Аркан

– Такой дворец для себя одного построил. Зачем?

– В детстве своей комнаты не было, вот и замещаю, – мужчина резал сыр и насыпал на поднос орехи. – А что, хотела бы в таком жить?

– Тут ничего так. Но если честно, лес не люблю. Мои предки по степям на конях скакали, мне в деревьях неуютно. Будто кто-то спрятался и наблюдает из-за ствола. Слушай, а почему вообще ты один? Такой богатый, не совсем старый, хорошо… трахаешься, – она злилась сама на себя, потому что при всей раскованности так и не научилась спокойно произносить «грязные русские словечки», как называл их папа.

– Не один, с тобой.

– Я не считаюсь. Мы любовники. А у тебя ни жены, ни детей. Или я чего-то не знаю?

– Да я и не скрываю ничего от тебя. Да, один. Был влюблён когда-то. Так сильно, что готов был и в тюрьму сесть, и мать родную продать. Был, да сплыл. Зачем мы об этом говорим вообще?

– Иногда кажется, что я тебя не знаю. И что же случилось с той любовью? Где она сейчас?

– Случилось то, что случается со всеми вами, когда вы взрослеете. Выбрала стабильность, перспективы и мужика из своего круга. Потом и у меня деньги появились, даже была мысль отбить её, завоевать. Но знаешь, неинтересно стало. Мы с тех пор не общаемся, почти не пересекаемся. Я как-то увидел её в городе, хотел подойти поздороваться, но она сделала вид, что не знает меня. А жаль, могли бы вспомнить молодость. У неё своя жизнь, двое взрослых детей. Хватит о ней, а.

– Не представляю тебя со взрослой тёткой, чьей-то матерью. Ты же у меня совсем не такой, ты же любишь помоложе.

– Люблю, не скрываю. И вы – молоденькие – меня тоже любите. Деньги мои. Так что всё честно. Или ты, наивная, мысленно уже мою фамилию примерила?

– Ха-ха, насмешил! Это ты наивный, раз думаешь, что я за тебя замуж хочу. Каламкас Хольц звучит просто ужасно. У меня другие планы, извини, старичок. Большие планы. Я рождена для чего-то очень важного, всегда это знала. А не выскочить замуж за какого-то строителя.

– Какого-то? Перед тобой крупнейший застройщик региона. Но я тебя понимаю, мне здесь тоже тесно. У меня тоже большие планы. И важные, – мужчина вышел на балкон, с которого открывался вид на лес и степь до горизонта.

– Кстати, а когда я стану взрослой тёткой, будешь меня любить? Или найдёшь школьницу?

– Какую ещё школьницу, ты о чём? – он нахмурился и отставил в сторону бокал. – Не шути так, хорошо? Мне неприятно. Люблю молодых, но границы знаю и Уголовный кодекс чту.

– Ну хорошо, хорошо. Но мы всё равно будем любовниками. Папочка с мамочкой найдут мне достойного женишка. Любимая доченька замначальника полиции должна стать женой приличного мальчика из уважаемой семьи. Устроим традиционную свадьбу. Скромную, гостей на двести. Папа с детства говорит, что выдаст меня замуж только в саукеле с перьями.

– В чём-в чём?

– Погугли, долго объяснять. Так вот, я для всех стану примерной келинкой…

– Кем?

– Чёрт, мы как с разных планет. Келинка – невестка. Покорная хозяйственная келинка – гордость семьи и енешки. Енешка это свекровь. Но по ночам ты будешь подъезжать к моей вилле…

– Вилле? Это ты так таунхаусы в пригороде называешь? Хочешь построю специально для вас с мужем элитный жилищный комплекс «Саукеле с перьями»? В степи, чтобы ни одного деревца рядом.

– Ой ну хватит издеваться! Короче, буду тайком от мужа с тобой уезжать сюда и… трахаться. Как тебе план?

