Саглар. Тайна Чёрных земель

Саглар

Тайна Чёрных земель

Николай Дмитриевич Лукьянченко

© Николай Дмитриевич Лукьянченко, 2025

ISBN 978-5-0068-7621-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

                     1В век интернета не расскажешьДлиннее клипа о любви,Когда поймавшимся в нет гаджетСвой виртуальный кокон свил.Но попытаюсь я, однако,В словах, стихах и прочих знаках,Пока есть воля и азарт,О ней с терпеньем рассказать.Кто полюбил, тот непременноВ другой реальности живётСреди своих небес и звёзд,Где страсть, неверность ли, измена,Чтоб искупить Голгофой грех,Заставят там взойти на крест.                    2Любовь как жизнь немилосердна,Она, как сход в горах лавин,Бросает в пятках биться сердце,Тебя в капкан свой уловив.А избежавшим эти сети,Необходимо всё ж усердье,Пока любви их чувства спят,Услышать тех, кто был распят,Кто крест свой поднял на Голгофу,Чтоб успокоить целый свет,Что есть любовь, а смерти нет,И на кресте любви не охать,А передать свою любовьВсем в мире, жертвуя собой.                   3Голгофы нет на Чёрных землях,И только даль, да даль окрест,И это вовсе не весельеНести там жизни тяжкий крест.Там необъявленные войныВедутся злой стихией вольной:То зной безжалостных пустынь;То зим убийственная стынь, —Не оставляют там живущимНи шанса знать, что есть покой.К тому ж для многих простаковТам фарисеи по-паучьиСоткали тысячи сетейОбманов сладких и утех.                  4О Чёрных землях в моём детствеНе знал я к счастью ничего.Страшны бы были для младенцаСлова с окрасом чёрного.Даже вода злой Чёрной речки,Где камыша шуршали речи,Пугала нас всех чернотой,Хотя язык её простойБыл языком как у животных,Какой, я думал, понимал,Когда их пас и обнимал,Над чем смеюсь теперь сегодняИ молча памятью зовуТех лет мудрейшую сову.                  5Я шёл дорогой предрешённой:Ученье – свет, а нет, так – тьма;Совою мудрой просвещённойБыла мне школа-альма-мать.Летели годы в книжной власти.Душой распахнутою настежьЯ принимал от мудрых жизньС венками правды, с тёрном лжи.То не была моя стихия,Стихия, мудрых школьных дней,Но я был всё же отдан ей.Затем настали дни другие,Когда я мудрость школы, дняНа ночи грусти променял.                   6Случилось всё на эстафете.Четвёртым был мой старт на ней.Одна ж девчонка, неприметноПодставив ножку ловко мне,С лукавой лёгкостью игривойТряхнув своею русой гривой,На финиш первой понесласьИ там ждала меня смеясь.Её я раньше здесь не видел.Красавиц школьных знал я всех,Из них поднять меня на смех,Не по-спортивному обидеть,Не попыталась ни одна.А тут… Но в чём моя вина?                     7Любил физру я в своей школе,В районе, в крае побеждал,А тут девчонка для приколаМеня заставила страдать.И для неё я вместо местиРешил букет цветов поднесть ей:И как заправский хулиганБукет швырнул к её ногам.И с этой эстафетной встречиС девчонкой неизвестной мнеВ меня вселился райский змей,Меня лишивший сна и речи,Удавкой сердце мне обвив,Отнял познанье для любви.                     8Бежал я в школу окрылённо,Не для учёбы весь дрожа…Уже любовь, а не влюблённость,Гнала туда как на пожар.Вскипала кровь от встреч случайных,От глаз её кофейно-чайных.