Белое и Черное

– Даша! – младший брат стал заглядывать в бледное лицо, и девочка снова расплакалась, обняла его, зарывшись носом в мягкие волосы.

Юля гладила одного по спинке, а Дашу по спутанным волосам.

Глава 6

Так они и жили: дом – больница – дом. Если была радость, то только в том, что Даша шла на поправку. Иногда на ее лице выступала прежняя беззаботная улыбка, но только иногда… В глазах поселилась грусть. О блудном отце почти не говорили. Только однажды дочь спросила:

– Простишь его?

– Нет.

Дарья с серьезным видом кивнула, сглотнув слюну. Они с Костиком вышли из палаты. Даша разревелась – надрывно, громко… Теперь можно. Соседки не было, ее выписали с утра.

Юля стояла в пустом коридоре, присев перед сыном и думала, как ей быть… Вернуться? Но ведь у горя должен быть выход, пусть так, через плач. У самой ком к горлу подкатился. Когда твоя привычная прошлая устоявшаяся жизнь умирает, это всегда больно. Зарождение нового тоже происходит через боль. Им выпала такая доля. Проданов обрек свою семью страдать. В будущем станет легче?

Костик вопросительно заглядывал в мамины глаза, а потом смотрел на двери палаты. Скуксившись, всхлипнул.

– Ну-ну, мы справимся. Даше надо… Так надо, – прижала к себе.

Ей хотелось найти Алексея, и отвесить ему звонкую смачную пощечину. Несколько. За детей, за себя… Ведь ни разу не позвонил, не спросил, как у них дела, что с Дашей. Деньги перевел, которые составляли четверть его зарплаты. Их хватит только на коммуналку и на еду на неделю. Как жить? Придется продать бабушкин дом в пригороде с яблоньками и кустами вишни. Крепкий домишко и озеро рядом. Красивые там места. Эх, компоты больше не увидят. Да и память о бабушке все же… Другого выхода Юлия не находила.

Вечером заболел Костик. От ужина отказался, уснув прямо на ковре, где собирал из кубиков башню. Юля ужаснулась, измеряв температуру – тридцать девять. Недолго думая, вызвала скорую помощь.

– Где-то вирус подцепили, – сообщил врач, выписывая рецепт. – Вот, это обязательно принимайте, по три раза в день. В детскую поликлинику запишитесь на прием.

Юля растерянно кивала. Такого препарата у нее в запасах нет, а малыш уже начал покашливать, как бы хуже не стало. Болезни пошли коварные…

«Быстренько сбегаю до аптеки» – посмотрела на спящего сына, у которого немного спала температура и он, раскидав одеяло, дышал не так прерывисто, как раньше. Взяв банковскую карточку, она накинула пальто. Закрыла двери на ключ и поскакала, сломя голову по лестнице.

Дождливая морось бросилась в лицо. Стук каблуков набатом по пустым и темным дворам. Женщина не помнила, как добежала до аптеки. Сунула заспанной тетке рецепт в окошко. Ей все упаковали в небольшой пакет, скинув туда же чек.

Набрав в легкие смелости, Юлька толкнула двери от себя и снова оказалась в холодной непогоде. Хотелось быстрее оказаться дома. Там Коська один.

«Вдруг, проснется, а матери нет? Испугается» – шла против ветра жмурясь, прижимая к себе лекарства.

Ее шаг никак не равен двум, отдающимся позади. С бьющимся сердцем Юля остановилась и прислушалась. Да, действительно кто-то неизвестный шел следом. Она отпрыгнула в круг света от фонаря, словно тот мог защитить ее от нечисти. Вздрогнула, когда кто-то хмыкнул. Щелчок зажигалки, неяркой вспышкой. Мигнул красный огонек сигареты. Потянуло дымом…

– Не трогайте меня! – Юля стала озираться, но за стеной света ничего разглядеть не могла, дальше слепая зона. – У меня ребенок дома болеет маленький. Видите, лекарства взяла! – тряхнула кулем. – Не трогайте. Я быстро уйду… И все.