– Шикарно. Я погуглил этот твой саукеле и теперь мечтаю тебя в нём увидеть. Только в нём и больше ни в чём. Пригласишь на свадьбу?

– Смотря что подаришь. Ах да, предупреждаю: если застукаю с молоденькой – убью. Обоих. Понял?

– Вместо ответа мужчина зарылся лицом в простыню и обхватил хрупкое горячее тело руками.

25 июля

И почему они раньше не общались? Две молодые красотки из влиятельных семей. Карина – наследница одного из двух строительных королей региона. Каламкас – дочь замначальника городской полиции. Обе готовы вцепиться в эту жизнь наманикюренными коготками и отхватить самое лучшее. У обеих есть для этого всё, кроме чёткого плана. Их познакомили матери. Обе пришли на встречу с натянутыми улыбками. Каждая ожидала увидеть кого-то столь же скучного и пустого, как и сама мама. И обе ошиблись.

– Мне неловко тебя называть Кал, это звучит ужасно. Можно Кэл? Слушай, Кэл, а может, и наши мамаши не такие уж зануды на самом деле?

– Сто процентов, Карин! Я как с тобой познакомилась, на маму прямо по-новому посмотрела. Она мне до этого знаешь каких подруг подсовывала? Глазки в пол, платок на лоб, жуть. Так что спасибо им. Называй меня Калуш, как дома.

Мамы в кои-то веки предложили стоящую идею – запустить своё дело. Отцы поддержали, причём не только советом, но и круглыми суммами для успешного старта. Первый час беседы прошёл за важными спорами: что лучше – босоножки или кроссовки на лето? Зачем покупают дешёвое золото, ведь лучше добавить на «Тиффани» или хотя бы «Картье»? Как не нарваться на поддельную сумку? После парочки селфи перешли к тому, зачем встретились.

– Руки аж чешутся, хочу поскорей начать! – Карина потягивала безалкогольный ледяной мохито. – Я возьму на себя продвижение в интернете и рекламу. Вот только что будем открывать? Может, салон элитных вечерних и свадебных платьев?

– И кому они тут нужны? – Каламкас лениво перемешивала кубики льда в чае, подставляя лицо под кондиционер. – Купят раз, другой, потом дело заглохнет. Не так часто тут свадьбы, достойные элитных платьев.

– Ты права… Надо что-то такое, чтобы был спрос всегда. Ресторан с крутым шеф-поваром? Пригласим из Италии какого-нибудь Марио.

– Скучно. Если только изысканный авторский, с местной кухней, сейчас во многих странах такое делают. Тем более сейчас уже не так модно всё иностранное.

– И какая же у нас местная кухня? Сайгаки томлёные под соусом из сусликов? Салат из ковыля?

Будущие бизнес-партнёрши захихикали. Обе пришли к выводу, что степная кухня далека от изысков, а значит, на ней не заработаешь.

– Идея хорошая, но давай подумаем, куда часто и с удовольствием будут ходить богачи?

– Не богачи, а богачки. Как наши с тобой мамы! Не представляю, как моя может пить алкоголь, когда на улице плюс сорок. У меня даже от запаха крыша едет. А она то и дело с кем-то встречается за ланчем. Знаю я эти ланчи, без бутылки вина не обходятся. А потом жалуется, что голова тяжелая и мысли путаются.

– И моя такая же. Причём вечно тычет мне в лицо древними традициями. Я возражаю: мама, но по традициям ты не должна брать в рот ни капли спиртного! Возмущается, но возразить не может. Так давай откроем бар, пусть женщинам будет где провести время в приятной обстановке.

– Шикарно. И кухня пусть тоже будет. Веганские салатики, фрукты, закусочки. Мне нравится идея. Маму попрошу помочь организовать открытие, фотографа позовём, устроим розыгрыш, поднимем шумиху. Вот только над названием надо хорошо подумать. Чтобы красиво! Но никаких английских слов, я против.