Смотрел я в них и обмиралС того прекрасного утра,Когда её глаз жгучий фокусПронзил меня своим огнём,Меня сжигая день за днём,Как свечку, таящую воском.Но ей не мог я рассказать,Как жгут меня её глаза.                     9Среди прекрасных лиц девичьихИскал одно её лицо.Я по-пацански бесом вился,Ходил вокруг неё кольцом.И хоть не был я вовсе трусом,Её косы не дёргал русой,И лишь глазами слал привет,И ждал, что вдруг она в ответГубами ярче розы алойУлыбку лёгкую пошлёт,Чтоб в ней сказать: румянец щёкС губами спор ведёт, скрывая,Что в жаркой девичьей кровиУже горит огонь любви.                   10Домой придя, я каждый вечерЖдал страстно нового утра,Чтоб захватить собой при встречеЕё внимание хоть раз.Ходил грозой по коридору,То хохотал, то с кем-то вздорил,Чтоб хоть на каплю разрядитьЖар напряжения в груди.А на каникулах в то лето,Забравшись в свой дремучий сад,В бинокль сжигал свои глаза,В станице шёл за нею следом,Как верный пёс настороже,Пугая змей, ежей, ужей.                  11Я думал: чувство роковоеЗмеёй живёт в любви моей;И мне казалось, только двоеМы с ней на сказочной земле,Где каждый день над горизонтом,Для нас сияет ярко солнце,Играя с нервною лунойТо полнолунной, то иной.И как же я мечтал бродить с ней,И ночь и день, и день и ночь,Ей повторяя вновь и вновь,Что с первых дней, как я влюбился,Готов быть с нею лишь одной,Под этим солнцем и луной.                     12И, наконец, вдруг повезло мне,Колхоз собрал уж урожай.Но наступало время злое,А кукурузу он не сжал.И чтоб убрать и кукурузу,Он школе отдал как обузуСорвать початки со стеблейИ на тока убрать с полей.И тут желанная так близостьК Саглар вдруг выпала и мне:Я кочаны рвал рядом с ней,Ломал початки рядом лишь быЛюбви разбить молчанья склеп,В котором я немел и слеп.                    13Любовь была как преступленье,И я страшился тех минут,Когда у слов, вдруг ставши пленным,Свободой мнимой обманусь.Мне тяжело было признанье,Но должен был сказать, иначеЗа ней блуждая словно тень,Я задыхался в немоте.И в тоже время было страшноСказать, что я люблю её,И на признание моёУслышать «Нет» и ждать напрасноЛюбви ответной от неё,Лишь сердце мучая своё.                    14Но наступала тьма ночная,И с поля шли мы все домой,И нас встречали дружным лаемСобаки, план нарушив мой.И лай собачий, и машины,И подгулявшие мужчины,Их хулиганский мат и крикМешали мне любовь открыть.Я знаю, страшно молодомуСлова любви произнестиИ быть отвергнутым, уйти,И молча я Саглар вёл к домуВсе муки сладкие терпя,И ненавидя уж себя.                  15Не думал я, что час развязкиПод Новый год придёт как раз.К Саглар зашёл я в чёрной маске,Идя на школьный маскарад.Моё любовное признаньеКипело в сердце наказаньем.Саглар впустила меня в дом,Совсем не думала о том,Что нас любовь уже сближает,И говорила об одном:Отец уходит с табуном,И она тоже уезжает,И видно больше никогдаНе возвратится вновь сюда.                16Как пчёлы мысли жутким роемКусали сердце больно мне,И хоть не мнил себя героем,Признаться я решился ей, —Саглар, ты помнишь эстафету?В тот день, когда тебя я встретил,Я полюбил тебя, и тамЯ уронил к твоим ногамБукет цветов… Поверь, нечайно.– И я с тех пор тебя люблю,Поверь и ты в любовь мою.Но нам не видеть с тобой счастья.Не быть нам вместе, я не лгу.Остаться здесь я не могу.

