Волшебная шапка Санты

Дженейра Калини

Волшебная шапка Санты

Дорогие читатели!

«Волшебная шапка Санты» – это сказка, с которой начинается мой творческий путь. Я пишу не только потому, что хочу воплотить в жизнь давнюю мечту – иметь работу, от которой поет душа и растут крылья за спиной. И поэтому, разумеется, тоже. Но еще и потому, что я не могу не писать и не могу не дать свободу всем тем героям, что живут в моей придуманной реальности. Я не могу запереть внутри себя этот яркий и красочный мир, который параллельно и ежесекундно существует в моем сознании. Он уникальный и необыкновенный, и он жаждет быть услышанным. И сегодня я готова вам его открыть.

Сказка была написана в 2024 году. В 2025 году произведение претерпело ряд изменений и было дополнено. Свое окончательное название «Волшебная шапка Санты» сказка получила в этом же году.

Явных прототипов здесь нет, но в любом герое, не важно, мужчина то, женщина или ребенок, есть частичка меня. Еще и поэтому мне дорог каждый из них, и каждый из них любим. Внутри моего мира они яркие, уникальные, живые, со своим характером, харизмой, со своей судьбой. Удалось ли мне передать это на бумаге, я узнаю только от вас. Поэтому смело хвалите или критикуйте! К критике я отношусь абсолютно нормально и, конечно, рада буду любой объективной развернутой оценке.

И еще… Я писатель-фантаст, и все мои герои – это люди, которые проживают исключительно в моей голове. И любые совпадения имен, фамилий или событий прошу счесть лишь совпадением.

Да, вся эта история – чистый вымысел, однако федеральная трасса Р-258 «Байкал», она же – Култукский тракт, где попадает в аварию мой герой, существует в действительности.

С 2018 по 2024 год на трассе было реконструировано несколько участков с крутыми поворотами и аварийными спусками. Однако Култукский тракт – это дорога, которую водители большегрузов по сей день считают самой опасной в Сибири.

Приятного вам прочтения!

Костенко Анне Карповне – моей бабушке;

Калининой Ларисе Владимировне – моей маме

Посвящается

А знаете ли вы, что в нашей повседневной жизни случаются самые настоящие чудеса? И ведь не так уж важно, где этим чудесам на сей раз задумано случиться: в Новой Зеландии, посреди Атлантического океана или, например, в центре Восточной Сибири, в таком неприметном на первый взгляд городке, как Иркутск? Городке со своим непредсказуемым климатом: порой капризным летом и теплой осенью. Там, где цветущие в мае одуванчики может неожиданно засыпать снегом, а в середине декабря – запросто пойти дождь; где не покрывается толщей льда проходящая через весь город река Ангара, а в глубине величественных хвойных лесов на деревьях лежат красивые снежные шапки. Может быть, именно здесь и поселилась наша самая необыкновенная сказка со всеми своими чудесами?

И, конечно же, в Иркутске, как и в любом другом городе, живут самые обыкновенные взрослые и самые обыкновенные дети, которые, будем надеяться, в эти чудеса хотя бы капельку да верят.

Ну, а когда же этим самым настоящим чудесам случаться, как не под Новый год – время сказок, тайн и исполнения желаний?

Да, да, именно в ваших загаданных желаниях и кроется невероятная сила волшебства. Ибо вы себе даже не представляете, насколько самое необыкновенное чудо зависит от самых простых человеческих фраз, произнесенных с верой, от чистого сердца, от всей души!

А впрочем, давайте все по порядку…

Пролог

В просторном светлом зале ресторана было шумно. Веселые и румяные мужчины и женщины отплясывали сначала румбу, потом хип-хоп, а после и вовсе перешли на русские-народные. Потом они садились за столы, кто-то произносил тост, остальные – громко хлопали и часто выкрикивали: «Горько! Горько!». Отмечалась свадьба.

– А теперь, дорогие гости, дамы приглашают мужчин на белый танец! – скомандовала звонким, задорным голосом тамада.

Среди большого количества мужчин, блудивших по залу, Она выбрала Его. Мужчина стоял, прислонившись к подоконнику, и потерянным взглядом изучал гостей. Незнакомка смело взяла Его за руку. Он был робок и застенчив, так что сам бы, наверное, вряд ли кого-то осмелился пригласить. А Она была совсем другая. Стройная, изящная дама среднего роста в роскошном голубом платье, очень женственная и хрупкая, но при этом смелая и напористая. У Нее были длинные светлые волосы, аккуратно уложенные в прическу, и звонкий приветливый голос. Она… казалась Ему просто Богиней. Дама смело вытащила Его на середину зала и произнесла:

– Хочется поближе познакомиться с отцом невесты! Вы Виктор Васильевич, правильно я поняла?

