КоммунАллочка

Виктория Арана

КоммунАллочка

Глава 1. Опоздание

Утро в моём доме всегда начиналось с одного из двух сценариев: громкие ссоры или религиозный телевизионный канал. И я совсем не против проповедей из розетки, потому что их включают не раньше девяти утра. Но вот ссоры… Ссоры могут начаться и посреди ночи. А могут и не заканчиваться с прошлого дня.

Однажды соседи орали с одиннадцати вечера до семи утра. Уж не знаю, как они не охрипли. Да и как не устали тоже не знаю. Самое удивительное, что возвращаясь с пар я увидела их дымящих вместе на площадке у лифтов. Выглядели братья так, будто не угрожали друг другу расправой буквально этим самым утром. В целом, обычно так всё и заканчивалось.

Сегодня мне повезло. Ровно в девять утра из розетки донеслось привычное хоровое пение. Повезло, потому что иначе бы я дрыхла дальше, благополучно проспав все пары. Так хотя бы пропущу только первую.

Я лениво потянулась, а потом слепо зашарила по дивану в поисках телефона. Пропажа быстро нашлась. Треснувшее стекло неприятно резануло палец.

– Ай, – прошипела я, хватая телефон, забывший меня разбудить.

Увидев причину долгого лежания на диване, засмеялась. Оказалось, поставила не будильник, а калькулятор. Видимо очень устала и торопилась лечь спать пораньше. Зато теперь чувствовала себя… всё равно невыспавшейся.

Весь последний месяц я безуспешно пыталась разобраться в расчётах. И ладно бы в коммуналке, но нет. Её считала за меня Света, за что я каждый месяц рассыпалась в благодарностях. Передо мной стояла более важная задача: учёт и анализ. Страшнючий предмет, угрожавший мне потенциальным неудом на экзамене.

Обычно позора удавалось избежать хитростью, но в этот раз Валентин Семёнович взялся за меня всерьёз. Он ходил вокруг парты во время проверочных работ, задавал дополнительные вопросы, к которым нельзя подготовиться заранее и всячески демонстрировал: так просто мы не расстанемся. Это раздражало, поэтому я жертвовала сном во имя победы над вредным преподавателем.

Сползла с дивана и поплелась в туалет, по пути кутаясь в махровый халат. Холодно. Из-за богатеев солнце плохо прогревало дом в течение дня, поэтому стандартного отопления не хватало. Дурацкие дорогущие дома, растянувшиеся вдоль линии горизонта напротив окон моей коммуналки. Хотя бы спасибо за бесплатное ночное освещение.

Крайне не хотелось никуда идти, но уже и так много пропустила. Целых три пары за два месяца! Непростительно. А ведь уставала я именно из-за того, что хотела получить высшее образование. Оно мне жизненно необходимо.

Плитка, уже год как собирающаяся отвалиться, привычно встретила меня опасным наклоном над зеркалом. Я бы и рада починить, но руки росли из одного места, а на мастера денег не было. Так что пришлось принять взрослое ответственное решение чистить зубы хотя бы в шаге от раковины, упершись спиной в холодную стену.

Мне повезло в двадцать лет иметь собственный угол, поэтому я старалась не жаловаться на жилищные условия. Подумаешь, плитка отваливается, нет полноценной кухни и собственной входной двери. Зато никто не выгонит и ничего не запретит.

По-хорошему, нужно сходить в душ на сторону Светы, но сил на это не нашлось. Как и желания. Сухой шампунь плохо освежил чёрные волосы, поэтому решила спрятать макушку под шапку. Хорошо, что осень. И что я девочка. Можно смело не снимать головной убор до самого вечера.

– Отрастить, что ли? – спросила я у своего отражения. Оно промолчало. Пришлось отдуваться самой и ответить: – Нет, тебе очень идёт каре!

Показав отражению язык, пошла ставить чайник. Есть нечего, поэтому нужно хотя бы залить в желудок горячего чая. За стенкой сначала забубнили, а потом заорали:

– Я сказала, ешь кашу!

В ответ послышалось хныканье. Серёжка снова отказывался от моей мечты – горячего завтрака, приготовленного не мной и не за мои деньги. Надеюсь, когда вырастет, пожалеет о совершённых ошибках и извинится за это перед мамой. Света продолжила орать что-то нечленораздельное, поэтому пришлось сбежать от неё в наушники.