Раздался смешок, будто она тут анекдот рассказывает. Опять зажегся огонек.

– Я… я прошу вас. У меня дети! – в голосе у нее уже сквозили истеричные нотки. Хотелось броситься бежать, вопя во все горло: «Помогите!». Но Юлия понимала, что у хищника сработает инстинкт: убегают – догоняй, а Юля ни разу не спринтер.

– Дочка в больнице с травмой ноги. Муж – сволочь бросил и ушел к другой. Не знаешь, как выжить… А тут еще вы! – это уже звучало претензией. Юлька начала злиться. На него. На себя. Женщину потряхивало от напряжения и всей непростой ситуации с возможным маньяком в нескольких шагах, а она ему на жизнь жалуется. – Ипотека, долги растут как грибы. Костик заболел… На развод не подаю потому, что на госпошлину денег жалко. Понимаете? Лекарства дорогие… Можно, я пойду-у-у? – заскулила в отчаянии.

– Иди, – пробасил мужик. – И не маньяк я, глупая. Сигареты закончились, до магазина ходил.

«Все вы, маньяки так говорите» – подумала Юля и швыркнула носом.

– Иди! Провожу, чтобы никто не тронул. Просто, поверь. Тебе ничего другого не остается, – вздохнул «маньяк».

– Покажись! – Юлька выпучила глаза, не ожидая от себя такой смелости.

Глава 7

«Красивая» – подумал полковник Травкин. Теперь понятно, зачем молодая женщина шастает по опасному району в такой час. Он смотрел на «партизанку», комкающую в руках пакетик из аптеки. В волосах блестят дождевые капли, и водяная пыль создает вокруг нее неземной ореол. «Идиот ее муж, кретин. Такая не предаст, не обманет. За детей вообще порвет» – Умел Сергей разбираться в людях, иначе бы не дожил до сорока лет. Еще раз затянулся и вздохнул сырым воздухом полной грудью, очищая легкие от сигаретного яда.

«Просит показаться? Ну, что же… Смотри, девочка, какие бывают чудища».

Юля непроизвольно вскрикнула, когда из сумрака возникла большая фигура. Совершенно лысый череп. Уши торчком и немного заостренные на кончиках, как у вампира. Глубоко посаженные серые глаза отливают сталью. Шрам пересекает всю левую сторону, начиная со лба и останавливается на скуле. Квадратный подбородок. Губы вытянуты в одну линию.

Женское сердце сжалось. Ему, наверное, было больно, когда…

– Сейчас все нормально, – он криво ухмыльнулся и наклонил голову на бок, рассматривая ее вблизи.

Так она показалась еще более притягательная. Удивленно распахнутые глаза… То ли карие, то ли зеленые. Загнутые ресницы почти достали брови. Ресницы свои, не налепленные. Нижняя тонкая губа, зато верхняя все компенсирует. Кожа нежная, как у младенца… Очень захотелось потрогать.

– Меня Юля зовут. А вас? – ее лицо с быстро меняющимися эмоциями, выправилось и теперь выражало любопытство.

Она его больше не боится. Только крылья носа подрагивают. Принюхивается. Он, что… воняет?

А, нет. Облизнулась. Ей зашел его чистый запах, без всяких там ароматных фуфыриков. Полковник признавал только мыло. Мужик должен пахнуть мужиком, а не как баба разными духами.

– Сергей, – протянул правую руку.

Юлия забавно обтерла ладошку об пальто, и коснулась осторожно холодными пальчиками, а потом и всю руку вложила… При этом, лекарства прижимала к себе другой рукой так сильно, словно он на них покушался.

– Пошли, провожу, – Травкин поднял большую голову и прищурился, вглядываясь вперед, будто у него есть ночное зрение, как у волка.