– Совершенно верно. Видите ли… – начал Виктор, виновато улыбаясь. Говорил он медленно, неуверенно, иногда делая слишком большие паузы между словами, отчего производил впечатление человека замкнутого, которому общение с большим количеством людей было совсем не в радость. – Я был в рейсе, приехал… а разгрузку задержали, и я… битых полтора часа стоял и… ждал. Поэтому опоздал… и чувствую себя очень… неловко. Да и к тому же половину гостей я тут вообще не знаю…

– Ничего страшного, спрашивайте! С кем знакома, расскажу, – женщина одарила гостя невероятно доброй и теплой улыбкой. И видя, как Виктор по-прежнему мнется, не находя слов, она решила поддержать беседу. – А вы, выходит, водитель-дальнобойщик?

– Да. Водитель-дальнобойщик. И… вот из-за своей работы и вечной дороги, я, к стыду своему, так и не познакомился с мамой жениха. И… – Виктор негромко прокашлялся, поскольку от волнения во рту стало сухо и язык, будто прилип к небу. – Если не сложно, вы мне ее покажете?

– Конечно, покажу! – хитро засмеялась дама, а Виктор сделал вывод, что она превосходно танцует.

У нее была божественная улыбка и большие голубые глаза. Легкий, еле заметный макияж лишь подчеркивал красоту, делая Ее просто неотразимой.

С женщинами Виктор общался неохотно. После трагической смерти супруги он жил лишь ради дочери, даже не пытаясь завести с кем-либо близкие отношения. Разговоры с прекрасным полом давались тяжело: Виктор краснел, потел, иногда заикался, а порой путался в словах и вообще забывал, что хотел сказать. В какой-то момент он оставил всяческие попытки завоевать чье-то сердце. А может просто не было того самого подходящего человечка, чье сердце он бы хотел завоевать. Поэтому Виктор нашел себе отдушину – вечная дорога. Он растворился в работе, глупо надеясь, что так ему будет лучше…

Когда дочь знакомилась с мамой жениха, Виктор был в рейсе, когда обсуждали организацию свадьбы, тоже не смог присутствовать. И вот сейчас он стоял и перебирал в голове всевозможные вопросы, чтобы поддержать беседу – все, кроме одного. Он забыл спросить, как зовут эту прекрасную незнакомку.

А еще Виктору вдруг показалось, что сегодня и сейчас, держа ее руку и обнимая за талию, он что-то почувствовал. А глядя в эти невероятно-красивые глаза, он забыл, где находится, и ему захотелось, чтобы этот танец длился вечно.

– Виктор Васильевич, вы не спросите, как меня зовут? – звенящим веселым голосом спросила незнакомка, прервав его мысли. – Я-то вас знаю, а вот вы, похоже, не догадались, с кем танцуете!

– Ой! Простите! Вы, я так понял, кто-то со стороны жениха. А как вас зовут?

– Так и есть! Я кто-то со стороны жениха – это вы верно подметили! – женщина засмеялась, хитро поглядывая в глаза Виктору, от чего мужчина был сражен наповал ее обаянием. Она тянула момент раскрытия своего имени, ловя себя на том, что это ее забавляет. Ей хотелось продлить интригу, раз уж отец невесты так и не нашел время поучаствовать в организации свадьбы и познакомиться с ней лично. – Моя профессия – инструктор по альпинизму. Ну, это самореклама. Будет желание испытать адреналин – обращайтесь!

– Как интересно! А зовут-то все-таки вас как?

– А зовут меня Тамара Николаевна Кудряшова.

Виктор Васильевич открыл рот и перестал двигаться.

– Да, ладно! Мама жениха?

– Совершенно верно – мама Антона. Приятно познакомиться! – дама еще раз мило улыбнулась и покружилась вокруг себя, отчего вечернее голубое платье с ассиметричным низом заиграло вокруг ее стройных ног.

– А… а… понятно… – Виктор был растерян и смущен. И слово «понятно» было произнесено с такой интонацией, будто на самом деле ему было не совсем понятно; напротив, в глазах мужчины даже читалось подозрение, что, возможно, его разыгрывают. – А тогда еще вопрос – невеста-то где?

