Огнём и мечом

Светлана Летунова

Огнём и мечом

Глава 1

Глава первая

Пролог

Бранка проснулась едва забрезжил рассвет. Опять она видела всё тот же, мучивший её сон: горящая, в трескучем пламени изба и она идёт сквозь огонь. Босые ноги ступают по раскалённым головешкам, дым выедает глаза, потрескивают спутавшиеся волосы. В раскалённом мареве снова виден едва различимый силуэт, он зовёт её по имени, увлекает всё дальше и дальше, в густое, дымное пекло. Бранка силится разглядеть лицо незнакомца, окликает его, срывается на крик… и просыпается. Почти физическая боль сковывает тело, пальцы едва ощутимо подрагивают, но сознание уже вернулось в реальность. Сильным рывком девушка вскочила на ноги, но почувствовав легкое головокружение, снова опустилась на охапку терпкого, душистого сена, на которой провела эту беспокойную ночь. Она с усилием потерла виски, ощутив пальцами пульсирующую жилку, решительно тряхнула головой и уже не так уверенно встала на ноги.

Сгороженные из жердей стены хлева, в котором она нередко проводила ночи, вновь слегка поплыли перед глазами, за плетёной перегородкой заржал трехгодовалый гнедой жеребец. Запах конского пота, смешанный с терпким ароматом недавно скошенной травы, разбудил острое желание вырваться на волю, навстречу свежему ветру и восходящему солнцу.

Недолго думая, Бранка отдернула запор и подошла к коню, погладила его по гриве, прислонилась щекой к бархатной, тёплой шее своего любимца. Горлик прянул ушами, узнав хозяйку и снова приглушëнно заржал. Они оба любили эти утренние, предрассветные часы, когда люди ещё только прощались со сном и на выселках слышны были редкие звуки птичьих трелей, перекрываемых блеянием овцы и утробным рыком буйвола.

Отвязав повод, Бранка привычным движением, легко вспрыгнула на спину Горлика, и осторожно похлопывая его по бокам, вывела из стойла. Миновав двор, она ещё какое-то время вела коня шагом, и вдруг, вонзив босые пятки в бока, понеслась галопом через пролесок, в широкую степь.

Плотно прижавшись к шее коня, девушка будто слилась с ним в единое целое. Её волосы вольно летели по ветру, спутываясь с конской гривой, глаза лихорадочно блестели, в висках словно стучали молоточки, но теперь это был ритм её, бешенно колотившегося сердца. Они неслись по степной равнине, не выбирая пути, наслаждаясь бьющим навстречу ветром, и были свободны и счастливы.

Степь расстилалась бескрайним, колышащимся на ветру, ковыльным морем. Она уходила далеко за горизонт, и казалось, что ведёт прямиком на небо, – вот, только не находилось смельчаков проверить это.

Бранка шепнула Горлику что-то на ухо, и он остановился, постепенно сбавляя шаг и перебирая ногами. Соскочив на землю, она долго любовалась огромным, кроваво-красным шаром восходящего солнца, прислушиваясь к многоголосью степного простора. Только здесь она чувствовала себя абсолютно свободной. Ничто не могло её заставить променять эту свободу: ни запреты отца, ни косые взгляды мачехи, ни грозящая опасность встречи со степными кочевниками. Раскинув руки в стороны и потянувшись, девушка опрокинулась в высокую траву и закрыла глаза.

Кто-то снова настойчиво звал её в горящую, дымную избу, протягивал ей руку и громко выкрикивал:

– Хей-ру, хей-ру!

Бранка открыла глаза и приподнялась на локте. Несколько пар конских ног пронеслись в густой ковыльной степи, неподалёку от неё, поднимая клубы пыли. Сидевшие на них всадники, были одеты в кожаные куртку и штаны, из-под островерхой шапки, виднелись длинные, плетёные в косицы, чёрные волосы, за плечами у каждого были лук и колчан. Они кричали что-то друг другу на незнакомом, гортанном языке, понукая коней. Бранка вжалась в землю, стараясь не шевелиться и не выдать себя. Глазами она отыскала Горлика, он нервно перебирал ногами и фыркал, завидев чужаков. Те тоже увидели одинокого жеребца, и стали его окружать, пытаясь увести за собой. Горлик ждал команды, и когда Бранка отрывисто свистнула, сорвался с места и галопом помчался в степь.

