Наедине с бывшим

Дина Данич

Наедине с бывшим

Пролог

– Баринов, ты понимаешь, что это статья?!

Бывший нагло ухмыляется и медленно, с явным удовольствием приближается ко мне, загоняя в угол.

– Да какая статья, Милан? Мы же с тобой любящие друг друга люди, которые решили уединиться на выходные.

– Статья за похищение человека! – продолжаю повторять свой главный аргумент. – Так же нельзя! У меня своя жизнь между прочим, дела опять же, работа…

– Конец года, детка. Отдыхать уже пора, – отмахивается этот гад. И я все больше убеждаюсь, что я попала по полной.

А ведь все так хорошо начиналось! Я была уверена, что этот Новый год я встречу по-людски – спокойно, в своей квартире, которую взяла в ипотеку. Какое-никакое, а новоселье собиралась устроить, подружек позвать.

– Я сама как-нибудь решу, пора отдыхать или нет, – цежу, заводясь все сильнее. – Ты мне никто! Если позабыл, то вообще-то это ты меня обманул и предал. А теперь что, совесть взыграла?

Взгляд Баринова наливается темнотой, а его темные густые брови сдвигаются так, что выражение лица вызывает неконтролируемое желание либо бежать как можно дальше, либо осесть на пол и больше не спорить.

– С этим мы тоже разберемся, Милан. Я ведь тебя так и не забыл, моя хорошая, так что свой шанс упускать не собираюсь.

Каждое его слово падает между нами словно приговор. Беспомощно оглядываюсь по сторонам – за окном падает снег, зима в разгаре. Но вместо того, чтобы готовиться к празднику, я здесь, в домике посреди леса, который находится непонятно где. Да еще и наедине с бывшим, который мало того что два года назад без сожаления разбил мне сердце, так теперь еще и похитил!

– Антон, мы же взрослые люди, давай как-то посерьезнее, – осторожно подбираю слова, решив еще раз попробовать договориться по-хорошему. – Отпусти меня, ну? В память о том хорошем, что между нами было.

– Мила, детка, – мягко улыбается Баринов, так сильно напоминая того себя, в которого я влюбилась без памяти, – ну куда я тебя отпущу на ночь глядя, да еще в лес? – вкрадчиво произносит он, пока я пячусь назад.

Упираюсь спиной в стенку и понимаю, что все, дальше бежать некуда. Баринов между тем все так же жадно смотрит на меня, словно дико голоден до женской ласки. Хотя я же знаю, что он тот еще кобель. Уверена, что у него и сейчас по паре девочек, готовых всегда его ублажить, на подхвате имеются. Теперь-то он наверное изменяет уже жене и возможно не так открыто, как раньше.

Стоит только об этом подумать, как во-первых в груди начинает противно ныть – сколько я пыталась забыть его?

А во-вторых, перед глазами встают кадры прошлого – он и та его невеста в одной постели.

Смаргиваю непрошенные слезы – не хочу доставлять бывшему удовольствие наблюдать, как мне плохо.

Правда, Антон все равно успевает заметить мою реакцию – хмурится опять, окидывает меня внимательно взглядом, в котором похоть уступает место настороженности.

– Детка, ты чего? Правда меня боишься? – протягивает, делая еще один небольшой шаг ко мне.

А мне кажется, что он просто играет со мной – так же как и два года назад. Потешается тем, что до сих пор я не умею прятать эмоции.

– Ты псих, Баринов. Конечно, я тебя боюсь, – фыркаю, складывая руки на груди.

Не успеваю даже глазом моргнуть, как Антон оказывается так близко, что теперь мне не сбежать – он занимает все пространство вокруг. Ловит в ловушку, которая захлопывается, отрезая меня от остального мира.

В его глазах – целый мир. Когда-то мне так казалось. Сейчас же мне так больно смотреть в некогда любимое лицо, вспоминать каждый наш день, каждый поцелуй.

– Отпусти, – прошу я. Голос дрожит, да и я сама тоже.

Тело все еще помнит, хотя я очень старалась вытравить предателя из памяти!

– Мы ведь можем попробовать снова, Милан.