– Так украли невесту! – Тамара Николаевна поправила прическу, все так же по-хитрому улыбаясь.

– Как «украли»? – Виктор был в недоумении.

– Виктор Васильевич, это традиция такая: крадут невесту на свадьбе, потом жених ее ищет. Ну… игра такая. Развлекается молодежь…

– Да, да, конечно, я понял, – кивал мужчина, однако его все еще потерянный взгляд говорил о том, что он как раз чего-то недопонимает. Прекрасная незнакомка выглядела невероятно молодо. Он смог бы дать ей тридцать пять, максимум тридцать семь лет.

Музыка закончилась, и Тамара Николаевна приветливо по-дружески обняла свата:

– Пойдемте, я посажу вас с торца, там всех видно будет. Я сейчас отойду, проконтролирую, насколько готово горячее, а потом присяду к вам! И со всеми вас познакомлю. Договорились?

Виктор до сих пор был в легком шоке. Он даже не представлял себе, что мама Антона может выглядеть как подружка невесты.

– Договорились!

Диагноз

Восемь лет спустя

Стройная женщина среднего роста в бежевом деловом костюме и черном пальто вошла в кафе и заняла столик у окна. Она сняла с головы платок такой же небесно-голубой, как и ее глаза, и положила его в сумочку. Затем она поправила прическу и огляделась по сторонам. Интерьер заведения приятно радовал глаз: стены окрашены в легкий цвет капучино, потолки с мелкими кружками встроенных ламп – идеально-белые, над каждым столиком спускались на тонком проводе лампы побольше, одетые в ярко-желтые плафоны в виде глубоких перевернутых дном кверху тарелок. В помещении приятно пахло кофе и свежей выпечкой.

Женщина не спеша отодвинула широкий стул из ротанга и присела. Затем она посмотрела на часы. Было без трех двенадцать, когда к ней подошел мужчина в сером деловом костюме, идеально отглаженной белой рубашке и при галстуке. Он встал напротив нее и произнес:

– Привет, мама! – мужчина осмотрел ее внимательно, потом добавил: – По телефону у тебя был такой голос, будто что-то случилось…

– Антоша, присаживайся! У меня к тебе очень важный разговор.

– Мама, ну и время ты, конечно, выбрала! – мужчина послушно присел, однако поза его говорила о том, что он может соскочить в любую секунду. – Двенадцать часов, к тому же пятница. Сейчас самый разгар рабочего дня, а у меня здесь администратор заболела. Вот, видишь?! – Антон в доказательство тронул правой рукой нагрудный бейджик, который гласил о том, что владелец заведения с легкой «руки» клавиатуры и принтера переквалифицировался в администратора.

– Ты не рад меня видеть в своем кафе? – сказала Тамара печальным голосом.

– Рад, рад! Конечно же, рад, мама! – одумался сын. Потом он еще раз внимательно оглядел свою мать и сделал вывод, что она сильно похудела.

– Антон Семенович! – к столу подошла невысокая полненькая девушка в костюме повара. – Можно вас на минутку?

– Прости, мама, я сейчас! – Антон встал и протянул своей матери меню – несколько заламинированных листов, сшитых металлической скобой, на которых красовались яркие и вызывающие аппетит рисунки здешних блюд. – Выбирай пока, что будешь есть!

Антон ушел с девушкой-поваром, но через две минуты вернулся и опять присел:

– Мама, ты что-то совсем себя диетами замучила! На вид какая-то бледная и нездоровая! – мужчина заботливо тронул ее за руку.

Тамара молчала. Она смотрела в глаза сыну и никак не могла решиться. Предстояло сообщить ему новость. Новость, которая, она знала точно, его не обрадует. Она долго настраивала себя на этот тяжелый для нее разговор…

– Антоша, я…хотела…

Ей не удалось закончить фразу, так как зазвонил телефон в кармане у сына. Мужчина достал мобильник и сбросил вызов.

– Мама, если ты насчет машины, то я помню, и я уже связывался с Игорем – мастер, про которого я тебе говорил. Помнишь? Просто у них много заказов в сервисе, и он поставил тебя в очередь…

– Нет, я не по поводу машины, – ответила Тамара, сдержанно покачивая головой.