Мы соседствовали в странном месте. В старом доме, построенном больше пятидесяти лет назад, у нас со Светой была одна квартира на двоих. Если учитывать Серёжку, то на троих. Давным-давно эта квартира досталась моей бабушке по наследству. Точнее, одна треть квартиры. Оставшиеся части принадлежали двум бабушкиным сёстрам. Договориться не получилось, поэтому те продали свои доли Светиным родителям, а моя бабушка решила оставить наследство для своей дочери, моей мамы.

Сложная схема. Но уж как есть. Так трёхкомнатная квартира превратилась в две: почти однокомнатную и полноценную двухкомнатную. Кухню поделили гипсокартоном. Мне досталась меньшая часть, где помещался только старый небольшой холодильник, две тумбы, ящики, микроволновка, чайник и складной стол с двумя табуретками. Плиты не было. Раковины тоже. Зато своё.

Свете повезло больше: на её территории было две полноценных комнаты, ванна, почти нормальная кухня с плитой и раковиной, а ещё выход на балкон. У меня он тоже был, но через окно на обрубке кухни. Сам балкон разделили перегородкой. Стекло в раме треснуло и могло выпасть в любой неподходящий момент. На моей части осталась детская шведская стенка и кресло.

С остальным повезло меньше. Соседи с моей стороны – дебоширы. В двушке ютились бабуля с дедулей и их дети: два великовозрастных лба, пристрастившихся к алкоголю. Они регулярно дрались и ссорились. Причём, не обязательно в своей квартире. Часто это происходило в общем коридоре или на площадке перед лифтом.

Хорошо, бабуля с дедулей сами вызывали полицию на разгорячившихся отпрысков. Их разнимали, иногда увозили на пару часов, потом всё возвращалось на круги своя. Бабуля пыталась наладить мир в семье, пока дедуля подкидывал дров в и без того ярко горящее пламя, обзывая сыновей последними словами. Из приятного – у них жил внезапно воспитанный кот, часто сбегавший в общий коридор ради спокойствия и относительной тишины.

В однокомнатной квартире, соседствующей со Светиными стенами, жила семья, состоящая из двух пенсионеров, их дочери-вдовы и её двух детей. Не представляю, как они уживались на такой маленькой территории. Дедушка пару лет назад стал инвалидом и теперь он плохо ходил и говорил. За эти годы его жена заметно сдала и теперь больше напоминала тень самой себя.

В мыслях о соседях я быстро собралась и выбежала в коридор, где Света как раз пыталась заставить Серёжку обуться.

– О, Аллочка, привет! Мы тебя не разбудили? – спросила она участливо.

Выглядела она, как всегда, бесподобно. Русые волосы, собранные в высокий хвост, блестели даже в тусклом свете лампочки в нашей прихожей. Ярко подведённые голубые глаза несмотря на ранний час меня не удивляли. Света всегда ходила на тренировки при полном параде.

– Нет, а жаль. – Я вздохнула, застёгивая ярко-жёлтый плащ. – Так бы я, возможно, не опаздывала.

– Студенчество без опозданий и прогулов – впустую потраченные лучшие годы, – выдала мудрость Света.

– Легко говорить, когда диплом уже в кармане.

– Ага, я своим дипломом бухгалтера пользуюсь в клубе каждый рабочий вечер.

Пока мы болтали, Серёжка решил воспользоваться отвлечённостью мамы и обул левый ботинок на правую ногу, а правый, соответственно, на левый. Света вздохнула, заметив это, а потом посмотрела на меня:

– Как думаешь, он уже достаточно взрослый для жизненного урока? Может, разрешить ему пойти так?

Я рассмеялась и оставила их переобуваться. За дверью сразу встретил запах жаренной рыбы. В длинном общем коридоре на три квартиры встретила Рыжего. Он лежал на старом нерабочем холодильнике, который хозяева не захотели выбрасывать, и нервно дёргал хвостом.

– Что, достали тебя хозяева? – шёпотом спросила я.

Кот недовольно мяукнул и отвернулся. За дверью соседей-дебоширов кто-то ругался. Я вздохнула, выключила дополнительные светильники, которые не должны гореть без острой необходимости и вышла, не закрыв за собой дверь на замок. Знала, что Света пойдёт следом.

