Весенние каникулы самурайки

Затем Алекс вернулся. После вечеринки написал сообщение, что не может жить без нее и после пришел просить прощения. Дальнейшие отношения начали напоминать какие-то американские горки: от «все у нас хорошо» до «давай расставаться» и обратно. Инициатива всегда шла от него. Тревожность и замкнутость Лилы были слишком нагнетающими для Алекса, морально душили его, а слезы он вообще ненавидел, они вызывали в нем вспышки гнева. Он рвался на свободу, хотя и сам был сильно зависим от Лилиных чувств, о чем ни раз признавался. Девушка с ним довела себя до физического и эмоционального истощения. Однажды он сказал ей, что бросит ее, если она не наберет вес: «Ты стала некрасивой и руки какие-то слишком худые у тебя. Ты обещала мне есть, но я что-то не вижу. Я не хочу быть с тобой». Лила умоляла не бросать ее в очередной раз, начала пробовать разные средства для поднятия аппетита и в итоге заработала себе две кровоточащие язвы в желудке. Он сжирал и критиковал ее. Поднимал со дна своими иллюзорными обещаниями и топил ее обратно. Начал флиртовать на стороне с другими девушками и всегда делал вид, что это он делает не для себя, «для друга», а потом выставлял ее во всем виноватой.

После стольких волнений и нездоровых ситуаций у Лилы в итоге случилась ночная паническая атака, после которой она поняла, что ее психика полностью рухнула. Начало сильно колоть в груди. Испуг от этого «симптома» был такой сильный, что ее увезли на скорой. Она боялась резко умереть, как это было с дедушкой. Она очень боялась внезапности: сначала дедушка внезапно ушел от инфаркта, потом Алекс начал неожиданно играть с ней в игры на бросание. Для нее каждый раз был, как последний. Каково проживать это снова и снова по кругу? И сейчас она боялась сама покинуть этот мир. Потому что данное состояние настигло ее также внезапно. В приемном покое ей сделали укол транквилизатора и дали таблетку от тахикардии, потом отправили обратно домой, сообщив, что у Лилы низкий гемоглобин и нужно его поднимать. Ее юное тело начало очень болеть, защемляло нервы, жгло кожу. Лила с родителями ходила по врачам, перестала спать, потому что испытывала мучительные боли и все также боялась умереть. Какое-то время она даже страшилась выходить на улицу и в общественные места, вдруг там ей станет плохо. У нее началась ипохондрия, активировался страх потери, травма отверженности и дело дошло до психотерапевта. Родители приняли решение перевести временно дочь на домашнее обучение. И в какой -то момент Лила собрала последние силы в кулак и сказала Алексу, что уходит теперь сама от него. И ушла. Он не поверил и пытался ее вернуть. Думал, что она также будет «переобуваться» по сотни раз и возвращаться обратно, как и он, но она была серьезна в своем решении. Когда попытки ее вернуть оказались бесполезными, Алекс решил перекинуться на ее подругу Лену Макову. Та не смогла устоять под обаянием Алекса и начала общаться тайно с ним в соцсетях, утешая его, потому что он очень красиво умел играть в игру: «пожалей меня, я такой бедный и хороший, а эта тварь бесчувственная от меня отказалась, хотя я все для нее делал». Он разнес всем о ситуации расставания с Лилой, обрисовал ситуацию с выгодной для себя стороны и выставил девушку главной злодейкой. Город, в котором они все жили, был небольшой, все почти друг друга знали. И почти все ему поверили. Даже Лена… А Лила просто молчала в ответ на все сплетни, что ссыпались на нее с разных сторон, закрылась от внешнего мира в квартире и многих контактов, пытаясь собрать себя по крупицам. Она занималась дома, училась, погрузилась еще глубже в просмотры японского кино и мультфильмов, занималась йогой, часто гуляла у дома, заставляла себя есть, потому что так сказал ей врач. Сил у девушки не было, сон был кратким на 2 часа максимум, а то и вовсе отсутствовал, но понемногу она смогла выбраться из своего адового состояния. Единственное, что с ней осталось – это постоянно рецидивирующая бессонница и внутренняя тревожность. Но Лила научилась местами с этим жить: где-то смиряться, бороться, отвлекаться. И теперь, благодаря неспешным маленьким шагам, она снова вернулась в мир, хотя все еще многого боялась в нем. В детстве, когда она девушка сильно боялась темноты и монстров под кроватью, Леонид Владимирович, чтобы утешить внучку, всегда ей говорил такие слова: «Лила, запомни: медведь пугает, но не нападает. Медведь – это твой страх. Стой перед ним смело и в итоге увидишь, как он рассыпется в пыль перед твоей смелостью». Эти слова она пронесла через все эти месяцы, повторяя как мантру: «Медведь пугает, но не нападает, пугает, но не нападает».

