Зеркальная лихорадка

Наталия Королева

Зеркальная лихорадка

Глава 1: Мрачные улицы Парижа

В промозглый ноябрьский вечер 1985 года на одной из извилистых улочек Монмартра раздался детский плач. Молодая женщина восточной внешности, измученная и бледная, остановилась на ступенях старинного приюта. Дождь барабанил по мостовой, а ветер гнал по узким улочкам серые тучи.

Она осторожно положила свёрток с младенцем на каменные ступени. В тусклом свете уличного фонаря можно было разглядеть крошечное личико и крошечные кулачки, сжатые в беспомощном жесте. Женщина наклонилась, прошептала имя сына – единственное, что успела подарить ему перед уходом – и оставила на его лбу лёгкий поцелуй.

Не оборачиваясь, она растворилась в ночной темноте, унося с собой тайну его происхождения. Приютские служащие нашли малыша только утром. Они были поражены – ребёнок словно ждал своего часа, спокойно лежа на холодных ступенях, несмотря на непогоду.

Так началась история мальчика, чьё имя было первым подарком матери и последним, что связывало его с ней. История ребёнка, которому суждено было вырасти среди чужих людей, но сохранить в сердце память о том единственном прикосновении, что связало его с родной матерью.

Директором приюта был жёсткий и бессердечный человек по имени месье Дюваль. С самого первого дня он невзлюбил маленького Колтона, постоянно издевался над ним и обзывал. Каждый раз он напоминал мальчику о его сиротском положении, словно это было самое страшное клеймо.

– Ты никто! – часто повторял Дюваль, угрожающе размахивая ремнём перед лицом ребёнка. – Родился в грязи, в грязи и умрёшь. Никто не придёт за тобой. Ты никому не нужен.

Эти жестокие слова глубоко ранили душу маленького Колтона. Они словно острые ножи вонзались в его сердце, оставляя неизгладимые следы. Но что мог сделать беззащитный ребёнок против взрослого, наделённого властью? Он мог только молча терпеть, глотая слёзы и обиду.

В самые тяжёлые моменты, когда жестокость Дюваля становилась невыносимой, маленький Колтон находил убежище в дальнем углу приюта. Там, прижавшись к холодной каменной стене, он часами сидел в одиночестве, пытаясь укрыться от окружающего кошмара.

В этом укромном месте он позволял себе мечтать. Мечтал о том дне, когда вырастет и докажет всем, особенно Дювалю, чего стоит на самом деле. Мечтал о людях, которые будут любить его и уважать. О жизни, в которой не будет места унижениям и оскорблениям.

Каждый раз, убегая от издевательств директора, он представлял, как станет сильным и смелым. Как научится защищать себя и других таких же беспомощных детей. Эти мечты становились его единственной опорой в мире, где он чувствовал себя никому не нужным.

Но пока что ему оставалось только ждать. Ждать, когда наступит тот день, когда он сможет изменить свою судьбу. Ждать, когда сможет покинуть эти стены, где каждый уголок напоминал о пережитых унижениях. И в этих ожиданиях рождалась его решимость – однажды он вернётся сюда другим человеком, человеком, который больше никогда не позволит себя унижать.

Уже в пять лет маленький Колтон поразил всех своей не по годам развитой сообразительностью. Он быстро понял, что заурядная фамилия, которую ему присвоили в приюте – что-то вроде «Смит» или «Браун» – лишь давала повод для постоянных насмешек других детей. Каждый день он слышал издевательские выкрики и чувствовал себя ещё более одиноким.

Однажды, роясь в старой мусорной куче за приютом, он наткнулся на потрёпанную американскую книгу о ковбоях. Листая пожелтевшие страницы, он наткнулся на имя «Колтон Тейлор» – оно словно пронзило его сердце. Это имя звучало по-геройски, гордо и уверенно.

В тот же день он собрал всех детей приюта вокруг себя и с необычайной для своего возраста твёрдостью произнёс:– Я Колтон Тейлор.

Эти слова стали его манифестом, его первым шагом к новой жизни. Новое имя давало ему возможность забыть о своём прошлом и начать всё с чистого листа. Оно стало символом его решимости изменить свою судьбу.

С этого момента Колтон твёрдо решил, что создаст себя сам, не опираясь на чужое мнение и предрассудки. Он понял, что его судьба находится только в его руках, и это осознание стало первым кирпичиком в фундаменте его будущего.

Улицы Парижа стали для Колтона настоящей академией выживания. Уже в десять лет он как рыба в воде чувствовал себя в квартале Пигаль, ловко добывая еду и постоянно ускользая от полиции и местных банд. Его жизнь превратилась в бесконечную игру в кошки-мышки, где каждый неверный шаг мог стать последним.

Природа щедро одарила его привлекательной внешностью: тёмные волосы, пронзительные голубые глаза и стройное, подтянутое телосложение. Многие обращали на него внимание, но Колтон быстро понял, как превратить эту особенность в своё главное оружие.

