Лев Зернов – следопыт истины и справедливости. «Украденная формула будущего»

Лев Зернов

Лев Зернов – следопыт истины и справедливости. «Украденная формула будущего»

ГЛАВА 1: ИСЧЕЗНУВШЕЕ «ЭХО»

Тишина в кабинете Льва Зернова была особого рода. Она не была пустой или давящей. Она была насыщенной, как крепкий эспрессо перед первой глотком, и звучной, как пауза между ходами в шахматной партии. В этой тишине рождались связи, строились логические цепочки, и невидимые зерна истины начинали прорастать сквозь толщу вранья.

Сам кабинет располагался в старой, но благородной части города, в здании, пережившем несколько эпох. Небольшое помещение, книжные полки до потолка, шахматный столик в углу с незаконченной партией и главный алтарь – массивный дубовый стол, на котором царил порядок. Но не музейный, а рабочий: стопки бумаг, ноутбук, блокнот с гелевой ручкой и маленькая эспрессо-машина. На стене висела единственная картина – репродукция «Урок анатомии доктора Тульпа». Зернову нравилась эта идея: вскрытие тайны, изучение деталей под холодным светом разума.

Он закончил записывать итоги предыдущего дела – историю с мошенничеством в благотворительном фонде – и собирался опубликовать разбор в блоге «Финансовый детектив». Его пальцы зависли над клавишами, подбирая метафору. «Благотворительность, лишенная милосердия, – это просто финансовый суррогат, сладкий на вкус, но пустой внутри», – написал он и тут же стер последнюю часть. Слишком эмоционально. Нужно короче, острее.

В этот момент в дверь постучали. Нежно, почти несмело.

– Входите, – сказал Зернов, не оборачиваясь. Он закончил фразу: «…это бухгалтерский фокус с человеческим лицом». Сохранил черновик.

В кабинет вошел молодой человек. Ему было лет двадцать пять, не больше. Высокий, худощавый, с умными, но сейчас испуганными глазами за круглыми очками в тонкой оправе. Он был одет в недорогую ветровку и джинсы, а в руках сжимал потрепанный кожаный портфель, явно доставшийся по наследству.

– Зернов? Лев… Игоревич? – голос дрогнул.

– Просто Лев, – улыбнулся Зернов, жестом приглашая сесть в кресло напротив. – Или Зернов. Как удобнее. Вы кофе?

– Нет, спасибо, я… – молодой человек сел, положил портфель на колени. – Меня зовут Артем Белов. Мне посоветовал вас… один знакомый из патентного бюро. Сказал, вы… вы копаете до сути.

Зернов кивнул, оценивая Артема. Видел растерянность, но за ней – упрямый огонек. Не просто жертва, а боец, загнанный в угол.

– «До зернышка», – поправил он мягко. – Так точнее. В чем суть вашей проблемы, Артем?

Артем глубоко вздохнул, как ныряльщик перед погружением, и открыл портфель.

– Я физик. Занимаюсь акустическими материалами. Полтора года назад, еще будучи аспирантом, я начал работать над новой композитной структурой. Основа – наноразмерные ячейки с резонансной мембраной. В теории она должна была поглощать до девяноста пять процентов звука в широком диапазоне. Но в процессе… – он вытащил папку с графиками и формулами, – я совершил ошибку в расчетах. Случайно. И получил не девяносто пять, а…

Он замолчал, глядя на свои бумаги с благоговением и болью.

– А? – мягко подтолкнул Зернов.

– А материал, поглощающий звук практически полностью. Я назвал его «Эхо». Потому что он не оставляет даже эха. Тишина. Абсолютная.

Зернов присвистнул. Негромко.

– Звучит как революция. Шумовые загрязнения, строительство, оборонка… Цена такого открытия…

– Бесценна, – перебил Артем. – Но это еще не все. Материал дешевый в производстве. Очень. Я провел все испытания в университетской лаборатории, задокументировал. И… решил подать заявку на патент. Мой научный руководитель, профессор Грибов, был в восторге. Он попросил у меня все черновики, формулы, лабораторные журналы для «оформления и помощи с бюрократией». Я доверял ему. Он был для меня… как отец.

Голос Артема снова дрогнул. Зернов молча налил ему стакан воды. Молодой человек отпил.

