Два рыжих напарника

Дарья Север

Два рыжих напарника

Глава 1. Первый рабочий день

Утро выдалось пронзительно‑ясным. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь лёгкие занавески с вышивкой в виде полевых цветов, рисовали на паркетном полу причудливые узоры – словно рассыпанные по комнате золотые монеты. Ксения приоткрыла глаза, потянулась, ощущая приятную ломоту в мышцах после вчерашней тренировки в спортзале, и тут же наткнулась взглядом на Руфуса. Кот сидел у изголовья кровати, внимательно наблюдая за ней своими янтарными глазами, в которых отражались солнечные блики.

– Опять караулишь? – улыбнулась она, проводя ладонью по мягкой рыжей шерсти, ощущая, как под пальцами перекатываются упругие мускулы.

Руфус мурлыкнул, уткнулся мордочкой в её руку и на мгновение замер, будто впитывая тепло. Потом ловко соскочил на пол, сделал несколько грациозных шагов, остановился, обернулся, посмотрел на Ксению выразительным взглядом и направился к двери, давая понять: пора вставать. Его пушистый хвост подрагивал в такт шагам, оставляя в воздухе едва уловимый аромат кошачьего шампуня с ромашкой.

Квартира Ксении, доставшаяся ей от бабушки, дышала спокойствием и уютом. Это было место, где каждая вещь имела свою историю, каждый предмет интерьера рассказывал о долгих годах семейной жизни.

Гостиная встречала простором и светом. Большое окно, обрамлённое кружевными занавесками, выходило на старую липовую аллею, чьи кроны в это время года уже начали приобретать золотистые оттенки. Бежевый диван с мягкими подушками манил отдохнуть после долгого дня, а низкий журнальный столик с резными ножками хранил следы многочисленных чаепитий. Книжные полки, заполненные детективами и кулинарными сборниками, тянулись от пола до потолка, создавая ощущение надёжности и постоянства. На стене, в тонкой серебряной рамке, висела фотография родителей в строгой полицейской форме – единственное напоминание о тех, кого она потеряла так рано.

Кухня была сердцем дома. Деревянные шкафчики тёплого медового оттенка излучали мягкое сияние, а столешница из натурального камня хранила тепло рук тех, кто готовил здесь еду на протяжении десятилетий. Над раковиной уютно расположились горшки с базиликом и мятой, наполняя воздух свежими ароматами. На подоконнике, среди цветочных горшков, примостился крошечный кактус в розовом горшочке – подарок коллеги на прошлый день рождения. Здесь всегда пахло свежей выпечкой, кофе и чем‑то неуловимо домашним, что невозможно описать словами, но что мгновенно согревало душу.

Спальня представляла собой уединённое пространство, где можно было укрыться от суеты внешнего мира. Широкая кровать с вязаным пледом, хранящим тепло бабушкиных рук, манила отдохнуть. Старинный комод, покрытый тонким слоем патины времени, хранил письма бабушки и детские рисунки Ксении – бесценные реликвии, которые она никогда не решалась выбросить. На стенах – акварельные пейзажи, написанные бабушкой, придавали комнате особое очарование.

Сейчас Руфус уже крутился у своей миски на кухне, нетерпеливо постукивая лапой по полу и время от времени поднимая взгляд на хозяйку, словно напоминая: «Пора кормить!» Ксения налила ему свежего корма из пакета с изображением улыбающегося кота, заварила себе крепкий чёрный чай в любимой фарфоровой чашке с цветочным узором. Присев на подоконник, она задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как первые лучи солнца играют на листьях лип. В голове крутились мысли о предстоящем дне – её первом рабочем дне в должности детектива.

Она пыталась представить, как всё будет: какие люди её встретят, какие дела предстоит расследовать, как сложится её новая жизнь. Вспоминала родителей – их строгие, но добрые лица на фотографии в гостиной. Они тоже начинали когда‑то свой путь в полиции, мечтали сделать мир лучше. И погибли, выполняя свой долг. Ксения сжала чашку в руках, чувствуя, как тепло керамики передаётся её ладоням, а вместе с ним – и решимость продолжить их дело.