***

Дождь начал усиливаться еще больше, тем самым возвращая Лилу в реальность. Она затормозила качель ногами и внутри ее что-то вздрогнуло – она снова вспомнила о сне, который ей привиделся утром.

«Меня ждет какое-то путешествие, – сказала сама себе Лила, поднимаясь с качели, и направляясь обратно к дому, чтобы переодеться. – Дедушка сказал, что оно будет очень значимым для меня. Но может это все бред, я не знаю. Мне нужно сделать запись этого сна, на всякий случай. Многое кажется мне в нем необычным».

Когда Лила пришла в школу, была перемена перед 3 уроком. Лена успела на занятия прийти пораньше. За все время пребывания в школе они не обмолвились ни словом, только неловкая ситуация в раздевалке после окончания уроков прервала их молчание. Лила, как ни в чем не бывало, спустилась вниз по лестнице, надеясь опередить всех одноклассников и пораньше смыться домой. Она толкнула металлическую дверь раздевалки и моментально замерла на месте, услышав приглушенный, дрожащий звук. Это был голос Лены, которая стояла у крючков с одеждой, спиной к двери, и говорила по смартфону.

«Ты пришел? Зачем? – растерянно шептала она. – Может встретимся в другом месте? Нет? Обязательно тут? Ладно… Нет, нет, я очень рада, очень…»

Все это время у девушки «бегали» глаза, словно у вора, пойманного на месте преступления. Заметив, что Лила находится рядом, Лена обронила смартфон на каменный пол возле Лилиных ног и его экран треснул, но, как назло, разговор не прервался и из динамика все еще раздавался знакомый ненавистный Лиле голос. Лена быстро подняла смартфон, отключила его и пыталась сделать вид, что ничего не произошло. Начала спокойно одеваться, хотя было видно, что ее руки очень сильно дрожали. Получалось плохо и совершенно неубедительно.

– Только не говори, что он здесь, – сказала Лила, снимая куртку с вешалки.

Лена обернулась к ней с умоляющим взглядом.

– Лила, я так больше не могу. Пожалуйста, давай поговорим. Один раз. Пожалуйста. Я прошу один разговор! И дальше ты можешь либо простить меня, либо полностью вычеркнуть из своей жизни. Прошу! Ты знаешь, я ни перед кем так никогда не унижалась! Но ты мне дорога, и мне больно чувствовать, как обрывается наша с тобой связь!

Глядя на состояние Лены, что-то смягчилось внутри Лилы и она решила попробовать дать ей шанс на разговор.

–Ладно, – сухо ответила она, накинула фиолетовую куртку и застегнулась. – Только позже. Сейчас мне нужно домой.

– Конечно, Лила, я не думала делать это здесь, слишком много ушей сейчас придет. Приходи ко мне сегодня в гости, родителей не будет до вечера. Там и поговорим. Давай разрешим этот конфликт раз и навсегда. Он уже всех нас изрядно измучил.

Лила кивнула, застегивая ботинки. Сейчас для нее было самым главным не пересечься с Алексом, который, судя по всему, уже ждал Лену недалеко от входа в школу.

–Знаешь… – начала Лила. – Могу я попросить тебя уйти вперед и увести его? Ваши отношения – это не мое дело, но видеть его я не хочу, как и слышать.

– Конечно, – понимающе кивнула Лена и слегка покраснела. Перекинув рюкзак на плечо, она быстро ретировалась на выход.

Ожидание периодом в десять минут для Лилы тянулось, как вечность. Она нервно переминалась с ноги на ногу, постоянно поглядывая на часы. Раздевалка все больше и больше начала наполняться народом и шумными разговорами. Наконец, девушка решила, что прошло достаточно времени, и решительно направилась к выходу. Однако, когда она вышла, все внутри резко сжалось: Алекс был недалеко от нее, стоял у самых ворот, а рядом с ним – Лена, выглядевшая растерянной. Алекс что-то говорил ей, но его слова звучали, как невнятные оправдания, будто он сам не понимал, почему стоит тут и не уходит.

