Кризис среднего возраста. Записки потерпевшего

Кризис среднего возраста. Записки потерпевшего

Виктор Соломоник

Духовное око никогда не найдёт света ярче и мрака глубже, чем в самом человеке; на что бы ни обратилось оно, нет ничего страшнее, сложнее, таинственнее и беспредельнее. Есть зрелище более величественное, чем море, – это небо; есть зрелище более величественное, чем небо, – это глубь человеческой души.

В. Гюго. Отверженные

Корректор Юлия Уйманова

Фотограф Виктор Соломоник

Дизайнер обложки Виктор Соломоник

© Виктор Соломоник, 2025

© Виктор Соломоник, фотографии, 2025

© Виктор Соломоник, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0068-8441-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Прыжок

без п (ам) яти сорок

Меня пугает моя память. Я только в сорок понял её особенность – не помнить ничего плохого. Плохого в людях. Оно вытесняется в глубины бессознательного. И потому я наивен. Впрочем, с этим ещё можно смириться.

Но я забываю очень важные вещи и о себе. Иногда в размышлениях или в психотерапии вдруг обнаруживаю удивительное открытие. Что-то настолько значительное, что должно перевернуть всю мою жизнь, поменять моё отношение к ней, разрушить стереотипы и всколыхнуть приоритеты. Великий инсайт. Но потом озарение исчезает. Словно и не бывало.

И я стал фиксировать свои мысли, инсайты, психотерапевтические откровения. Память это не усилило: свои заметки я никогда не перечитываю. Почти никогда. Запись, что ниже, появилась за пять лет до моего сорокалетия. Догадываюсь, что уже тогда где-то очень глубоко внутри я всё понимал.

«Нет мне прощенья.

Я слаб и беспомощен. И никому не нужен. Прежде всего, самому себе. Если я не нужен даже себе и ни на что не способен, то зачем жить? Я отдал бы себя на распятие, но и там – кому я нужен?

Где реальность? Где моя реальность? И чем они отличаются друг от друга? Я устал находиться в созданном самим для себя мирке, который безопасен, но не существует. Мирке, который обслуживает мои иллюзии. Я устал жить по чужим законам.

Если бы мне дали неограниченную свободу – что бы я сделал? Если бы предложили всё, что только возможно, на что бы я решился?

Я бы пошёл вперёд. Ошибался. Поверил в себя. Простил бы себя прежде всего. За всё зло, которое мною было совершено и которое мною никогда не будет искуплено. Только простить себя. Мой первый шаг в полной свободе.

Свобода – полюбить себя. Таким, какой ты есть. И пусть все катятся куда подальше со своей псевдонравственностью и псевдоморалью. Вся мораль в любви к себе. Здесь источник добра – отсюда можно что-то сеять. А до этого всё, что посеяно, уже содержит в себе семя тли и саморазрушения.

Я не могу ничего создать, если не люблю себя. Это закон бытия. Не я его придумал.

Но я не люблю себя. И это причина гнева, зависимости и неправильных решений. Не любить себя. Бояться за себя. Из страха как-то действовать. Путь в никуда…

Я хочу полюбить себя. Принять себя. Поверить себе. Быть милосердным к себе. Радоваться себе. Уважать себя. Принимать себя. Думать и заботиться о себе.

Это всё».

◆ найдено в психологическом блокноте

За три года до начала кризиса.

Текст был забыт.

Как и многое другое.

Разрыв…

Этой, как и следующей, главы не должно было быть в моей книге. Но ворвалась…

…реальности

…реальность. И оказалось, что: «Уважаемый автор, просим исключить любые упоминания названий социальных сетей, мессенджеров и аналогичных сервисов: на первых десяти страницах книги (стр. 9). Иначе магазины могут не принять книгу». Так появилась эта и предыдущая глава. Ты, конечно, их можешь не читать, но, скорее всего, ты их уже прочитал. Просто забудь)

38

Три месяца назад меня стукнула мысль: «Скоро 40».

Скоро сорок!

Мысль буквально ошарашила меня. Молодость прошла. Вдруг понимаешь, что ты уже не молодой человек, – ты стал взрослым. Вдруг замечаешь, что многие из девчонок, с которыми учился, выглядят как «тётеньки», а «дядьки», кого собеседуешь… О, ужас! Они младше меня.