Собравшись с мыслями, она подошла к зеркалу в прихожей. Длинные рыжие волосы, вьющиеся на концах мелкими кудряшками, она собрала в небрежный хвост, оставив несколько прядей свободно обрамлять лицо. Зелёные глаза, обычно улыбающиеся, сегодня смотрели серьёзно, сосредоточенно. Веснушки, едва заметные на светлой коже, придавали ей чуть детский вид, но выражение лица – твёрдое, собранное – сразу снимало это впечатление. Она внимательно осмотрела себя: форма сидела идеально, каждая пуговица была аккуратно застегнута, ботинки начищены до блеска. Проверила, на месте ли служебное удостоверение в кожаном чехле, ключи от участка, блокнот и ручка в нагрудном кармане.

– Сегодня будет важный день, – сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать кота в макушку. – Обещаю принести тебе что‑нибудь вкусненькое.

Руфус посмотрел на неё своими умными глазами, будто понимая каждое слово, и тихо мяукнул в ответ.

Город просыпался медленно, неохотно расставаясь с ночной тишиной. Улицы ещё были полупустынными, лишь изредка попадались ранние пешеходы – пенсионеры, выгуливающие собак, или дворники, подметающие опавшие листья, которые шуршали под метлами, создавая особый утренний ритм. Ксения шла пешком – до участка было всего двадцать минут, и она любила эти утренние прогулки. Они помогали собраться с мыслями, настроиться на рабочий лад, прочувствовать город, который она обещала защищать.

Миновав сквер с фонтаном, где вода ещё спала в предрассветной прохладе, она свернула на улицу, где располагалось здание полицейского участка. Двухэтажное строение из серого кирпича выглядело солидно и немного сурово. Массивная дверь с медным молотком, табличка «Отдел расследований» строгим шрифтом, флаг над входом, слегка потрёпанный ветром, но всё ещё горделиво реющий.

У дверей уже стояли двое коллег – лейтенант Смирнов и сержант Волкова. Смирнов, высокий мужчина с добродушным лицом и сединой на висках, оживлённо что‑то рассказывал, а Волкова, стройная женщина с короткой стрижкой и проницательным взглядом, слушала, время от времени вставляя остроумные замечания. Они оживлённо беседовали, но, увидев Ксению, замолчали и улыбнулись.

– С первым рабочим днём, Ксюша! – громко сказал Смирнов, протягивая руку. Его ладонь была тёплой и крепкой, а голос звучал искренне и дружелюбно. – Готова к подвигам?

– Готова, – ответила она, пожимая его ладонь. – Хотя, честно говоря, немного волнуюсь.

– Не переживай, – подмигнула Волкова, её глаза светились доброжелательностью. – У нас тут все сначала волнуются. Зато потом втягиваются и не могут оторваться.

В её голосе звучала такая уверенность, что Ксения невольно улыбнулась в ответ.

Внутри участка царила деловая суета, особая атмосфера, присущая только таким местам. Коридоры наполнял гул голосов, стук клавиш, звон телефонных аппаратов, запах кофе и бумаги. Всё это создавало неповторимый ритм полицейской работы, к которому Ксении предстояло привыкнуть.

Она последовала за коллегами в просторный кабинет, где располагался их отдел. Помещение было наполнено жизнью: рабочие столы с мониторами, стопкой папок и личными мелочами (у Смирнова – фото семьи в рамке, у Волковой – крошечная статуэтка кошки, которую она привезла из отпуска), доска объявлений, заполненная фотографиями, заметками и схемами текущих дел, кофейный уголок с кофемашиной, кружками и коробкой печенья (именно туда Ксения незаметно поставила свою упаковку с домашним овсяным печеньем, аромат которого тут же распространился по комнате), массивный шкаф с архивом из тёмного дерева с тяжёлыми дверцами, хранящий десятки историй и тайн.

