Шаг в новый мир

– А кому принадлежат эти рудники?

– Всё, что наверху, на поверхности, принадлежит императору. Эти места отвоевал для империи ещё Александр Могучий. Раньше-то здесь горное княжество было, а потом они в состав империи вошли. А подземные богатства принадлежат гномам. Александр было собрался с ними воевать, но несколько завалов и небольших землетрясений остудили его. Всё же люди под землёй воевать не приучены, и он предпочёл заключить мир. Гномам тоже воевать не с руки, лучше торговлю вести: в изоляции жить трудно. Поэтому они пошли на соглашение с империей. Ну, а сейчас-то все уже привыкли и порядки устоялись.

– А как же тогда эти бандиты? – допытывалась я, на самом деле не понимая, как гномы допустили их в свои шахты.

Ефим тяжело вздохнул.

– Они обосновались здесь два года назад, как мы недавно узнали, и вначале вели себя тихо. Та штольня и пещера – самые дальние. Выработка там давно не ведётся. Вот и не обратили сразу внимания. Давно уже отгородили их от остальных путей. Но где-то с месяц назад там были попытки применения магии. Вот и начали этот район весь обследовать и обнаружили этих людишек.

– А ты там, что сегодня делал?

– Я должен был потихоньку, незаметно посмотреть кто тут и что тут. Внимания не привлекать. Бандитов пересчитать. Разговоры их послушать. Да ты меня окликнула, а уж как оберег наш увидел, не мог я тебя оставить. Вот и идём теперь. Задание придётся в следующий раз выполнить.

Разговаривать на ходу было трудно, но я всё же сказала Ефиму, как мы благодарны ему за спасение. Ведь шанса выбраться самим у нас почти не было. Мы же хотели уходить поверху, но Ефим подтвердил слова Анны, что мы бы там не прошли. Тропа узкая и без снаряжения некоторые участки не преодолеть. А мы вообще в платьях.

За всё время нашего разговора, Анна, по-прежнему, не издала ни звука. И если бы я, оборачиваясь время от времени, не видела бы её склонённую макушку, то подумала бы, что её нет с нами.

Наконец, мы вышли к большой круглой пещере с высоким сводом, от которой в разные стороны отходили лучи-штольни. Ефим остановился и сказал:

– Здесь сейчас отдохнём и поговорим.

Мы отошли в сторону и обнаружили у стены каменные скамьи и каменный же стол. В самой стене была выдолблена ниша с полками, на которых стояла посуда и горшочки с крупами.

– Ручей там, – махнул Ефим в сторону совсем низкого лаза, – удобства там же чуть в стороне, увидите. Идите, а я тут перекусить приготовлю.

Мы с Анной молча отправились к ручью. Мне стало странно, что она всё время молчит, но вопросов задавать не стала. В стороне от ручья, действительно были удобства: я про себя усмехнулась: экстремальные, однако. Через щель в скале были просто перекинуты доски с дырками. Пользуйся, кто смелый. Но деваться некуда – воспользовались. И Анна тоже, хотя я видела, как она побелела. Потом умылись, и мой нетерпеливый характер, всё же вылез:

– Скажи, Анна, почему ты молчишь?

– Ты на самом деле не понимаешь? – с прищуром посмотрела она на меня.

Я недоумённо пожала плечами, и она нехотя ответила:

– У нас редко кто видит домовых. Такие люди считаются особенными. Сами домовые могут показываться людям по желанию и в исключительных случаях. Ты же сейчас всю дорогу разговариваешь с существом, которого я не вижу, разговариваешь так, будто это твой дядюшка или старый знакомый. Благодаря тебе, нас без всяких проблем забрали от преступников, у которых я провела больше недели. Как ты думаешь, как я должна реагировать на тебя и нашего спасителя? – риторически спросила Анна.

Я опять пожала плечами. Я ничего особенного в ситуации не видела. Да, вижу, ну и что? Да, разговариваю, а что мне, молча идти? Я не смогу, когда мне что-то интересно, я прямо болтушкой становлюсь, пока всё не выясню. Но высказывать ей я ничего не стала, а предложила осмотреть её рану. Рана была интересная. Пуля пробила ладонь, как будто Анна пыталась остановить её рукой.