И вдруг открываешь, что тезис, который раньше вдохновлял и успокаивал – «всё ещё впереди», – обратился в фантазию. Уже не всё впереди. Много чего. Но не всё.

Вторая мысль потрясла: через десять лет мне будет почти пятьдесят!

И осознаёшь, что десятилетие скоротечно. В двадцать это полжизни, в тридцать – треть, а сейчас – всего четверть прожитого. Наблюдая, как быстро сменяют весна зиму, а осень – лето, десять смен таких проскользит – не заметишь…

И вот полвека – это уже серьёзно. В пятьдесят поздно будет что-то менять и что-то начинать. Не всё поздно, конечно, но энергетика будет уже совсем не та (скакать как мальчик не получится). Надо понять, кем я вижу себя в будущем, чтобы принять важные решения уже сегодня.

Настала золотая пора. Я ещё полон сил. И я уже достаточно мудр!

Каждое время ценно по-своему. Но ближайшее особенно радует.

Хочется прожить его с максимальной пользой.

Впрочем… как и любое.

◆ найдено на facebook1 (март 2015)

Что такого в этой цифре 40

Я расскажу тебе про кризис, что я пережил. Кризис среднего возраста.

Звучит как приговор.

Кто-то считает, что его не существует: «О чём это ты?». Кто-то не может его преодолеть и в нём умирает. Вроде всё было хорошо, ничего не предвещало, а потом – хлоп! – и не стало между сорока и пятьюдесятью. Но есть и те, кто согласен: мол, да, существует такая штука.

Кризис этот проходит трещиной по жизни. Даже не трещиной, а этаким разломом. И вот стоишь ты на краю обрыва и решаешь – прыгнуть или нет. Остаться – значит без рисков и надёжно бродить по этой стороне. Делать вид, что не замечаешь ты этой пропасти. Хоть и смыслы уже устарели, и огонь внутри не горит. Но ведь можно притворяться и убеждать себя, что всё как прежде, а уныние – это просто возрастное.

А можно сигануть. Разогнаться со всей дури и полететь… А там… либо допрыгнешь, либо упадёшь.

В процессе переживания кризиса и усиленной психотерапии я понял, что есть и более здоровые способы его осмыслить. Не обязательно так рисковать – куда-то лететь, бросив всё. Но думается мне, даже зная финал, я бы всё равно дерзнул.

Поскольку нет у этого разлома чёткого начала и конца, нельзя и сказать, сколько кризис занял времени. Мне казалось, что рассвет его забрезжил где-то в 38 лет. А закончился он спустя пять лет.

Повесть моя основана на реальных событиях. Память, повторюсь, у меня слабая, но есть множество записей в «Фейсбуке2», в цифровом блокноте и заметки с психотерапии. Так историю кризиса мы и восстановим.

Откровенную историю, которая может оказаться для тебя полезной.

Адова любимая работа

десятью годами ранее

Я всегда считал, что работа должна быть любимой.

Когда я устроился в IT-компанию и возглавил офис в Красноярске, мне было 27 лет. Я не знал, как правильно управлять бизнесом. В моих фантазиях это была тусовка увлечённых людей, которые занимаются интересным делом, к чему-то стремятся, талантливы и вдохновлены. А я лёгким движением руки направляю их к светлому будущему.

Но ситуация складывалась иначе. Многие работали как считали нужным, не были вовлечены в деятельность, оказались нелояльными и ко мне, и к компании. Плелась сеть интриг и сплетен. Мы разошлись с партнёром во взглядах на управление и поделили наш филиал на две части. Сверху от нас требовали ежегодный 100-процентный рост, а я не понимал, как воплотить эту мантру, сохранив качество услуг.

Я боялся приходить на работу, сталкиваться с сотрудниками – казалось, одни меня не уважают, другие слегка ненавидят. По крайней мере, так рисовалось в моей психической реальности. Внутри разворачивался ад.

Я и мой брат Тенька

Я проснулся, обернулся. В голове звучало: «Ты плохой мальчик. Ты плохой». Шум за окном. Я не очень понимал, где я и что со мной. Смотрю в темноту. Начинаю осознавать… это был сон.