Юля кивнула, коротко бросив на не взгляд. Она старалась сильно не пялится на мужчину… Подумает еще черте что. «До квартиры бы дойти» – внутри забилась тревога, как там ее Костик. Вдруг, проснулся, а мамы рядом нет.

Шли молча. Странный Сергей рядом двигался почти бесшумно, пружинистым шагом. Как она уловила его поступь позади? Загадка. Возможно, в экстремальной ситуации все органы чувств обостряются.

– Мой подъезд. Спасибо, мы пришли, – дала понять, что квартиру она ему не покажет и не впустит.

Полковник скользнул взглядом вверх, на окна. Все лицо заострилось в хищном прощупывании закрытого объекта.

– Спокойной ночи. Юля.

Она моргнуть не успела, и никого рядом не стало. Передернув плечами, суетно пошарила в кармане, в поиске связки ключей. Успокоилась, когда металл вдавился в кожу. Под пиканье автоматических дверей, юркнула внутрь.

Костя спал беспокойно, постанывая. Мальчишку знобило, у него опять начала подниматься температура. Юля напоила его сиропом. Завернув в одеяло, отнесла на большую кровать и свернулась рядом калачиком. Несмотря, на пережитый стресс, уснула сразу, провалившись в темную дыру без сновидений.

Утром сыну стало полегче. Градусник выдал чуть больше тридцати семи. Можно бы вздохнуть свободней, да не вздыхается. Как к Даше пойти? Она обещала принести ей еще книги и учебник по литературе, чтобы учить стихи, которые задали ребятам в школе.

Придется звонить Проданову, больше не кому. Юлины родители уехали жить на Алтай. Это тысячи километров от них. Лешкины? Там еще хуже. Лучше бы муж был сиротой, а не вырос среди алкашных бутылок…

– Да? – с какой-то претензией начал Алексей.

– Леш, надо дочери кое-что отвезти в больницу. Я не могу, Костя заболел, – она пяти минут с ни не пообщалась, а уже вся издергалась, ковыряя ногтем края столешницы, сидя на кухне.

– Сегодня? – недовольно потянул.

– Если не хочешь к ней заходить, просто передай через персонал. Леш, ты приедешь? – твою же мать! Она уловила жалобные нотки в своем голосе. Еще немного и разревется? «Дура!» – захотелось себе по губам надавать.

– Ладно. В обед заеду, – скинул звонок.

Ради дочери Юля потерпит. Сцепит зубы, прикусит свой поганый язык и будет молчать.

Глава 8

Утром Юлия собрала все необходимое для дочери в пакет. Костик все пытался туда что-то добавить из своих игрушек или вытащить и погрызть яблоки. Куснет с одного бока, оставив полукруглый след зубов, будто послание Даше.

– Костя-а-а! Не съем, так все понадкусаю? – грозила мелкому грызуну пальчиком.

Мальчик не понимал, за что мама ругает. Дашка ему так же делала, когда он не мог куснуть твердое и гладкое яблоко. Теперь сестре легче будет до мякоти добраться. Коська возмущенно верещал, что мама выкладывает обратно его машинки. Он ведь самые лучшие и любимые положил – фургончик с мороженым и синюю бибику с открытым верхом.

– Кость, давай только одну. Ладно? – сдалась Юля, устав выгребать обратно.

Думаете, нужно было убрать пакет куда-то наверх? Ага, щаз! Для Костика нет преград, куда он может забраться. Было бы желание…

После двенадцати Юлия стала нервно расхаживать туда-сюда, не выпуска телефон из рук. Гаджет чуть не расплавился от ее напряжения. Ближе к часу упрямая надежда трещала по швам, сыпалась. Она набрала номер мужа и с отчаянием слушала гудки. Пусть ее не любит, но дети здесь при чем?

– Юль, я сейчас занят! – недовольно фыркнул на нее, вместо приветствия. Неприлично громко чавкая, пытался что-то объяснять.

