ оборвался. Ни намёка на виновных, ни следов, ни логики. Только всепоглощающий, безликий огонь, пришедший из ниоткуда. И это было страшнее любой армии демонов.

Я молча слушал, и по мере её рассказа во рту появлялся горький привкус пепла. Когда её голос окончательно прервался, повисла тяжёлая, давящая тишина. Инстинктивно, желая дать хоть какую-то опору в этом хаосе её воспоминаний, я потянулся к ней, чтобы положить руку на голову. Обычный, бессловесный жест утешения.

Но её пальцы мягко, но непреклонно остановили мою руку, не дав ей коснуться волос. Она не отпрянула, просто мягко заблокировала движение.

– Не нужно, – её голос прозвучал устало, но твёрдо. – Я не ребёнок. Я… я справлюсь. А сейчас, если можно… я бы хотела посидеть немного одна.

Я медленно кивнул, убирая руку. В её глазах читалась не обида, а потребность в уединении, необходимость пережить эту боль без свидетелей.– Конечно. Я неподалёку.

Я отошёл всего на несколько шагов, прислонившись к холодной стене дома на краю переулка, давая ей пространство. И именно тогда, в этой новой тишине, я услышал это: сначала сдавленный вздох, потом – короткое, неуверенное всхлипывание, которое она больше не могла сдержать. Оно прорвалось наружу и перешло в тихие, отчаянные рыдания, полные такой боли, перед которой бессилен любой, даже самый грозный титул.

Я закрыл глаза, слушая, как в темноте плачет ребёнок, который только что пытался убедить весь мир, что он уже взрослый.

Я оставался в тени, незримо сопровождая её хрупкую фигурку, пока та не скрылась за дверью таверны. Только когда дверь с тихим щелчком закрылась за ней, я позволил себе облегчённо выдохнуть. Пора. Путь к пепелищу Серой Рощи был неблизким, и каждая минута на счету.

Я уже собрался было раствориться в ночи, как вдруг из-за дверей донёсся приглушённый, но оттого не менее яростный крик, полный такой силы гнева, что у меня инстинктивно напряглись плечи.

Затем дверь с такой силой распахнулась, что её створки чуть не отлетели, и на порог, громко топая, вышла Джули. Её рыжие волосы, выбившиеся из пучка, казалось, трещали от статического электричества её ярости.

– Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТУТ! – её голос прорезал ночную тишину, заставляя вздрагивать ставни в соседних домах. – НУ-КА, БЫСТРО, ВЫШЕЛ ИЗ ТЕНЕЙ!

«Так, отсюда надо сматываться. И желательно – бесшумно и быстро»,– промелькнула у меня мысль. Я прижался к стене, затаив дыхание.

– ПАРАЗИТ! – её рык приобрёл металлические нотки. – ПОТОМ… БУДЕТ ХУЖЕ. НАМНОГО.

В её голосе не было угрозы. Было обещание. И я прекрасно знал, что Джули свои обещания всегда выполняет.Оставалось надеяться, что я буду достаточно далеко, когда она его выполнит.

Глава 2

Пять дней в седле слились в одно долгое, утомительное путешествие. Дорога становилась всё безлюднее, а воздух – тяжелее, пропитанным незримой горечью. И вот, наконец, на изломе горизонта, за полями, что уже давно некому было возделывать, показалось оно.

Пепелище Серой Рощи. Сначала это была просто тусклая, серая полоса, но по мере моего приближения она превратилась в мрачный, безжизненный ландшафт. Не просто сгоревшая деревня – это было место, где сама жизнь была выжжена дотла. Ни остовов домов, ни обугленных брёвен. Лишь ровный слой пепла, местами спекшийся в чёрное, стекловидное вещество, да уродливые, почерневшие пни от ясеней, что дали деревне имя. Ни птиц в небе, ни насекомых в траве по краям. Только ветер, гулявший по этому кладбищу без могил, носил с собой мелкий, едкий пепел и зловещий, неестественный свист.

Я остановил коня на краю этого мёртвого поля, и холодная волна пронзила меня до костей. Это не было работой демонов. Это было чем-то иным. Чем-то, что не оставляет следов, потому что стирает всё, к чему прикасается.

Я спешился и медленно ступил на почерневшую землю. Пепел был неестественно рыхлым и глухим, он поглощал звук моих шагов, словно всё пространство было выстлано погребальным саваном. Воздух был густым и неподвижным, пахло не просто гарью, а чем-то едким, чуждым, от чего першило в горле.

