Книга пустошей «Вселенная Рубежей»

Сергей Смирнов

Книга пустошей "Вселенная Рубежей"

”Не пройти вам свой путь без времени, не оставив следы на знамени, свою жизнь посвятив памяти, не ушедши в изнанку племени. Не построив ни одного города, не отдав на пороки душу, мы идем в темноте зарева к своему богу, слушая, как гремит раскатами кузница, как срывается в бездну воды, и, гоняя в безбрежности воздуха, насыщаются миром сущности. Не пройти нам мимо закатов, потухших дневные светила, каждый раз уходя, заново ищет в тени сильного. Не ищите правду реальности – ее нет в рубежах вольности, мы живем дикой случайностью, закованной темной гордостью.”

Глава 1. Знамёна шепчут

Сумрак не приходит – он просто есть. Всегда.

Я стою у стены памяти – вертикального полотна из выбеленного ветром камня, где каждый сантиметр – имя. Сотни имён, вышитых пеплом и волосами ушедших. Знамёна шелестят даже без ветра, будто пытаются сложить слово, которое я должен услышать. Но не могу. Ещё не могу.

Пальцы сами находят три знака, выбитые в камне:

«Не бойся. Не проси. Не забывай».

Дед высек их перед тем, как уйти к Зареву. Он не вернулся. Но и не стал призраком – его имя не дрожит в искажениях Рубежа. Оно здесь, на камне. Твёрдое. Настоящее.

За моей спиной – крепость Хранителей. Её двери никогда не закрываются до конца: щель шириной в ладонь, чтобы ветер мог носить имена между мирами. Внутри – тишина, нарушаемая лишь шёпотом переписчиков. Они ведут хроники, записывая каждое дыхание Пустоши. Я не вхожу. Я уже не их.

Зов начинается не звуком. Он – давление в висках, металлический привкус на языке, ощущение, будто мир слегка сдвинулся с оси. Я поднимаю взгляд.

На горизонте – Зарево. Не солнце, не огонь. Оно пульсирует, как рана, из которой сочится нечто большее, чем свет. Это не тепло. Это – ритм.

Я слышу его в крови.

Три дня назад я нашёл свиток в тайнике под руинами старого перехода. Бумага – из шкуры пустынного червя, чернила – из сажи и крови. На ней – карта. Не мест, а состояний. Линии, обозначающие не дороги, а границы восприятия. Одна метка горит ярче остальных: «Переходный рубеж. Где вода падает вверх».

Я показал свиток старейшине. Он лишь покачал головой:

– Это путь бешеных отцов. Они пытались взять Рубеж силой. Теперь их голоса – шум в ветре.

– А если идти не с силой, а с памятью? – спросил я.

– Тогда ты не вернёшься таким, каким ушёл.

Он не пытался остановить. Это и есть выбор.

Сейчас я стою на краю Пустоши и жду. Не знака, не благословения. Я жду, когда Зарево изменит цвет. Когда его пульс совпадёт с моим.

Ветер приносит запах озона и расплавленного камня. Где-то далеко, за пределами слышимости, гремит Кузница. Её ритм – как сердце мира. Я синхронизирую с ним дыхание. Вдох… Выдох… Вдох…

Первый признак – дрожь в пальцах. Затем – звук. Не шум, а отсутствие шума. Тишина, которая звучит.

Перед глазами возникают образы:

• Руны, которые мой дед высек на камне, начинают светиться.

• Знамёна рвутся с крепежей, превращаясь в стаю чёрных птиц.

• Зарево становится ближе – не пространственно, а как будто оно проникает в меня.

Я чувствую, как что-то раскрывается внутри – не разум, а сама способность понимать. Это не знание. Это – доступ.

«Ты идёшь не к истине, – звучит голос. Не мой. Не деда. Чей-то древний, как сами Рубежи. – Ты идёшь к вопросу, который нельзя задать словами».

Я хочу ответить, но мои губы – не мои. Они произносят:

– Что скрывается за засовом?

«Ничего. И всё. Засов – это ты».

Очнулся я на холодном камне. Ладони в царапинах – я вцепился в край скалы, чтобы не упасть в бездну, которой здесь нет. Но я чувствовал её. Она была рядом. Она ждала.

В голове – не ответы, а эхо. «Засов – это ты». Эти слова не пугают. Они – как ключ, который ещё не подошёл к замку, но уже лежит в руке.

Я встаю. Ноги дрожат, но спина прямая. Я знаю: теперь я не один. Со мной – память деда, шёпот знамён и ритм Кузницы.

И ещё – тёмная гордость. Не гордость победителя. Гордость того, кто увидел бездну и не отвернулся.

Последний взгляд на крепость. На знамёна. На три знака на камне.

Я делаю шаг вперёд.

Реальность зыбится, как жаркий воздух над пеплом. Звуки сливаются в гул – Кузница, ветер, рёв бездны. Я не чувствую страха. Я чувствую сытость – насыщенность миром сущностей.

Я иду.

И Зарево идёт со мной.

Глава 2. Путь сквозь пепел

Шаг вперёд – и мир рассыпается на фрагменты.

Не пространство меняется – меняюсь я. Зрение раздваивается: одним взором вижу Пустошь – серые равнины, изломанные тени скал. Другим – нечто иное: пульсирующие линии сил, пересекающие небо, вихри сущностей, похожие на стаи металлических мотыльков. Это не иллюзия. Это – подлинный слой бытия, скрытый за завесой привычного.

Первый Рубеж.

Он не стена и не пропасть. Он – изменение правила. Здесь ветер не несёт пыль, а тянет её вверх, к небу. Здесь звук отдаётся эхом раньше, чем рождается. Я чувствую, как мои мысли начинают плыть, словно во сне: одна фраза расползается на десятки отголосков, каждый – со своим смыслом.

«Так вот как сходят с ума», – думаю я, но мысль не моя. Она пришла извне, как шёпот Рубежа.

Помню, как старейшина говорил:

– Чтобы пройти Рубеж, не надо ломать его. Надо стать им.

Тогда я не понимал. Теперь понимаю.

Я сажусь на холодный камень, закрываю глаза и слушаю. Не ветер, не гул Кузницы – а тишину между звуками. Там, в этой паузе, бьётся ритм. Он медленнее моего пульса, но я подстраиваюсь. Вдох… Выдох… Вдох…