Подсела на демона, или Вкус греха и картошки

Иви Гарус

Подсела на демона, или Вкус греха и картошки

Глава 1. Страшно? Платите, авансом

Последнее, что я помнила, это вкус горячей жаренной картошечки, мерцание экрана ноутбука и мысль, что логотип для сети кофеен выглядит так, будто его рисовал шимпанзе в депрессии. Я, кажется, уснула, уткнувшись в клавиатуру, и это было ошибкой.

Я очнулась от резкой боли в висках и ощущения, что лежу на гигантской ледяной плите. Вместо потолка со знакомой люстрой над кроватью… «Я её между прочим три раза в магазине меняла, партия, видите ли бракованная у них…» Надо мной простирался свод из чёрного стеклоподобного камня, где плавали, как медузы, сгустки синего пламени. «У меня в аквариуме что-то похожее валяется». Воздух пахнул гарью, дымом и чем-то ужасно пряным, от чего слегка кружилась голова.

«Конкретно переработала», – промелькнула первая, отчаянно рациональная мысль. – «Срочно в отпуск. На морюшко… еду».

Я села, и мир качнулся. Подо мной был не пол, а отполированный до зеркального блеска чёрный мрамор. И вокруг… вокруг был зал. Огромный, как целая галерея в ближайшем ТЦ. Но вместо бутиков, тут были колонны, обвитые чем-то вроде живой, пульсирующей тени. И в конце этого зала, на возвышении… «Что за хрень?!»

На троне. На самом настоящем, дурацком, пафосном троне, собранном из чего-то, что очень напоминало гигантские, сцепленные рога, сидел Он. Моё сердце совершило в груди кульбит, достойный олимпийской чемпионки, и замерло.

Он был… ну, он был демоном. Точка. Не готичным красавчиком с накладными рожками, а самой сутью «нечеловеческого». Высокий, могучего сложения, кожа отливала темно-бронзовым металлом. Из густых чёрных волос, собранных в небрежный хвост, росли настоящие, массивные, закрученные рога цвета обсидиана. За его спиной, угадывались очертания крыльев. Но больше всего цепляли глаза. Не красные, нет. Тёмные, как бездонные колодцы, в которых горели крошечные угольки какой-то инверсной, пожирающей тьмы.

Он смотрел на меня. Нет, он меня рассматривал. Взглядом, каким рассматривают странное, назойливое насекомое, которое заползло не туда. Я медленно поднялась на ноги, отряхивая пижамные штаны с совятами. Совы смотрели на демона с немым укором.

– И это всё? – прозвучал его голос. Он был низким, бархатным, и каждая вибрация отзывалась где-то в глубине моего живота, вызывая противную, предательскую дрожь. – Великое пророчество. Песнь пламени и тени. Моя Истинная Пара, судьба моей души…

Он сделал театральную паузу, и в его глазах заплясали насмешливые искорки:

– …пахнет жаренным, стрессом и тоской по пятнице.

Вот тут во мне что-то щёлкнуло. Страх, шок, непонимание: всё это сгорело в одно мгновение, сметённое волной яростного, праведного возмущения. Я три года работала с самовлюблёнными клиентами, которые считали, что «сделайте красиво», это техническое задание. Этот… этот рогатый переросток был просто ещё одним трудным клиентом. Очень, очень трудным.

– Во-первых, – мой голос прозвучал хрипло, но твердо. – Это жаренное, моя обожаемая картошечка! Во-вторых, если вы практикуете столь нетрадиционные методы рекрутинга, то где мой HR-менеджер? Я хочу обсудить компенсационный пакет. У меня там дедлайн городит, кредит платить, а вы меня в свою… готическую оперу без моего согласия тащите!

Он медленно, словно дикий зверь, поднялся с трона. Он был ещё больше, чем казался сидящим. Ростом под два метра, точно. «С рогами, наверное, больше». Он сошёл с возвышения, и с каждым его шагом синие огоньки в факелах лизали воздух жадно, а тени на колоннах съёживались.