Его выживание держалось на трёх столпах: обаяние, ум и физическая сила. Обаяние помогало ему очаровывать случайных прохожих и находить небольшие подработки – от мытья посуды до помощи в магазинах. Ум позволял избегать опасных ситуаций и находить выход даже из самых безнадёжных положений, просчитывая ходы наперёд. А физическая сила выручала в неизбежных уличных драках с местными подростками, которые не желали признавать чужака на своей территории.

Каждый день приносил новые уроки, и Колтон впитывал их как губка. Он учился читать людей, предугадывать их действия, использовать слабости других в свою пользу. В этом жестоком мире выживал только сильнейший, и он был намерен стать именно таким.

В один судьбоносный день произошло событие, изменившее всю его жизнь. Колтон, патрулируя свои привычные территории, увидел, как двое грабителей напали на пожилую женщину. Не раздумывая, он бросился на помощь.

Бой был коротким, но решительным. Грабители, не ожидавшие сопротивления от подростка, быстро ретировались. Пожилая женщина оказалась художницей – хрупкой, но с несгибаемым характером. Её тронул не только сам поступок Колтона, но и то, как он это сделал – без лишней бравады, чётко и по делу.

– Спасибо тебе, мой мальчик, – прошептала она, когда опасность миновала. – Ты спас не только мои картины, но и, возможно, жизнь.

С того дня её жизнь переплелась с его судьбой. Она увидела в Колтоне не просто отважного подростка, но и талант, который нуждался в развитии.

– Твои руки созданы для искусства, мальчик, – часто повторяла она, наблюдая за тем, как он держит кисть. – Не для кулаков.

Эти слова проникали глубоко в его душу, заставляя задуматься о том, что жизнь может быть не только борьбой за выживание. Постепенно, под её чутким руководством, Колтон начал открывать в себе новые грани. Он учился видеть красоту в простых вещах, передавать эмоции через краски и холст.

Искусство стало для него не просто хобби – оно открыло новый мир, где можно было выразить себя без слов, где сила проявлялась не в кулаках, а в способности создавать что-то прекрасное. В этих уроках он находил то, чего так долго искал – смысл, который выходил за рамки простого выживания.

К пятнадцати годам жизнь Колтона сделала резкий поворот в опасную сторону. Он оказался втянут в мир подпольных боёв без правил, где его навыки бойца достигли нового уровня. Каждый поединок был для него не просто дракой – это была возможность отточить мастерство, проверить свои силы и заработать немного денег.

Но параллельно с этим он занимался совсем другим делом – спасал людей из опасных ситуаций. Его операции были безупречны: тихие, точные, без лишнего шума. Каждое его действие было продумано до мельчайших деталей, словно он создавал произведение искусства. В узких кругах о нём ходили легенды – говорили о таинственном человеке, который появлялся там, где другие боялись даже дышать.

Несмотря на все эти опасные дела, Колтон никогда не забывал о своей истинной страсти – искусстве. В глубине души он помнил слова старой художницы о том, что его руки созданы не для кулаков, а для творчества. В редкие минуты покоя он всё ещё брал в руки кисть, позволяя краскам рассказывать свои истории.

В двадцать лет судьба сделала очередной поворот – он оказался в США. Это была новая глава его жизни, полная надежд и возможностей. Америка встретила его своими огнями, шумом мегаполисов и безграничными перспективами. Но главное – она дала ему шанс начать всё с чистого листа, как он когда-то и мечтал, став Колтоном Тейлором.

В его душе по-прежнему жили два начала: боец, готовый защищать слабых, и художник, жаждущий создавать красоту. И только время покажет, какое из этих начал победит, или, возможно, они найдут способ существовать вместе, создавая нечто уникальное.

В Нью-Йорке Колтон виртуозно построил свою двойную жизнь. Днём он был респектабельным художником, чьи картины пользовались успехом на престижных выставках. Чтобы никто не догадался о его истинной сущности, он придумал гениальное прикрытие – выставлял свои работы под женским именем. Постепенно его псевдоним становился всё более известным в художественных кругах, принося неплохой доход и безупречную репутацию.

Но настоящая жизнь Колтона начиналась с закатом. С наступлением темноты он превращался в другого человека – члена секретной организации, состоящей из элитных бойцов. Их клиентами были правительства разных стран, крупные корпорации и состоятельные люди, которым требовалась помощь, о которой нельзя было говорить вслух.

Способности Колтона поражали всех вокруг. Уже в 25 лет он стал самым молодым командиром за всю историю организации. Его успех был результатом сочетания острого ума, впечатляющей физической подготовки и уникального таланта находить подход к людям. Он не только блестяще выполнял опасные миссии, но и умел вести за собой команду, добиваясь успеха даже в самых безнадёжных ситуациях.