Я открывал окно, чтобы в дом впустить свет и воздух. В проёме – чёрные закрашенные стёкла. Даже не стёкла – грифельные доски, и всё испещрено формулами. Что они значат? Надо обязательно разобраться, разгадать секрет. И всё. Тогда я смогу распахнуть створки. Но голова не соображала. Я не постигал большинства написанного. Расшифровывал обрывки, хватался за них, но дальше всё рассыпалось. Это выше моего ума. Я не смогу… Попробовал разбить окно. Не поддаётся. Слишком прочное.

Сзади стоял Он. Сказал, что у меня одного не получится. А он мне не будет помогать. Потому что я плохой. И мне надо исправиться. Уйти отсюда и вернуться через много лет – изменённым. Я не поверил. Начал дёргать ручки. Быстрее, мощнее, до остервенения… Выдохся. Сил недоставало. Я старался разобраться с формулами, но и ума не хватало. А он заставлял идти куда-то и исправляться. «Ты плохой, – доносился голос за спиной. – Тебе надо исправиться. Ты не выйдешь без меня. А с плохими я не дружу».

Я развернулся к нему. Пытался разглядеть лицо, но его не было видно, тёмная тень заглушала черты. Я подошёл ближе – мрак стал гуще. Я разбежался и со всей мочи прыгнул в него и растворился. И проснулся.

Это был один из тех снов, которые кажутся настолько важными, что если их растолкуешь – сможешь перестроить всю свою жизнь. Словно поведали тайну, которая раскрывает тебя с новой, незнакомой, неожиданной стороны.

Я открыл глаза, повернул голову, на меня смотрела моя тень:

– Привет. Ты исправился?

◆ найдено в цифровом дневнике (ноябрь 2015)

Чудо должно продолжаться

десять лет спустя

Нашему филиалу нужен руководитель. Да-да… Мой преемник.

И, знаете, это настоящая ЧУДО-возможность, и я вам сейчас докажу, почему. Каждый наш сотрудник – это ЧУДО. Именно по такому принципу мы отбираем людей в офис. Все разделяют четыре важные ценности: Честность, Уважение коллег и клиентов, Достижение результатов и развитие, Ответственность. Даже на этапе собеседования кандидат сначала проходит отбор по ценностям, и только, если человек «наш по духу», мы смотрим его способности и опыт. Представляете, ежедневно трудиться среди чудо-коллег?

Несмотря на свою пушистость, наша команда зубаста. Мы лидеры на большинстве рынков, на которых работаем.

И что надо будет делать? Ну, смотрим тему топика – чудо должно продолжаться. Значит, нужно расти, развивать направления, открывать новые.

Мы собрались с главами отделов и накидали требования к их будущему руководителю. Ну, во-первых, он должен соответствовать нашему духу и быть ЧУДОм, отвечать за свои слова. Во-вторых, быть творческим, привносить свежие идеи и вести всех за собой. В-третьих, целеустремлённым: ставить цели и последовательно их достигать.

Что не вошло в релиз, но ребята очень хотели: «Чтобы был коммуникабельный, не бука, живчик, оптимист и с чувством юмора; надо, чтобы у него была звезда Мишлена, хорошо бы не женат, спортивного телосложения, желательно рост выше метра восьмидесяти. Здорово, если брюнет. Хотя… можно и не брюнет…»

На этом месте стало ясно, что даже я бы не подошёл.

А если серьёзно, то, конечно, хотелось бы, чтобы у офиса был лидер, за которым все могли идти дальше, и всякий бы верил, что да, чудо продолжается.

◆ найдено на facebook (сентябрь 2016)

Лягушка

за несколько месяцев

Наш генеральный любил шутить, что лягушек надо варить, постепенно увеличивая температуру. Тогда они не выпрыгнут (лягушек варят живыми).

…

Я всё время задавался вопросом: выпрыгнуть или остаться? Чувствовал, как температура вокруг всё больше нагревается. В этом не было чьего-то злого умысла. Компания росла. Система менеджмента требовала трансформации. Нужно было либо двигаться в сторону большей «бирюзовости», предоставляя свободу действий на местах, либо становиться более централизованной, когда ключевые решения принимаются в центре. Первый путь казался рискованным, и компания выбрала второй. А я вынужденно и скованно плыл за ней. Всё меньше и меньше чувствуя себя автором.