– Я не…

– Дай мне шанс, детка, – нагло перебивает меня бывший, наклоняясь так низко, что между нашими лицами остается едва ли пара сантиметров. Его горячее дыхание опаляет мою кожу, обжигает, пробуждая то, что я тщательно прятала от самой себя все это время. – Только один шанс.

Мотаю головой, уже не пытаясь прятать слезы – Антону удается вскрыть тот панцирь, в котором я прятал свое сердце. Он беспощадно вскрывает его тупым ножом, причиняя мне боль, от которой невозможно закрыться.

Однако стоит мне подумать, что все, это дно, и больнее уже не будет, как Баринов делает контрольный выстрел, добивая меня:

– Я расскажу тебе все. Расскажу правду.

1 Милана

– Мил, ну ты скоро? – ворчит Аня, мой подруга и сменщица. – У нас перерыв так- то.

– Да-да, – киваю, а сама снова поправляю ленту на букете, которая никак не хочет ложится красиво. – Закончу, и пойдем.

– Ой, да брось ты этот перфекционизм свой. Кому это надо?

– Мне, – спокойно отвечаю, игнорируя ее нетерпеливый тон.

Анюта девушка неплохая, но иногда ее заносит на поворотах. Меня это раздражает, но я стараюсь не фокусироваться на чужих недостатках. В конце концов мы все неидеальны. К тому же именно благодаря Ане я смогла выплыть из той глубокой эмоциональной ямы, в которой оказалась, когда любимый мужчина предал и выбросил, как ненужную вещь.

Спустя пять минут я, наконец, заканчиваю и ставлю композицию на полку. Отойдя на пару шагов, удовлетворенно любуюсь результатом своей работы.

– Ну что, поехали, а? – снова ворчит Аня. – Как всегда красота, – протягивает она, тоже залипая на букете.

– Спасибо, – улыбаюсь довольно.

Для меня цветы стали своего рода спасением – когда два года назад мое сердце было разбито и выпотрошено и казалось, что жизнь закончилась, я встретила Аню.

Сидела на лавочке в парке, захлебываясь рыданиями и жалея себя, дурочку, я не заметила, как рядом присела незнакомая девушка.

Я помню, что мимо меня проходили многие, но остановилась и спросила, что со мной случилось, только она.

– Так, ладно, – хлопает в ладоши подруга. – Куда пойдем обедать?

Я не успеваю ответить, как хлопает входная дверь, и мы обе синхронно оборачиваемся.

– Чего стоим, не работаем? – мрачно спрашивает Лариса Петровна – владелица цветочного магазина, в котором мы работаем.

– Так у нас обеденный перерыв, – тут же отвечает Аня. – Вот, собираемся пойти…

– Стоять, – зычным голосом давит хозяйка и пальцем тычет в сторону Анюты. – Ты – идешь и составляешь список того, что нужно успеть закупить до конца года.

– Но..

– Премию хочешь? – подруга коротко кивает. – Значит, без разговоров. Поставщики как с цепи сорвались. Придется выкручиваться.

Аня тяжело вздыхает, но снова кивает и, развернувшись, идет в подсобку, где у нас хранятся списки всего, что есть в наличии и чего не хватает.

– А ты… – Лариса Петровна переводит взгляд на меня, – давай-ка сгоняй в доставку, забери для меня посылку.

За то время, что я здесь работаю, эта дама бывала в разном настроении. В целом она неплохой человек. Да, бывает срывается, вспыльчивой тоже может быть. Но это случается нечасто. К тому же платит она действительно хорошо – премии у нас бывают достаточно часто.

И вот сегодня похоже один их тех редких дней, когда у Ларисы Петровны что-то случилось, а значит, все вокруг тоже будут страдать с ней за одно. Такие моменты нужно просто пережить и поменьше с ней спорить.

– Хорошо, – соглашаюсь. – А куда?

– Витя скажет. Иди, он на улице уже ждет.

– А магазин?

Лариса Петровна рассеянно оглядывается, как будто даже теряется. Похоже, у нее вообще непростой денек сегодня – сама не своя прямо.

– Я побуду. Иди уже, Милана. Давай, шустрее.

Я больше не спорю и не пытаюсь ничего утончить – начальница сегодня явно не в форме.