Присев на корточки, я провёл рукой в кожаной перчатке по поверхности. Пепел осыпался, и сквозь него, словно крошечные осколки ядовитого изумруда, проглянули странные зелёные песчинки. Они были мелкими, но на фоне всепоглощающей черноты и серости горели зловещим, неестественным блеском. Я подцепил несколько крупинок на палец, стараясь рассмотреть их при тусклом свете.

«Хм, что это?» – прошептал я сам себе. За долгие годы службы в Инквизиции мне доводилось видеть следы самых разных сил – демонических, магических, алхимических. Но такое… Такое я видел впервые. Эти частицы не походили ни на руду, ни на осколки заклинания. Они казались… чужими. Пришедшими извне.

Осторожно стряхнув их с перчатки в небольшой кожаный мешочек для улик, добавил сверху еще жменю смешанную с пеплом. Я поднял взгляд, окидывая мёртвую пустошь новым, более тревожным взглядом. Загадка Серой Рощи только усложнилась.

Я медленно шёл по пепелищу, перебирая в уме возможные версии, словно старые, пыльные свитки в архиве Инквизиции. И с горечью подумал, что зря в своё время прогуливал лекции по чужеродным артефактам и редким культам в Академии. Теперь эта самонадеянность аукнулась полным незнанием.

Гоблины? Слишком примитивны. Для магии такого уровня – тотального, очищающего уничтожения – им не хватило бы ума даже понять её принцип. Может, появился Король Гоблинов и с ним шаман невиданной силы? Сомнительно. В таком случае их аппетиты не ограничились бы одной глухой деревней. На окрестные поселения обрушилась бы волна постоянных, пусть и беспорядочных, набегов. А здесь – тишина. И пепел.

Я остановился, глядя на зловеще поблёскивающий в пальцах мешочек. Логика, как ни крути, вела к одному. Единственные, в чьём арсенале исторически значилась разрушительная магия огня и тлена такой чистоты и мощи – демоны. Пусть и обелившие своё имя за триста лет мира, но генетическая память и архивы кричали именно об их почерке.

Тяжело вздохнув, я с досадой провёл рукой по лицу. Не хотелось этого. Не хотелось ворошить прошлое, смотреть в глаза тем, кого весь мир с трудом научился называть не «порождением тьмы», а «гражданами». Но долг есть долг.

«Похоже, придётся наведаться в Адский Утёс, – мысленно констатировал я, с отвращением представляя предстоящий визит. – И поговорить с самим Владыкой Демонов.»

Путь до демонского анклава «Адский Утёс» был неблизким, и я решил не скакать сломя голову, а потратить время на сбор информации. Правда часто прячется в шепоте трактиров, а не в официальных донесениях.

Первая остановка: пограничный форт «Серая Застава».Таверна пахла дешёвым элем и влажной шерстью. Местные, в основном пограничники и охотники, недоверчиво косились на мою эмблему, но серебро делало их разговорчивее.«Серая Роща? Слыхали. Говорят, молния в одно дерево ударила, да такая сухая гроза была, что всё выжгло дотла», – бурчал старый траппер, отхлёбывая пиво.Версия с молнией была удобной и безобидной. Слишком безобидной.

Вторая остановка: торговый городок «Узловой».Здесь, на перекрёстке караванных путей, слухи были пестрее. В дымной таверне меня нашёл поджарый торговец специями, глаза которого бегали по сторонам.«Инквизитор? Хм… Шепчут, будто перед тем, как Роща сгинула, там чужаков видели. Не демонов, нет. В серебряных плащах, с лиц скрытыми. Спросили дорогу к Старым Курганам и исчезли». Он сделал глоток вина и добавил: «А на следующий день – пепел».«Серебряные плащи»… Ни одна из известных мне гильдий или орденов так не одевалась.

Третья остановка: деревня «Каменное Кольцо», у подножия Дымящихся гор.Здесь, почти у границ демонских земель, воздух уже был другим – с примесью серы и напряжения. В местной чайной «У Старой Ведьмы» хозяйка, карга с глазами, видевшими слишком много, налила мне мутного отвара.«Ты про ту Рощу? – она хрипло рассмеялась. – Зря ты к демонам-то собрался. Они тут ни при чём. Огонь тот был… холодным. Выжигал душу, а только потом плоть. Это старее демонов, милок. Куда старее».Она отказалась говорить больше, но её слова отозвались во мне ледяной тяжестью. «Холодный огонь». И зелёные песчинки в пепле…