…

Я и мечтал выскочить, и не мог. Нет, я не боялся начать с нуля, оставить готовый, работающий бизнес, который строил 13 лет, или отказаться от высокого вознаграждения. Останавливало другое. Меня окружали замечательные люди, и мой уход казался предательством этих людей. Я разрывался между предательством себя и предательством близких.

Это был один из самых сложных выборов в моей жизни. Между нами существовали тесные настоящие, искренние человеческие связи, по крайней мере, так рисовала моя психическая реальность. И выпрыгнуть – означало разорвать эти связи. Предать любовь между нами. Невыносимо тяжело.

Но и оставаться дальше я не мог.

Кому я тогда нужен? Плавающая, мёртвая, сваренная лягушка?

…

Я рассказал команде о своём выборе. Кто-то не понял, «о чём это он». Я был здесь с самого открытия: искал офис, набирал первых сотрудников, запускал процессы. Я был нашим филиалом. А филиал – продолжением меня. То, что я замыслил несколько лет назад, воплотилось. Это было моё творение. Мой авторский акт. Моё произведение. И вот автор от него… отказывается?

Взгляд многих недоумевал и прожигал меня: что ты имеешь в виду?

Взгляд тех, кто понял, наоборот, прятался, искал что-то на стенах, не находил, стеснялся самого себя…

И я тоже заплакал.

Тогда осознали и остальные.

…

Спустя некоторое время мы вместе написали объявление о поиске моего преемника.

…

Предательством ли было оставить близких мне людей? Сделать выбор в пользу себя? Даже сейчас, много лет спустя, когда пишу эти строки, я всё ещё не знаю.

тайная комната

Немного приоткрываешь дверь. Из комнаты, в которой жил с рождения, что была заперта и где тебя съедали тревоги и страхи. Тысячи дней мечтал вырваться. Не верил, что так устроена жизнь. И вот решился её открыть. И всем сказал: я пошёл. Но на деле остался внутри.

Оказалось, что не ты внутри камеры, а камера внутри тебя. И не разобрать, кто внутри чего и как освободиться от врождённых кошмаров. Решение отворить дверь и выйти – ничего не даёт. Всем заявить: «Я пошёл» – ничего не меняет. Ты очутился внутри себя. Наконец, один на один со своей тьмой.

Неожиданно понимаешь, что никто, совсем никто не строил комнаты-тюрьмы. Это твоя обитель. Ты создал её такой, какая она есть. И не можешь оставить её.

Ты ощущаешь свои страхи. Они орудуют на уровне мышц, клеток, кожи и костей. Демоны страха пожирают тебя. Ждут, когда ты придёшь к ним, сдавшись окончательно. Они уже разделались с твоим сердцем, желудком и лёгкими. Они копошатся в твоей душе. И не остановить их.

Правда, есть один способ. Опасный. Хотя, возможно, единственный. Довериться Богу. Передать свою власть, волю и душу. Но и лик Бога искажён демонами – они уже проникли в акт сотворчества моей жизни. Бесы везде. Они успешнее, чем я. И пора делать шаг. Иначе тело моё будет съедено и растерзано. Я буду думать, что живу, что дышу, что свободен, что покинул убежище. В действительности же буду ещё крепче замкнут в своей капсуле – исковерканной и фальшивой.

Одному не одолеть врага. Это заблуждение, что можно управлять собственной жизнью самому. Либо ты соуправляешь ею с Богом, либо тобой руководит мрак. Но тяжело хоронить иллюзию контроля своей жизни и довериться. Жить в вере и надежде – как отказаться от себя, беспредельно жутко.

Истинный выход из темной комнаты – вера. Странный вопрос – «Веришь ли ты в Бога?». Конечно, многие верят. Подлинный вопрос – «Веришь ли ты Богу?». Способен ли ты реально поверить Ему? Согласиться, что Он не хочет тебе зла? И, более того, желает тебе добра?

Нет, конечно, я не верю. Верил бы – жил другой жизнью. Но духи страха всё глубже вгрызаются клыками в мою плоть. У них раскалённые зубы, и тело жжёт от их укусов. Кровоточит и горит. Нужно выбирать: подконтрольная смерть от демонов или бесконтрольная вера Богу?