"Я… ну, я просто хотел убедиться, что ты в порядке," – пробормотал парень, когда заметил Лилу. В его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, но тут же сменилось хищным блеском. Он окинул Лилу взглядом с ног до головы, оценивая ее с такой жадностью, что Лиле стало не по себе.

– Ого, Лила, ты сегодня выглядишь… интересно, – обратился он к мимо проходящей Лиле. В его голосе слышались нотки издевки. – Как твои дела? Давно не виделись!

– Все отлично, – холодно ответила Лила, сжав со всей силы ручку своей сумки с учебниками и еле себя сдерживая, чтобы не долбануть Алексу по его лицу.

– Смотрю, время не прошло бесследно для тебя, – саркастично промолвил он. – Херово тебе было, да?

«Херово тебе было, да?» – эта фраза словно ножом прошлась по спине Лиле. По крайней так, так она это почувствовала. Остановившись и посмотрев ему прямо в глаза, она максимально равнодушно произнесла:

– Херово мне было только с тобой, Алекс. Без тебя в моей жизни все стало намного лучше. Лучше бы мы с тобой никогда не встречались.

От этих слов его усмешка дрогнула. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на уязвимость, потому что она ударила Алекса его же приемом, его же когда -то такими же сказанными словами.

– Да чтоб ты…, – злобно начал он, но тут вмешалась Лена, которая почувствовала, что ситуация накалилась до предела.

– Алекс, мы должны идти, ты же вроде собирался мне что-то показать, – взяла она его за руку, пытаясь перевести взгляд Алекса с Лилы на себя. . Но Алекс лишь бросил на нее холодный взгляд, полный презрения. Он резко развернулся к ней, и Лена почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она продолжала пытаться достучаться до него, но он лишь грубо оттолкнул её рукой.

– Вот, что я хотел тебе показать, – он помаячил перед лицом Лены средним пальцем, сплюнул через плечо и, развернувшись, пошел прочь. Девушка была в состоянии шока от такого поведения и просто смотрела ему вслед, не в состоянии что-либо ответить.

Она тихо прошептала, скорее себе, чем кому-то еще: "Я не ожидала, что он может быть таким грубым… таким… жестоким." В голосе звучало отчаяние и горькое осознание. "Я была так слепа… Я верила каждому его слову… А он… он действительно монстр."

Рядом, наблюдая за этой сценой, стояла Лила. На ее лице не было ни удивления, ни сочувствия. Она давно уже знала Алекса с этой стороны. Для нее его грубость и эгоизм были привычным делом, частью его натуры. Просто другие не раскрыли еще его истинную сущность. Лила не сделала ни шага, чтобы утешить подругу, не произнесла ни слова ободрения. Ее молчание было красноречивее любых слов. Оно говорило о том, насколько лживы были слова Алекса о ней, и насколько глубокую боль он причинил не только Лене, но и ей самой.

Лила пошла вперед к дому, обогнав Лену, ее шаги были размеренными, почти механическими. Она не оборачивалась, не смотрела на подругу, оставшуюся позади. Ей не нужно было видеть выражение ее лица, чтобы понять, что происходит. Она знала эту боль. Знала, как слова и жесты могут ранить сильнее физического удара. Алекс всегда был таким – вспыльчивым, жестоким, способным одним движением разрушить то, что строил месяцами. И он всегда находил способ переложить вину, выставить себя жертвой, а других – виноватыми. Лила помнила, как он говорил о ней Лене, как искажал факты, как пытался настроить подругу против нее. И сейчас, видя, как Лена наконец-то открывает глаза, Лила чувствовала не триумф, а лишь глухую усталость. Сердцем она не хотела, чтобы Лена страдала, но разумом понимала, что это необходимо. Только пройдя через эту боль, через это разочарование, Лена сможет по-настоящему понять, кто такой Алекс, и насколько лживы были его слова, и он сам. Лила шла домой с тихой надеждой, что этот урок Лена усвоит и больше не будет связываться с этим человеком.

***

Когда уставшая девушка зашла домой и захлопнула за собой дверь, то услышала голос. Голос, который она не слышала уже очень давно. Сердце Лилы забилось быстрее. Она осторожно прошла в гостиную, и то, что она увидела, заставило ее замереть на пороге. На диване в гостиной перед журнальным столиком, в окружении родителей и бабушки Олеси Михайловны сидела она – Юлианна! Ее двоюродная сестра, 24-летняя девушка с кудрявыми каштановыми волосами, завязанными в большой пышный хвост. Она приехала из большого города, где училась на культуроведа, чтобы навестить родных. Казалось, что они все не виделись целую вечность.