Глава вторая

                    1Саглар исчезла из станицы,Одну тоску оставив мне.И надо было бы смирится,Забыть, не думать мне о ней.Не думать где, в каком селеньеСаглар живёт. Но я как пленный,Чтоб искупить свою вину,Хотел  бежать к ней и вернутьЕё сюда закончить школу.На Чёрных землях нет ведь школ,Учиться где в краю диком?Закончив школу, тут же скоро,Чтобы найти её в степях,Взял крест я тяжкий на себя.               2Найти ж её на Чёрных земляхЯ мог, в колхозе взяв в подряд,И от любви был так рассеян,Что даже был безумно рад,Когда сам Рындин – председатель,Решил отару передать мнеНа Чёрных землях, будто знал,Что я мог встретить там Саглар.Черноземельская картинаНа жутких первых же порахНадежды все разбила в прах.И как же было мне противно,Когда с отарою в степи,Как в рабстве, был я на цепи.                   3Козёл-вожак в степи безмолвьяМне в уши лил трескучий звон,Как будто к гимнам зорьных молнийБросал он зов призывный свой.Колено начав и не кончив,То умирал вдруг колокольчик,То снова громко оживал,Молил кого-то он и звал,Налившись болью и тоскою.В ответ ему, колено свив,Пронзал зенит мой крик и свист.Так мстил я удалью лихою,Конечно, вовсе не козлу —А, мне доставшемуся, злу.                  4Летели дни. Июльским зноемШло лето в дальний горизонтЛучом сжигающим безногим,Топча лиманов красных соль.Царило солнце как хозяин,И ночь едва могла меж заревПротиснуть голову свою,Чтоб заглянуть под полог юрт,Где я расспрашивал калмыковО древнем времени джунгар,Не давшим воли их врагамТерзать их земли злым копытом,И под холмами схоронитьЦарей, джунгар искоренить.                    5В безбрежном мареве пустыни,Лишь чуть забрезжится рассвет,Смирившись с горечью гордыни,Я должен был вести овецНа пастбища в глухие степи,Где с ними с запахом трав терпкихУчился их я понимать,Чтоб не сойти мне здесь с ума.В жаре степной невыносимойНи для овец, ни для людей,Спасенья не было нигде.Как в том кострище красно-синем,Спасался я да полк овец?Я не могу найти ответ.                    6Природа мстила, издевалась,Дожди запрятавши вдали,За горизонт, грозой  взрываясьДля  оживления земли.Четыре месяца ни каплейДождей спасительные граблиНе отряхнули пыль с травы.Овец поили мы (Увы!)Лишь раз, другой за всю неделю.Была машина-водовоз,Но лишь блатным он воду вёз.Другие ж злились, что не делоТак обезвоживать овец,На смерть их обрекая всех.                   7Над всеми главным был в то времяБригадный босс, едва живой, —Иван Савельевич Перемин, —Дурной, хоть с лысой головой.Бывало мчался я на ДомикОт зла решимостью надорванРугаться, драться и громитьБудь перед мною целый мир,А встретив лысового ИванаС загробной музыкою слов,Я прятал в сердце гром и злоИ только дельными словамиЕго старался вразумить,В ответ же слышал: «Не шуми!»                     8И сам я первые неделиНе мог понять всё до конца,Не знал, что мне с отарой делать,Свалив всё дело на отца.Ведь трудно было после школыСквозь стыд и тяжкие укорыВ век кибернетики, ракетДержать ярлыгу, кнут в руке,Когда друзья все шли не в баню,А за познаньем в институт,А я был должен истин сутьИскать с бараньими лишь лбами.К колхозной жизни привыкатьИ утешенье в ней искать.                     9А что ж любовь? О ней ни словаНе мог сказать я никому.И в голове одна полова.И та была не по уму.Искать табун в безбрежном поле,К овцам прикованным неволей,Не мог я даже помышлять.Вокруг пустынная земля,Да стадо валухов в две тыщи,Которых пас я и лечил,Вставая и ложась в ночи.Да и Саглар здесь не отыщешь.Она уехала в РостовСдать в вуз экзамен непростой.                  10Но вот однажды я проснулсяОт лая ярого собак.Восток багровый окунулсяВ реке зари, а запад спал,Луны скрывая обод ржавый,И вдруг ликующее ржанье:Из-за кошары во весь духЗа белой парой наших двухГнедая мчалась кобылица;С огнём оранжевым хвостаОна сверкала как звезда;И лавой огненною лилсяОт шеи, взвившейся дугой,Бурлящей гривой дым-огонь.                  11Она неслась, собаки с воем,Скуля летели из-под ногИ вдруг… (Заросшая травою,Ей неизвестная однойИздревле вырытая ямаЖдала её глухим капканом).