– Но, ты обещал… – охнула Юля.

«Милый, кто это?» – послышался фоном женский голос, обрубая все сомнения. Занят Лешик только для них. Чем занят – она больше не хотела знать. Юля дала мужу шанс быть отцом, а ему получается, совсем этот шанс не нужен. Куда важнее дамочка с капризным писклявым голоском. Алексей поставил свой эгоизм выше семьи… Теперь уже бывшей.

Юля прислушалась к себе. Да, больно и обидно за Дашу и Костю, но уже не так. Вспомнился почему-то вчерашний провожающий с умным всепонимающим взглядом. Получается, что она поделилась, выплеснула свое горе наружу и стало немногим легче. Шкалы измерения боли не увидеть, но упасть на пол и выть белугой желания нет. Утирая слезы, Юля приняла решение.

Не с первого раза, получилось оформить на госууслугах заявление. Там же списались деньги за госпошлину. Просигналило уведомление «Принято». Коська забрался к ней на колени. Крутился, мамя и размазывая по ее щекам ладошками соленую влагу. Он злился, что маму кто-то обидел, а виноватого никого рядом нет. Выхватил у нее телефон, видимо решив, что – он. Бросил с размаху на пол.

– Кость, ты что?! – Юля, поставив сына в сторону, кинулась к сотовому. Так и есть! По стеклу расползлись уродливые трещины. Одни убытки. Где тонко, там и рвется. Плюхнувшись на пол, закрыла лицо руками. Истеричный смех сотрясал все тело. Она успокоилась только тогда, когда заметила, что малыш испугался. И описался. Стоял в собственной луже, стыдливо шлепая по ней пяткой, надув щеки, чтобы не зареветь. Костик, никогда не видел у матери такой реакции.

– Все хорошо! Все будет хорошо! – Юля сгребла его в охапку и понесла в ванную купать.

Переодев в чистое, напоила лекарством и уложила в кроватку на дневной сон.

– Даша, родная моя. Не получается сегодня приехать. Костя заболел. Прости меня, дочка, – она знала, за что извиняется… За того козла, который именуется ее отцом по документам.

– Мам, не переживай. У меня с прошлого раза еще остался сок и печение. Кормят здесь нормально, есть можно. Книги в электронном виде почитаю. Соседка новая в палате моего возраста. Мы с ней уже нашли общий язык. Она прыгает на левой ноге, а я на правой, – девочка еще пробовала шутить. – Поцелуй Коську за меня. Вечером созвонимся. Пока!

– Пока. Целую, – вздохнула грустно Юля.

Через некоторое время пришло сообщение от Проданова: «Ну, и дура!».

Так Юлия поняла, что Алексей узнал о разводе. Его нападок выглядел несколько странно. Логичным завершением ухода предателя из семьи было расторжение брака. А он, что думал? Погуляет и вернется после всего? Нетушки! Юлька еще на алименты в суд подаст, как только сможет выбраться.

Скрепя сердце, женщина разместила объявление о продаже бабушкиного дома.

Глава 9

Лешик с детства знал, чего хочет – надежную семью. Чтобы накормили свежим борщом, а не подзатыльниками. Чтобы было уютно, чисто, свежо и обязательно пахло лавандой. Чтобы с ним разговаривали по-доброму, а не слали матом. Воспитанный улицей, Лешик жил на инстинктах – найти, где сыто и безопасно.

Ему не светила такая красивая и домашняя девушка, как Юля. Но у Лехи на все был запасной план. Он спас девчонку от своих же корешей, договорившись с ними заранее. Пока испуганная красотка жалась и всхлипывала у него на плече, Лешка словил дзен, увидев в ее глазах восхищение, поднимающее собственную значимость. Как защитник, стал вхож в ее дом.

Родители Юльки повздыхали, да и дали свое осторожное благословение. Первое время он правда старался, из кожи вон лез, чтобы соответствовать, быть не хуже других. Кое-как закончил колледж, работал по вечерам, чтобы Юльке купить конфет или накопить ей на красивые туфли. Проданову понравилось быть рыцарем в ее глазах.