◆ найдено в цифровом дневнике

Заметка на полях

Путь к Богу – единственный путь. Я отказываюсь от него и прихожу в ту точку, где я есть.

Я пошёл

Сегодня все нормальные российские люди пошли на работу после продолжительных новогодних каникул. А я не пошёл. Потому что не работаю. И не в отпуске. И не безработный. Я в этаком межпространстве. Впервые в жизни.

Я начал зарабатывать ещё в школе. Мы с другом трудились на разного рода стройках и уже к выпускному сами покупали себе костюмы. Мне было тогда 15 лет. Потом университет, где вместо учёбы мы шабашили на концертах и дискотеках, в промежутках разгружая вагоны. На третьем курсе я покинул стены вуза, потому что родился Марк. А вместе с ним на свет появилась нужда обеспечивать семью. Я устроился в газету, поработал копирайтером и заместителем директора рекламных проектов, а оттуда без перерыва перескочил в IT-компанию, где на позиции руководителя филиала верой и правдой отслужил более 13 лет.

Все эти 25 лет меня, особо не спрашивая, несла рабочая волна. Кружила взахлёб с небольшими перерывами на обед и мини-отпуски. Периодически я барахтался в попытках как-то осмыслить происходящее, остановиться, оглядеться, но волна подхватывала меня, задумчивого, и, не задумываясь, тащила дальше.

И вот, чуть-чуть до сорока – я собрался с духом и выскочил на берег, горделиво воображая, что я сам-таки выгреб, а не волна меня выплюнула.

И я стою на берегу и, перед тем как поплыть дальше, нажал на паузу.

Взял полгода. Три месяца до сорокалетия и столько же после. Время остановиться, подумать, осмотреться. Время, в котором будет мало времени и его требований.

Это иногда называют перезагрузкой. Но… наверное… нет. Перезагрузка подразумевает выключение и затем установку того же самого программного обеспечения. Поэтому я, скорее, за обновление.

Я хочу обновить себя. Стать ближе к себе и больше понять про себя. Меньше торопиться, научиться жить, научиться радоваться жизни. Научиться встречать жизнь такой, какая она есть – незапланированной и неконтролируемой. Осуществить небольшое путешествие к себе настоящему, к себе забытому.

А для этого надо побыть в новом состоянии, вне контроля и вне времени – и не в отпуске, и не на работе. И не в Красноярске. Ну-у, я так почему-то думаю, что надо.

Географически я в конце недели улечу в Москву, проведу там несколько дней, а потом в Питер – поживу с Марком неделю. А потом… потом… я не знаю. Что-то откликнется. Индонезия? Таиланд? Грузия? Греция? Италия? Я не знаю… в общем, так далеко я уже не загадываю.

◆ найдено на facebook (январь 2017)

Москва-Питер

Перед тем как совсем окунуться в одиночество и встретить того самого – единственного, неповторимого и любимого, я поехал в Москву и Питер. Сказать «спасибо» и пообщаться с друзьями-коллегами, с теми, кто помогал, поддерживал, с кем пересеклись пути.

Встречи получились разными, но в большинстве своём – удивительными, живыми и неожиданными. В кальянных, в кафе, на кухне квартиры и в бане за городом, в прогулках по заливу, в лабораториях и, вы не поверите, даже в офисах.

Всё было настолько жизненно, что многие встречи превращались из запланированных «на часик-другой» – в «на весь день». Так что и встретиться со всеми не получилось, а очнулся я уже в автобусе из Бангкока в Пхукет.

– Подожди, а как ты в Бангкоке-то оказался?

Ну, это уже другая история…

◆ найдено на facebook (январь 2017)

Бангкок контрастный

Я неясно представлял, куда отправлюсь после Питера.

Скорее всего – Азия, но точнее… не знаю. Как вариант – Бали, можно заехать в Дубай к знакомому, а потом – в Индию. Но в конце концов мне попались дешёвые билеты до Бангкока, и я, особо не размышляя, полетел в Таиланд.