Сверкнуло золото копыт,Роса с травы взвилась как пыль.Её прерывистое ржаньеОбескуражило меня.Но всё ж с гвоздя уздечку сняв,Помочь решив, к ней подбежал я.Глаза её были влажныИ удивления полны.                    12В её прерывистом дыханьеЕщё дышала бега страсть,Мешалось с храпом её ржаньеПод виноватой вспышкой глаз.«Но что же делать? Как помочь ей?»Уже сгорели скирды ночи,Зелёный пепел ямных травДымил росой в глаза утра,Когда собрав верёвки, вожжи,Своих запрягши лошадей,Помог я вытащиться ей.Она пыталась с крупной дрожью,Глаза с тоской уставив вдаль,На ногу раненую встать.                   13В восьмом часу отец отаруПривёл уже на водопой,И мы вдвоём поспешно стали,Хоть и неловко, вразнобойИз досок шины кобылицеК ноге примеривать. ПылилсяВдали горячий горизонт,Когда зенит в «сто сорок солнц»Палил пролысины степные,Лиманы рыжие степи,Собаки бешено с цепиБросались в степь и глухо выли,Завидев всадника вдали,Едва мелькавшего в пыли.                  14Багровой искрой отделилсяОт лавы красной табунаКакой-то всадник. КобылицаПод ним звенела как струнаИ лишь к кошаре подбежала,С тоской пронзительной заржала.И ей ответила вдруг ржаньемИ наша с жалостной тоской,Стуча обвязанной ногой.– Привет, друзья, я слышу ржаньеЛюбимой лошади Саглар.Я обскакал уж сто кошар.А вы её здесь задержали, —В душе ликуя, я узнал,Что это был отец Саглар.                 15– Олег Георгиевич, ты ли? —Его приветствовал отец, —Ты не бросай слова пустыеНе выяснив, что было здесь.Твоя кобыла прибежалаИ провалилась за кошарой. —Отец, достоинство храня,Сказал без лишнего враньяОтцу Саглар, ведя к той двери,Где кобылица встала вдругНа дыбы, выказав испуг,Хозяину совсем не веря.Олег Георгиевич злоСказал ей грозно, – Но…                 16– Она не поломала кости? —Олег спросил с украдкой вдруг.– Нет, нет, – отец сказал. – Нисколько.Её мы вылечим, мой друг.Потом Олег уже не мялся,Поел борща с бараньим мясом,Сказав, что хоть пасёт табун,Конину он не ест. Табу.– Не ест её и моя дочка,Она в Ростове на ДонуСдала экзамены. ОднуЕё оставил я на точке.Ты, Коля, в школе знал Саглар?– Да нет, – зачем-то я солгал.                   17Ну, ладно засиделся с вами.Себя не уважает гость, —Заговорил Олег вставая. —Когда сидит как вбитый гвоздь,О том позабывая часе,Что надо ехать восвояси.– Олег Георгиевич, вамСпасибо, за доверье нам.– Спасибо за гостеприимство.И за Косам. Ну, мне пора.Табун ушёл, и до утраМахать мне километров тридцать.А ты, мой друг, пообещайПриехать к нам с Саглар на чай.                    18После экзаменов пол летаОна в степи одна со мной.Учиться в университетеРостовском будет. Лишь зимойСюда приедет. Две неделиКаникул. А в табунном делеОна давно помощник мой,Но только летом да зимой. —Олег взлетел в седло играя,И мать Косам взяла в галоп,В закатном солнечном галоИ в вихрях пыльных исчезая.О, как бы я хотел сейчасЗа нею вслед к Саглар умчать!                   19С утра над далью горизонтовДрожал волнистый след росы,Её сжигало злое солнце,Вуальной дымкой подняв в синь.Я каждый день, опять мечтая,Дни, ночи без Саглар считая,Так и не мог найти тот часК Саглар помчаться хоть на чай.Расправив крылья, недвижимоВ глуби небес парил орёл,Легко бежали без дорогСайгаки пламенной лавиной,Лишь я не знал как съездить мнеХотя бы раз на встречу к ней.                   20Так шло и шло за утром утро,Терялось время день за днём,Следов не оставляя будто,И я уже терялся в нём.Но вот однажды в непогожийДень на другие не похожийЗа мной приехал старый ГАЗ,Водила мне донёс приказ:«Приехать в Домик на собранье,Вопросы нужные иметь,Как подготовиться к зиме», —Ещё добавил что-то с бранью:– По точкам, дескать, надо гнатьЧтоб старших чабанов собрать.                   21– Ну, что, чабан, небось кусаешьТеперь ты левый локоток?Мы старожилы, вон с усами,С усами, братец, а и то… —Заговорил со мной Исаев,Чабан с хитрющими глазами.– Та шо ты треплешь языкомЦе ж молодиц, Та йшо якой.Взнавай, сынку, як дэсь живится,Своё ты визьмишь, буде вси,Не требо дило в нас усив.Вичора школа, сёдня вивци,А завтра пидишь в институт, —Дед Рындина вступился тут.