Он приблизился. Жар исходил от него, как от раскалённой печи. Он остановился так близко, что я почувствовала этот жар на своей коже, почувствовала тот пряный, опасный запах, теперь с нотками дыма и страха.

– Ты – моя собственность, – прошипел он, и его дыхание обожгло моё лицо. – Человечишка. Случайная ошибка в великом уравнении. Твоё тело…

Его рука с длинными, острыми когтями обхватила моё запястье. Прикосновение было обжигающим, но не болезненным. Это было… пьяняще. «Интересно, а человеческий облик у него имеется? Такой пря… ух, мужик. С места в карьер!» Его запах как крепкий алкоголь, от которого сразу кружится голова.

– … твоя душа, каждый твой ничтожный вздох отныне принадлежат мне. Меня зовут Велиар, я Повелитель Пятого Круга Бездны. И ты будешь молить о моей милости.

Сердце колотилось, выскакивая через горло. Но я смотрела в эти горящие угольки глаз. Внутренняя истеричка уже строила планы побега и рыдала в углу, но я сама загнала её поглубже. «Если тебя украли демоны, устрой им ад, вернут, ещё и доплатят!» На передний план вышла Лиза, прошедшая школу выживания в питерском фрилансе.

– Отлично! – выпалила я, чувствуя, как жар от его пальцев растекается по венам, согревая меня изнутри самым неприличным образом. – Тогда с вас, о Великий Повелитель, арендная плата. И, желательно, аванс. Форма оплаты – наличные, безнал, магические артефакты? Моя душа, на минуточку, в залоге у Сберегательного банка. Вы готовы взять на себя такие обязательства? Ипотека ещё на двадцать семь лет, между прочим.

Его глаза, эти бездонные колодцы, расширились от чистого, неотфильтрованного изумления. Когти на моем запястье слегка сжались, и по телу пробежал новый, уже абсолютно недвусмысленный разряд. Язык будто прилип к нёбу. Изумление в его взгляде сменилось чем-то другим. Диким. Голодным. Интересом охотника, нашедшего дичь, которая не убегает, а строит ему рожи.

Он рванул меня к себе. Я вскрикнула, ударившись о твёрдую, горячую стену его груди. Наше тела сошлись по всей длине. Каждым изгибом, каждым нервом я ощущала его мощь, его жар. Его бедра упёрлись в мои, и я почувствовала… ну, ясно, что я почувствовала. Моё собственное тело предательски отозвалось тёплой, стыдной волной где-то в самом низу живота.

– Хочешь плату? – прошептал он прямо в губы. Его голос стал тише, но от этого он звучал в сто раз опаснее. – Хорошо. Я заплачу тебе сейчас. Монетой, которую ты никогда не забудешь.

– Погоди, а ты всегда такой… – я судорожно запихивала трясущуюся трусиху Елизавету подальше в уголок. – Ну… пафосный… рога… дым и пепел…

– Чего? – Кажется у меня получилось, немного сбить его пыл.

– Ну, чё ты как зверь, нет бы по человечески… сели поговорили… обсудили моменты…

– Не понял…

– Ну человеческая ипостась у тебя есть? Облик… вид… картинка, аватар? А то как-то не серьёзно, от твоих прикосновений я тут уже горю вся, а ты как рекламная пародия на очень плохое кино… «Решила действовать как в плохих советах, когда на тебя напал маньяк, ответь ему взаимностью, вдруг напугается и сбежит от твоего напора».

– Боюсь, ты тогда от меня не оторвёшься.

– Я может и не собираюсь, ты покажи сначала товар лицо-то, а то беру, понимаешь, кота в мешке.

– Какого кота?

«М-да… мы так каши то не сварим»

– Забей на кота, давай уже своё… это человеческое, а то я, знаешь ли, уже остывать начала…

Он усмехнулся, типа «сама попросила». И на моих глазах произошло удивительное. Он стоял, будто извлечённый из мрамора, оживший контур на фоне сумерек. Свет вырезал из полутьмы скулы, острые и дерзкие. Плечи… спина… Костюм… «Боже, даже одёжка полагается по такому случаю… ох…» Главным магнитом была динамика. Каждое движение было экономным, чётким и точным: лёгкий поворот головы, за которым следовал шлейф взгляда; напряжение в предплечье, когда он поправлял манжет, обнажая запястье с чётко очерченной костью и синими жилами под тонкой кожей.