Любимая забеременела через год их отношений, и как честный мужчина, Лешка сделал предложение руки и сердца. Сердце было алое из надувного шарика. Юлька сказала «да!» и подставила тонкие пальчики для золотого кольца из скупки с потертостями.

Первое время снимали жилье. Денег хватало впритык, пока Юлия работала бухгалтером в одной шарашке.

Родилась Даша.

Лешик сначала не мог осознать, что вот это кричащее создание его ребенок. А Юлька сюсюкается, млеет, вяжет ей носочки. Внимание жены частично переключилось на ребенка. Теперь к нему не бежали в прихожую, когда Леха приходил с работы и не висли на шее с поцелуями. Юля, если выходила, то просила не шуметь: «Даша спит».

Леха стал добирать ласки на стороне. Нет, он продолжал исполнять роль главы семьи. Купить там в магазине подгузники, потрясти ребенка в коляске, чтобы все видели, какой он хороший отец. Дочка будто понимала, что папа «не настоящий». На руки к нему не лезла и лишний раз ни о чем не просила. Ей мать была понятней больше, чем его: «Вот если бы был пацан…».

Спустя много лет Юля снова забеременела. Второй ребенок – большой плюс. Можно получить не хилые плюшки от государства и первый взнос за ипотеку внести. Так у Продановых появился Костик и двушка, которую они переоборудовали в три комнатенки, чтобы у дочки был свой угол и бате где было приткнуться телик посмотреть с банкой чешского кислого пива.

Вроде все нормально, все зашибись… Но скучно. А тут Леха спутался с Нелькой, очень легкой на подъем дамочкой. Любовные встречи стали постоянными акциями. Алексей расслабился. Жена совсем с детьми зашилась, ей не до его мужских потребностей. Но всегда дома ждал борщ и белье пахло кондиционером лавандой. Заботливая Юлька – наседка. Лехе даже многие завидовали. Никаких тебе скандалов и выносов мозга. Идеальная по всем меркам жена. Расслабился. Привык к приспособленчеству.

Случай у школы все карты спутал. Дашка, мерзавка такая, посмела на отца кричать и кулаками размахивать, опозорить его при всех… При Нельке крыть обвинениями. Он пытался ее вразумить, встряхнуть. Девка все никак не унималась. Пришлось пощечину врезать, чтобы унять истерику. Дочь шарахнулась в сторону… А дальше, как в страшном кино завертелось. Только юлькина ненависть перед глазами и теплом больше от нее не пахнет.

Понял Лешик, что ситуацию не переломить в свою пользу. Как ни крути, кругом виноват остался. Жена через зубы на него шипит змеей. Вот он и брякнул в сердцах, в целях защиты: «Не люблю больше». Знал ли Алексей, что такое любовь? На словах, наверное, знал. А на деле? Согласно логике, столько лет бы не прожили вместе. Есть к Юльке привязанность

Выход оставался только один – уйти и переждать, пока Юлька успокоится и поймет, что одна, без драгоценного мужа не справится. Пусть подумает над своим поведением. Дашка тоже наказана. Нечего на отца руку поднимать, не доросла еще, соплюха!

Несколько дней он пожил в свое удовольствие, взяв ключи у друга от съемной квартиры. Юльке денег немного подкинул, чтобы не оголодали совсем. Любовница грела по вечерам, но всегда уходила на ночь домой. У Нелли гражданский сожитель дальнобойщик. Пока он там баранку крутит, женушка крутит чем-то другим. Все они, бабы одинаковы…

Хотя, нет. Юлька бы так не стала, она у него честная, и не подпустит какого-то гамадрила, раздвинув ноги. Таких хорошеньких, да наивных еще щенками разбирают. Пусть помается немного, поймет, как без него херово и Леша ее великодушно простит.