За центральным столом сидел капитан Громов – их руководитель. Мужчина лет пятидесяти, с сединой на висках и проницательным взглядом, который, казалось, видел человека насквозь. Он поднял глаза на Ксению, задержал взгляд на несколько секунд, словно оценивая, и кивнул:

– Ну что, новобранец, добро пожаловать в нашу семью. Знаю, что ты закончила Академию с отличием. Родители и бабушка бы гордились.

Ксения почувствовала, как сжалось сердце. Воспоминания нахлынули волной: детский смех, тёплые объятия, запах отцовской формы после дежурства. Она кивнула, не находя слов, лишь сглотнув комок в горле.

Не прошло и часа, как раздался резкий звонок дежурного, разорвавший размеренный ритм утренних дел. На пульт поступило сообщение: в городском музее пропала ценная брошь XVIII века, подаренная меценатом на прошлой неделе. Предмет был не просто дорогой реликвией – он имел историческую ценность и был центром новой экспозиции.

– Берём это дело, – решил Громов, поднимаясь из‑за стола. Его голос звучал твёрдо, без тени сомнения. – Ксения, ты поедешь с Смирновым и Волковой. Покажешь, чему научилась.

В машине по пути к музею Смирнов кратко обрисовал ситуацию, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида на Ксению:

– Музей охраняется, но сигнализация не сработала. Охранник утверждает, что всё было в порядке до утренней проверки. Никаких следов взлома, никаких подозрительных лиц.

– Значит, либо кто‑то из своих, либо профессионал, – заметила Ксения, глядя в окно на проплывающие мимо городские пейзажи. Её мысли уже работали в режиме расследования, выстраивая возможные сценарии.

Волкова усмехнулась, повернувшись к ней с переднего сиденья:

– А ты сразу в бой. Нравится. Видно, что не просто форма на тебе – есть огонь внутри.

Музей встретил их сдержанной торжественностью. Даже в утренние часы здесь царила особая атмосфера – словно время замедлило свой бег среди старинных экспонатов и витрин. Воздух был пропитан запахом полированного дерева, воска и едва уловимым ароматом старины.

Они прошли через главный зал, где под стеклянными колпаками покоились артефакты разных эпох. Охранник, пожилой мужчина с усталыми глазами, ждал их у входа в выставочный зал. Его руки слегка дрожали, когда он доставал ключи.

– Всё как обычно, – бормотал он, открывая тяжёлую дверь. – Утром пришёл, проверил систему – всё в порядке. А потом… вот.

Выставочный зал оказался небольшим, но изысканно оформленным. Стены были выкрашены в глубокий бордовый цвет, подчёркивающий ценность экспонатов. В центре зала стояла массивная витрина из бронированного стекла – сейчас печально пустая.

Ксения медленно обошла помещение, впитывая каждую деталь. Её взгляд скользил по полу, стенам, потолку. Она отметила: едва заметные царапины у основания витрины; пылинки, зависшие в луче света, пробивающегося сквозь узкое окно; тень от карниза, образующую странный узор на паркете; небольшой скол на мраморном плинтусе в углу.

Смирнов присел у витрины, внимательно изучая замок.

– Никаких следов взлома, – констатировал он. – Механизм цел, сигнализация не сработала. Либо кто‑то имел доступ к коду, либо…

– Либо это было сделано изнутри, – тихо закончила Ксения, подходя ближе.

Волкова скептически приподняла бровь:

– Внутри? Ты о чём?

Вместо ответа Ксения присела на корточки у самого основания витрины. Она достала из кармана лупу и внимательно осмотрела царапины. При увеличении стало видно, что они не хаотичны – их расположение напоминало… буквы?

– Смотрите, – позвала она коллег. – Эти царапины не случайны. Они образуют… «П» и «А».