– Через две недели, – продолжил он, уже с надрывом, – я узнаю, что предварительную заявку на патент на «акустический метаматериал с коэффициентом поглощения, близким к единице» подает не я, а холдинг «Синтез-Инновации». Через их патентное бюро. Я пришел к Грибову. Он… он посмотрел на меня пустыми глазами и сказал, что я, видимо, что-то перепутал. Что у них в холдинге уже несколько лет велась параллельная разработка, и мое исследование, возможно, стало источником «непреднамеренного заимствования». Мне предложили… «уладить вопрос полюбовно». Сумму. Небольшую.

– А вы? – спросил Зернов.

– Я назвал их ворами. И теперь холдинг грозит мне встречным иском о клевете и попытке присвоения коммерческой тайны. У них все документы оформлены «правильно». У меня есть только эти черновики, – он ткнул пальцем в папку, – и память. Профессор от меня отрекся. В университете намекают, что мне стоит «успокоиться», иначе с диссертацией будут проблемы. Я не знаю, что делать.

Зернов откинулся в кресле, сложив пальцы домиком. Его взгляд стал острым, сфокусированным.

– Стандартная схема, – произнес он задумчиво. – «Поглотитель талантов». Но примененная к столь значительному изобретению… Это уже не жадность. Это наглость, граничащая с глупостью. Расскажите мне о профессоре Грибове. Подробно. О его характере, привычках, слабостях.

– Он… блестящий ученый, но всегда мечтал о признании, о внедрении своих идей в промышленность. У него дочь, она больна, нужно дорогое лечение за границей. Он часто говорил о «несправедливости системы», о том, что настоящие гении прозябают в нищете…

– Прекрасная мотивация для сделки с совестью, – холодно констатировал Зернов. – А холдинг «Синтез-Инновации». Что вы о нем знаете?

– Это крупный игрок. Занимается вроде бы высокими технологиями, но… в интернете есть пара старых статей, где их обвиняли в рейдерских захватах мелких IT-стартапов. Ничего не доказали.

– Доказательства – моя работа, – сказал Зернов, вставая. Он подошел к окну, глядя на вечерний город. – Артем, вы уверены, что готовы идти до конца? Это будет грязно. Это будет страшно. Они уже показали, что играют не по правилам. Запугивание – лишь первый этап.

Артем выпрямился. Огонек в его глазах разгорелся.

– Они украли не просто формулу. Они украли мой смысл. Мои два года жизни. Я готов.

– Хорошо, – Зернов повернулся. В его глазах вспыхнул тот самый азарт следопыта, учуявшего крупного зверя. – Первое: мы не подаем в суд. Пока. Суд – это их территория, их юристы. Мы ведем свое расследование. Второе: ваши черновики – это наше зерно. Но им нужна почва. Вы где-нибудь упоминали название «Эхо» в переписке? В электронных письмах, в мессенджерах, в соцсетях?

Артем задумался, потом лицо его просветлело.

– Да! В рабочем чате с одногруппниками, полгода назад. Я писал: «Ребята, если мое «Эхо» сработает, в общежитии будет тихо как в гробу». Это было шуткой…

– Идеально, – Зернов чуть улыбнулся. – Живое, неотредактированное свидетельство из прошлого. Пришлите мне скриншот. Третье: профессор Грибов. Он – слабое звено. Он не профессиональный преступник. Он испуганный человек, совершивший подлость. Нам нужно с ним поговорить. Но не вы. Я.

– Что вы собираетесь делать?

– Спросить его мнение об этике Аристотеля. Шутка, – Зернов поймал испуганный взгляд Артема. – Я предложу ему выбор. Очень простой. Но об этом позже. Сейчас идите домой. Ни с кем не говорите о нашем разговоре. Завтра с утра пришлите мне все, что у вас есть: скриншоты, любые записи, список людей из «Синтез-Инноваций», с которыми вы контактировали. И… купите себе нормальный кофе. Выглядите, будто месяц пили только воду из-под крана.