В лифте живот громко заурчал. С грустью подумала о соседских кабачках, лежащих без присмотра в общем коридоре. Там вообще лежало слишком много всего. Помимо холодильника и кабачка, ушлые соседи на полстены понавесили металлических шкафов, заставили все коробками и пакетами. В довесок бросили старый телевизор и швейную машинку «Зингер». Всегда боялась узнать, что там у них внутри квартиры творится, если столько барахла мигрировало в коридор.

На улице поёжилась от промозглого ветра, но сразу же улыбнулась яркому солнцу. Оно почему-то не очень грело, зато светило, что уже хорошо. Решила согреться с помощью скорости. Пробежала мимо футбольного поля, которое точно будет пустовать до обеда, пунктов выдачи, завернула за угол и поморщилась от резкой перемены атмосферы. С утра недоступное великолепие ослепляло.

Огромный жилой комплекс, будто сбежавший из Дубая, выглядел среди серых и бежевых панелек как разлом в пространстве. Переливающийся, чёрно-бежево-коричневый, совершенно безвкусный и вместе с этим абсолютно прекрасный. Мне нравилось любоваться им по вечерам, когда включалась подсветка и гирлянды на террасах и детских площадках.

С такими видами мечталось намного лучше. Будущее казалось ярче и оптимистичнее. Будто глядя на другой уровень жизни можно достичь чего-то подобного. Пусть я и любила свой угол, старалась ни на что не жаловаться, но всё равно хотела когда-нибудь потом жить лучше. Ярче. Свободнее. Хотя, я и так свободна.

Инстинктивно затормозила и отпрыгнула в сторону. На меня налетел заниженный пушистый пёс. Судя по морде, явно щенок. Он повернул голову набок, вывалил язык и затряс хвостиком. Я засмеялась, так забавно он выглядел.

– Гэтсби, фу! Нельзя! Плохой мальчик! – Приятный мужской голос на секунду заставил меня забыть обо всём.

За поводок дёрнули, щенок корги моментально про меня забыл. Зато я вспомнила об обязательствах. Снова перешла на бег, надеясь успеть на вторую пару. До универа пешком каких-то тридцать минут. Бегом в моём темпе – чуть меньше двадцати. А мне всё равно давно хотелось позаниматься.

Лёгие горели, как и икры, потому что бег по ландшафту Урала не для слабаков. А я хоть и лучше всего подходила под это описание, всё равно не хотела им быть. Поэтому упрямо трусила то вверх, то вниз, чуть-чуть радовалась ровной дороге, а потом снова хрипела из-за подъёма. Не лучшая идея бегать, когда за два дня ты съел только пачку лапши быстрого приготовления за шестнадцать рублей. Выбирать не приходилось.

Возле университета почувствовала небывалое счастье. Добралась! Огромное серо-коричневое здание встретило, как всегда, неприветливо. И ладно. Всё-таки, высшее образование нужно мне, а не я ему. Потому что с одиннадцатью классами я буду добиваться нормальной зарплаты до пенсии. А хотелось бы получить ещё всякие плюшки по типу оформления по ТК РФ, оплачиваемого больничного и отпуска.

У меня не было никаких талантов. Однообразность жизни я пыталась скрасить оптимизмом, местами, излишним. Пока что помогало. Конечно, стало сложнее с тех пор, как в мой восемнадцатый день рождения мама сходила в МФЦ, где переоформила квартиру на меня, а потом быстро покидала свои вещи в чемодан и укатила в Москву строить новую жизнь.

Сначала я расклеилась. Было сложно, но Света раскочегарила во мне огонь, снова поселив в душе веру в лучшее. Чувство брошенности и никому ненужности никуда не делось, зато появилась цель. Самостоятельная жизнь, где я должна достичь всего сама без чьей-либо весомой помощи. И показать маме, даже не отвечающей на сообщения, какую дочь она бросила на растерзание взрослой жизни, не подставив родительского плеча.

Глава 2. Кабачок

На парковке заметила Стёпу. Он меня тоже увидел. Немудрено. Мой плащ бросался в глаза задолго до того, как появлялась возможность разглядеть человека.

– Аллочка! – Стёпа активно махал рукой, призывая меня подойти.

Не сдержала улыбку, видя, насколько счастливое у него лицо. Мы помогали друг другу с самого начала учёбы, обменявшись взаимовыгодными навыками: я писала за него всё гуманитарное, он решал за меня всё техническое. Иногда мне ещё перепадала еда. Его мама часто давала с собой на обед слишком много. Вот, вроде бы, оба местные, но какие же разные жизни.