Она так долго и так неохотно настраивалась на этот разговор, наверное, еще потому, что не любила, когда ее жалели. Она всегда была сильной, самостоятельной и независимой женщиной и даже собственного сына просила о чем-либо крайне редко. Но сейчас был один из тех случаев, когда она действительно не могла решить вопрос самостоятельно, потому что не знала как.

Опять раздался телефонный звонок. Мужчина выключил мобильник. Затем, вспомнив, что ему могли позвонить по какому-то важному делу, он привстал, суетливо бросая взгляд на уже отключенный телефон. Ввиду неожиданности этой незапланированной встречи Антон отлично понимал, что сидеть на месте долго не сможет. Но и уйти в данном случае было бы некрасиво – обидеть маму он не хотел. Поэтому и поза, и мимика были слегка напряженными.

– Мама, а мы не можем как-нибудь в другой раз поговорить? Давай я тебя просто вкусно покормлю и…

– Сядь! – приказала женщина. Голос ее был слегка хрипловатым.

Мужчина послушался и сел.

– Антон Семенович! – еще одна девушка в форме повара, только другого цвета, спешила к нему, поправляя на голове колпак. Подойдя к столику, она протянула ему трубку стационарного телефона. – Это Коваленко – по поводу оборудования! Не может до вас дозвониться…

– Мама, выбери пока что-нибудь! Я сейчас! – Антон начинал нервничать, хотя всем своим видом пытался это скрыть. Ему опять пришлось встать.

– Ты можешь, наконец, попросить, чтобы тебя не беспокоили?! – бросила Тамара вслед уходящему сыну. И тут он неожиданно понял, что голос у нее изменился и стал сиплым. – У меня разговор всего на десять минут…

Антон оглянулся.

– Что у тебя с голосом? Ты что простыла? – он буквально впился глазами в ее бледное лицо и не мог узнать в этой женщине свою мать. Это вовсе не та энергичная бабушка-супергерой, которая еще вчера готова была возиться с внуками двадцать четыре часа в сутки, и не та, что еще месяц назад совершала пробежки по утрам, а после забегала к нему в кафе. Обычно она брала чашечку кофе и что-нибудь из сладкого. Что-то изменилось в ней. Мужчина на какое-то время замер, но почти сразу пришел в себя. – Хорошо! Я сейчас… подойду, и ты мне все расскажешь.

Медленно поднеся трубку к уху, Антон попятился, попутно расставляя в своей голове приоритеты между работой и близкими людьми. Тамара послушно кивнула. Сидя за столиком, она наблюдала, как ее сын-бизнесмен скрылся в дверях служебного помещения. Через минуту подошла официантка и заботливо поставила на стол чашечку кофе, рядом – небольшой молочник и сахарницу.

– Антон Семенович просил передать, что через пять минут подойдет.

– Спасибо, – сухо ответила гостья.

Тамара сидела, равнодушно помешивая в чашке кофе, не положив, однако, туда ни сахар, ни сливки, и задумчиво смотрела в окно, за которым царила мрачная картина межсезонья. Золотая осень уже наигралась листопадом и, оставив деревья и кустарники совершенно голыми, нет-нет да сбрызгивала их холодными и скользкими каплями серого дождя, позволяя ветру раскидывать свои вчерашние труды в виде мятых, скрюченных листочков, что не успели собрать в пакеты дворники, вдоль дорог и тротуаров. А эти неугомонные капли холодного дождя, гонимые ветром, остервенело набрасывались на панорамные окна кафе и, не задерживаясь ни на секунду, медленно сползали, вливаясь в вечно спешащий поток в узком ручье водостока вдоль бесконечного тротуара.

– Мама, я освободился! – радостно сообщил Антон. – Двадцать минут нас никто не будет беспокоить!

Вернулся он в добром расположении духа. Было очевидно, что состоявшийся по телефону разговор поднял ему настроение.

Женщина грустно посмотрела на сына.

– У тебя что-то случилось? – настороженно поинтересовался Антон.

– Сядь, – ответил ему все тот же охрипший голос.

Антон послушно опустился на стул.

– Ты выбрала, что будешь есть? – вновь заботливо, с улыбкой на лице спросил он.

Тамара покачала головой и отодвинула меню, после чего несколько секунд молчала, не решаясь сказать правду. Ее сын был успешным предпринимателем, вместе с супругой владел сетью ресторанов и кафе. Они могли позволить себе все: комфортный автомобиль, просторную квартиру в новостройке, престижную школу и платные кружки для детей, регулярные путешествия… И теперь она прекрасно понимала, что все их материальные блага могут рухнуть в одночасье, стоит ей лишь озвучить эту… новость.