– Надо чтобы название про местных женщин было. И про спиртное! Чтобы приходили не чай пить, а коктейли и шампанское. «Пьяные сурчихи»?

– Ха-ха! А как тебе «Степные гадюки»? О, придумала: «Вино и песок». Как тебе?

– Не очень, аж на зубах заскрипело. Мне не нравится идея про спиртное. У нас будет приличное заведение, а не какая-то там забегаловка. «Хозяйка степи»? «Кочевница»? «НЕКумыс»?

– Придумала! Но сначала кое-что покажу, – Карина достала из сумочки колоду карт, вытащила одну и протянула подруге. – Вот, зацени. Это название и про женщин, и про силу, и про влияние, и про отдых, короче, то что нам надо.

– Гениально. И логотип заказать с двумя буквами К. То ли Каламкас и Карина. То ли что-то другое. Ни черта не понимаю в картах, но звучит супер. И ведь прямой отсылки к спиртному нет, в кубках ведь может быть налит и чай, и сок, и молочный коктейль. Моя мать точно бы на такое клюнула, она себя считает королевой на полном серьёзе. Ух, классно ты придумала, я уже вижу неоновую вывеску! Дай посмотреть колоду, может, там ещё что-то интересное есть. О, «Король жезлов», это интересно.

– Подошло бы для интимного салона. А вот «Колесо фортуны». Как тебе для салона красоты? И слоган: доверься судьбе и нашим мастерам!

– Мне нравится всё, что связано с монетами. Микрозаймы «Рыцарь монет». Банк «Туз монет». Ломбард «Пятёрка монет». Кажется, намечается сразу много открытий. Надо только найти на это всё монет, и мы станем «Императрицами» и перед нами откроется весь «Мир».

Пока подруги смеялись над новыми вариантами названий, на телефон Карины пришло сообщение. Она восторженно завизжала и сразу перезвонила отправителю: «Дедуль, спасибо огромное! Даже не представляешь, насколько это вовремя и ценно для меня. Я тебя обожаю, целую».

– Представляешь, дед мне только что перевёл почти столько же, сколько и папа на открытие бара. Теперь можно и шоурум открыть, и салон, и курсы какие-нибудь. Курсы Таро и раскрытия женской энергии! – Карина сияла, но подруга не сдержала разочарованную гримасу и надула губки.

– Хороший дедуля. Почему мне никто не перевёл? Я тоже хочу! Если бы я попросила своего деда, он бы тоже не пожалел. Он нефтяник. Но у семьи на такое просить бесполезно, они не понимают, как девушка может заниматься бизнесом. До сих пор не верю, что мама на это папу уговорила. Ха, это они ещё про алкоголь в баре не знают, вот удивятся. Ладно, потом разберусь, сначала скажу, что там будут безалкогольные коктейли, чай и национальные лепёшки. Слушай, а твой дед богатый, выходит? Сколько ему лет?

– А что, познакомить вас? Дедуля Юра крутой, да. Я точно не знаю, чем он занимался, мама и папа уходят от этой темы. Думаю, с криминалом был связан. Но он старенький уже, семьдесят два года. Даже если и были тёмные делишки в прошлом, он от них отошёл. Хотя я слышала, что к нему до сих пор на поклон ходят. А какая мне-то разница? Я его любимая и единственная внучка, пусть балует. И тебе спасибо, Вселенная, что балуешь меня! Принимаю поток твоих подарков с благодарностью и готовностью принять ещё больше! – она пропела последнюю фразу, наигранно устремив глаза в потолок и раскинув руки.

– Деньги приходят не от Вселенной, а от людей. Есть у меня такой человечек…, – Каламкас быстро принялась строчить что-то в телефоне. – На словах готов на всё ради меня, даже обещал жилой комплекс в мою честь построить. Пусть теперь на деле доказывает, что не жмот.

– Твой жених тоже строитель, как мой папа? Так, подожди, мама говорила, что у тебя намечается пышная свадьба, но жениха ещё нет. Значит, это… бойфренд?