Из-за нахождения в депрессии после побега мамы, я плохо сдала ЕГЭ. Баллов для бюджета не хватило, пришлось поступать на платной основе. Разумеется, о стипендии можно было и не мечтать. Крутилась сама: чаще всего подрабатывала курьером. Тут помогла Света. Она договорилась о более-менее свободном графике для меня в виде исключения. Иногда я сидела с соседскими детьми. Но близилась оплата за следующий семестр, а нужную сумму я так и не собрала.

Так уж вышло, что у меня развалились осенние ботинки, порвался рюкзак и, что самое страшное, сломался ноутбук в самом начале семестра. Я честно пыталась ходить в библиотеку, но быстро поняла: дело гиблое. Чем дальше от первого курса, тем чаще на парах нужна была своя техника. Пришлось раскошелиться.

Теперь ускоренно копила на оплату семестра. Не хотелось вылететь на середине третьего курса. Осталось двадцать тысяч. Вроде, не так уж и много, но когда ты зарабатываешь в среднем тридцать тысяч в месяц, становится сложнее. Ещё, как назло, отопление включили и коммуналка выросла. До кучи УК решила, что нам необходим шлагбаум и вот у меня нет денег на еду. Но я старалась не думать об этом.

– Привет! – Я подбежала к Стёпе и крепко его обняла.

Милые тёмные кучеряшки вились во все стороны, заменяя ему шапку. Серо-зелёные глаза блестели подозрительным счастьем. Я прищурилась: это ненормально.

– Что у тебя с телефоном? Я писал, звонил, ты не отвечала, – бросил он будто обвинительно, но при этом широко улыбался.

Небольшая щербинка между зубами ужасно ему шла. Обожала, когда Стёпа улыбался. Его мама давно пророчит нам совет да любовь, только вот мы друзья. Ими были, ими и будем. Настоящие товарищи по гуманитарно-техническому несчастью.

– Сел. – Я пожала плечами, вдруг вспомнив, что забыла его дома на зарядке.

– Жаль. Тогда не поздравляю: ты зря прогулялась, все пары после первой отменили.

Услышанное меня оглушило. Перед глазами заплясали белые точки. На голодный желудок плелась в универ, чтобы что? Сегодня должно было быть два практических занятия по бухгалтерскому учёту. Эти баллы приблизили бы меня к автомату, а Стёпу к избавлению от подстраховки на экзамене.

– Эй, ты чего? – Стёпа пощёлкал пальцами перед моим лицом.

Пришлось выдавить из себя улыбку.

– Да ничего. Проспала же, потом подскочила, затем бежала, а могла дальше лежать в кровати!

Тем не менее, расстройство стремительно превращалось в радость. Ведь сосед, который чаще всего выходит из квартиры, в ближайшие часы на работе. А, значит, я смогу попробовать украсть себе еды. Точнее, взять полагающееся. За ежедневные пробуждения против воли, заслужила. Наверное. Хотя мне не по себе от одной только возникшей мысли о краже.

– Да ладно тебе, зато считать не придётся. Разве для тебя это не праздник?

Я заулыбалась, поняв, что он прав. Ненавидела считать. Цифры меня тоже недолюбливали, поэтому почти никогда не складывались правильно. Как назло.

– Тут ты прав. Повезло так повезло. – Я закивала.

– Пойдём, за страдания ты заслужила шанежку.

Неверяще посмотрела на него. Не думала, что мы сможем стать ещё более близкими друзьями, но только что стали. Живот предательски заурчал. Стёпка покосился на меня и засмеялся.

– Думаю, даже две или три. И чай. Пошли. – Он кивнул на нашу любимую булочную.

Все расстройства из-за утренней внеплановой пробежки исчезли. Стёпа рассказывал, как он устал выгуливать Ладу – чёрную соседскую таксу. Мама заставляла его помогать престарелой женщине, живущей в смежной с ними квартире. Ту не навещали дети, поэтому ей старалась помогать семья Стёпы. Если Ладу не нагружали, она начинала планомерно уничтожать квартиру и расстраивать хозяйку, которой волноваться нежелательно.

– И вот, представляешь, она решила, что грязная после вчерашнего дождя листва, идеально подходит для камуфляжа. Не знаю, чем я это заслужил, но даже после трёх помывок от неё всё ещё пованивало.