На улице прямо у входа стоит темно-серый автомобиль Ларисы Петровны, а за рулем ее брат, Виктор.

– Добрый день, – говорю, забираясь на заднее сиденье.

– Привет, Милаша, – протягивает он, разглядывая меня через зеркало заднего вида.

Я тут же отворачиваюсь. Неприятный он все-таки тип. Мы нечасто сталкиваемся – сестра его сама разбирается с делами магазина. Но каждый раз, когда Виктор появляется в магазине, я ощущаю на себе его чересчур пристальный взгляд, от которого мурашки по телу.

Знала бы сразу, что придется с ним ехать, может, и отказалась бы.

– Так Лара-то сказала куда идти? – спрашивает Виктор.

– Сказала, вы объясните.

Он демонстративно хмыкает, а затем передает какой-то листок. Забираю тот – это оказывается талон для получения посылки в одном из отделений доставки. Судя по указанному весу, небольшая. Не успеваю даже слова сказать, как машина вдруг резко тормозит, так что я едва слышно охаю – ремень больно впивается в плечо даже через куртку.

– Да твою же… – Виктор осекается, оглянувшись на меня.

– Что там?

– Да долбонавт один. Сейчас я ему объясню, куда засунуть свои права, раз такой олень! – рычит мужчина, возясь со своим ремнем безопасности, который, похоже, заклинило.

Виктор вообще довольно крупный. Так что его угроза физической расправы выглядит не такой уж шуткой.

– Я лучше тогда пешком добегу, – торопливо говорю, глядя на адрес указанный в бумажке. – Тут недалеко, я знаю где это.

– Да погоди ты! Я сейчас…

Но я не слушаю – не хватало еще участвовать в разборках. И так день не задался, так еще и это!

Я выбираюсь из машины и захлопываю за собой дверь. Виктор тоже уже на улице – видимо, поборол несчастный ремень. Выглядит он по-боевому. Вообще как я поняла со слов Ларисы Петровны ее брат мужчина вспыльчивый. Так что ждать цивилизованного решения вопроса не приходится.

Перевожу взгляд в сторону и вижу перед его машиной темный внедорожник внушительных размеров. Судя по всему Виктор въехал как раз в его зад.

Я когда-то училась водить машину и точно помню, что мне твердил инструктор – виноват тот, кто сзади. Мол, должен держать дистанцию.

Не знаю, на что рассчитывает брат моей начальницы, но, похоже, у него своя правда.

Как только водитель внедорожника выходит из машины, Виктор сразу же бросается к нему с обвинениями.

А я замираю на месте. Хлопаю глазами, не веря тому, что вижу.

Ну, не бывает так. Неа. Не может быть.

Просто не может! За что, Вселенная?

Два года я спокойно жила, училась заново дышать, чтобы… что?

Виктор продолжает бросать претензии, но водитель внедорожника смотрят только на меня. В упор.

Мой первый и единственный мужчина. Антон Баринов. Тот, кто предал и выбросил меня из своей жизни.

2 Милана

Я не знаю, сколько это длится – секунду, две или несколько минут. Перед глазами проносятся те дни, когда я надышаться им не могла. Когда от одной только улыбки и его темно-зеленых глаз у меня слабели колени.

Я была влюблённой дурочкой, готовы ради любимого на все. Я верила ему беспрекословно, горела им, нашей любовью.

Правда, оказалось, что любовь-то была только у меня, а вот у Баринова – просто левак от невесты.

– …слышь, мужик, это вообще как? – голос Виктора доносится до меня словно сквозь вату.

Это помогает прийти в себя хотя бы немного. Да и Антон, наконец, переводит взгляд на брата Ларисы Петровны. А я, резко развернувшись, едва ли не бегу в ближайший переулок.

Не могу. Не хочу. Не готова!

Пусть все останется там, на дороге. Пусть он останется в прошлом! Я же смогла! Смогла пережить и сердце разбитое, и боль от предательства.

Петляю, боясь, сама не зная чего. Глупая иррациональная мысль, что Баринов броситься за мной, почему-то не покидает мою голову.