–Лилка! –завизжала Юлианна на всю квартиру и бросилась к Лиле с объятьями. Ее красивые зеленые глаза сверкали, как яркие изумруды, от радости.

– Травникова, ты меня сейчас задушишь! – засмеялась Лила и пыталась пересилить сестру в крепких объятьях. Это были объятия, полные невысказанных слов, долгого времени разлуки и безграничной любви. Они обе смеялись, подпрыгивали, словно маленькие девочки, от этой встречи. Родители Лилы переглянулись с улыбкой, а бабушка одобрительно кивнула – да, видимо, ход с Юлианной был тем, чем нужно. Давно они не видели, что бы Лила настолько веселилась.

В разгар их веселья, Юлианна резко остановилась и демонстративно пригласила Лилу присесть.

– Лилка, пока я не потеряла голову из-за восторга от нашей встречи, мне нужно сообщить тебе кое-что важное, – начала Юлианна, держа сестру за руки и садясь с ней на диван.

Лила внутренне напряглась. В последнее время новости не доставляли ей чудесных эмоций.

– Да, я слушаю, – утихомирив бурлящие чувства, сказала девушка.

– Я собираюсь в Японию. Да, да, самурайка, я знаю, как ты всегда хотела туда поехать. Так вот шанс появился, – Юлианна вытащила билеты на самолет и демонстративно помахала ими перед лицом Лилы. – Вылет в последний день твоей учебы. Летишь?

Лила от изумления открыла рот.

– Что? Вы шутите? Но как? – она удивленно посмотрела на маму.

– Дорогая, мы давно хотели сделать тебе этот подарок, – погладила дочь по голове Лира. – Но не знали, как ты отреагируешь. Да, мы все организовали, твоя тетя Лиана и дядя Асайо давно приглашали нашу семью приехать к ним в гости. Но мы с папой пока не можем этого сделать, а вот ты с Юлианной вполне могла бы отправиться в путешествие. Она девушка серьезная, ты с ней не пропадешь.

Юлианна заговорщически захихикала, и Олеся Михайловна аккуратно ткнула локтем ее в бок.

– Да, Лила, – с серьезным видом подтвердила Юлианна. – Я все-таки повзрослела за это время и это моя не первая самостоятельная уже поездка заграницу. Ты знаешь, мне нравится изучать этот мир. В этот раз я хотела бы взять тебя с собой. Но согласишься ли ты на это?

– Я… Я не знаю, – промолвила испуганно Лила. Но это был не просто испуг, это был целый коктейль из трепета и неуверенности, смешанный с неудержимым любопытством. Япония – это так далеко, так чуждо, так… волшебно.

Из-за того, что девушке пришлось пережить за последнее время, она стала очень осторожной, предпочитая знакомые тропы неизведанным. Мысль о том, чтобы покинуть привычный мир, погрузиться в совершенно иную культуру, где даже язык звучит как мелодия незнакомой птицы, вызывала у нее легкую дрожь. Что, если она не справится? Что, если ей будет одиноко? Или плохо? Что, если она потеряется в этом огромном, непонятном мире? Эти вопросы роились в голове, словно назойливые мошки.

Но одновременно с этим, в глубине души Лилы, пробуждалось что-то иное, что вступило в борьбу со страхом: образы цветущей сакуры, древних храмов, шумных улиц Токио, тихих садов – все это уже параллельно рисовало в ее воображении картины, от которых захватывало дух.

Она смотрела на сестру, на ее заразительный энтузиазм, и чувствовала, как страх постепенно отступает, уступая место волнующему предвкушению. Это было похоже на то, как если бы она стояла на краю обрыва, боясь прыгнуть, но одновременно чувствуя, как ветер подхватывает ее, обещая полет.

И вот, когда они сидели в гостиной, обсуждая детали, когда Лила все еще колебалась, из-за окна донесся звук. Негромкий, но отчетливый звон колоколов. Он был не похож на обычный церковный звон, а скорее на мелодичный перезвон, который, казалось, проникал в самую душу. Этот звук был таким чистым, таким умиротворяющим, и в то же время таким… значимым.

Лила замерла. Знакомый звук. Где-то она его уже слышала. Этот звон, казалось, был ответом на ее внутренние сомнения. Он звучал как нежное напоминание о том, что иногда нужно отпустить страх и довериться судьбе.

– Вы слышали этот звук? – начала оглядываться по сторонам Лила, в поисках его источника. Все помотали головой, оглядываясь друга на друга.