Я засмеялась, представляя на макушке Лады прилипший желтый листик. Настоящая охотничья собака, никогда не упустит шанса подготовиться к выслеживанию дикого зверя, даже находясь в центральном районе Екатеринбурга. Иногда я присоединялась к мучениям Стёпы, но сама относилась к таксе положительно. Она милашка. Хоть и любит норы.

– Не смешно! Я потом сам минут десять отмывался. Как только умудрилась?

– Ты лучше меня знаешь: Лада любит грязь больше, чем поесть.

Для собак подобное – нонсенс. Но такая вот уж ему попалась такса. Болтая о причудах маленькой грязнули, дошли до булочной. Стёпа купил мне большой чай и три шанежки, а на прощание сунул в карман пирожок, который взял типа для себя.

Стёпа заставлял меня верить в лучшее. Хоть я и хотела всего-всего добиться сама, всё равно понимала, что ещё слишком юна для этого. Поэтому не противилась предложениям Стёпы покормить меня. Он делал это нечасто, боясь оскорбить или задеть, за что я была ему благодарна.

Пообещав написать ему к завтрашнему дню контрольную работу по менеджменту, поплелась домой. Старый плеер в виде флешки заботливо заглушил через наушники реальность. Из-за него я часто забывала телефон: он был мне нужен только на работе. В остальное время я прекрасно справлялась без него.

Обратно шла медленнее, разглядывая утренний родной город. Ноябрь в этом году на удивление тёплый – снег до сих пор не лёг. Да и температура стояла плюсовая. Не то, чтобы это кого-то расстраивало, но ситуация воспринималась как затишье перед бурей.

Серое небо будто давило сверху тяжёлым многотонным прессом. Свинцовые облака вполне себе могли быть выбросами с заводов. Они казались такими близкими, словно можно протянуть руку и коснуться их. По крайней мере, с крыш высоток.

Бежевые, серые и желтоватые дома монолитом шли друг за другом, не собираясь прерываться. Попасть во двор – настоящий квест, зато красиво. Пусть краска облупилась, а старые балконы поддерживали опоры с земли, выглядело всё равно хорошо.

Старая архитектура восхищала колоннами и барельефами. Жаль, что дома в последний раз реставрировали много лет назад, я всё равно радовалась каждому из них. Они особенные. Они рассказывали историю прошлого. Они обещали, что всё будет хорошо: ведь если у них получилось столько простоять, значит и у нас всё получится.

Я выдохнула облачко белого пара, сыто улыбаясь этому миру. Стоило еде попасть в желудок, как все проблемы отошли на второй план. И отмена пар стала не страшна, и отсутствие денег. Напротив, раз освободилось время, я могла выйти на смену пораньше и, соответственно, заработать побольше.

Родной район встретил торопливостью. Забавно, что центр города по сравнению с ним казался безмятежным. Там люди прогуливались, любовались архитектурой и искусством, здесь же бежали, боясь опоздать. Автобусы, троллейбусы, трамваи, метро, электрички с поездами – все они ждали своих пассажиров, готовясь увести их далеко-далеко.

Мне всегда нравился общественный транспорт. Особенно, когда ввели скидки на оплату проезда. За сущие копейки можно доехать куда угодно, хоть на другой конец города. Бывало тесновато и жарковато, но к чему нытьё и жалобы, если ты заплатил всего тридцать рублей?

Сбежавший из Дубая огромный жилой комплекс, слишком сильно не подходящий моему району, в очередной раз ослепил своим великолепием. Вспомнились долгие годы стройки, когда дома можно было находиться только по ночам, в моменты прекращения громких работ. Стоило ли оно того? Кто знает. Оставалось надеяться что люди, способные купить себе там квартиры, счастливы. Меня это устроило бы.

Возле магазина готовой еды на меня снова налетел щенок корги. Тот же самый. Он радостно прыгал вокруг, пока я пыталась сдержать порыв его погладить. Знала, хозяева терпеть не могли, когда подобное происходило без спроса. Я подняла глаза и зависла, увидев мрачного парня в двух шагах от себя.

– Извините, это ваша собака? – решилась спросить я, хотя прекрасно видела коричневый поводок в его руках.

Парень кивнул. Лицо его выражало вселенскую скорбь. Светло-карие глаза безотрывно смотрели на щенка, будто один вид весёлого корги мог избавить от липкого уныния. Полы дорогого пальто разметались от ветра, но хозяин собаки игнорировал их. Заметив, что его руки заметно бледнее лица, я позволила себе спросить:

– У вас всё хорошо?