– Так и было, – кивнула она на моё замечание, залечивая рану магией. – Там был папин подчинённый, Игнатий Трофимов, он пробивался ко мне, когда я увидела, что в него целится бандит рядом со мной. Вот я машинально руку с сумочкой и выставила. Но выстрел его револьвера был усилен магией, и пуля пробила и сумочку, и руку. А я увидела, что Игнатий был ранен, хотела броситься к нему, но меня в это время, Борис уже переносил порталом. Очень беспокоюсь за Игнатия, он такой бесшабашный. Но папа его очень уважает и ценит.

(У-у-у, какой у нас Игнатий-то, оказывается, популярный. Но лучше помолчим со своими замечаниями.)

Мы вернулись к Ефиму, где уже кипела вода в котелке, и он готовился заварить чай. В другом котелке доходила ароматная каша.

– Быстро ты, – похвалила я домового.

– А чего ж не быстро-то. Всё готово было: каша – готова. Только воды добавь и грей. Чай только вскипятить.

– Как это – каша готова?

– Обыкновенно, приготовлена заранее, и стазис наложен. Такие заготовки мы по всем точкам – остановкам разносим. Кому нужда будет там быть, те и пользуются. Раз в месяц запасы обновляются.

– Ну, вы и…,  – хотела сказать – монстры, но подумала, что домовой может обидеться, – молодцы. Здорово заботитесь о своих.

– А как же, – и Ефим горделиво приосанился.

Когда мы поели, Ефим, убрав посуду, предложил поговорить. И тут я влезла с просьбой:

– Ефим, Анна тебя не видит и не слышит. Только меня слышит и ей странен наш разговор. Ты не мог бы проявиться для неё?

– Просишь за неё? Доверяешь ей? – требовательно уточнил домовой.

– А что в этом такого? – не поняла я.

– Как что?! – воскликнул Ефим. – Почему тебе Демьян ничего не объяснил?!

– Да потому что не успел! – воскликнула в ответ я.– Я вообще из другого мира и ничего про вас и ваш мир не знаю!

– Да, ты что?! – всплеснул руками Ефим и горестно покачал головой. – Горемычная, значит… Ладно, поясню тебе. Мы не показываемся людям, потому что они могут знать слова-подчинения. И, если человек, видя домового, эти слова произнесёт, то и этот домовой, и весь его род должен будет служить тому человеку, пока их не отпустят.

– Ну, так вы же и так служите?! – не уловила я разницы.

– Мы служим добровольно. Если нам хозяин не понравится, то можем уйти, а от подчинения не уйдёшь, так-то девонька. А уж люди горазды задания выдавать и тайные, и преступные. Поэтому и не показываемся. Нас видят только видящие, те, кто призваны миром помогать нам, и те, кто не нанесёт нам вреда.

– Интересно, что же в моей напарнице по несчастью плохого, что она тебя не видит?

– Не знаю, девонька, а вот ты можешь знать, дар у тебя такой есть.

– Так она сейчас меня слышала? – мне вдруг стало неловко: всё-таки, неприятные вещи говорила.

– Да, нет, тут наш паучок висит у неё над головой. Чары сонные на неё наслал. Дремлет она сейчас.

– Вы ещё и паучков приручаете?! Ну, вы даёте! – восхитилась я.

– Ну, что, показываться ей?

– Не знаю, Ефим, но я в ней никакого зла не чувствую. Да и настрадалась она у бандитов целую неделю. Покажись, а? – попросила я.

– Ну, ладно, я тоже беды не чую.

– Анна, – осторожно позвала я. Она вскинула голову и непонимающе взглянула на меня.

– Прости, я кажется задремала.

– Анна, Ефим хочет с нами поговорить, ты не против?

– Конечно, нет! Буду только рада.

И Ефим проявился за столом. Спрашивать он начал про то, как Анна оказалась в пещере. Кто её туда привёл и что требовали. Анна всё подробно рассказала. Ефим ненадолго задумался, а потом предложил:

– Вот что девоньки, придётся вначале идти к нам в подземное королевство гномов. Я вас могу, конечно, вывести наверх и отпустить, потому как дальше мне пути нет, но лучше сделать всё правильно. Придём в нашу столицу, оттуда вашему императору депешу и отправим. Согласны? Или всё же сами пойдёте на страх и риск?

Мы переглянулись, и Анна спросила:

– А вы можете вывести нас к какому-нибудь городу?

– Хотите всё же сами попробовать, ну, что ж, я в долгу перед Кирой и выведу вас к Ахтыку. Оттуда два дня пути до Белогорода, – ответил домовой и неопределённо покачал головой.