Дурочка. Ну, что я за дурочка? Как была наивной, так и осталась до сих пор. Нужна я ему сто лет. Он ведь и в прошлый раз не особенно-то хотел объясняться.

В отделении сервиса доставки людей немало, приходится отстоять длинную очередь, прежде чем я, наконец, забираю небольшую коробку для Ларисы Петровны.

Обратно в магазин возвращаюсь другой дорогой. Мне все еще крайне неуютно, и я словно ненормальная постоянно оглядываюсь по сторонам.

Только подходя к цветочному, я немного успокаиваюсь. В привычном месте стресс отступает, и в какой-то момент даже ловлю себя на том, что сама себя готова назвать истеричкой.

Ну, подумаешь, столкнулись в одном городе. В конце концов, такое бывает.

Уже стоя в дверях магазина, слышу возмущенный голос начальницы, которая отчитывает Аню за какую-то промашку.

– Но я же отметила! – возмущается подруга. – Я что, виновата, что нет на складе?

– Значит, надо было позвонить мне или самой договориться с начальником склада. Или…

Лариса Петровна замолкает, заметив меня.

– Ну, наконец-то! Тебя прямо только за смертью посылать!

Натянуто улыбаюсь, решив, что лучше не спорить. Начальница быстро подходит и, забрав коробку, прижимает ее к себе так, словно та очень очень важна.

– И раз уж ты так долго прогуливалась, задержишься сегодня.

– Но я же по вашему поручению ходила! – возмущаюсь, не сдержавшись.

Та смеряет меня недовольным взглядом.

– Я тебя на машине отправила, чтобы ты успела за прерыв. А ты пешком потащилась. Так что смену закроешь на час позже, – категорично заявляет начальница. – Если, конечно, местом своим дорожишь.

На это мне возразить нечего. Теперь, когда я связана договором ипотеки, мне нельзя терять работу. Да и если говорить откровенно, то несмотря на редкие странности Ларисы Петровны, найти вариант хотя бы равнозначный по оплате и уровню магазина будет сложно.

Спустя полчаса она уезжает, и лишь после этого мы с Аней можем выдохнуть.

– Чего она примоталась-то? – ворчит подруга. – Наверняка опять муженька своего на горячем поймала, а на нас сорвалась.

Вздрагиваю от ее слов, и образ Баринова, который померк, пока Лариса Петровна раздавала указания, снова встает перед глазами.

– Мужа? – переспрашиваю, отводя взгляд.

– Ну да, – кивает Аня. – Ты не знала? Он у нее кобель такой, знаешь, караул просто. Как-то приезжал к нам, а здесь еще Олеся работала, помнишь ее? – я коротко киваю, а подруга продолжает: – так вот он ей поулыбался в тот день, а потом я видела, как он ее подвозил к цветочному.

– Так это же ничего не значит, – говорю, скорее просто чтобы не думать о своей боли.

– Ага, и то, что он ее засосал глубоко в этой своей тачке, тоже не значит. Как и то, что через два дня после этого Олесю уволили по статье.

– Лариса Петровна узнала?

– Ага. Спалились они где-то, – кивает подруга. – Мы с Олеськой потом еще пару раз пересекались, так вот она и сказала, что мужик от нее гуляет напропалую, а она его любит и терпит.

Сглатываю тугой ком в горле и отворачиваюсь к стенду.

– Слушай, давай, может, хоть кофе попьем? – между тем предлагает подруга. – Поесть не успели, но хоть что-то.

– Ага, – рассеянно отвечаю. – Сходишь? Я пока прикрою.

До вечера мы не возвращаемся к разговору про начальницу и ее гулящего мужа. Покупателей, странное дело, тоже полно. Казалось бы, Новый год скоро – какие тут цветы, но нет. Я вообще заметила, что у нас здесь всегда полно клиентов – место удачное, да и товар всегда отличного качества. Так что работа всегда есть.

За час до закрытия Анюта собирается и, попрощавшись, убегает на свою репетицию – она учится в танцевальной студии и готовится к праздничному концерту, поэтому по утрам приходит пораньше, а по вечерам я ее прикрываю.

Когда, наконец, на часах ровно девять вечера, я с чувством выполненного долга переворачиваю табличку на двери и иду включать сигнализацию.