И тут она снова вспомнила свой сон.

«Чтобы понять, что это оно, ты получишь знак от меня», – всплыли в голове Лилы слова дедушки из сна и ее тело покрылось мурашками.

В этот момент все сомнения Лилы испарились. Страх превратился в решимость, а любопытство – в нетерпение. Она посмотрела на близких, потом на Юлианну и в ее глазах уже не было прежней неуверенности, а лишь сияние предвкушения.

–Я полечу, – сказала Лила, и ее голос звучал твердо и уверенно. – Я полечу с тобой в Японию.

Все хором начали кричать радостное «Ура!» и обнимать по очереди девушку. А та словно была в опьянении и представляла себе, как уже прогуливается по бамбуковым лесам, где каждый шорох листьев казался ей мелодией, призывающей жизни; как она вдыхает чистый, свежий воздух, наполненный ароматами земли и зелени, как видит красоту танцующих лепестков сакуры. Лила уже даже представила себя, стоящей на вершине горы Фудзи, наблюдающей за восходом солнца. Огромный, огненный диск медленно поднимался над горизонтом, окрашивая небо в невероятные оттенки розового, оранжевого и золотого. В этот момент она чувствовала себя частью чего-то. Она чувствовала, как ее тело наполняется силой, как ее дух возрождается, а улыбка все больше и больше расплывается по ее лицу. Возможно, дедушка будет в итоге прав – это именно то место, которое завершит ее исцеление и изменит ее жизнь.

***

После вкусного семейного обеда и насыщенных разговоров Юлианна предложила Лиле пойти в ее комнату и поболтать. Лила согласилась и они поднялись наверх. Закрыв дверь на защелку, Юлианна оглянулась. Это место вызвало в ней прилив ностальгии.

Комната Лилы была отражением когда-то и ее увлечений. Стены, некогда покрытые обоями с сине-голубыми абстракциями, теперь были почти полностью скрыты под яркими плакатами с аниме-персонажами. Тут и там виднелись различные фигурки, манга, и даже несколько самодельных косплеев, аккуратно развешанных на вешалках в Лилином приоткрытом шкафу.

– Ох, Лилка, помнишь, как мы с тобой фанатели по "Бродяге Кеншину"? – воскликнула Юлианна, указывая на плакат с изображением Кеншина Химуры, парня с длинными рыжими волосами и крестообразным шрамом на щеке. – Мы же все серии наизусть знали! И эти бесконечные споры, кто круче: Кеншин или Сайто?

Лила слегка рассмеялась, вспоминая те беззаботные дни, когда они могли часами сидеть под крутящимся звездным ночником с Юлианной в этой самой комнате, смотреть мультфильмы и есть чипсы с колой, не думая ни о чем серьезном и волнительном. Юлианна продолжала вспоминать забавные истории из их общего прошлого, периодически переходя на неудержимый смех, но внезапно ее голос стал тише, а взгляд – более серьезным.

– Слушай, Лила… Я слышала, что у тебя… ну, что у тебя не все гладко сейчас и вообще за все это время, что меня не было… Я хотела бы приехать раньше, но у меня было много учебы и подработки, – Юлианна начала нервозно закручивать кончики своих кудрявых волос. – На самом деле, это все такой бред. Я испугалась. Я просто растерялась. Не знала, что сказать, как поддержать. Прости, что так долго тянула, что не звонила, не писала тебе… Твоя мама говорила моему отцу, что ты почти ни с кем не разговариваешь и я очень боялась, что ты отвергнешь меня, что я буду в это время тебе обузой. Не знаю, почему я так решила. И я просто ждала, сама не зная чего, наверное, чтобы ты пришла в себя. Я оставила тебя на время в покое, но, возможно, я была тебе нужна все это время, а меня не было, Лила, прости, я бросила тебя, получается, я на самом деле такая трусиха…

Юлианна не смогла сдержать слез. Тяжесть вины давила на нее, как никогда раньше. Она знала, что Лиле было плохо. Знала, что ей нужна была поддержка, простое "как ты?", простое "я здесь, рядом". Но Юлианна молчала. Молчала, потому что боялась услышать правду, боялась увидеть слабость, боялась, что ее собственная жизнь, такая упорядоченная и предсказуемая, может быть затронута этой болью, что таилась в сердце у сестры. Страх разрушить свой комфортный мир оказался сильнее любви. И теперь, когда она видела Лилу перед собой, немного бледную, уставшую, но с той же живой детской радостью в глазах при виде ее, Юлианна почувствовала, как ее собственная броня трескается. И в этот момент девушка поняла, насколько эгоистичной она была.