Карина во все глаза смотрела на подругу. Та была на несколько лет младше, но Карине казалась опытнее, хитрее и спокойнее, будто старше.

– Конечно. Не дай бог такого жениха, – она усмехнулась, окончательно сбив с толку собеседницу. – Ничего серьёзного, но разрешаю тратить на меня деньги. У него их много. Прости, не могу вас познакомить. О, а вот и он звонит.

Во время беседы с поклонником её голос изменился. Она была уже не милой пташкой, щебечущей о девичьем. Она вмиг преобразилась в холодную, стервозную и дерзкую взрослую женщину. Карина почувствовала некое уважение, ведь у неё пока не получалось серьёзных отношений, и не от кого было потребовать крупную сумму, чтобы побаловать себя.

– Мой старичок согласен, скоро сделает перевод. Кто бы сомневался, – Каламкас выглядела удовлетворённой и снова очаровательно улыбалась.

– Старичок?

– Не как твой дед, конечно, но старше меня. Не хочу возиться с неопытными.

3

1 августа

– Ты с ума сошёл так с Хольцем разговаривать? Мне сегодня передали, как ты ему нахамил. При свидетелях. Под камерами. Иногда смотрю и не

понимаю: ты правда дурак или притворяешься все годы нашего брака?

Ни перед кем, кроме мужа, София ни разу не представала столь раздражённой. Она натренировалась за секунду принимать разные выражения лица. Заботливо-обеспокоенное при дочери. Благостно-заинтересованное на городских праздниках. Расслабленное с подругами-лисами. Вселяющее уверенность на бизнес-встречах. Отстранённое и сухое с обслуживающим персоналом. Лишь муж видел её неуверенной, жадной до власти и внимания, завистливой. И от этого агрессивной. Она и при нём редко выплескивала эмоции, но уж если дело доходило до ссоры, превращалась в карикатурную мегеру. Таких штампуют в дешёвых мыльных сериалах. В них женщины с идеальным ярким макияжем и броскими украшениями устраивают коварные ловушки для благородных простушек. К последней серии мегеры непременно должны быть посрамлены и изгнаны с позором из «дольче вита». Но кто знает, сколько ещё сезонов продержится такой персонаж в реальности, где нет сценария.

– Соф, да, сошёл с ума, и что? – Аркадий вызывающе улыбался, ослабляя галстук. Весь день он провёл на встречах с чиновниками, конкурентами, партнёрами и журналистами. – Ты сначала спроси, почему я так с ним разговаривал. Всей правды не знаешь, а меня учишь. Ты в курсе, что у Хольца проблемы? И из-за чего?

– Да какая разница. Вы – элита, чёрт бы тебя побрал. А мне передают, что мой муж на встрече с прямым и главным конкурентом вёл себя, как шпана подзаборная. Давай всё выкладывай или я за себя не отвечаю.

София уже не выглядела разъярённой, но и спокойной её назвать было нельзя. Она задумчиво сидела на диване в холле, перебирая в пальцах бусы. В отличие от неё, муж не отказывал себе в эмоциях, чем часто раздражал.

– Меня не интересуют его проблемы. Чему ты радуешься? У нас с тобой есть план, если ты забыл. И не только у нас, а ещё и у…

– Помню-помню, как об этом забудешь. Радуюсь, что пока всё идет чётко по нему. Да, впереди многое предстоит сделать. Не самого приятного. Скоро я собираюсь обсудить это кое-с-кем. Но разве цель того не стоит, а? Любовь моя, всё идет по плану.

– Любовь… Знаешь, Платонов, я сто раз тебе повторяла и снова повторю: ты дурак. Бизнесмен, богач, но дурак. Не зря тебя так называли. Только дурак может быть таким безрассудным. Ты сам знаешь, что на кону и что мы для этого делаем. Включи уже голову и отключи эмоции, хватит ухмыляться. Нельзя было унижать Хольца. Он может захотеть мстить. Пока что главный застройщик – он.