– Ты, наверное, обиделась, что я не приехал и не починил тебе это дурацкое окно?.. – мужчина вглядывался в лицо своей матери и не мог понять, что с ней не так. Почему она выглядит так, будто то ли съела что-то несвежее и отравилась, то ли вообще не ела несколько дней?.. – Но, я не смог… ты же прекрасно понимаешь, сколько я работаю! Мама, ты почему ничего не выбрала? Не будешь есть?..

– Нет, – женщина качала головой. – Я не буду есть, и окно здесь ни при чем…

– Тогда что случилось?

– Мне диагностировали рак…

Снеговик

Наверное, этот день всегда будет всплывать в ее воспоминании под аккомпанемент беззаботного детского смеха. Даже сквозь годы, сквозь тысячи прожитых ярких и насыщенных дней, он все равно будет храниться в ее душе, в ее сердце, на самой ближней полочке, с которой, словно любимую книгу, его можно будет легко достать, открыть, перечитать заново и оживить этот чудесный детский смех.

Маленькая Хонда универсал остановилась возле жилого комплекса, состоящего из нескольких блок-секций по пятнадцать этажей. Стоял октябрь. Настроение у природы было капризное. С утра непрерывно лил холодный дождь, а теперь, на пороге надвигающихся сумерек, сквозь густоту тяжелых серых облаков пробрасывали редкие снежинки. Пока Тамара довезла Лидочку от ее тренировки до дома, по пути подхватив Виталика, эти редкие воздушные снежинки переросли в густой плотный снег, который старательно упаковал зеленые островки газона на детской площадке.

– Баба Тома, смотри, сколько снегу навалило! – произнесла Лида, когда бабушка с внуками выходила из машины.

– И правда… – ответила Тамара и посмотрела на небо. Оно было все в серых тучах, женщина подумала и добавила: – как хорошо, что мы уже приехали!

– Почему? – спросил Виталик. – Ты не любишь ездить в снег?

– Люблю. Просто у меня резина летняя, – улыбаясь, ответила баба Тома и глянула на припаркованный автомобиль, крыша которого уже вполне могла похвастаться пятисантиметровой снежной шапкой. – На днях нужно поменять обязательно. А сейчас лучше не рисковать. Впрочем, мы уже приехали!

– Баба Тома, а можно мы немного погуляем? – предложил Виталик.

– Ну что ж, давайте погуляем! – ответила баба Тома. Сегодня ей некуда было торопиться. Уже некуда…

– А можно мы поиграем в снежки? – спросила Лида.

Тамара строго посмотрела на внуков, словно была совсем недовольна этой затеей, затем присела на корточки и хитро исподлобья поглядела на них, после чего ладони ее скрылись под мягким белоснежным ковром. Она сгребла в охапку небольшую порцию податливого легкого снега, скатала в ладонях комочек, который от тепла ее тела стремительно уменьшался в размере, затем выпрямилась.

– В снежки, говорите?! – произнесла Тамара, и лицо ее вмиг сменилось от строгой и требовательной бабушки-воспитателя до озорной смеющейся женщины, в которой проснулся ребенок. – Так вот вам снежки! Ии-ех!

И первый снежок полетел девочке в грудь. Лида неожиданно повернулась вполоборота, и некрепкий комочек снега, ударившись о ее плечо, рассыпался на две половинки. Из уст девочки раздался звонкий хохот, и она бросилась бежать.

Второй снежок прилетел уже бабушке за воротник от внука, когда она, присев на корточки, стала лепить следующий снежный шарик.

– Эй! Так нечестно! – смеясь, кричала бабушка. С этими словами она выпрямилась и побежала с очередным снежком в руках догонять мальчика.

Далеко убегать Виталик не стал. Он сделал небольшой круг, развернулся и пошел в наступление на бабу Тому.

– Я метатель шаровых молний! – кричал мальчик и вместе с сестрой давился от смеха от своих собственных фантазий.

– А я ракета, сбивающая на своем пути астероиды! – сказала девочка и с визгом понеслась на брата; в ту же минуту пара добрых твердых снежков посыпалась ему на спину.