Его руки… «Ого-го, такими как ухватит за попку, так …ух… Кажется я уже согласна…» А запах… Тёплый, чистый, чуть отдающий солью, древесной нотой и чем-то глубоким, диким и животным. Но самым классным был его взгляд. Он не скользил, а ощупывал, обволакивал, считывал. В этих глазах была тихая уверенная мощь, обещание и вопрос.

Его свободная рука скользнула мне под подбородок, заставив поднять голову. Коготь провёл по линии челюсти к губам. Боль была острой, сладковатой, и я ахнула.

– Это будет больно, – пообещал он, и в его глазах плясал огонь. – Это будет унизительно. Ты будешь плакать и молить.

– А… а вдруг мне понравится? – выдохнула я, сама не веря, что это говорю. Но страх куда-то испарился. Осталось только это безумное, колотящееся напряжение между нами.

Его губы тронулись в подобие улыбки. Без тепла. Только хищный оскал.

– Я на это и рассчитываю.

И он наклонился. Он перешёл к действиям. Это было нападение. Завоевание. Его губы обрушились на мои, горячие и требовательные. Он не просил, он брал. Вкус его был как спелый гранат, пропитанный дымом и мощью. Я хотела оттолкнуть его, укусить, но моё тело уже сдалось. Руки, которым следовало бы царапаться, сами собой вцепились в складки его тёмного, невесомого одеяния. Я ответила на поцелуй с той же яростью, с каким спорила секунду назад. Кусая, отбирая дыхание, борясь за контроль, которого у меня уже не было.

Он застонал, издав низкий, гортанный звук, и прижал меня ещё сильнее. Я чувствовала каждую линию его тела, каждую мышцу. Его руки опустились ниже, обхватив мои бедра, и он легко, как пёрышко, поднял меня, посадив на узкий выступ одной из колонн. Мрамор был ледяным через тонкую ткань пижамы, а он, пылающим передо мной.

– Ты дрожишь, – пробормотал он, его губы скользнули по моей шее, к ключице. Каждое прикосновение горело. – Боишься?

– З… замёрзла, – выдавила я, запрокидывая голову, предаваясь огню его губ. – Отопление у вас тут… никуда не годится. Пиши жалобу в… в управляющую компанию Бездны…

Он рассмеялся прямо у меня на шее. Звук был на удивление настоящим, не саркастичным, и от этого у меня все внутри ёкнуло.

– Жалуйся лично мне, – прошептал он. – Я здесь и бог, и царь, и… главный сантехник.

– О, сантехник, – я томно выдохнула.

«Были когда-то популярны темы про сантехника в эротическом направлении».

Его рука скользнула под мою футболку, ладонь, шершавая, горячая, легла на ребра. Я вздрогнула, и он воспринял это как знак.

– Скажи «нет», – потребовал он, его пальцы впивались в кожу. – Скажи мне «остановись». Прояви свою человеческую волю.

Я открыла глаза. Наши взгляды встретились. В его глазах бушевала буря, ярость, недоумение, желание. И вызов. Я облизнула распухшие от его поцелуя губы.

– С вас ещё и штраф, – хрипло сказала я. – За несанкционированное проникновение в… личное пространство.

И сама потянулась к нему, чтобы снова поймать его губы. Чтобы закончить начатый им же пожар. Он принял мой вызов. И платить, как выяснилось, он предпочитал сразу. И очень, очень щедро.

«Где наша не пропадала… В глубине циничного сознания теплилась одна крамольная мысль: пророчество, возможно, не ошиблось. Потому что я крошечная, ядовитая, пахнущая жаренной картошечкой человечишка стану самым безумным и самым интересным вызовом за всю его тысячелетнюю жизнь».

Глава 2.