– Милая моя, эмоции мои не нравятся? Так и не терпи их, вали на все четыре стороны, снежная королева. Что же не свалила до сих пор?

– А ты не боишься такое предлагать человеку, который знает всё о твоих тёмных делишках? Возьму и свалю.

– Ой как напугала! И на что жить будешь? К папочке Юрочке за денежкой приползёшь? Или у Каринки стрелять будешь? У неё скоро бизнес в гору пойдёт. Нет уж, милая моя, мы с тобой в одной лодке. И все мои тёмные делишки наполовину твои, если ты забыла.

София уже набрала воздуха в лёгкие на очередную колкость, но краем глаза увидела сообщение из новостного чата в мессенджере. Обычные городские новости её мало интересовали, но на этот раз она открыла текст и внимательно прочитала.

– Аркаш, послушай, что в новостях пишут: «Один из крупнейших предпринимателей региона, глава строительного холдинга Виктор Хольц был вызван на допрос по нераскрытому до сих пор делу об убийстве несовершеннолетнего, совершенному в марте этого года. Хольц был отпущен под подписку о невыезде, но как нам стало известно из собственных источников, сразу после этого срочно покинул страну. Предположительно направился в Испанию, где у него вилла».

– Ч-что? Убийство? Так вот зачем его вызывали… Дело не в налоговых аферах и даже не в претензиях дольщиков, как я думал. – Платонов растерянно смотрел на жену, в её глазах тоже читалось недоумение. – И как же он вылетел, если туда дорога закрыта?

– Частным самолётам всегда открыта. Не знаю, но на месте следователей я бы стала ещё сильнее его подозревать. Подожди, чего вскочил. Успокойся…

– Успокойся?! – Аркадий быстро ходил из угла в угол и теребил воротник рубашки, пытаясь ослабить.

– Дурак, ох, какой же ты дурак, – растерянность от новости за пару секунд сменилась спокойствием. Ещё секунда, и уголки губ легко потянулись вверх. – Посмотри мне в глаза, слышишь? Посмотри на меня. Всё идёт по плану. Всё. Идёт. По нашему плану. Нашему с тобой. Мы ведь так и хотели.

Верхняя пуговка не выдержала пыток и отлетела, звонко ударившись о зеркало. Муж остановился в нелепой позе, уставился на улыбающуюся жену. Она продолжала ровным умиротворённым голосом, словно успокаивая плачущего малыша.

– Аркаш, вспомни, ради чего мы всё затеяли. И на что пошли. Нам на руку подозрения на Хольце. Мы ведь обсуждали, что такой вариант возможен. Подумай, дурачок ты мой, как всё логично складывается. Помнишь это нераскрытое дело об убийстве? Мальчишку на стройке?

– Да помню, помню. Ты таким тоном спрашиваешь, будто это я его убил, – Платонов приходил в себя, но всё ещё огрызался.

– И я не убивала. А почему нам так важен этот мальчишка, помнишь? Что в нём такого особенного?

– Д-да… Надо же, совсем из головы вылетело. Когда мы об этом говорили? В середине июня, кажется. Хольца, конечно, отпустят. Но нервы потрепят. И корону с него собьют. Интересно получается, дело-то старое, зачем же его сейчас вызвали на допрос?

– Этого я не знаю. Но оно же нераскрытое, вот и создают видимость деятельности наши доблестные следователи.

– Надо же, как он всё просчитал. Наш уважаемый партнёр. Мистер К. Это он подстроил допрос Хольца, я уверен.

– О да! Он наверняка раньше нас был в курсе новостей. Хочется встретиться, поднять кубок за наше общее дело. Но лучше, чтобы нас вместе не видели, меньше подозрений.

– А нас-то в чём подозревать, дорогая моя? Королева моя. Императрица! У меня эти ваши карты уже в глотке сидят. Но среди них была одна такая… интересная. Мужик и баба голые стоят, – он подошёл к сидящей жене и провёл ладонью по волосам и лицу.