Выходя на улицу, я думаю о том, что вообще-то пора бы купить елку. Хотела в этом году живую – все-таки первый Новый год в своей квартире. А значит, лучше не откладывать и сходить на елочный базар, чтобы…

– Милана!

Мое имя бьет в спину словно удар хлыста.

Болюче. Остро.

Замираю, стараясь вдохнуть холодный морозный воздух.

Что он здесь делать? Почему?

Слышу шаги позади, а затем резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Бариновым.

3 Милана

Все-таки сегодня определенно не мой день. Думаю об этом, глядя, как бывший медленно приближается ко мне.

Мы не виделись два года, а он все такой же высокий, широкоплечий. Только теперь на нем не легкая спортивная куртка, а темное стильное пальто, которое он не посчитал нужным застегнуть.

Впрочем он же наверняка в машине.

Сглатываю горечь и не могу отвести взгляда. Я ведь думала, что днем смогла его достаточно рассмотреть, но оказывается, что нет. Иначе зачем я так жадно разглядываю на него?

За ребрами противно тянет, а в ушах рефреном его слова “люблю тебя, малышка”.

Если бы не наше прошлое, то, наверное, ситуацию можно было бы назвать романтичной – красивый статный мужчина идет ко мне, пока крупные хлопья снега падают, кружась в неведомом танце, а вечернее освещение придает происходящему некую интимность.

Кажется, даже посторонние звуки становятся тише – будто мы остаемся вдвоем в этом отдельно взятом моменте.

Вот только… Все это ложь.

А мужчина, который уже слишком близко – предатель и обманщик.

– Привет.

Его хриплый голос находит отклик в моем теле. До сих пор как дурочка реагирую. Надо же, а ведь прошло два года.

– Добрый вечер, – отвечаю подчеркнуто безразлично.

Антон чуть склоняет голову набок. Естественно, он не носит шапку – это вообще не про него. Короткий ежик его темный волос уже покрыт снежинками, отчего образ становится еще более романтичным.

– Как ты?

Мне хочется засмеяться ему в лицо, выплюнуть много резких обидных слов. Но вместо этого я фальшиво улыбаюсь и отвечаю:

– Хорошо.

Разворачиваюсь, чтобы обойти Баринова, но он неуловимо перемещается и снова оказывается у меня на пути. Да чтоб тебя!

Сдерживаю эмоции – не потому что я такая молодец и у меня не болит. Вовсе нет.

Просто не хочу, чтобы он тешил свое самолюбие, увидев, что мне все еще плохо, и что мое сердце по-прежнему в лоскуты.

– Пропусти.

– Сначала поговорим, – заявляет Антон. – Идем, – он кивает в сторону своей машины, которая стоит на обочине.

Надо же, а я даже и не заметила. Просто рука-лицо.

– Не о чем, – пожимаю плечами и поправляю ремень сумки на плече. – Да и нет у меня времени.

– Милана.

Баринов всегда умел как-то так произнести мое имя, что на меня это действовало безотказно. Мы ведь и познакомились вот так – когда он обратился ко мне по имени, а я зависла.

– Антон, – зеркалю его поведение. – Теперь, когда мы убедились, что помним, как друг друга зовут, дай мне пройти.

Снова делаю шаг в сторону, но теперь Баринов уже не церемонится и перехватывает меня за плечо.

– Руки убери! – взвиваюсь и дергаюсь в сторону.

Как назло под нападавшим снегом оказывается лед, и я неловко вскидываю рукой, теряя равновесие. От падения меня спасает бывший. Вот только из-за этого я оказываюсь фактически вжата в его тело.

Его запах мгновенно забивает все рецепторы, и я захлебываюсь.

Боль с утроенной скоростью расползается внутри, напоминая о том, как меня предали.

– Пусти! Хватит!

Пытаюсь отпихнуть Антона, но тот по-прежнему сильнее меня, так что из моих трепыханий ничего толкового не выходит.

Чувствую, как он встряхивает меня словно тряпичную куклу и заявляет:

– Милана, мы все равно поговорим. Выбирай как.