Дашке зубы не мешало бы поточить. Сама, дура малолетняя, зубоскалит, а потом под машины кидается. У мужика могут быть свои слабости, он между прочим, на работе устает. Понимать надо.

Дни медленно шуршали, как желтый лист календаря. Алексей дождался звонка от жены. Руки потирал, что понимает, она без него – никуда, никто и никак. Нужно закрепить результат, пообещать и обломать. Пусть еще больше почувствует безвыходность своего положения. Упадет Юлька, как спелая груша в его руки…

«Здрасьте», – просигналило сообщение из государственного портала.

«Для вас создано заявление о расторжении брака от пользователя…»

«Зашибу! Выдумала еще! Леху Проданова не так просто кинуть… Овца! Как только руки не отсохли? Ну, он Юльке мозги-то вправит!» – мужчину перекосило от злости. Глянул так, что Нелька тут же домой засобиралась, быстренько натягивая колготки на упругий зад.

Глава 10

Юля собиралась с сыном в детскую поликлинику. Коська немного кашлял и сопливил, но температура спала. Размазывая кашу по тарелке, смотрел, как мать суетилась. Остановится, будто что-то вспомнит, посмотрит на пакет для Даши, на Костика, на сумку свою безразмерную, в которой «все самое нужное». Как она с этим будет таскаться? Но, есть понятие «надо», хоть наизнанку вывернись. После приема, Юля поедет в другой конец города, чтобы передачку для дочки через медсестру отдать. С больным ребенком нельзя в палату, совесть не позволит принести вирусное к людям с ослабленным здоровьем.

Большая сумка горбом за спиной, перекинутая через плечо. В этой же руке тяжелый пакет, ручки которого подозрительно оттянулись. В другой руке ладошка Кости, который задирает ноги высоко, вышагивая маленьким солдатиком.

– Что же тяжелое-то такое? – поставила пакет на лавочку и раскрыла, заглянув внутрь. – Кость, ты куда столько машинок напихал? – застонала, проклиная себя, что не проверила дома. Возвращаться нет смысла. Вон, желтое такси подъезжает, шурша покрышками. Сзади детское кресло, как положено.

– Даше игать, – мальчик похлопал невинными глазками. Для сестры не жалко. Мама не понимает, что ли? У Дашки ножка болит, ей машинки нужнее.

– Ох, горе ты мое, – грустно вздохнула Юлия, поправив на его голове шапку.

В поликлинике на нее косились, как на цыганку с барахлом. У кабинета участкового врача образовалась целая очередь, что не удивительно в разгар осеннего всплеска ОРВИ. Юля, как приличная, была записана по времени, но ее умело бортовали более наглые родители: «Мне только спросить», «Я за карточкой», «Я тут стояла, когда вас не было».

Все люди эгоисты, если приходится выбирать между собой и другими… Выбор будет очевиден. Молоденькая помощница врача не справлялась с наплывом, да и ее тонкого голоска в гаме никто разобрать не смог, какие она там фамилии «шептала». Еще Костик сцепился с другим мальчишкой, которому понравилась машинка в его руках… Короче, Юля не поняла, как пропустила свою очередь. Промаявшись два с половиной часа, все же рискнула постучать и спросить: «Почему Проданова не вызывают?». Уставшая от наглых мамаш врач, обозвала ее глухой и совсем ушла из кабинета на перерыв.

Юльке было так обидно. Духота. Шум. Костик устал и вспотел, начал тихонько постанывать. Хотелось разреветься, честное слово.

У нее затрезвонил телефон.

– Ты где? Почему я прихожу, а вас дома нет? – начал орать муж, который объелся гов… груш.

– Мы с Костей в поликлинике. Ты не предупредил, что приедешь, – она вымотано прикрыла глаза, которые начали болеть от скачущего давления.