Я остановился на несколько дней в самой столице для адаптации к другой жизни и климату, чтобы затем поехать на остров Пхукет, где планировал уже окончательно обосноваться на пару месяцев.

Бангкок мне понравился. Прежде всего, здесь тепло. В первый день, после дубарного Финского залива – жарко, на второй – жарковато, а на третий – просто тепло. Находясь телом в лете, окружённый солнцем и зеленью, я с трудом верил, что где-то по-прежнему морозит зима.

Трущобы здесь соседствуют с огромными небоскрёбами. Последние разбросаны по городу без всякой логики. Возможно, где отель кусок земли урвал, там в высотку и превратился. И вот эта контрастная беспорядочная смесь малоэтажных домиков, буддийских храмов и небоскрёбов замесилась в Бангкок. Зачем вообще думать про архитектуру, когда у тебя круглый год лето и кругом пальмы?

Местное байк-такси – это удобно, доступно, быстро и безумно. Байкеры протискиваются там, где здравый смысл отступает. Мы просачивались сквозь автомобили, и порой глаза уверяли: «Мы столкнулись», – но отсутствие скрежета успокаивало: «Мы проскользнули». Для тайского байкера не существует ни пробок, ни светофоров, ни правил, ни неприступных щелей. Обратная сторона такого счастья – дефицит тротуаров. Если они и есть, то обычно используются для парковки тех же мотоциклов.

И на десерт – тайская еда. Она вкусная. И она недорогая. Вернее, так: если тайская еда недорогая, значит, она вкусная. Поскольку я бродил и по центральным туристическим маршрутам, и по заброшенным улочкам, то обнаружил два типа общепита. Для туристов – здесь все прилично, дорого и неаппетитно. Второй, для своих – выглядит страшновато, зато вкусно и за копейки.

В итоге я перешёл на аутентичные… не знаю, как назвать… до слова «кафе» они не дотягивают. Ну, пусть будут аутентичные страшные столики у дороги. Меню в таких забегаловках на местном языке, повар-продавец-официант (три в одном) даже по-английски ничего не понимает. Поэтому тыкаешь в то, что видишь, на все вопросы киваешь, а что на выходе получаешь – тому и рад. Всё равно обалденно.

На четвёртый день я почти адаптировался. Вызвал к гостинице Uber, доехал до автовокзала и сел в автобус до Пхукета.

◆ найдено на facebook (январь 2017)

В гостях у Будды

Я зашёл в буддийский храм, сел, смотрел на статую Будды, молчал и вдруг за статуей разглядел православный иконостас.

Впереди меня сидели люди, молились в тишине и искали Бога.

Могу ли я, будучи точкой, представить шар? Не линию, а шар? Перескочить из одного измерения сразу в три? Можем ли мы, люди, познать Творца?

Нет.

Но, увидев Его отражение глубоко внутри себя, можно (немножко, как сквозь тусклое стекло) лицезреть Бога. И через этот образ открыть и себя более полноценным – не просто крапинкой, а имеющим объём и вышину, и глубину.

Религия – всего лишь способ обнаружить Бога. И каждый выбирает наиболее близкий себе путь. Для кого-то это буддизм, для кого-то – православие, для кого-то – ислам.

Нет правильной религии – есть лишь моё желание заглянуть глубже привычного.

И здесь, в совсем другой Азии, встретив такой же храм, который помогает мне найти и открыть себя, понимаешь: все мы в этом поиске очень похожи.

◆ найдено в цифровом дневнике

Пхукет-сортировочная

Я приехал в Пхукет-таун, столицу острова, на рассвете. Добрался до гостиницы, узнал, что заселят меня только после обеда, оставил вещи и побрёл изучать окрестности.

После Бангкока Пхукет-таун выглядел каким-то недогородком: грустным, скучным, совсем без тротуаров для пешеходов, с наглыми таксистами, берущими втридорога. Впрочем, я не переживал: этот город – всего лишь промежуточная станция на пути к окончательной дислокации.

Эту финальную точку, правда, ещё предстояло найти. Остров большой, транспортная система слабая, а значит, мне необходимо взять в аренду байк. И всё бы ничего, но я, во-первых, никогда не ездил на мотоциклах, а во-вторых, мало того, что движение здесь левостороннее, оно ещё и хаотично-дикое.