– Спасибо, Ефим, – я обняла его и крепко пожала руку. – Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. Но скажи, бандиты по нашим следам не пройдут?  Не найдут нас?

– По следам нет. Этих ходов посторонние не знают. А на поверхности – не поручусь. Но вы выбрали путь, и я не настаиваю.

Подземными ходами мы шли ещё сутки. Наконец, Ефим вывел нас в небольшую пещерку на невысоком склоне, откуда открывался замечательный вид на городок у подножия.

– Ну, вот, Кира, мы и пришли, удачи тебе в новом мире, не забывай нас.

–Ну, что ты говоришь, Ефим! Как я тебя забуду! Мы с Дёмой ещё в гости к тебе приедем! Жди!

Ефим вручил мне мешочек с деньгами и, поклонившись нам, исчез. Мы остались вдвоём. Теперь нам в первую очередь надо было сообщить в Белогород, где мы находимся. Здесь право действовать первой переходило к Анне, потому как я даже не представляла, как это сделать. Анна предложила вначале магически привести в порядок одежду.

– А ты сможешь? – засомневалась я.

– На это много сил не надо. А вид всё-таки будет получше.

После этого, мы начали спускаться вниз по узкой тропке, к виднеющейся внизу дороге, ведущей в городок Ахтык.

Глава 5

До Ахтыка мы добрались без приключений. На нас, конечно, обращали внимание: две явно столичные барышни в потрёпанной одежде одни на сельской дороге. Но приставать с вопросами никто не решился. Уж слишком у Анны был надменный вид, ясно показывающий, что барышня разговаривать не расположена. На меня смотрели попроще, но поскольку я была рядом с Анной, то и меня не трогали.

В Ахтыке Анна сразу спросила у городового, где находится городское управление и нас уважительно проводили на центральную площадь, где это управление и располагалось. По моим представлениям, городское управление – это мэрия. Здесь мэр назывался начальником городского управления. И носил полувоенную форму. Звали его Илья Кузин. Он предложил нам сесть и вопросительно взглянул на Анну, безошибочно определив её статус:

– Слушаю, вас барышни? Чем могу служить?

– Здравствуйте, господин Кузин, – обратилась к нему Анна. – Нам необходимо отправить срочное сообщение министру внутренних дел, генералу Николе Фомину. Поскольку ситуация срочная, должна поставить вас в известность, что я его дочь.

(Так вот, кому подчиняется Игнатий Трофимов и чью дочку он спасал! А она-то хороша: папа работает в министерстве. Ага! Министром!)

Если можно было удивиться и поразиться сильнее, чем это сделал господин Кузин, то я этого не видела. Он вначале встал, потом сел, открыл рот и снова закрыл его. Снова встал и так замер, глядя на Анну.

– Пожалуйста, господин Кузин, поторопитесь. Речь идёт о сведениях государственной важности, – поторопила его Анна.

Я настороженно взглянула на неё. Вроде бы я не рассказывала о разговорах бандитов. И знать о подготовке покушения на императора, она не могла. С другой стороны, она и сама могла слышать какие-то разговоры. Про свои же сведения я решила рассказать только начальнику департамента миграции или самому императору, если вдруг придётся его увидеть. Почему-то никому другому я не доверяла, в том числе и Трофимову. (Из вредности, наверное).

– Конечно, конечно! Такое несчастье! Мы в курсе вашего похищения. Извините, не узнал вас. Сейчас отправим донесение магпочтой. Вы напишите что-нибудь?

– Да, будьте добры, подайте бумагу и ручку, – она черкнула несколько слов и, сложив лист, передала его Кузину. – Быстрее, пожалуйста.

Он вышел из кабинета, а я, найдя момент подходящим, спросила:

– А как быстро за нами придут?

Анна повернулась ко мне и ответила:

– Наше сообщение они получат мгновенно, как только его отправят. Но вызвать мага, собрать сопровождение и перенестись сюда порталом займёт, наверное, час-два. Мы успеем перекусить, и она улыбнулась мне. Не волнуйся, я тебя не брошу.

– Да, я и не волнуюсь. Просто домой уже хочу страшно. (Надо же, я свою квартиру уже домом называю). Да и с Ярым надо бы встретиться, о своих способностях поговорить.

Больше мы с Анной ни о чём не разговаривали. Служащий управления отвёл нас в комнату отдыха (ну, так я её определила, судя по наличию диванов и кресел), и мы вновь остались одни и вновь молчали. Мне говорить было нечего, я отходила от нашего побега из старых штолен, а почему молчала Анна мне было всё равно. Но вывод для себя я сделала: мы не подружимся: нет взаимного притяжения и приязни.