Она упала на колени перед сестрой, и обняла ее крепко за ноги. В этот раз объятие было отчаянным, полным раскаяния и мольбы. Она чувствовала, как Лила напряглась.

– Юлианна, не надо, прошу, – голос Лилы звучал тихо, но твердо. Затем она мягко, но настойчиво отстранилась. – Что ты делаешь? Встань, пожалуйста!

Сестра с надеждой подняла голову и посмотрела Лиле в ее глубокие карие глаза.

– Послушай, я не хочу об этом думать сейчас, – Лила заметила, что сестра не торопится подниматься на ноги и опустилась сама на колени, чтобы ее взгляд был на уровне взгляда Юлианны. – Я просто хочу насладиться моментом. Нашим моментом. Тем, что мы снова вместе. И предстоящей поездкой. Твоя приезд – это лучшее, что произошло со мной за этот год. И ваш сюрприз с исполнением моего давнего желания стал чем-то вроде загоревшегося огонька внутри меня. Прошу, давай не будем этими разговорами его гасить.

Она протянула руку, нежно коснувшись щеки Юлианны.

– Давай просто оставим это позади, хорошо? – сказала Лила, ее голос стал мягче. – Давай просто будем сестрами, которые едут в путешествие. Без сожалений. Без страхов. Только мы и путь в прекрасное и неизведанное… Я устала бояться, Юлианна. Ты, как и дедушка, всегда была моей защитой. Мне даже кажется, что это он тебя сюда привел. У меня странное чувство, которому я интуитивно хотела бы последовать. Знаешь, я тут подумала: так много людей пропало из моего окружения, когда я в них нуждалась. Но, видимо, это должно было меня как-то закалить, ведь в жизни все не так просто устроено. И иногда мы должны побыть наедине с собой какое-то время, чтобы понять кто мы и что нам действительно нужно.

– Моя сестра так рано взрослеет, – смахнула слезу с щеки Юлианна и попыталась улыбнуться. – Ты мой воин. Маленькая отважная самурайка. Я горжусь тобой! Ты проделала уже большой путь и дальше сделаешь еще больше, я верю. Ты справишься, я рядом. Мы справимся со всем. Спасибо, что не держишь зла на меня…Спасибо, что согласилась полететь вместе со мной!

Лила попыталась изобразить, как она демонстративно разрезает воздух невидимым мечом, убивая вокруг своих невидимых врагов и затем поднялась с пола вместе с Юлианной и они захихикали, как дети, как в старые добрые времена.

Через время раздался телефонный звонок. Это была Лена. Лила совсем позабыла о своем обещании прийти к подруге на разговор, хотя в глубине души считала, что после произошедшего сегодня у школы с Алексом, та, возможно, не будет готова временно с ней о нем разговаривать. Но Лена не изменила своих намерений.

– Сегодня какой-то день откровенных разговоров, – сказала Лила Юлианне. – Юли, меня одноклассница пригласила к себе. Нам нужно обсудить кое-что важное. Ты надолго здесь останешься?

Сестра поспешно замахала руками.

– Ооо, не беспокойся, Лилка, у меня куча планов. Впереди у нас будет достаточно времени для разговоров и времяпровождения. Если для тебя это так нужно сейчас, то иди обязательно! А я пока пойду обговорю некоторые моменты с Лирой. Потом мне тоже нужно уезжать навестить еще некоторых личностей.

Сестры спустились обратно в гостиную, Лила крикнула всем, что уходит к Лене и скоро вернется. Она поцеловала сестру в щеку и, сказав ей ласково «спасибо, что ты тут», молниеносно умчалась. Пока она шла к Лене, то поймала себя на мысли, что с самого прихода со школы она вообще не разделась. Ботинки и куртка также остались на ней, а она даже этого не заметила. И ей никто даже слова не сказал на этот счет, хотя обычно мама бы никогда такого не допустила и устроила бы целый скандал, так как была очень чистоплотной женщиной.

Воздух по дороге к Лениному дому был пропитан запахом мокрого асфальта и свежести. Уже начинало темнеть. Благо, что девушка жила рядом и не стоило переживать о позднем возвращении обратно. Когда Лила подошла к знакомой двери, ее сердце забилось намного быстрее обычного. Конечно, она нервничала из-за предстоящего разговора, который не собирался быть приятным. Но отступать назад уже было поздно.