– Да что ты себе позволяешь?! Думаешь, можешь вот так заявиться?

Баринов хмурится, словно действительно обдумывает ответ на мой вопрос.

– Давай не будем поддаваться эмоциям, – предлагает он.

– Давай. Отпусти меня и отойди на два шага, – киваю в ответ.

Стараюсь, чтобы голос звучал нормально. Да я даже почти улыбаюсь, хотя это стоит немалыху силий. Возможно, именно это играет решающую роль – Антон, и правда, медленно убирает руки. Поднимает их, показывая, что не трогает. Даже делает два шага назад.

– Теперь ты готова меня выслушать?

Я все больше увязаю в происходящем. Часть меня, та самая, что все еще верит в сказки и счастливый финал, хотела бы послушать, ради чего Баринов заявился. Но другая моя субличность выходит вперед и, затолкав глупые надежды на задворки сознания, требует бежать. Бежать как можно быстрее от того, кто уже один раз сделал больно.

Тогда я едва собрала себя. Больше не хочу. И раз уж судьба нас столкнула так нелепо, стоит предпринять все, что можно, чтобы больше это не повторилось.

– Ага, – улыбаюсь, а затем, резко развернувшись, бегу в сторону парка. Знаю, что прямо за ним есть автобусная остановка, на которой всегда есть такси.

Мой план просто – прыгнуть в первое же и заблокировать дверь. А там уже дальше дело техники.

Ну, и конечно я уверена, что такому важному и серьезному мужчине, как Антон, не пристало носиться за девушками по паркам.

Вот только именно в этом и состоит моя главная ошибка – метров через двадцать Баринов догоняет меня и сгребает в охапку.

– Я хотел по-хорошему, – буквально рычит он, пока я дергаюсь, возмущаюсь и громко зову на помощь. – Но можно и второй вариант.

А затем, ловко извернувшись, взваливает меня к себе на плечо.

4 Милана

– Помогите! – кричу что есть силы. – Помогите! Воруют!

Чувствую, как Баринов крепко хлопает меня по ягодице, и возмущенно замолкаю.

– Побереги силы, детка, – доносится до меня его слова. – Сорвешь голос раньше времени.

– Да ты! Ты!

Бестолково колочу Антона по спине, но когда висишь вниз головой не так-то это и удобно. К тому же надо следить, чтобы моя сумка не упала, а осталась при мне.

– Эй, мужик, проблемы какие-то? Девушка, кажется, против, – раздается незнакомый голос.

Я тут же пользуюсь возможностью и, повернувшись в ту же сторону, кричу:

– Да! Я против!

– Да какое против? – усмехается бывший гад. – Поругались с невестой вот. Кольцо ей не понравилось. Поедем новое выбирать. Сам понимаешь – Новый год, хочется встретить как положено.

Мне, к сожалению, никак не увидеть того, кто решил вступиться за меня.

– Я не его невеста! – верещу, чтобы привлечь внимание. – Он предатель! Он изменщик!

– Вот видишь? – продолжает Баринов. – Еще и приревновала меня малышка. Поеду извиняться.

Что отвечает незнакомец, я не слышу, но, похоже, спасать он меня все же не собирается.

А следом прилетает еще один смачный шлепок по попе.

– Гад! Козел! Ненавижу! – продолжаю выплевывать все, что приходит в голову. – Пусти! Пусти сейчас же!

– Хорошо, – вдруг соглашается Антон, и я уже надеюсь, что это мой шанс. Но как только оказываюсь стоящей на ногах, то теряю драгоценные секунды свободы – в глазах ненадолго темнеет, и я упускаю момент, как оказываюсь усаженной в машину. А Баринов шустро закрывает дверь и блокирует ее.

Я бестолково стучу в окно, пока он обходит внедорожник и забирается на сиденье водителя.

– Ты что творишь?! – возмущаюсь, снова дергая дверь. – Открой! Сейчас же!

– Я предлагал поговорить по-хорошему, – флегматично возражает Антон, глядя на приборную панель.

Его мой крик и угрозы совершенно не трогают. Он прогревает машину, и на меня даже не смотрит. А я выдыхаюсь, как только осознаю, что так просто отделаться не выйдет.