«Хулиганка. Команда Проклятых»

– Отлично. Погнали.

– Тебя это радует? – спросил Каин.

– Нет. Просто приятно. Он снова нажал на газ. На заправке Нинель вставила пистолет прямо в бак, а Каин пошёл платить. Когда он вернулся, она уже сидела в машине.

– Осталось немного.

– Ты говорила, что проклятая… Она промолчала. Каин протянул тетрадь. В ней был рисунок: машина и она за рулём. Нинель посмотрела – и едва не закричала. Но сказала спокойно: – А знаешь, сколько лет меня считали чудовищем? Она отвернулась. Каин положил руку ей на спину.

– Я понимаю. И не хотел обидеть. Он завёл мотор. Аномальная зона встретила их тишиной. Они доехали до дома, где когда‑то прятали Мию. Мия проснулась, выскочила наружу. Нинель хлопнула дверью, подошла и крепко обняла её.

– Ты думаешь, – сказала она Каину, не оборачиваясь, – когда я была в Раю, я не хотела спросить, где души наших родителей? Мия прижалась к ней: – Всё хорошо, сестра. Просто смотри на меня. Каин понял, что сказал лишнее. Он сжал руль до боли. Мия мысленно обратилась к нему: «Иди в дом. Сделай костёр. Мне нужно её успокоить». Каин кивнул, нашёл сигареты, закурил и пошёл в дом.Дом встретил его холодом и запахом сырого дерева. Каин открыл окно, бросил окурок в пепельницу и занялся делом. Дрова были сухие, аккуратно сложенные, будто кто-то заранее знал, что сюда вернутся. Огонь занялся быстро, треск был ровный, успокаивающий. Такой треск всегда говорит правду. Снаружи Нинель сидела на земле, прижав Мию к себе. Мия гладила её по волосам медленно, терпеливо, как это делают те, кто слишком рано понял, что взрослые тоже ломаются.

– Ты не чудовище, – тихо сказала Мия.

– Ты просто устала. Нинель не отвечала. Дым от сигареты тянулся вверх тонкой линией и растворялся в аномальной тишине, где не было ни ветра, ни насекомых, ни чужих мыслей.

– Они всегда хотели, чтобы ты спрашивала разрешения, – продолжила Мия.

– А ты не спросила. Вот и всё. Нинель выдохнула.

– Я не хотела войны.

– Зато ты её закончила, – спокойно ответила Мия. Каин вышел на порог.

– Огонь готов. Нинель поднялась, взяла Мию за руку и пошла к дому. На пороге она остановилась, посмотрела на Каина.

– Ты не боишься меня? Он покачал головой.

– Я слишком давно живу, чтобы путать страх и правду. Внутри было тепло. Огонь отражался в стенах, делая дом почти живым. Мия устроилась у очага, вытянув ноги. Нинель села рядом, прислонившись к стене.

– Здесь нас не найдут, – сказал Каин.

– Ни они, ни их сказки. Нинель закрыла глаза.

– Хорошо. Пусть хоть кто-то поживёт без надзора. Снаружи мир продолжал воевать, спорить, молиться и искать виноватых. Здесь же было только пламя, дыхание и редкие трески поленьев. И впервые за очень долгое время – пауза. Не перемирие. Отдых.Нинель начала готовить еду. Сходила к машине, достала всё, что там было, без разбора, как будто знала: хватит. Миа сразу подключилась, вертелась рядом, подавала, спрашивала, повторяла движения. Нинель не отгоняла. Она показывала. Медленно. Терпеливо.

Каин вздохнул и вышел рубить дрова. Он рубил с запасом, больше, чем нужно было до утра. В аномалии погода менялась внезапно, а тепло было нужно всегда. Он не боялся замёрзнуть. Он делал это ради них.

Топор входил в полено ровно, глухо. С каждым ударом мысль возвращалась, упрямая, неотступная. В дороге Нинель спокойно предложила сделать вздох. Не приказала. Не потребовала. Предложила. А значит, он был важен. Для неё.

И впервые за тысячи лет внутри него появилось тепло. Не огонь. Не ярость. Тихое, человеческое.

Когда дров стало слишком много, он перестал считать и начал носить их в дом. Внутри девочки уже готовили. Нинель объясняла, Миа повторяла, иногда ошибалась, смеялась и снова делала правильно.