Бранка словно растворилась в степи. Сжавшись в комок, она то замирала в колышащемся ковыле, то ползком осторожно перебиралась ближе к недалекому пролеску, откуда можно было добежать до границы своего поселения. Туда степняки уже не сунутся, а здесь, в степи она стала бы для них лёгкой добычей. Умыкнули, а потом продали бы за выкуп, или сделали у себя рабыней-наложницей. Потому Бранка торопливо молилась богам и пращурам, чтобы помогли схорониться от внезапной встречи с кочевниками.

От напряжения, у неё пересохло во рту, взмокла спина, подрагивали ободранные локти и колени, но она всё ближе подбиралась к месту. И, когда оставалось около полусотни шагов, вдруг поднялась и опрометью бросилась к спасительному леску.

Её заметили двое всадников, отделившиеся от остальных степняков, пытавшихся догнать Горлика. Перебрасываясь громкими, отрывистыми словами, они кинулись наперерез к ней, пытаясь перехватить беглянку у кромки леса. Бранка, не прекращая бежать, резко оттолкнулась ногами и перемахнула через небольшой ров, отделявший поле от не- густого березняка. Здесь можно было затеряться среди кустов орешника и молодых берёз, и отсидеться какое-то время. Стрелять из лука по кустам кочевники не станут; поберегут стрелы, степные лошади к лесным тропам тоже непривычны. А если всё же, всадники спешатся и начнут прочёсывать лесок, тогда ей несдобровать.

Оба всадника в замешательстве покрутились возле рва, издавая резкие возгласы, затем нехотя повернули коней назад. Бранка судорожно, и с шумом выдохнула, прячась за высоким, раскидистым кустом, всего в нескольких десятках шагов от преследователей. Она знала в этом лесу все тропки, не раз бывая здесь вопреки запретам отца, и могла бы незаметно пробраться на ту сторону, а там недалеко и до её селения. Но как вернуться домой без Горлика? Нет, она не могла бросить друга! Оставалась ещё надежда, что он не попадëт в руки кочевников или вырвется от них. И тогда он вернётся за ней, обязательно вернётся, значит надо ждать!

Солнце медленно поднималось над макушками леса, окрашивая их в золотисто-бронзовый цвет. Ещё совсем недавно, будучи угрюмым и неприветливым на рассвете, сейчас лес наполнялся теплом и жизнью. Солнечные лучи, проникавшие сквозь густую листву, щекотали ноздри, все вокруг наполнялось птичьим гомоном и таинственными лесными звуками.

Если бы не подстерегающая на каждом шагу опасность, Бранка подставила бы лицо согревающим лучам, пощëлкала языком или засвистала, как дрозд – так она забавлялась не раз. Но сейчас, приставив ладонь к глазам, она напряжённо вглядывалась сквозь кусты а степную даль, вслушиваясь в каждый шорох, надеясь на невозможное.

Наконец, потеряв терпение, она припала к земле и замерла. Слушать дыхание земли, отец научил её ещё в детстве. С тех пор, по слуху она могла отличить бег степного коня от своего рысака, крадущуюся походку лесного зверя от человечьего шага.

По удаляющимся звукам множества лошадиных копыт, Бранка поняла, что чужаки покидали степь. Опасность для неё миновала, но девушка продолжала лежать пластом, изо всех сил прислушиваясь к далёким звукам. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока не стали слышны едва различимые, тающие в тишине, мерные постукивания копыт о землю. Бранка, казалось, перестала дышать, боясь спугнуть подступающую догадку. Звук становился всё слышнее, всё явственней и, она уже не сомневалась, что слышит Горлика.

Не помня себя, она вскочила на ноги и бросилась вон из леса, призывно посвистывая на ходу – так она всегда подзывала к себе коня. Через несколько мгновений, легко перемахнув ров, Горлик оказался у кромки леса. Бранка повисла у него на шее, прижимаясь к взмыленной, горячей от скачки шкуре коня, с

обрывком накинутой верёвки.

– Горлик, мой Горлик!, – Бранка глотала слёзы, – вернулся, друже!

Жеребец призывно заржал и стал отфыркиваться, тряся головой. Бранка гладила его, пока не прошла дрожь в усталом теле коня и он не успокоился. Затем она вскочила ему на спину и коротко свистнув, поскакала через степь.