Через пару часов на площади перед управлением один за другим открылась пара порталов. Народу за нами прибыло человек тридцать. Шум, суета, командные выкрики заполнили площадь перед управлением. Во всей этой беготне высилась фигура генерала, как скала, среди волн. Методично раздвигая толпу встречающих, он продвигался к управлению.

Услышав этот шум, мы с Анной торопливо вышли на крыльцо навстречу нашим спасателям. Анна, увидев мужчину, бросилась к нему. Толпа перед ними расступилась, и отец с дочерью устремились друг к другу по этому живому коридору.

Обо мне временно забыли, и я отошла в сторону, надеясь спокойно переждать ажиотаж вокруг обретения драгоценной находки. Нет, не иронизирую. Находка на самом деле драгоценная (что может быть дороже и ценнее родного ребёнка). Но шум и суета вокруг этого события, честное слово, отдавали каким-то постановочным действием. Стоя на крыльце управления, за спинами людей, я невольно наблюдала за всеми сверху. Поэтому, наверное, и смогла увидеть, как в дальнем конце площади (кстати, совсем небольшой) открывается окно нового портала и из него выходят вооружённые люди.

Вначале, я подумала, что это люди министра. Но затем заметила отсутствие формы, странное оружие, которого не было у прибывших с министром. А вслед за этим увидела выходящего из портала Бориса. Сама не знаю, как получилась, но я вскинула руку в направлении портала, из которого всё ещё выходили люди, и заорала во всё горло:

– Тревога!!! Портал!!!

Откуда только слово-то такое пришло в голову. Но в данном случае это был оптимальный вариант. Все обернулись на мой крик, а потом на направление моей руки.

Дальше события понеслись вскачь. Генерал отдал резкую команду. Его отряд перестроился, ощетинившись навстречу прибывшим. Несколько человек, среди которых я заметила Трофимова, отделились и начали обход прибывших с фланга, пытаясь отрезать путь к возможному отступлению. Раздались первые выстрелы. Нападавших и обороняющихся было примерно одинаковое количество. Закипела ожесточённая схватка. Ко мне подбежал Кузин, буквально таща за руку Анну.

– Госпожа Кира, возьмите её и закройтесь в моём кабинете. Там автоматически включится охранная система. Прошу вас, помогите!

Да, не вопрос! Взяла растерявшуюся Анну за руку и быстро увела в кабинет. Охранка действительно включилась, помигав при этом зелёным шариком на столе. Хотелось посмотреть на схватку перед мэрией, но жизнь и здоровье явно дороже. Да и не стоит создавать лишних трудностей своим защитникам, если сама ничего не можешь сделать. Поэтому я благоразумно осталась в кабинете и лишь подошла к окну, желая видеть сражение.

Но окно находилось в торце здания, и что делалось на площади перед ним, видно не было. Я старалась не думать о том, что случиться, если бандиты отобьют нас. Наверняка, за помощью уже послали. Анна сидела на диване и, обхватив себя руками, молчала. У окна послышался шум. Я обернулась. За окном на меня смотрел Борис. Проникнуть в помещение ему мешала магия, но он и не стремился. Подойдя ближе к окну и глядя мне прямо в глаза, он громко и чётко произнёс:

– Я тебя найду.

И, дав знак рукой своим подчинённым, открыл портал, войдя в него первым, не особо заботясь, успеют ли его бойцы уйти с площади вслед за ним. Часть – успела, а часть – осталась, прикрывая отход, и были арестованы.

Инцидент завершился, оставив после себя неприятные ощущения и заставив меня крепко задуматься о том, что же надо от меня Борису. Версию о внезапной симпатии отмела сразу, как смешную и нелепую. Версия заботы и поддержки своей одномирянки, которую мне озвучивал Борис ещё в подвале, тоже не вызывала доверия. Интересы Бориса находились явно в криминальной плоскости и с благородством не имели ничего общего.

Через несколько минут нас с Анной вывели из кабинета и в окружении пяти бойцов подвели прямо к магу. Им оказался Радомир Ярый. Он сочувственно улыбнулся нам, поздоровавшись кивком, и начал быстро выстраивать портал. Рядом встал генерал, с которым я так и не познакомилась, и Игнатий Трофимов. Все молчали. Анна прижалась к плечу отца и даже закрыла глаза. Я же не могла позволить себе даже такую минутную слабость. Да и не на кого было мне здесь опереться.