Когда Артем ушел, Зернов снова сел за стол. Он не стал заваривать кофе. Он просто смотрел на шахматную доску в углу. Белые и черные фигуры застыли в сложном, неочевидном противостоянии. «Кража гения, – думал он. – Самый мерзкий вид воровства. И самый прибыльный». Он взял в руки черную королеву – элегантную, опасную. «Холдинг «Синтез»… Кто ты там, в темноте, делающий ходы чужими руками? Профессор… Всего лишь пешка. Значит, где-то есть ферзь».

Он открыл браузер и начал искать. Статьи, отчеты, финансовые сводки. Искал не патент, а людей. Имена, связи, темные пятна в биографиях. Его метод начинал работу: отсеивать шелуху, искать то самое зерно.

А за окном сгущались сумерки, и в городе зажигались огни. Где-то среди них горели окна офисов холдинга «Синтез-Инновации». Где-то профессор Грибов, наверное, не мог заснуть. Где-то молодой гений Артем Белов впервые за неделю чувствовал слабую, едва теплящуюся надежду.

Лев Зернов потянулся к эспрессо-машине. Работа только начиналась. А самая сложная часть в любом расследовании – не найти ответ. А правильно задать первый вопрос. Он уже начал его формулировать в голове, оттачивая, как лезвие.

Утром он позвонит одной знакомой. Бывшему патентному поверенному, которая год назад уволилась из «Синтеза» «по собственному желанию». Имя ее было Ольга. И в ее голосе, когда они в последний раз случайно встретились на отраслевой конференции, Зернов уловил тот же страх, что сегодня видел в глазах Артема. Страх и немой вопрос.

Пришло время найти на него ответ.

Утро началось с эспрессо и холодного анализа. Пока машина шипела, Зернов просматривал присланные Артемом материалы. Скриншот из чата был качественным, с видимой датой – полгода назад. «Эхо» фигурировало. Хорошее, живое доказательство приоритета. Остальные бумаги представляли собой лабиринт из формул и графиков, понятных только посвященным. Но Зернов искал не это. Он искал следы «Синтеза».

Быстрый поиск по базам данных и новостным архивам подтвердил: холдинг «Синтез-Инновации» действительно был замешан в нескольких громких скандалах, но ни один не довели до суда. Иски отпадали, свидетели меняли показания, мелкие фирмы-конкуренты неожиданно банкротились. Паттерн был ясен: это не компания, а хищник в дорогом костюме, специализирующийся на присвоении чужой интеллектуальной собственности. Артем был не первым. Просто его «трофей» оказался ценнее прочих.

Зернов сделал первый глоток кофе, ощущая привычный горьковатый удар. Время для первого хода. Он нашел в записной книжке номер Ольги Семеновой. Они пересеклись полгода назад на конференции по защите авторских прав, где он выступал с коротким докладом о психологии корпоративного мошенничества. Она подошла к нему после, задала несколько острых, профессиональных вопросов, но в ее глазах читалось что-то большее – тревожный блеск, желание сказать что-то важное и страх это сделать. Тогда он просто дал свою визитку со словами: «Если решите продолжить дискуссию в менее официальной обстановке».

Теперь он набрал номер.

Трубку подняли после четвертого гудка.

– Алло? – голос Ольги был напряженным, даже сквозь помехи связи.

– Ольга, доброе утро. Это Лев Зернов. Мы говорили на конференции «Интеллект и право».

Пауза. Слишком долгая.

– Я… помню. Чем могу помочь, Лев? – формально, отстраненно.

– Надеюсь, что я могу помочь вам, – мягко парировал Зернов. – Вернее, одному молодому физику, который попал в жернова системы. Системы, с которой вы, как я понимаю, недавно прекратили сотрудничество.

– Я не работаю в «Синтезе», – слишком быстро ответила она. – И не хочу обсуждать прошлую работу. Это закрытая тема.

– Ольга, я не журналист и не следователь. Я частный детектив. И мой клиент – изобретатель, у которого холдинг «Синтез-Инновации» украл патент на материал «Эхо». Я почти уверен, что оформлением документов занималось ваше бывшее патентное бюро.

Еще одна пауза. Он услышал, как она затаила дыхание.

– Я ничего не знаю об этом, – прозвучало уже тише, без прежней уверенности. – И… вам не стоит этим заниматься.

– Почему? – спросил Зернов прямо, но без давления. Просто с искренним любопытством.