– Только за шиворот не кидать! И в лицо! – предупредила баба Тома. Ей тоже было весело. Она на время забылась, и все симптомы болезни отступили куда-то на второй план. Остались лишь красивый снежный вечер, ее любимые внуки, и их улыбающиеся лица, и смеющиеся глаза, и снежки… Они еще долго бегали друг за другом, с визгом и криком, одновременно изворачиваясь от «противника». Щеки детей покрылись здоровым румянцем, их лица озаряла улыбка, а глаза были наполнены озорством и ребячеством, ровно так же, как и глаза их смеющейся бабушки. С одной лишь разницей – на ее щеках румянца не было.

Потом Лида предложила слепить снеговика. Снеговик получился не очень большой, потому что снега, как ни крути, было мало. Баба Тома, Лидочка и Виталик скатали каждый по снежному шарику, самый большой из которых был размером с вилок капусты, остальные два – с крупное и среднее яблоко. Глазки снеговику сделали из упавших веток, уши и рот – из желтых мятых листьев, а для носа Виталик нашел в своем портфеле колпачок от фломастера оранжевого цвета.

– Симпатичный получился у нас снеговичок! – похвалила Лидочка их совместную работу.

– Баба Тома, а наш снеговик растает? – неожиданно спросил Виталик. Однако ответ на этот вопрос он нашел сам и тут же добавил: – Ну да! Это же очевидно!

Тамара посмотрела на грустные глаза ребенка, потом на Лидины глазки, на которые в силу сентиментальной и ранимой девчачьей натуры по любому поводу и без могли навернуться слезы, и ей самой стало жаль этого симпатичного снеговика.

– Этот – да, растает, – спокойно ответила баба Тома, затем она достала из кармана телефон, открыла камеру, нажала на кнопку «сфотографировать», повернула смартфон экраном к Виталику и Лиде и, улыбаясь, обнадеживающе добавила: – а этот – никогда.

– Ты же не будешь хранить его вечно? – любопытствовала внучка.

– А что мне помешает?.. – возразила бабушка, ловя себя на мысли, что понятие «вечность» с недавних пор стало таким зыбким и неопределенным. Для нее, во всяком случае.

Дети задумались. Стемнело. Все трое устали и проголодались. Бабушка обняла своих внуков и сказала:

– Мне с вами очень весело и хорошо, но нам пора по домам!

И дети уставшие, но довольные побежали к своему подъезду.

Тамарина квартира находилась в этом же доме, в блок-секции напротив, и она не спешила. Когда дверь за малышами захлопнулась, женщина еще долго стояла, глядя на кухонное окно на третьем этаже, откуда непременно должны были помахать ей руками внуки – Виталик и Лида. Они уже знали, что завтра их бабушке предстоит лечь в больницу, не знали другое: вероятность следующей их встречи была окружена точно такой же неопределенностью, как и вышесказанное слово «вечность».

Деда Мороза не существует

Ольга сидела на стуле между двумя кроватками и держала перед собой большую книгу со сказками. Сказка близилась к финалу, а сна у детей не было, как говорится, ни в одном глазу:

– «…злая колдунья растворилась в воздухе, превратившись в тонкую струйку дыма, потом и вовсе исчезла, будто ее и не было. А маленький Володя побежал домой, чтобы скорей обнять маму, папу, сестренку и убедиться, что с ними все хорошо. С тех пор он старался быть добрым и храбрым мальчиком и зла больше не желал никому и никогда». Сказка закончилась, и теперь, зайки мои, пора спать! – произнесла она ласковым, убаюкивающим голосом, убирая книгу на стол.

– Мама, а можно еще одну сказку? – умоляющим голоском просил Виталик. – Ну, пожалуйста!

– Пожалуйста! Пожалуйста! – поддержала брата Лида. Двойняшкам было по семь лет, и они уже превосходно читали сами, но каждый раз перед сном просили маму или бабушку прочесть хотя бы одну сказку. Со временем это стало традицией.

– Нет, дети мои любимые! – мама была непоколебима. – Время уже позднее, и вам пора спать! А завтра мы прямо с утра будем писать письма Деду Морозу. Потому что до Нового года остался ровно месяц, так что пора бы нам с вами определиться с подарками.

– Ура! – Лида захлопала в ладоши и от нетерпения запрыгала, сидя на кровати.

– Мама, а этот Дед Мороз точно существует?! – Виталик не то чтобы не обрадовался, а, скорее, расстроился, хотя и не понятно почему. Он сквасил губки и сложил бровки домиком. – И… он точно сам эти подарки покупает?..