В этот момент, Костя дернул ногой и пакет с «передачкой» завалился на бок. Часть игрушек выпала… Малышня, словно того и ждали. Все устали. А тут целый пакет с машинками перевернулся на их «улице». Костя верещал так, что успокоить невозможно. Он кинулся защищать сокровища, не важно, что некоторые дети были его старше. Родители пытались отнять «не свое» и вернуть. Там тоже поднялся обиженный рев.

– Что у тебя происходит, Юль? Вечно все, как жопы, да? – злорадствовал Леха. – Еще и мать из тебя никудышная…

Дальше слушать оскорбления женщина не могла. Она отсекла звонок. Набрав в легкие воздуха, из Юли вырвалось:

– Отставить! Живо все вернули! Хватит реветь! – вышло громогласно, на весь коридор прокатилось эхом. Не верится, что поток злости выскочил от маленькой хрупкой женщины, до этого казавшейся скромной.

Их участковая, проходя мимо, чуть не запнулась. Медицинские карточки выронила из рук. Присев, она собирала обратно в стопочку, оглядываясь на застывших людей. Дети перестали скандалить. Игрушки быстро перекочевали к владельцам, с извинениями. Все мирно сидят и молчал. Никто не хочет связываться с женщиной, у которой сдали нервы.

– Продановы, заходите, – сказала врач, распахнув двери, будто портал в рай открыла.

Юлька, подхватив сына под мышку и свои котомки, потопала в кабинет. Еще немного и умом бы тронулась. Семь потов сошло от облегчения.

Им выписали рекомендации, что еще нужно подлечиться. Косте «за мужество» выдали кругляш аскорбиновый кислоты.

Юлия, вышла на крыльцо, вдохнув свежий воздух. Только хотела сделать шаг на ступеньку ниже… Вскинула голову, почувствовав напряжение.

Алексей смотрел на нее сквозь лобовое стекло своего автомобиля, вцепившись в руль. Челюсть вперед, глаза сощурены. Весь его вид говорил, что мужчина на взводе, сейчас что-то будет. Ей совсем не понравилось, как он перевел взгляд на сына.

Глава 11

Годы, проведенные с ним, почти стерли первое впечатление об Алексее. Но сейчас она вспомнила. Тот же острый взгляд, запах пота. Сбитыми костяшками рук, он стер ее слезы испуга. Тогда разбираться в чувствах было трудно. Молодая и ранимая, совсем не готовая к жестокости и насилию.

Намеки дворовой шпаны, которые вгоняли в краску, каждое слово от них – камень в душу. Эти ухмылочки, как шакалий оскал. Сейчас, у Лешки такой же… Один в один. Он видит жертву, чувствует ее страх. Ей действительно страшно за себя, за детей. Какая Юлька глупая! Думала, так просто все? Разведется с ним и спокойно заживет? От безысходности застонала внутри тонким голоском, по-щенячьи. В висках пульсация и слабость. В ушах «гудят провода».

Муж приближался размашистыми шагами навстречу, пригвоздив ее бешеным взглядом к месту. Зубы сжал так, что скулы стали напоминать монгольские, выступив по бокам.

Коська к отцу не кинулся. Ухватившись за мамину ногу, прижался сильнее, будто почувствовал угрозу.

– Могла бы позвонить, дорогая, – смерил ее сверху до низу колючими наглющими глазами. – Подумаешь, не смог вчера съездить… Обязательно нужно психануть? Строишь из себя обиженку… Ведь не чужие, Юль, – сказал с особым акцентом, интимно и хрипловато. Сначала кнут, потом пряник – обычная продановская тактика.

«То есть, вот как? Лешка воспринял ее желание развестись за псих? У нее, видите ли, блажь, да?» – Юлию покоробило от цинизма. Очень удобно сделать ее виноватой, все вывернуть. Черное сделать белым. Его порыв «благородный» нельзя воспринимать как помощь. В ней интуиция выла сигнализацией, красной лампочкой моргала, требуя найти пути эвакуации.