Вышли мы в знакомом уже мне кабинете полицейского управления. Только здесь меня отпустила тень ощутимого страха, которую, я, оказывается, пыталась побороть всю дорогу. Не спрашивая разрешения, я присела на диван у стены и прикрыла глаза. Быстрей бы домой и отдохнуть. Я не вслушивалась в то, что происходит в кабинете. Если им надо, сами скажут. Почему-то возникла безотчётная неприязнь к этим людям, облечённым огромной властью, но не сумевших предотвратить несчастье. Знаю, что возможно неправа, но перенесённый страх и ужас заставляли думать негативно. Я не слышала, как ко мне подошёл Трофимов, и очнулась только от прямого вопроса:

– Кира, с вами всё хорошо? Как вы себя чувствуете?

Открыла глаза. Трофимов, слегка наклонив голову, вопросительно глядел на меня.

– Да, всё в порядке, господин полковник. Не беспокойтесь.

Я не хотела с ним разговаривать и дала это понять. Но не учла присутствия других. К нам подошли Анна с генералом и она, неловко улыбаясь, представила ему меня:

– Отец, это – Кира, благодаря которой нам удалось освободиться из плена.

– Никола Фомин, – протянул он мне руку. – Ваш должник.

– Не стоит, господин генерал. Я не сделала ничего особенного. Просто у меня оказался нужный оберег.

Я замолчала, не зная, что сейчас лучше делать: продолжать бессмысленный обмен любезностями или попросить разрешения уйти. Но генерал решил за меня. Взяв меня под локоток, он предложил пройти в кабинет полковника и рассказать, по возможности подробно, о своём похищении. Вместе с нами вошли Трофимов и Ярый. Анна же осталась в секретарской с наказом секретарю действовать по своему усмотрению: подождать отца или отправиться домой в сопровождении. Дверь закрылась, и мужчины разом повернули головы ко мне.

– Итак, Кира, – начал Трофимов, – Прошу вас рассказать всё в деталях.

Говорил он таким тоном, будто я ещё и виновата в произошедшем. Это задело и тон моего рассказа стал сухим и официальным. В деталях, так в деталях. Я решила рассказать им всё, в том числе и подслушанные разговоры бандитов. В конце концов, это их работа. А со Златовым, я потом посоветуюсь, куда мне спрятаться от Бориса. Про домовых вообще лучше с Демьяном всё обсудить.

– Я отдыхала в парке, когда мимо меня проходил Прохор Смирнов. Он остановился поздороваться и затем прошёл дальше.

Генерал взглянул на Трофимова и тот кивнул:

– Да, он был приставлен наблюдать и охранять.

Ну, вот, а я этого поручика чуть во враги не записала, подумала я про себя. С другой стороны, меня задело, что Прохор интересовался мной по делу, а не сам по себе. Я-то как раз неоднократно вспоминала его за эти дни и совсем не по делу. Поэтому мой вопрос вырвался невольно.

– А где он сейчас?

– Ранен тяжело, – ответил Трофимов. – В госпитале лежит. Он кинулся за вами, Кира, но бандиты использовали неизвестное боевое заклинание. А Смирнов, к сожалению, не маг. Отбить его не смог, а амулет оказался слабым и не защитил поручика, поэтому он получил сильное ранение в грудь. Мы с вами сходим к нему, Кира, он будет рад узнать, что вы в порядке.

Мне стало очень тревожно за Прохора и стыдно, что я записала его в предатели, ничего не зная о случившемся, я продолжила свой рассказ уже более серьёзно.

– Я очнулась в каком-то подвале и рядом со мной были двое бандитов. Одного зовут Гнус, второго не знаю. Подвал находился здесь в Белогороде. Я трое суток была без сознания, так как они не рассчитали силу заклинания, думая, что у меня есть магическая защита. Очнулась в тот момент, когда они спорили, что со мной делать.

Генерал на словах о защите взглянул на Ярого. Тот пожал плечами.

– Никто даже не предполагал нападения, поэтому защиту и не поставили.

Генерал нахмурился. А я продолжила.