– Мужик и баба… Грубиян. Это карта «Любовники», – София посмотрела на мужа снизу вверх и потерлась щекой о его руку.

– Да? Почему же «Любовники», а не «Супруги»? О чём говорит эта карта?

– Сейчас покажу. Иди ко мне.

4 августа

Никитин чувствовал себя заложником этого расследования. Такое случалось и раньше и проходило, стоило откопать достойные улики. На этот раз улик было предостаточно, но ни одну нельзя было считать достойной, все вели в никуда.

Подчинённым – а уж тем более начальству – нельзя показывать растерянность. Да, заложник. Ну и что, все так живут, особенно полицейские. Будто с дулом пистолета, упёршимся в затылок. Хотя нет, это мало похоже на молниеносный огнестрел. Скорее на удавку, которая стягивает горло медленно и поначалу незаметно. Эту удавку у кого-то держит семья, у кого-то – общество, работа, а у некоторых бедняг вообще ипотека. Никитин не знал, кто затягивает петлю на его шее и почему он – взрослый самостоятельный мужик – вынужден скрывать эмоции. Забыть, выбросить из головы чувства, эмпатию, рефлексию и другие неуместные словечки. Он же не на приёме у психиатра, или кто там из врачей ничего не лечит, а только разговаривает? Мальчики не плачут – его так воспитывали. А ещё они не бывают растеряны, разочарованы, подавлены. Всегда знают, что делать. А он не просто мальчик, а начальник отдела угрозыска, поэтому из эмоций можно оставить только злость. Но чуть-чуть, чтобы голова оставалась ледяной. С остальным разберётся потом. Будет на пенсии рыдать под мелодрамы, пускать слезу о прожитой жизни, разрешать плакать своим внукам, если Алиска не будет против таких методов воспитания не в меру сентиментального деда.

Представил себя с седыми усами. Вот бы удалось к тому времени полностью победить тягу к курению! К тому моменту, когда придумают новый способ отравить себя на замену сигаретам и «дуделкам». Внучка или внук будет обожать его истории про службу, слушать открыв рот. Тоже щербатый, как у этого школьника, перед портретом которого он застрял в кабинете. Максим, где же ты? Спрятался? Или уже прикопала тебя неизвестная мразь в пыльной степи? Где искать эту мразь? И как сделать так, чтобы дети были в безопасности? Дети, внуки и будущие внуки.

– Лексей Лексеич, чего такой потерянный? Я тут по убитому водиле с последним отчётом, – сержант, будь он неладен. Мысли услышал, что ли?

– Это я-то потерянный? Вообще-то у нас пацан потерянный, Ерубаев, и сколько ещё всего висит. Тебе мало? Будешь рапорты каждый день приносить, почему не раскрыли до сих пор ни похищение или пропажу, ни висяк тот мартовский, ни хрена.

Ну вот, наорал на подчинённого, прекрасно, прекрасно. Так держать, просто образец собранности. Зато ощущение удавки на шее понемногу утихло. Сержант взглядом обматерил, но промолчал, и правильно сделал.

Больше двух недель искали зацепки в прошлом водителя и папы-бизнесмена-аптекаря. Ничего. Точнее, полно всего, а толку ноль. Оба не святые, особенно папаша. Водитель-вояка чуть ли не ангел на его фоне. А у аптекаря будто куча запасных наследников, до последнего не хотел ничего рассказывать. Пришлось ему фото убитых детей из других старых дел показать, только после этого он проникся и всё выложил. Хотя вряд ли всё. Признался, что любовницу сильно обидел. Но как бы студентка из простой деревенской семьи совершила жестокое убийство? Тряслась на беседе. Её не жалко, знала, с кем связалась. Конкуренты подставляли, и не раз, но видимо это у них что-то вроде джентльменской вежливости. Клуб Кидал. Ты на меня налоговую натравил – я на тебя пожарную инспекцию с проверкой. Спасибо за чудесный опыт, сэр, пожмём друг другу руки. Ничего серьёзного не нашлось. Поэтому и приходится гнать подальше растерянность. Но получается плохо, вон и Ерубаев заметил, а он не самый внимательный в угрозыске.