Светло-карие глаза медленно заскользили по моему жёлтому плащу. Когда наши взгляды встретились, он нахмурился. Его что, смутила моя улыбка?

– С чего вы взяли, что нет?

– Вы выглядите так, будто потеряли все краски и радости.

Он задумался на секунду, а потом затряс головой. Аккуратно подстриженные русые волосы разметались в стороны. У меня, наверное, впервые в жизни не получилось различить чужую эмоцию.

– Странное предположение. – Он скривился. – Пошли, Гэтсби, – буркнул незнакомец.

Я долго смотрела на удаляющуюся фигуру со сгорбленными плечами. Что же такого случилось у этого человека, что на нём совсем нет лица? Мне безумно хотелось догнать его и разговорить, но решила не вмешиваться в чужую жизнь. Судя по виду, у него явно есть деньги на психолога.

Отбросив ненужные размышления, прошла мимо пунктов выдачи заказа и завернула к дому. Серое здание всколыхнуло тепло в душе. Я ускорилась, желая как можно скорее переодеться и отправиться добывать деньги, но тут передо мной резко просвистело что-то белое. Отшатнулась, задрав голову. Стая голубей слетела с перил общих балконов. И так загадили всё, что могли, ещё и меня чуть не задели.

– На счастье, – прошептала я с излишним оптимизмом, обошла неприятное белое пятно и добралась до подъезда.

В лифте появилась новая надпись: «Долой буржуев». Многих собственников напрягало различие с жильцами жилого комплекса напротив. Не могла их судить. У каждого была своя боль. Если её выражение никому не вредило, то подобное имело право на существование.

Я поморщилась, открыв дверь в общий коридор. Ор стоял невыносимый. Возможно, звуки стройки были ещё ничего. Справа от меня дедок просил своих доморощенных алкоголиков перестать драться. Слева носились и вопили дети. Посреди коридора повисла верёвка с мокрыми вещами.

Детские футболки хотя бы находились выше моей головы. Прошла под ними, дёрнувшись, когда ледяная капля попала за шиворот. Тихо выругалась от негодования, а потом взгляд наткнулся на корзину с кабачками. Огромные овощи манили, обещая горячий вкусный ужин, завтрак, обед, возможно, ещё один ужин. Поборовшись с совестью, я почти решилась на преступление, когда услышала:

– Вызывай полицию!!!

Видимо, драка достигла своего апогея. Решила, что Вселенная послала мне Стёпу с шанежками, чтобы предотвратить преступление, хотя жить этим кабачкам осталось недолго и без меня. Невооружённым взглядом видно: скоро они дружно сгниют. А могли бы достаться мне. Я бы точно не позволила им пропасть зря.

Дома первым делом взяла в руки телефон. Шесть пропущенных звонков и десять уведомлений в мессенджере от лучшего друга. Пролистала предупреждение об отмене пар и остановилась на последнем сообщении.

Степашка: «Хорошо, что ты выспишься».

Видимо, на этом моменте он сдался и решил больше не пытаться до меня достучаться.

Хохотушка: «Если бы. Но я ни о чём не жалею. Шанежки были вкусными. Спасибо за пирожок».

Отправила сообщение и поставила чайник. Выпить чай перед работой – святое дело.

Глава 3. Угрозы

Отменённые пары перенесли на следующий день. Стёпа трудолюбиво выводил цифру за цифрой, а я у него списывала. Удивительно, но наша преподавательница по бухгалтерскому учёту считала меня способной ученицей. Знала бы она, какое перекати поле в моей голове во время её занятий, не поверила бы. Возможно, рано или поздно суровая реальность ей откроется, ну а пока я буду пользоваться благами дружбы с тем, кто может разобраться во всех этих непонятных задачках.

– Это не списывай, сложное, – прошептал Стёпа, не отрывая взгляда от страниц.

Со стороны казалось, он считал вслух. Мы уже третий год использовали отработанную схему, и она пока ни разу не подвела. Нельзя быть идеальным, нужно обязательно совершать ошибки и пропускать задания, иначе есть риск нарваться на повышенное внимание препода.

Ульяна Антоновна что-то печатала на компьютере, абсолютно игнорируя нас. Однокурсники же в основном недовольно вчитывались в условия, надеясь расширить поток сознания и найти ответы где-то во Вселенной. Из всей группы, состоящей из тридцати человек, только пять умели их решать.