– Ещё они говорили о двух девушках, которые были проданы оркам. Фамилий не называли. Говорили о том, что меня приказали беречь. А потом, говорили о том, что Борис зря нацелился на императора. Лучше бы, как советовал посол, отбил горы и образовал новое государство. Фамилии посла и страна не назывались. Гномы выяснили, что эта компания обосновалась в пещерах около двух лет назад. Но активно вести себя стали только сейчас. О том, что мы ушли к Ахтыку, там никто не знал. Следовательно, информацию они получили здесь в Белогороде, после нашего магпослания. Они пришли ненамного позднее вас. Я видела, как открывался портал. Всё. Больше я ничего не знаю.

И только тут я заметила на столе, работающий артефакт истины. «Ну, а, что ты хотела, Кира. Сама также бы поступила. Доверяй, но проверяй», – мелькнули у меня нерадостные мысли по поводу этого факта.

После моего рассказа наступила тишина. Мужчины переглядывались, но молчали. Наконец, архимаг спросил:

– Кира, а как вам всё-таки удалось уйти?

– Мысль о побеге возникла сразу. Но вариантов практически не было. И если бы не гномий домовой, не знаю, что бы из нашего побега вышло, – улыбнулась я.

– Домовой?

– Домовой?

– Домовой?

Раздалось тройное одновременное восклицание.

– Да, в эту пещеру, где нас заперли бандиты, пришёл домовой. И я спросила его о функциях своего оберега, хотела дать весточку Демьяну, своему домовому. А он бы уже – вам.

– А вы видите домовых? – с интересом спросил архимаг.

– Да, я их вижу и разговариваю с ними с момента попадания в ваш мир. Ну, вот, а он увидел оберег и сказал, что не может нас теперь бросить и вывел гномьими ходами. Шли около полутора суток. Домовой вывел нас к Ахтыку.

Мужчины разглядывали меня с каким-то исследовательским интересом. Даже неловко стало.

– Господа, это всё, что я могла вам сообщить. Могу я теперь быть свободной?

– Да, конечно, – проговорил генерал. – Но я прошу вас, Кира, не отказываться от подарков, которые вам передадут. Это только малая часть нашей благодарности за спасение дочери. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, и мы постараемся их выполнить, а также мы всегда рады видеть вас в нашем доме.

На этом мы распрощались, и я вышла из кабинета, надеясь, наконец-то, отправиться домой.

Но за дверьми кабинета меня ждала Соня, которая кинулась мне на шею, плача и смеясь. Начала теребить и обнимать меня.

– Соня! Да, Соня, же! – попыталась выкрутиться я из её объятий. – Соня, подожди! Я же грязная и пыльная.

– Зато живая и невредимая, – она засмеялась и чмокнула меня в щёку.

И я оттаяла, такая искренность и непосредственность не могли быть показными. Её чувства были настоящими, и это подкупало. Я обняла её в ответ и предложила побыстрее бежать домой.

Из управления мы вышли уже в приподнятом настроении. Я торопилась быстрее попасть домой. Соня хотела расспросить меня обо всём. Но я не забыла попросить Соню проводить меня на следующий день в госпиталь, где находился поручик Смирнов. Очень хотелось поблагодарить его и пожелать выздоровления лично. Всё-таки человек бросился меня защищать, хотя не имел никакой возможности противостоять бандитам, вооружённым магическими артефактами.

Дом ждал меня чистотой, солнечным светом, падающим в окна, и вкусными запахами. Дёма, наверняка, знал, что мы придём. Может у них какая-то система связи есть между собой. Надо будет поинтересоваться. Но навстречу нам не вышел. Из чего я поняла, что он хочет поговорить наедине. Мне тоже это показалось правильным.

Поскольку у меня была Соня, то с водными процедурами пришлось закончить быстро. Зато потом, после сытного обеда, мы уселись на диване и начали секретничать.

Я очень переживала, что не могу сейчас поговорить с Дёмой, но и Соня была дорога мне. Надеюсь, что вечером мы с ним всё обсудим.

Наклонившись ко мне, Соня спросила:

– Ну, и как тебе Анна Фомина?

– Ты знаешь, – ответила я, – ещё не поняла. С одной стороны, мне понравилось, что она не капризна. В тяжёлых условиях не стонет, не становится обузой. С другой стороны, всё время, что мы находились рядом, она держалась со мной отстранённо. Больше молчала. Ни о чём не спрашивала, и сама ни о чём не рассказывала. Как будто я вызывала у неё недоверие. Ещё мне не понравилось, что с людьми она держится высокомерно, открыто подчёркивая своё превосходство. В моём мире нет такой явной демонстрации происхождения и мне это непривычно.