Со дня первой пропажи восемнадцатого июля из отдела он уезжал почти по ночам. Прошло больше двух недель, листовки на доске информации уже успели потрепаться. Максим, ещё один мальчик из другого отдела, бородатые подозреваемые в надвинутых шапках (летом!), бабуля с деменцией. Да где же вы все?

По дороге домой зашёл в продуктовый, сам не зная зачем. Что лучше помогает от растерянности: водка или чипсы? Далеко не сразу отмёл первый вариант. Зажмурился, прогоняя всплывшую в памяти картину: отец пытается сфокусировать взгляд, пошатывается, сидя на кровати, а между ног мокрое пятно. Эта картина встаёт перед глазами всякий раз, когда приходят мысли купить водку. Капча, которая не даёт совершить запрещённую операцию.

Звонок. «Жена любимая». Сама так записала себя в его списке контактов, он ни за что бы ни стал. Всё руки не дойдут переименовать после развода. Оставить фамилию и инициалы? Или лучше «Убавь громкость»? «Осторожно: бывшая»? «Мать Алисы»?

– Привет, что? Если это касается Алисы, я всегда могу говорить, хоть ночью. А по другим поводам и не надо со мной разговаривать. Вот и нечего. Вот и всё. А какого чёрта звонишь тогда? Кто орёт на тебя, я? Ты забыла, как я орать умею?

Покупательница с корзинкой продуктов быстро взглянула на Никитина и потянула дочку за руку, обходя его по дуге.

– Да хорош, давай спокойно поговорим, почему мы всегда должны ругаться? В эту пятницу, то есть, завтра? Хорошо. Нет, я правда рад, я же скучаю по ней. Классные выходные с папой устрою, в парк сходим, в кино. О, а давай я ей ролики куплю! Ах, твой новый мужик подарил уже. Ну и не надо было, какого чёрта он дарит ролики моей дочери? Сама остынь. А, кстати, смарт-часы ей купила? Я деньги переводил. Ну и хорошо. Ладно, до завтра.

Опять звонок, но уже с работы.

– Шеф, вы далеко ушли? Новая потеряшка. Высылаю адрес. Криминалисты уже работают на месте. Но похоже на похищение.

– С Максимом есть что-то общее? Жертвы? Выезжаю.

– Жертв нет, следов тоже, дети гуляли, пропал семилетний мальчик, ничего общего пока не нашли.

***

Здесь гуляли дети? Никитин изучал местность из салона Феди, медлил выходить. Ждал, пока отступит волна тревожной тошноты и он снова сможет без эмоций отдавать приказы оперативникам и экспертам. Дети, дети… Почему вас тянет не на яркие безопасные площадки, а в такие вот места? Хотя в этом районе до ближайшей детской площадки тащиться с пару километров. Ровные гладкие горки дарят пластмассовый восторг приличным ребятам из приличных районов. А здесь – окраина на границе с промзоной. Он и сам жил неподалёку, но мама в детстве не пускала маленького Лёшку играть с местными. «Они с колыбели бандиты, догола разденут, изобьют и концов краёв не найдёшь». Значит мало что изменилось за последние тридцать лет в этой дыре. Пора выходить.

Узкая башенка в пару этажей с высокими потолками. Вместо третьего деревянные обломки, которые раньше были то ли крышей, то ли чем-то вроде голубятни. Такие башенки сохранились кое-где на отшибе, вроде как старинные. Но «сохранились» – это громко сказано, ведь выпавших кирпичей больше, чем целых. Вместо окон корчатся остатки почерневших рам, а до середины первого этажа внутри и снаружи доходит груда обломков и мусора. Отличное место для детских игр.