Глава третья

                    1И вот собранье открываетБригад чабанских бригадир,Слащаво-томными словами:– Так вот, товарищи, уж ждиЖестокую безжалостную гостью,И надо нам уже сегодняБыть подготовленными к ней.Иначе – худо вам, – не мне.– Та шо ты нас пужаешь7 ЛучшеГвоздив, доски побильше дай, —Отметил Рындин. – Это – да.Лишь материалы мы получим,И всё готово будет в срок! —Добавил Ванюшка Сурок.                        2Повестку дня толкли, мололи,Кто дело говорил, кто – вздор,В конце ж решили: «Безусловно,«Кошара – каждому свой дом».А это значит, как  и прежде,На помощь никакой надежды.Чабан – хозяин себе сам,Не должен верить небесам,А проявить упорство, волю,Смекалку русскую иметь,Чтоб подготовиться к зиме.– Иван Савельич, с нас довольно,Не превращайся здесь в ежа.Давай в правление езжай.                        3– Товарищи, нам бригадируСерьёзно надо поручить:Поехать срочно в Бешпагир и,И для ремонта получитьВсе нужные материалы.Давай-ка, Коля, старший малый,Ты в протоколе запиши:Чтобы у нас не вышел пшик,Пусть бригадир в самом колхозеНам выбьет весь материалКакой вот здесь я написал.И поскорей его привозит, —Закончил Толстиков СергейСвою возвышенную речь.                     4Октябрь проплакал две недели,Потом туманов плащ одел.Мы рухлядь всю пускали в дело,Кляня начальство и удел.Базы разбитые, кошарыОстались будто от пожара,А бригадир всё также пелО горькой нищенке-судьбе.И лишь под праздник, под седьмоеНа смотр примчались секретарьРайкома, председатель, даБухгалтер с толстою сумою.И вот, кляня свою судьбу,Перемин вылетел в трубу.                    5Правленье быстренько прислалоДругого бригадира, тотВ народе был, наверно, славен,«Свой в доску», зная в деле толк,Поставил каждой точке доски,Соль, маты, гвозди, стёкла столько,Что всем хватило на ремонтИ для кошар и для домов,К тем дням, когда пришла бураномЗима хозяйничать в степиНа свой жестокий страшный пир,Раскинув скатерть-самобранку,Какую видел может разЗа жизнь свою овечий край.                  6Но перед тем – пора охоты.По вольным травам на лугахУж неспокойно, нервно ходитСтрельбой напуганный сайгак.Охотничьи хозяйства снова